ЯКОВ БЕХТЕР: год 1964, река Алдан, поселок Усть-Миль.
Яков Бехтер или Яша, один из двух живущих в якутском поселке немцев Поволжья. Лет сорока пяти - пятидесяти. Бобылюет в собственноручно срубленном доме. Отличный работник. Нелюдим. Свободное время проводит с бутылкой. Пьет в одиночку. И по черному. Как соседи, мы часто встречаемся на улице.
- Гут морген!
- О! Гут морген!
- Нах арбайт?
- Я, я!
Запас немецкого исчерпан. Да с ним особенно и не разговоришься. Весной 64-го по поселку разнесся слух, что к Яше приехала сестра. Хрущевская оттепель. Утром я встретил Яшу. Чистый ватник. Свежая рубашка. Отлично выбрит. Трезв. Оказывается, ко мне. В голосе что-то просительное.
- Начальник! Зайди вечером в гости. С Кохом (второй немец) мы не ладим. А тут сестра в гости приехала. Очень прошу!
Идти к Яше не хотелось. Жуткий кавардак и грязь в доме. Вечно пьяный Яша, бубнящий что-то на смеси немецкого и русского. Но любопытство победило.
Войдя вечером в дом я был потрясен. Все блестело неописуемой чистотой. На окнах кокетливые занавесочки. С лавки поднялась чистенькая маленькая женщина. Что-то вроде книксена. Представилась:
- Бона Катя.
Я окончательно потерял дар речи. Немного отошел уже за столом с небогатой снедью и чаем. И тут я узнал всю историю семьи. И Яши. Рассказывала больше Катя. Яша иногда вставлял несколько слов, но больше молчал, глядя в стол.
В самом начале войны Яшу призвали. Через месяц посадили в каталажку, за то что немец. Еще через месяц каталажку захватили немцы. Предложили Яше, как фольксдойчу, воевать за фатерлянд. Яша отказался. Тогда его посадили в свой лагерь немцы, как дезертира. Через год Яша сбежал и перешел линию фронта. Здесь его уже ждал советский лагерь, как бывшего в плену. К тому же немца. Дали всего червонец. Потом поселение.
В семье Бехтеров было восемь человек. Всех распихали по разным лагерям. Подальше друг от друга. Катя попала в Казахстан. Выжила. Думала, что одна. О том, что жив Яша, она узнала только год назад. Чудом. И весь этот год собирала деньги на поездку к брату. Менять место жительства ей не разрешили… Хорошо еще, что разрешили свидеться через двадцать лет.
Глядя на них, я думал, что трагедия немцев Поволжья еще никем не описана. А ведь их было больше миллиона. Это потом кое-что появилось в печати. А сейчас передо мной сидели два пожилых человека и плакали. Скупо. Стесняясь. Иногда добавляя штрихи к бесхитростному рассказу о своей искалеченной жизни. Для них война еще не кончилась.
Через неделю Катя уехала. Яша несколько месяцев хлопотал о переезде в Казахстан. Не разрешили. И он снова запил. Еще через пару месяцев, уезжая из поселка, я зашел к Яше попрощаться. Он сидел пьяный за неубранным столом. Перед ним лежало письмо. Можно было не спрашивать от кого.
- Что пишет?
- Болеет она. Но, готова переехать сюда, в Якутию. Не пускают. Что за дела, начальник? Не могу я так больше…..
- Ну, что ты, Яша! Надо держаться. Надеяться. Может оно и образуется?