Альбинос.
(Продолжение)
Вторая встреча с белым кабаном, кабаном-альбиносом, состоялась через полтора года всё в том же урочище «Гыртоп». На этот раз мы приехали охотиться на кабанов уже сработавшейся постоянной бригадой, которую я описал в рассказе «Осечка». Была середина декабря, но снег еще не выпал. Более того, на неделе прошли дожди, а к выходным подморозило. Температура ночью снизилась до -4. Опавшая листва даже в лесу схватилась морозцем и гремела под ногами как листовое железо.
А первый секретарь, казалось, даже был рад этому факту. Кстати он не выполнил своей угрозы в отношении меня и не заставил ходить в загон с деревянным ружьём прокурора. Более того через несколько облавных охот он вдруг разрешил мне стрелять в загоне, но с соблюдением всех мер предосторожности. Во время кабаньих охот разрешалось кроме кабана отстреливать лис и бродячих собак. Они в то время были в Молдавии вне закона, как разносчики бешенства.
-- Сегодня осторожно не ходи – напутствовал меня первый, отправляя в загон. -- Всё равно при таком грохоте к зверю на выстрел подойти не сможешь. Греми листьями, чтобы даже мы тебя слышали. Выйдешь через полчаса, за это время стрелки успеют занять номера. Направление строго на восток.
Не прошло и пяти минут, как я зашёл в загон, а уже наткнулся на свежие следы деятельности кабанов. В дубняке переворошена листва, в поисках желудей, взрыта земля, не успевшая замёрзнуть. На этой земле чётко виднелись разнокалиберные следы кабанов. И там где прошло стадо диких свиней, листва под моей обувью почти не шумела. «Нет!» подумал я про себя: «пойду-ка я осторожно, если они ещё не легли на днёвку, то шумят, наверное, погромче меня, и есть возможность подойти на верный выстрел».
Задумка моя завершилась неудачно. Начались плотные заросли терновника, и что за ними делается, увидеть было невозможно. В конце концов, услышал невнятный, удаляющийся шум потрескивание и похрюкивание. Обогнув терновник, нашёл место днёвки кабанов и следы, уходящие в сторону линии стрелков. Скорее всего, кабаны даже не услышали меня, а ветерок, дувший мне в спину, донёс мой запах. Осмотрев кабаньи лежанки, пришёл к выводу, что здесь как минимум останавливались две семьи со свиньями и поросятами, а также несколько подсвинков. Чуть в стороне виднелась, ну просто огромная лёжка, рядом с которой с молодого ясеня была клыками содрана кора. Значит, и секач находится при стае, потому как настало время гона.
Пока я разглядывал следы, не очень далеко впереди раздались подряд два выстрела, потом чуть в стороне одиночный, и через некоторое время там же ещё один. Я пробежал чуть вперёд, где деревья росли несколько реже, и спрятался за стволом толстого дуба. Были в моей практике случаи, когда напуганные звери уходили после выстрелов своим следом. Тогда можно и отличиться.
Но удача опять обошла меня стороной. Кабанов я сначала услышал (только глухой мог не услышать топот и треск), а потом и увидел. Хотя «увидел», слишком громко сказано. Неясными тенями, длинной вереницей, они мгновенно проскочили метрах в семидесяти от меня и скрылись. Быстро затих и шум от них. Я разочарованно опустил флажок предохранителя, повесил ружьё на плечо, и повернулся, чтобы пойти на выстрелы.
И тут я увидел ЕГО!! Он бежал лёгкой рысью, несколько под углом к дубу, за которым я стоял, то есть между мной и пробежавшим стадом. Вот он остановился, повернулся в ту сторону, откуда бежал, направил туда уши. Секач был даже не белый, а какой-то седой и немного сжелта. До него не более сорока метров! С такого расстояния в неподвижного зверя я не промахнусь. Даже сам не заметил, как приклад ружья упёрся в плечо, чуть слышно щёлкнул предохранитель. Мушка упёрлась под лопатку. Кабан меня не видел и не чувствовал…
И вдруг я понял, что не могу выстрелить в эту диковинную, пусть и свирепую, но беззащитную красоту. На душе стало необыкновенно легко. Я попытался подавить вздох облегчения, когда опускал ружьё. Секач, как бы услышав это, повернулся ко мне. Постоял несколько секунд, и уверенной лёгкой рысью направился вслед за стадом.