А. Крюков (печатается в сокращении).
Жителей Ленинграда-Петербурга с послевоенного времени занимает вопрос: почему к северу от нашего города много следов финских деревень, но нет ни самих деревень, ни их жителей. При этом, судя по довоенным картам, эта местность была довольно плотно заселена. Все понимают, что опустынивание (прошу прощения у географов) северных окрестностей Ленинграда как-то связано с войной. Но остается загадка – что именно произошло? Когда? Куда делись жители? Судя по вопросам, которые мне задают, эта тема остается темной для многих – даже для интересующихся и много знающих людей.
О выселении жителей из бывшего приграничья в 1936 году мы писали в газете ИНКЕРИ с связи с 70-летием и 75-летием событий, см. Инкери 2006/4 (059) и 20011/1 (074). Обе публикации были на финском языке. Очевидно, пришло время рассказать об этих событиях по-русски.
Тема переселения 1936 года заслуживает обстоятельного исследования. Надеемся, что будут и исследования, и публикации воспоминаний. Сейчас ограничимся краткой информацией по случаю круглой даты – 80 лет выселения.
В начале 1930-х годов к тогдашней советско-финской границе прилегал Куйвозовский финский национальный район. Он был образован в 1927 году из существовавших к тому времени (1926 год) Куйвозовской и Токсовской волостей. С 1933 года это был район сплошной коллективизации: после нескольких волн выселения т.н. «кулаков» и «убийц Кирова» здесь не осталось крестьян-единоличников. Конечно, не все местные жители работали в колхозах, но с традиционным землепользованием к 1932-33 годам было покончено: вся земля была закреплена за колхозами.
До 1932 года полное выселение целых деревень не практиковалось. В 1932 и 1935 годах жителей нескольких деревень (Реппо, Рогозинка, Термолово) еще переселяли в соседние деревни. Полное устранение гражданского населения из приграничья было, по-видимому, решенным делом где-то к 1935 году. Проект переселения составлялся, конечно, в тайне, но какие-то сведения о предстоящем переселении доходили до населения – то ли в виде слухов, то ли в виде закрытой информации для партработников. Именно ввиду известий о будущем переселении отдельные – но, конечно, не многие - главы семей сочли за благо переселиться в Токсово (Матвей Корка, д. Левоска), уехать в Россию (Михаил Павлов, д. Корккинен) и т.д. Вместе с жителями приграничья (rajasentulaiset) под переселение попали многие деревни с «полигона» (palikoonakylat).
Весной 1936 года о будущем переселении объявили колхозникам. Той же весной яровых уже не сеяли. В колхозах царил упадок, будущее представлялось непонятным.
Колхозникам выдали деревянные ящики для вещей. Количество имущества, которое можно было брать с собой, не ограничивалось. За оставляемые дома домохозяевам выдали денежную компенсацию – видимо, небольшую (никто не смог назвать суммы – рассказчики в то время были детьми).
Само переселение происходило в мае, июне, июле 1936 года. Отправка происходила со станций Васкелово, Грузино и Токсово. Переселяли целые колхозы вместе с колхозным имуществом и со скотиной. При погрузке в поезд играл оркестр – это запомнили, кажется, все. Люди ехали в вагонах-теплушках, скотники - вместе со скотиной. Поездка продолжалась день, вечер и ночь. Выгружались на незнакомых станциях, там их встречали местные колхозники с подводами. Переселенцев развезли по деревням (очевидно, заранее намеченным) и расселили в пустых домах. Пустых домов было достаточно (это тоже все помнят). Чьи это были дома? Можно думать, что хозяева этих домов были или высланы, или – скорее всего – крестьяне-единоличники, вынужденные бросить свои дома и уехать в город.
Местом высылки были восточные районы Ленинградской области (сейчас это районы Вологодской и Новгородской областей). Переселенцы считали, что их увезли «на 101-й километр» (фактически – на 501-й).
Колхозы переселенцев объединили с местными колхозами. Жизнь была не просто бедной, а на грани голода. Местные жители спасались своими огородами и скотиной, в то время как переселенцы оказались без этого обычного для колхозников подспорья. Для многих переселенцев выходом оказалось бегство. Уже к осени 1936 года многие переселенцы уехали в ленинградскую область и поселились в финских деревнях Центральной и Восточной Ингерманландии, где их брали на работу в колхозы.
Многие задаются вопросом: каким образом бегство из ссылки стало возможным? Видимо, дело в том, что переселенцы не были ограничены в правах, их свободу никто не ограничивал. Иными словами, они не были ссыльными (паспорта у них не отнимали). Кроме того, «колхозное крепостное право» в то время еще не вошло в полную силу: институт прописки еще только вводился, и ограничения перемещения людей по стране практически не было – либо их удавалось обойти.
Вопреки общему мнению, что выселяли только финнов, переселение коснулось всего населения приграничья. Русского населения там не было, но, помимо финнов, там жили ижоры, они же «православные финны», считавшие себя «русскими»; у них были русские имена и фамилии. Советская власть, по-видимому, рассматривала их как тех же финнов - то есть, как нежелательный элемент. Таким образом, в результате выселения 1936 года была ликвидирована компактная группа ижор Северной Ингерманландии (Троицемякский приход).
Какой была дальнейшая судьба переселенцев? В 1937-38 годах многие из них были арестованы – уже в местах высылки. В 1941 году оставшихся в местах высылки (их было довольно много) выслали в восточные районы страны (вопрос не изучен). После войны многие из них вернулись туда, куда были сосланы в 1936-м – родные места оставались для них под запретом.
Уехавшие под Ленинград в большинстве попали под немецкую оккупацию в 1941 году, откуда в 1943 они были отправлены немцами в Эстонию, а затем в Финляндию; в 1945 году многие из них бежали в Швецию.
Что происходило в родных местах? По свидетельствам людей, тайно посещавших родные места, осенью 1936 года во многих деревнях домов уже не было – очевидно, их разобрали и куда-то вывезли. Сохранились некоторые большие населенные пункты, такие как Лемболово и Никулясы – их обитателями стали военные. Известия об этом исходят от нескольких женщин, которые избежали выселения, поскольку были женами офицеров.
Строительство Карельского Укрепрайона (КаУР) началось в 1928 году, но строительство военных городков развернулось в 1936-м – после выселения деревень. Куйвозовский район был ликвидирован, районным центром стало Токсово. Очистка приграничных местностей от гражданского населения окончательно прервала нелегальные связи местных финнов с Финляндией. Можно думать, что вместо сельского населения в опустевшем приграничье разместили войска.
Среди советских финнов распространено мнение, что с выселения 1936 года началась подготовка к войне с Финляндией, начавшейся спустя три года (в 1939 году). В общем, это мнение представляется естественным. Однако конфигурация построек КаУРа говорит о том, что это были оборонительные сооружения. Неужели ждали нападения со стороны Финляндии? Тем временем в Финляндии строили «линию Маннергейма» - ждали нападения со стороны СССР.
После войны для большинства ингерманландских финнов Ленинградская область оставалась закрытой для проживания до 1956 года, да и потом в родные места вернулись единицы. На местах большинства деревень – пустоши. Поселок Верхние Никулясы исчез в 1960-х годах. Возрожденный Старый Белоостров был повторно выселен в 1970-х годах - ради садоводства. Названия нескольких деревень сохранились за военными городками (Гамболово, Елизаветинка, Керро, Лемболово,Ненимяки), кордонами (Волоярви, Камешки, Майнила). Некоторые выселенные в 1936 году деревни ближе к нашему времени превратились в большие поселки (Агалатово, Васкелово, Черная Речка); довоенных жителей там совершенно нет. На месте д. Масельки построен пос. Стеклянный.
В 1934-36 годах происходили выселения деревень также в Западной Ингерманландии. Там ликвидация деревень не сопровождалась высылкой жителей на 101-й километр – им дали возможность переселиться в соседние деревни.
История ингерманландских финнов – это история ссылок, арестов, унижений. И Систематических умолчаний.
Восточные районы Ленинградской области, куда – по сведениям автора – переселяли жителей Карельского перешейка в 1936 году: Бабаевкий, Боровичский, Вытегорский, Кадуйский, Ковжинский, Мошенский, Мяксинский, Пестовский, Петриневский, Пришекснинский, Устюженский, Хвойнинский, Чагодощенский, Череповецкий, Шолькский. Возможно, что выселяли и в другие районы, но на сегодня об этом у нас нет сведений.
Примечание: Ингерманла;ндия (Ингрия, Ижора, Ижорская земля; швед. Ingermanland; фин. Inkeri, Inkerinmaa; эст. Ingeri, Ingerimaa; др.-рус. Ижера, Ижерская земля) — историческая область на северо-западе современной России. Располагается по берегам Невы, ограничивается Финским заливом, рекой Нарва и Чудским озером на западе, Ладожским озером с прилегающими к нему равнинами и рекой Лава — на востоке. На севере она граничит с Карелией по рекам Сестра и Смородинка. Южная граница Ингерманландии проходит по среднему течению рек Оредеж и Луга, но большей частью не имеет чётких географических ориентиров и соответствует границе между Россией и Швецией, установленной по Столбовскому миру 1617 года. (Википедия).
Источник: «Инкери», газета Санкт-Петербургского союза ингерманландских финнов
«Инкерин Лиитто», июнь, 2016 г., № 1 (086), стр. 7-8.
На фото: ингерманландские финны во Всеволожском районе Ленинградской области.