Осенью 1971 года произошли значительные перемены в службе. Они и раньше круто
меняли судьбу. Вспомнить хотя бы, как я отказался от театрального образования,
пошёл в артиллеристы-ракетчики, а стал политработником. Словно кто-то свыше
подталкивал на действительно верную стезю, хотя размышлений о журналистике не
было. Решал за меня Евгений Трукшин. Он был корреспондентом многотиражной газеты
дивизии и готовился к повышению по службе. Говорят, свято место пусто не бывает,
поэтому искал в войсках подходящую для себя замену. Журналиста с образованием
кадровики не обещали, а начальник политотдела полковник М. Моисеев дал добро на
такие изыскания.
Я, в свою очередь, не думая и не гадая о грядущем перевоплощении, занимался
обычным для замполита делом. Зная о дивизионном конкурсе ко Дню печати (5 мая),
курировал стенгазету батареи. Конечно же, хотелось быть "впереди планеты всей".
Привлёк из актива художника, отредактировал солдатские заметки, применил
фотографии, опубликовал свой стих в честь Дня Победы "У памятника". Одним словом,
вложил душу. Не мудрено, что наш "Зенитчик" занял первое место. Именно это
приметил "человек свыше", хотя и был таким же, как я, лейтенантом. Когда в
редакции образовалась вакансия, меня пригласили на собеседование.
Надо ли говорить о чувствах в тот момент! Сравнимо лишь с ленинградским (1962
г.) ожиданием резюме приёмной комиссии при поступлении в театральный институт или
тульскими (1965 г.) переживаниями на экзаменах артиллерийского училища.
Волновался, возьмут ли? Как оказалось, всё было при мне: знание русского языка и
стилистики, фотодела (да с такой аппаратурой!), умение на равных говорить с
людьми, а также примерная служебная характеристика, выданная с потугами, но не с
желанием распрощаться с молодым замполитом батареи, а скорее, с пониманием
необходимости и неизбежности. Кроме того, редактора Николая Ивановича Бубелева
особо заинтересовали мои успехи в шахматах и стихотворчестве, так как он сам
считал себя поэтом от роду и неплохим шахматистом.
В июле приступил к обязанностям корреспондента-организатора газеты "Советская
гвардия". Почти тут же получил третью звёздочку на погонах. Предстояло осваивать
новую профессию. А тут ведь как - должен быть в войсках, устанавливая и
поддерживая тесные контакты с политработниками и командирами, военкоровским
активом, предлагая им актуальные темы для выступлений в печати, подмечая боевой
опыт и недостатки, добывая информацию для собственных статей. Только после этого
разрешалось сесть за свой рабочий стол в редакции и взяться за творческое
перо.
Сама "дивизионка" располагалась при штабе, в ста метрах от него, в неказистой
одноэтажке, наряду с гаражами автопарка. В начале 19 века здесь стояли казармы
немецкого артполка на конной тяге. На территории с 1945 года находились штаб и
два отдельных батальона в трёхэтажных зданиях, со стен одного из которых ещё
просвечивались остатки фашистского лозунга (что-то вроде "Победим, если не
капитулируем!"). Только вот капитулировали, а в домах разместились наши штабные
подразделения.
На службу сюда приходилось идти как на занимательную прогулку. Посудите сами.
Рано утром ты проходишь мимо центра старого города с Маркплац, где возвышается
величественная церковь с органом, затем осматриваешь ещё одну центральную площадь
с театром и музеем, через изящный мост с конными скульптурами идёшь прямо к
Шверинскому замку, а дальнейший путь лежит через великолепный парк, что на
возвышенности выводит к КПП дивизии. Если знать, где приходилось служить раньше,
становится понятным чувство благодарности к наставникам, бескорыстно выбравшим
для меня эту дорожку.
Командирами дивизии в мою бытность были генерал-майор П.Куприенко и полковник
В.Рогов, а начальниками политотдела - полковники М.Моисеев и Г. Першаков. Что
касается военной службы, то само нахождение в Группе войск приравнивалось к
боевым условиям с массой самых различных запретов и ограничений. Считалось, рядом
враг. Дело доходило до прямого противостояния с натовскими войсками на границе.
Всегда ожидали провокаций. В полную мощь работал особый отдел, контролируя каждый
шаг военнослужащих и их семей. Настороженно относились к гражданам ГДР, хотя
особого повода к этому мало кто давал. В газете существовала цензура.
Наша многотиражка издавалась ежедневно в 3 тысячи экземпляров. Цензорский
контроль не всегда позволял откликаться на злобу дня, критиковать серьёзные
недостатки в частях. Поэтому публикации "Советской гвардии" воспринимались порой
неоднозначно. Дело иной раз доходило до абсурда. Выступишь с чем-то важным на
свой взгляд, назовёшь виновных в нарушениях - и тут же попадаешь в разряд
"кляузника". А бывало, человека похвалишь в заметке, и через день-два узнаёшь -
нарушил воинскую дисциплину, совершил что-то нехорошее. Опять - на ковёр к
начальству. Всегда существовала планка ответственности за свои в печати
откровения. У нас шутили так: слово - не воробей, поймают - вылетишь!
Мне, как новичку без специального образования, поначалу было очень трудно.
Однако рядом находился товарищ, уже в лице ответственного секретаря газеты. К
тому же, во 2-й танковой армии, да и в политуправлении ГСВГ планировалась
доподготовка военных журналистов. С этой целью регулярно проводились учебные
сборы в Фюрстенберге и даже в Потсдаме при групповой газете "Советская армия".
Всего в нашей группе войск числилось около 30 многотиражек. Собираясь вместе,
лучше понимали свои задачи, перенимали опыт, демонстрировали достижения, учились
у старших.
Разумеется, и мы, в свою очередь, готовили в частях военкоровский актив. Не
будь таких добровольных помощников, любую газету выпускать невозможно. Поэтому на
особом учёте держали грамотных, неравнодушных, желающих высказаться в нашей
печати солдат, сержантов, прапорщиков и офицеров. Собирали именно их, учили,
проводили конкурсы стенной печати и публикаций в газете, старались поощрить. На
снимке титульной страницы один из таких дней, когда более 20 военкоров приглашены
в редакцию и типографию, отмечены командованием и фотографиями на память.
94-я гвардейская мотострелковая дивизия слыла со времён войны "дикой".
Возможно потому, что сформирована была из двух бригад морпехов в апреле 1943
года. В её составе 23 Героя Советского Союза, 15 из которых участвовали в боях за
Сталинград (ныне Волгоград). Славный свой путь прошла через Курскую дугу,
освобождала Украину, проявила мужество и героизм в Корсунь-Шевченковской
операции, в боях за Звенигород. Награждена орденом Суворова за форсирование
Днестра. 21 апреля 1945 года дивизия овладела площадью Александрплац в Берлине с
дальнейшим наступлением в направлении Рейхстага, за что получила почётное
наименование Берлинская.
Об этом "Советская (в годы войны Сталинская) гвардия" должна была напоминать
нынешним воинам. Особенно в ходе учений, проходивших ежегодно. Походная
типография выпускала двухстороннюю газету форматом с большую листовку, а также
мелкопечатную продукцию в виде памяток. Сил и средств немного - два грузовых с
прицепами автомобиля и один легковой. В полевых условиях использовали простую
тигельную печатную машину. Разрешалось иметь до 10 солдат и сержантов из числа
прибывших и отобранных в частях специалистов. Руководил коллективом прапорщик
Николай Строков (одна фамилия чего стоит - в строку!). В редакции, кроме трёх
офицеров, была корректор-машинистка В. Куделина.
Таким образом в начале семидесятых вступил в ряды газетчиков и не изменял
журналистике всю последующую службу. Конечно же, получил соответствующее
образование, прошёл этапы роста, но об этом в другой раз. А сейчас хочу отметить,
не надо противиться, когда сама судьба готовит тебе необыкновенный подарок -
творческое кредо.