Философская фантастика (или что-то в этом духе) из сборника: «Вот и Всё».
Автор: Марина Валеричка, временно на этом ресурсе.
«Самый нелепый вымысел может вдруг…
статься правдой, как, впрочем, и
непогрешимая истина однажды оказаться ложью»
…- Ой! – пугаюсь. – Ты кто?
- Фр-р-р! – дружелюбно прямо в лицо лижет меня огромный мохнатый пёс, пытливо заглядывая в глаза.
- Что ты делаешь? – отворачиваюсь от его шершавого языка. – Перестань, перестань пожалуйста.
- Гав, фр-р-р, гав.
- Ну, хорошо, хорошо, не буду… ругаться, но и ты не лижись больше, а главное слезь с папиной клумбы, ты ж все цветы там помял.
- Фр-р-р, - соглашается пёс и неудобно усаживается рядом между двумя массивными обелисками на узкий мраморный бордюр, ритуально ограждающий родительский участок два на два метра, освободив, наконец, левую папину цветочницу.
- Может, пересядешь в проход? – предлагаю.
- Гав, - не соглашается.
- Ладно-ладно, как хочешь, - поражаюсь его настойчивости, - сиди уж, раз так тебе удобней, только… землю не трогай и так всё раскидал уже.
- Фр-р-р! – радуется собака.
- А всё-таки, дружище, ты чей? – спрашиваю, не отрываясь от посадки привезенных саженцев, - ведь ты явно тут кого-то ждал?
- Тебя, – вдруг отчетливо… не слышу, но чувствую едва уловимый… сигнал за своей спиной.
- Ой, чижик! – вскрикиваю от удивления, увидев буквально в полуметре от своего лица удивительную пеструю птичку слегка больше обычного воробья на памятнике неизвестной мне Азалии. – Что ты сказала?
- Чирик, - неопределенно ответила та так же, как и пёс, необычно глядя прямо в глаза.
- Чирик? Нет-нет, чижик, ты что-то сказала, я определенно это слышала, – смешно настаиваю, не отрывая глаз от волшебной пичужки, которую мне почему-то вдруг вздумалось назвать чижиком, хотя я никогда не видела его раньше, не считая мраморного всем известного чижика-пыжика на Фонтанке напротив Летнего Сада у Инженерного замка.
- Те-бя-у, - вновь отчетливо… не слышу, чувствую за спиной странный булькающий звук, от которого мне почему-то становится очень тепло и… уютно.
- Ой, это ты, - радуюсь, даже не удивившись неожиданному появлению старого знакомца: большого драного рыжего кота, по-хозяйски усевшемуся на неухоженной соседней могиле молодого улыбчивого парня.
Мне всегда нравились кошки и… в особенности коты, они очень благородны, умны и неторопливы, сколько помню себя, с нами всегда жили ласковые мурлыки, хотя мой папа больше любил собак.
- Мурь, - радуется и кот.
- Да-да, я узнала тебя, это ведь ты был с белкой ТУТ… в прошлый раз.
- Здесь, - чувствую за спиной щебетание чижика.
- А где, где она, теперь? – оборачиваюсь к нему. – Где белка?
Кот, между тем, украдкой глянув в сторону солидного мраморного памятника незнакомой мне почтенной дамы на пригорке чуть поодаль от нас, молча уставился куда-то вверх на самую верхушку старой сосны, словно действительно пытается её отыскать.
- А-а-а, я поняла, - наконец выдыхаю, внимательно проследив за его взглядом, - она ушла… Ну, а ты, что делаешь теперь… ТУТ.
- ЗДЕСЬ, - снова поправляет меня Азалия, - к нему пришли.
- Это правда? – радуюсь. – Не может быть!
- М-м-мда, - гордо заявляет рыжий и бесстрашно ложится сверху огромного колючего букета роз, который я как-то сразу и не заприметила на его песчаной до сих пор хаосной куче…
Немудрено, кстати, было не заметить! На кладбище всегда много цветов: и живых и искусственных, словно они действительно желают указать кому-то на невидимые невооруженному глазу врата. Но там, где их… цветов нет, по-видимому, они… ворота закрыты.
…- И поэтому ты снова ТУТ… ждешь?
- Тут вам не здесь, - веселится за спиной чижик.
- Да-да, «Здесь вам не тут»! Я помню… Мне сказали. Но и вы, Азалия, сегодня тоже Здесь, – радуюсь птичке. - К вам тоже придут.
- М-м-мда, - дружелюбно мурчит за спиной молодой человек, кот.
- А пёс? – неожиданно доходит до меня, – получается… он ждал… меня?
- Тебя.
- Значит он Здесь!
- Да…
ЗДЕСЬ!!!
- Ну, здравствуй, что ли… ПАПА, - говорю, обращаясь одновременно и к собаке и к вдруг впервые за прошедшие пять лет улыбнувшемуся портрету на стеле. – У нас всё хорошо, правда, все живы: наши старшие внуки пошли в школу, а младшенькая наоборот закончила, на твоей даче поставили террасу, как ты и хотел, покрасили твой старый дом, наконец-то посадили помидоры в парник, побелили яблони, они теперь белые-белые в крапинку, как березы.
- Фр-р-р, - удовлетворенно отзывается пёс и вновь тянется лизнуть меня.
- Как вы там? – вглядываюсь в их глаза: и живые и нарисованные. – Что-то случилось?
- Гав, - улыбается пёс и осторожно, словно кот чешется своим мохнатым боком о тяжелый папин памятник, который вдруг… неожиданно, чуть заметно сдвигается с места.
- Чирик, - волнуется Азалия.
- Мяу, - не покидая свои врата, вскакивает с трона молодой человек.
- Гав, гав, - тревожится пёс, наконец, выпрыгнув с могилы на песчаную дорожку.
- Так вот в чем дело, - подхватив покачнувшийся постамент, выдыхаю я и…
- Хо-ро-шая работа, - задумчиво тянет совсем ещё юный разнорабочий, с интересом разглядывая портреты родителей, которого мне посчастливилось застать в выходной день здесь, на кладбище за уборкой территории между администрацией и часовней. - Где заказывали?
- В художественных мастерских.
- По-ня-тно-о.
- Вы понимаете, - прерываю его мысли, - памятник папин, почему-то шатается, видно от фундамента оторвался, как бы со всем не упал, видно придется его снимать, а он ведь очень тяжелый, нам с вами будет, ну, никак не справиться.
- Ой, нет-нет, что вы! – пугается юноша, - ни в коем случае… ничего снимать не надо, их вообще нельзя трогать… беспокоить.
- А как же? Как? – смущаюсь мудрому откровению, юноши.
- Сейчас посмотрим, - не торопится рабочий и, осторожно повернув тяжелую мраморную плиту вокруг своей оси, уверенным мастеровитым движением быстро зачищает освободившееся пространство постамента от остатков цемента и мусора.
- Здорово, - дивлюсь его размеренным движениям и… значительному молчанию. - Скажите, а собака, черная такая, большая, мохнатая, которая только что была тут…
- Тут? – вскидывает он брови.
- Ну, то есть, Здесь!
- Здесь? – внимательно смотрит.
- Да! Здесь, - уверено подтверждаю, глядя в глаза.
- Здесь вам ни тут, - серьёзно говорит юноша.
- Да-да. Я знаю. Вы тоже это слышали?
- Нет, - улыбается он, - у нас на кладбище нет собак и… кошек, если и приходят какие-то, то они ничьи, они сами… к себе.
- А вас, как зовут?
- Меня? –удивляется он и, слегка приподняв памятник, медленно аккуратно ставит его на свежую цементную подошву на постаменте. – Павел.
- Па-вел? – удивляюсь.
- Да. Просто Павел.
- Ловко у вас получилось, просто Павел. Спасибо! Сколько с меня?
- Ну что вы, за что? - отмахивается юный мастер. – Вот разве что разрешите мне краску на портрете вашего папы подправить, а то там от времени образовалось небольшое пятнышко, скол.
- Конечно! – радуюсь. - Вот замечательно, а я-то всё в Интернете читаю, что можно сделать с этим пятнышком, чтоб закрасить его.
Юный мастер сознанием дела достает из своей волшебной сумки какие-то тюбики, кисти, раскидывает их тут же на земле и, не торопясь, приступает к работе.
- Вы, Павел, видно учились где-то? – не выдержав, спрашиваю.
- Учился.
- И где, если не секрет.
- Не секрет, - говорит он, одним взмахом волшебных рук справившись с неустранимой проблемой, - в художественной Академии.
- Здо-ро-во! – снова поражаюсь.
- Да, уж, - невесело соглашается.
- А как же вы… ТУТ.
- Тут?
- ЗДЕСЬ!
- Здесь вам ни тут!
- Да-да, я помню, - радуюсь, - спасибо вам, вы настоящий мастер-художник Павел, просто святой Павел.
- Спасибо вам, - не слышу, чувствую искренние слова и понимаю, что никого кроме меня уже ЗДЕСЬ нет, - не забывайте о нас.
…- Ну, Вот, пожалуй, и «Всё»! – подумал…
- Кто этот «Всё»? – спросил…
Автор приносит извинение, если этими своими философскими фантазиями как-либо нечаянно затронул чье-то понимание строения этого (и не только этого) Мира, а также благодарит критика и корректора (ЕМЮ) за помощь в подготовке материала и совместное наблюдение за развернувшимися некогда событиями в диалогах описанных «здесь, но ни тут». О том, что будет дальше не в Здесь, читай в продолжение «Тут вам не здесь» или «Вот и ВСЁ».
09.07.2017г.
(Памяти БЮВ в его день посвящается)