Синяя птица удачи

 
  Полковник Орлов парковал машину у здания места службы, когда зазвонил телефон. Дежурный сообщил, что его ждёт гражданин.
- Сегодня приёма у меня нет,- ответил Орлов.
- Я ему говорил, но он утверждает, что Вы его знаете лично, и он Вас – тоже.
-  Хорошо, сейчас буду,- коротко ответил полковник, выходя из машины.
Он легко взбежал по лестнице, хотя был уже не молод. Спорт был спутником его жизни, поэтому к пятидесяти годам Орлов был строен и подтянут.
Дежурный полицейский поднялся навстречу, козырнув:
- Товарищ полковник, Вас ожидают.

 Орлов оглянулся на  громкий радостный возглас: «Сашок! Здорово! Тебя сразу и не узнаешь!»
Перед ним стоял школьный друг детства, с которым он сидел за одной партой все годы учёбы.
- Женька! Чертяка! Каким ветром тебя занесло? Пойдём! Пойдём!- говорил Орлов, обнимая мужчину за плечи и увлекая в свой кабинет.
Изумлённый дежурный стоял с открытым ртом. Он привык видеть своего начальника серьёзным, строгим, всегда занятым службой. А тут пришёл какой-то мужик и кричит: «Сашок!».

-Надо же,- покачал он головой,- я и не знал, что полковника так звать.
-  Ты откуда? Где ты обитаешь? Как живёшь? Как меня нашёл?- сыпал вопросы Орлов, усаживая друга в кресло.
- Я  к тебе по делу,- ответил тот,- а нашёл через сестру. Моя сестра дружила с твоей сестрой Верой.  Вот она мне и сказала, что ты в следственных органах человек уважаемый,  целый отдел возглавляешь, адрес управления дала.  Я  решил зайти. Может, ты сможешь помочь.
- Конечно, постараюсь. А в чём дело?

- Да дело такое, что и рассказывать неудобно. Вроде, мелочь. У меня своя небольшая стоматологическая клиника. В ней два врача, я, охранник и уборщица. Лечим зубы, удаляем и вставляем. Сам понимаешь, обслуживание платное. Люди приходят лечиться не бедные. И вот стали пропадать у нас бахилы. Сразу никто внимания не обратил, потому что исчезали они из грязной корзины, то есть уже использованные.

Хватились мы, когда исчезла новая упаковка. Я уборщицу прижал. Та клянётся, что не брала. Вот тогда и сказала, что уже давно использованные не выносит, они из корзины исчезают. Потом полпакета гипса пропало.  Тоже никто из работающих не брал. Стал я врачей своих подозревать. Думаю, что кто-то их них открыл своё дело втихаря и за счёт меня экономит. Врачам стал выдавать всё по счёту и под роспись. Кабинет свой закрываю. Я протезы зубные делаю, коронки. Кабинет себе оборудовал самой современной техникой. Вроде бы пропажи прекратились. А два дня назад срочно вызвали в департамент. Ничего закрывать не стал, думал, быстро вернусь. Но там совещание затянулось.

  Утром следующего дня на работу приехал, хотел протез доделать. Одна дама заказала. Такая ювелирная работа была. Нужно было сделать протез на специальных, невидимых крючках. Дама эта – публичный человек, со сцены выступает. Зуб передний. Крючочки на протезе были золотые, чтобы не окислялись. И вот этот протез зуба исчез. Как испарился.

 Охранник утверждает, что в кабинет никто не заходил, он следил. Замки на дверях целы. Сигнализация не нарушена. Окна закрыты.
- В полицию не пробовал обращаться?
-Да ты что! Засмеют! Бахилы украли – ценность какая! Вот я и решил к тебе обратиться. Неофициально. Надо остановить это. Сначала, вроде, чепуху брали. Чем дальше, тем серьёзнее. Так и всю клинику унесут, если я буду бездействовать.
-Ладно. Давай координаты, где твоя клиника находится. После рабочего времени заеду, посмотрю, жди. Да, у сотрудников пока ни о чём не спрашивай.  Сделай вид, что ничего не происходит.

    Орлов проводил школьного товарища и занялся делами.
В обеденный перерыв, обедая в столовой, он вновь вспомнил о просьбе.
- Кому нужны бахилы? Где их ещё можно применить?- размышлял он.- Продавать? Вполне возможно. Кто-то берёт их и продаёт посетителям в любой больнице или в бане, сауне. Зачем тогда брал использованные? Стирал и продавал. Взял  целую упаковку, потому что увидел, что их много в клинике, и счёту никто не знает. Зубной протез с золотыми крючками пропал – тут всё понятно. Похитителю сам зуб не нужен, нужны золотые крючки. Но откуда он узнал, что они золотые? Следовательно, либо работает там же, либо кто-то из сотрудников сливает информацию. Ладно. На месте разберусь,- решил он.

   Тем временем, Евгений Алексеевич Сохнин, он же школьный друг Женька, вернувшись в клинику, продолжил свой рабочий день. Стоматолог-терапевт принимала пациента, хирург заполнял карточку.  Охранник смотрел телевизор. В фойе, держась за щёку, вошла моложавая женщина в протёртых джинсах и потребовала заведующего.
- Я Вас слушаю,- вежливо сказал Евгений Алексеевич, выходя из кабинета.
- Вчера я лечила  здесь зуб. Всю ночь не спала от боли. Я пришла сюда с маленьким отверстием в зубе, он не болел. Это что за лечение такое, если голова раскалывается от боли. Всё болит!- негодовала она.
- Вы попросили запломбировать отверстие. Так?- спросил Сохнин.
- Да,- подтвердила недовольная пациентка.
- Вам запломбировали. Но Вы не просили  вылечить каналы.
- Откуда мне знать, что лечить, что удалять?! Почему врач не объяснила?
- Хорошо, мы за наш счёт заменим Вам пломбу. Но лечение каналов стоит две с половиной тысячи. Это уже за Ваш счёт.

- Я к юристу пойду! Это что за цены! – кричала женщина, выскочив на крыльцо.
Сохнин не любил таких пациенток. Женщины в рваных, как им казалось, модных джинсах, вызывали у него чувство сожаления. Увядание не скрашивает молодёжная одежда, скорее, ещё больше подчёркивает.

  День подходил к концу. Попрощавшись, ушли доктора и охранник. Сохнин сидел в своём кабинете, доделывая заказ. Орлова он увидел ещё на подходе и вышел навстречу.
- Проходи! Ты пешком, что ли?
- Машину оставил недалеко, на парковке, чтобы не светиться около клиники. Она служебная.
- Вот здесь я работаю и почти живу,- сказал Женька.- С юности мечтал иметь своё дело. Всё сюда вложил.

   Орлов осмотрелся. Это была обыкновенная трёхкомнатная квартира, применённая под врачебные кабинеты.  В одном комнате Сохнин оборудовал рентген-кабинет, две других были предназначены для хирурга и терапевта,  кухню переоборудовал  под  зубопротезный кабинет- мастерскую.
- Особо и не перестраивал,- сказал стоматолог.- Только вот вход с обратной стороны вывел, тут балкон был.  Крыльцо пристроил и всё.
Они прошли по кабинетам. Орлов внимательно посмотрел на окна. Они были пластиковые.  Тоненькие, почти невидимые, проводки  указывали на подведённую сигнализацию.

- У тебя сигнализация как срабатывает,- спросил он.
- Если кто двери или окна начнёт вскрывать, у меня дома сигнал звучит. Я в этом же доме живу, только со двора.
- А отключаешь когда?
- Перед выходом на работу. Отключаю, чтобы звука не было, когда дверь открываю.
- Ключи ещё у кого есть?
- Ни у кого нет. Я прихожу первый, к восьми утра.  Хирург приходит к девяти, терапевт начинает приём с десяти. Охранник приходит к девяти. Уборщица бывает раз в день с пяти вечера до семи. Ухожу последним тоже я.
-Но бывают же у тебя дни, когда ты заболел или уехал. Тогда кто открывает?
- Жена или сын.

- Как у тебя всё строго, я бы даже сказал, прижимисто,- усмехнулся Орлов.
- В бизнесе нельзя быть добреньким, затопчут сразу,- ответил Сохнин.-  Надо понять, как человек сюда проникает, тогда и остальное вернём.
- Нет, вначале надо понять, для какой цели берут бахилы в таком количестве,- возразил полковник,- тогда можно вычислить, кто этот человек. Дальше всё будет понятно.

-Уверен, что кто-то работает в больнице или бане, там и продаёт. Хоть и маленький доход, но всё-таки есть,- сказал Сохнин.- Хотя подожди, может, ещё и в парикмахерской.
- А там они зачем?- удивился Орлов.
- Можно на голову надеть при окрашивании волос. К нам как-то дама пришла, вся раскрашенная, с  причёской. Зуб удалить надо было. Записываю я её и говорю, как обычно: « Надевайте бахилы и проходите в кресло».  Хирург инструменты готовит, поворачивается, а дама сидит в кресле, и на голове бахила надета. Причёску сберегает. Врачу смеяться нельзя.  Хирургу проще, под маской не видно. Терапевт ассистировала, выскочила и давится смехом.
Орлов улыбнулся.

- Подсобные помещения у тебя есть?
- Пойдём, посмотришь,- сказал он.
Они вышли в фойе.
- Вот здесь был стенной шкаф. Сейчас это небольшая кладовка. Уборщица инвентарь ставит, ненужную тару составляем сюда, чтобы она вынесла,- пояснил Сохнин.- Идём дальше. Здесь туалетная комната. В ней не переделывали ничего.

  Орлов заглянул в туалет. Обычная ванная, обычный унитаз, пол покрыт ламинатом.
- Что это ты в туалете пол сделал дороже, чем в кабинетах,- сказал он.
- Это так было. Я же у банка эту квартиру выкупил. Можно сказать, повезло, недорого. Прежний хозяин кредит на покупку в банке брал. А когда девяностые годы наступили, производство закрылось. Работы не было. Многие тогда пострадали. Платить кредит стало нечем, вот банк и продал квартиру.
-  Бедный мужик,- подумал полковник о прежнем хозяине. - Поступим так,- продолжил он,- работайте, как обычно.  Сотрудников не допрашивай. Сейчас тот, кто взял зуб, притаится, выжидая твою реакцию. Вряд ли скоро опять попытается проникнуть. Если убедится, что всё тихо, придёт ещё. А я пока в своём направлении поработаю.
 На том и расстались

                2

   Полковник сел в машину и вспомнил, что утром жена просила купить по пути зелени. Недалеко от клиники он видел рынок, решил доехать туда. Остановил машину поблизости от рынка и вышел. У входа в рынок сидели старушки и продавали разную мелочь. Орлов обратил внимание на маленькую, худощавую старушку в белом платке на голове. Она чем-то напомнила ему мать. Он вздохнул и подошёл к ней. Сидящие женщины, увидев человека в форме, как-то забеспокоились. Но полковник, не спрашивая цену, выбрал пучок свежего лука, укроп и связку салата.
- Бабуленька, сколько я Вам должен?- спросил он.
- Шестьдесят рублей, мил человек. Кушай на здоровье.  Свеженькое, с дачи,- ответила старушка,  складывая всё в пакет.

  Орлов взял покупку и хотел было уже уйти, но в этот момент глаза его остановились на небольшой прозрачной коробке с прорезью, на дне которой лежали  некрупные купюры.
Рядом с коробкой, на подставке, красовалась надпись: « Пожертвование для детей детского дома на конкурс «Синяя птица». И тут же лежали необычайно красивые небольшие коврики. 
-  Купи, милок, коврик в ванную. Смотри, какой красивый. Жене подаришь,- сказала бабушка, заметив его взгляд.

  Он взял в руки коврик.  Над сиреневым полем летела синяя птица с маленькой короной на голове. Крылья птицы
имели в середине розоватый оттенок, лучи заходящего солнца падали на них, и, когда коврик шевелился, казалось, что птица взмахивает крыльями.
- И сколько же такая красота стоит?- спросил он.
- Сколько бросишь в этот ящик, столько и стоит,- ответила рядом сидящая со старушкой женщина,- для детдомовцев собираем, чтобы на конкурс смогли съездить.

  Полковник бросил деньги в коробку, взял покупки и направился к машине. Какое-то щемящее, необъяснимое чувство заставило его ещё раз оглянуться на старушку.  Уже за рулём, он опять подумал о матери. Вина, как заноза, не давала спокойно жить и тревожила душу. Только после её смерти он понял, как  виноват. Он мог бы забрать мать к себе в семью, собирался, но всё было некогда приехать и собрать её нехитрый скарб, которым она дорожила.  Он мог бы найти ей хороших врачей, но не успел. Он мог бы многое для неё сделать, мог бы… Орлов  кашлянул, пытаясь проглотить ком в горле, который мешал дышать и жить.

- Надо будет у этой старушки зелень покупать,- решил он.- Спрошу, может, помощь нужна. Если продаёт  выращенное, значит, пенсии не хватает на жизнь.
Обеспокоенная жена встретила в прихожей.
- Ты почему задержался? Совещание было? Я уже волноваться начала.
- По делу заезжал, вот твой заказ,- сказал он, протягивая пакет с зеленью. – А это – подарок.
И он подал коврик.

- Надо же!- удивилась жена, разглядывая изделие,- какую красоту делают из целлофановых пакетов. Чего только ни придумают! Где ты его взял?
- У старушек купил. Благотворительный взнос собирают для детей из детского дома, чтобы те на конкурс смогли поехать в Москву. Видишь, синяя птица изображена.  Конкурс так называется.
- Ты смотри, какие молодцы! Даже синюю птицу удачи и счастья сделали. Интересно, дети сами эти коврики плетут?
- Думаешь,  дети? А я решил, что это старушка делает.
- А старушке-то зачем для детей продавать?- возразила жена.
- Верно, может, просто попросили,- сказал он и задумался. В сознании зрела какая-то мысль, которая ещё не облеклась в утверждение. 

  После ужина Орлов лёг на диван и стал смотреть «Вести». Мысли незаметно переключились на клинику.
- Если бы кто-то сделал дубликат ключей и входил в клинику, у Сохнина в квартире сработала бы сигнализация. Значит, этот кто-то попадает внутрь другим путём. Каким?- задавал  он себе вопрос, ища ответ на него.- Первый этаж. Чердак отпадает. Есть подвал. Раньше во всех домах делали подвалы с разделением на помещения под каждой квартирой нижнего этажа. Это было бомбоубежище на случай войны или катастрофы.   В мирное время жители сделали в этих отсеках кладовые. Надо посмотреть в подвале. У Женьки должен быть ключ. Ладно, утро вечера мудренее,-  сказал он свою любимую поговорку, отправляясь спать.

   Проснулся Орлов под утро от странного сна. Ему приснился дом его детства. Под окном цвели мальвы. Высокое ясное небо куполом висело над двором. И откуда-то, из глубины неба, появилась птица. Она  приближалась, увеличиваясь в размере. Её крылья отливали синевой.  И в этот момент на крыльцо дома вышла мать.
- Мама!- крикнул Орлов и проснулся.
Давило сердце. Он протянул руку и, взяв с тумбочки блистер «Эринита», положил под язык таблетку. Сон не шёл. Ещё раз вспомнил увиденное. Что-то в нём тревожило, не давая заснуть.

  Утром, за завтраком, спросил у жены:
- Из чего, ты говоришь, плетут коврики?
- Какие коврики? А, эти,- вспомнила она,- из целлофановых пакетов. Режут на полосы и плетут. У нас сотрудница этим занимается.
- А бахилы какого цвета бывают?- опять спросил  муж.
- Что это сегодня у тебя вопросы какие-то странные? Случилось что? Бахилы, в основном, голубые идут, но я в больнице видела и зелёные. Может, и другие бывают. Какая разница. Тебе это зачем?- удивилась жена.
- Мысль одна появилась по делу. Вечером задержусь. На рынке ничего не надо купить? Может, огурцов или ещё что?- спросил он.
- Сейчас уже некогда. Но вечером расскажешь, что это тебя влечёт на рынок,- проговорила жена, чмокнув его в щёку.

  Пока ехал на службу, думал:
- Сохнин сказал, что квартира была продана за долги банком. Значит, есть составленный договор. В нём указан банк. Надо сделать запрос в этот банк и узнать, кто был в квартире зарегистрирован. Если знать фамилию прежнего хозяина, можно узнать его сегодняшнее место проживания по регистрации.
- А что это даст?- спросил внутренний голос.
- Возможно, хозяин что-то перестраивал. Знает только он. Женька может этого и не знать. Может быть, где-то был другой вход, который и сегодня есть. Человек, который берёт такую мелочь, как бахилы,- не грабитель. Грабитель забрал бы все протезы, с золотым напылением, дорогие препараты, спирт бы взял обязательно.  А этот берёт осторожно, аккуратно, как бы совестливо. Надо выяснить, кто делает эти коврики,- возникла неожиданно ясная мысль.

  Орлов даже сбавил скорость, настолько чётко прояснилась картина в сознании. Он  был уверен в своей догадке, но необходимо было версию проверить. Теперь он знал, как надо действовать дальше.

  Секретарь была на рабочем месте. Полковник поздоровался и спросил:
- Документы готовы? Зайдите ко мне.
Девушка была курсантом  высшей школы полиции и проходила в отделе практику. При её появлении умудрённые опытом следователи всякими путями и причинами открещивались от практикантки, поэтому Орлов оставил её в своём распоряжении. Практикантка была толковая, пунктуальная, ответственная.

- Лиза, сейчас поедете с моим водителем к себе домой, переоденетесь в штатское. Затем он подвезёт Вас к  Амурскому рынку. У входа в рынок сидят бабушки и продают разную мелочь с дач. Найдите там старушку в белом платке, она сидит слева от входа, возле неё стоит стол, на котором лежат красивые коврики для ванной, и стоит небольшая прозрачная коробочка с надписью: « Пожертвование для детей детского дома на конкурс «Синяя птица». Ваша задача, узнать, кто делает эти коврики: дети из детского дома или ещё кто. Напрямую не спрашивайте.  Купите что-нибудь у неё, хоть пучок укропа, полюбуйтесь ковриком, в руки его возьмите, похвалите, потом поинтересуйтесь: « Неужели это дети так красиво делают?» Из чего эти коврики сплетены, не спрашивайте.
- А коврик покупать?
 - На Ваше усмотрение. Это на расходы.
И он  положил перед девушкой деньги.

  Секретарь вернулась через сорок минут и доложила, что на вопрос, кто такую красоту плетёт, старушка ответила: « Это мы с внучкой делаем».

  Орлов занялся повседневными делами. Подгоняли сроки закрытия  ряда  производств. Он торопился. Нужно было успеть до закрытия рынка навестить знакомую старушку. Теперь он знал, что скажет ей. Чтобы не напугать старого человека,  снял форму, и, облачившись в штатское, которое всегда висело в шкафу, поехал на знакомое место. Остановил машину почти рядом со столиком, вышел и приветливо произнёс: « Здравствуйте, бабуленьки!».
- Купи лучок! Редисочки, огурчиков,- послышались голоса старушек.
- Что, милок, коврик понравился жене?- неожиданно спросила  бабулечка в белом платочке.
- Очень понравился!- ответил, присаживаясь рядом с ней на пустую скамеечку.- А бахилы  зачем в больнице берёте? Ведь можно в аптеке купить? – тихо спросил он.- Да ещё девочку втягиваете.
И он показал удостоверение.

  Старушка молчала, но полковник видел, что она напряглась, на натруженной руке часто-часто пульсировала синяя жилка.
- Девочка  Вам кто?- продолжал он.- Почему ей помогаете?
- Девочка соседская. Шесть лет назад умерла её мать. Родных больше нет. Мне её органы опеки не дали по возрасту. Но я её беру на выходные каждую неделю. Сейчас ей уже двенадцать лет. У неё роднее меня никого нет. В апреле я пришла за ней, а она плачет и говорит, что её на конкурс в Москву преподаватель хотел бы отправить, но денег таких нет. Там у них какой-то просмотр был, и её отобрали для конкурса. Говорит, что это такой конкурс – «Синяя птица удачи», что если туда попадёшь, то удача на всю жизнь будет. Вот я и стала думать, как можно помочь. На смерть себе откладывала, думаю, отдам. Наторговать можно немного. Билет-то до Москвы, наверное, немало стоит. Да ещё там жить сколько дней надо.

 Сын мне с дачи привозит выращенное, а я сюда несу и продаю. Он не знает, думает, что мы с ней съедаем. А то бы сноха возмутилась. Труд свой они вкладывают, мне-то уже восемьдесят годков, не работник я. Анечка подсказала, что можно коврики плести и продавать. Она в кружке научилась. Сначала мы из пакетов делали, но дорого обходится. Я вспомнила, что в нашей прежней квартире зубная больница нынче. Мы в ней жили, когда муж был жив. В кредит брали. Муж и сын работали, выплачивали.  Но завод закрыли, работы не стало, платить было нечем, банк продал квартиру, а мы съехали. У нас там был вход в погреб. Муж сделал лаз в ванной, в углу за унитазом. Ключи у меня все остались. Вот я  стала туда ходить и брать бахилы, всё равно их выбрасывают. Один раз только новую упаковку взяла.

- А зуб зачем взяли? – тихо спросил полковник.- У него же крючки золотые.  Это уже преступление.
- Да ты что?- искренне удивилась она.- У Анечки переднего зубика нет, а она поёт, некрасиво, если на конкурс поедет. Очень хочется, чтобы у девочки счастье было. И так судьба её обделила родителями. А зубик маленький, аккуратный. Я подумала, что как раз ей подойдёт.
- Сейчас мы  поедем к Вам, Вы мне протез  зуба отдадите и все ключи от подвала и погреба. И больше туда ходить никогда не будете. Девочка на конкурс поедет, обещаю,-  твёрдо сказал он и громко, для любопытных, добавил:
- А коврики я все у Вас покупаю!
                3
  Старушка жила в крохотной малосемейке. Орлов шагнул в тесную прихожую, профессиональным взглядом окинул комнату. У стены стояла кровать, напротив – диван, на котором сидели мягкие игрушки. В углу притаился старенький телевизор. Новым был только комод, который светлым пятном выделялся среди старой мебели. На комоде, с краю, стопкой лежали книги.
- Анатолий Рыбаков «Кортик»,- прочитал полковник на корешке. -  Хорошие книги девочка читает,- отметил про себя.

  Женщина достала из комода прозрачный футляр и протянула его Орлову.
- А мне собираться? – с надеждой в голосе, нерешительно спросила она.
- Куда?- не сразу понял полковник. – Ну, что Вы!- махнул  он рукой.-  Я же неофициально с Вами разговаривал. Тем более, что пропажа вернулась.  Вот мой телефон,- продолжал он, подавая визитку.- Вас как звать?
- Мария Ивановна,- ответила та.
- Вот здесь, Мария Ивановна, записан мой телефон,- повторил Орлов.- Когда в субботу девочку возьмёте, пусть она мне позвонит. У неё есть телефон?
- Да. Я ей купила,- ответила старушка.
- Я подъеду и отвезу её к доктору, который сделает ей зуб. Ключи от чужого подвала я забираю. Они Вам больше не нужны.
- Спасибо тебе, сынок! – поклонилась женщина. – Пусть хранит тебя Бог в твоей работе!

  Орлов попрощался и вышел. Пока шёл к машине, старался проглотить ком, застрявший в горле. Сел за руль, но заводить машину не стал, стараясь успокоиться.
- Это надо же, какая жертвенность!- подумал он.- Шесть лет одна на свою пенсию тянет чужого ребёнка. Даже свои гробовые решила отдать, чтобы девочка была счастлива.

Завёл машину и поехал к клинике Сохнина.  Тот, улыбаясь, вышел навстречу, едва звякнул колокольчик над входной дверью.
- Здравия желаю! Забирай,- сухо сказал, подавая Евгению футляр с зубом, на котором сверкали золотые крючки.
- Нашёл! – удивлённо и радостно воскликнул тот.- Где?
- Неважно. Вот ключи от подвала,- продолжал Орлов.- Там, под твоей клиникой, есть отсек. Вот этот ключ от него. В нём увидишь лестницу, которая поднимается в твою ванную. За унитазом, в углу, есть крышка. Это- лаз в подвал. Ламинат на полу в этом месте разрезан пополам, увидишь. Забей этот лаз. Больше никто в твою собственность этим путём не проникнет.
- Ты даёшь! – в восхищении сказал Сохнин.- Чем я тебе обязан?
- В субботу девочку к тебе привезу, сделаешь ей зуб. Я оплачу,- ответил Орлов, выходя.

   Вечером, ужиная, рассказал жене, чем занимался два дня после работы.
- Надо же, какое сердце у старушки замечательное!- удивилась она.- Что же органы опеки ей ни чем не помогают?
- Так она всё делает по доброй воле. Ей восемьдесят лет. Вряд ли опека вообще знает о том, что она ребёнка берёт уже шесть лет. Завтра в отделе совещание проведу. Думаю, поможем сообща.
- Ты же депутат. Можешь депутатский запрос сделать в департамент культуры. Там есть фонд для таких мероприятий,- подсказала жена.

 - Если я начну официально в этом разбираться, то последует проверка всех структур этого детского дома. Не факт, что выделяемые деньги уходят  на то, что положено. А девочке потом там ещё жить,- возразил Орлов.- Я же хочу сделать всё неофициально, по  человеческим правилам
 Пусть ребёнок съездит на конкурс. Кто знает, может, синяя птица удачи опустится на её плечо.

- Синяя  птица удачи – это уже то, что в жизни сироты встретился такой человек, как эта бабушка,- сказала жена.- Она делает то, что сделала бы мама для своего ребёнка.

 Ночью Орлову опять приснилась мать. Она стояла на крыльце отчего дома и прощально махала вслед ему рукой. А, может быть, крестила перед жизненной дорогой, как всегда делала, когда сын уезжал.

- Мама – синяя птица удачи и счастья каждого из нас,- подумал Орлов.- Пусть лёгким и светлым будет твой полёт.