Сейчас я вам расскажу о событии, которого не могло быть , и покажу фото, которого не могло быть никогда .Я даже уверен, что любой, сколько нибудь знакомый с системой советской печати, назовёт меня лжецом. Да сегодня я сам не верю, что так было.
Но еще живы люди, кто могут это подтвердить.
И вот он, факт, у меня в руках.
Но скачала - короткая предыстория.
В районную газету я пришел сразу после Армии, и скоро редактор Анатолий Алексеевич Праведников загрузил меня еще и работой на районном радио. Шли семидесятые годы. Тогда это называлось временем развитого социализма, сейчас определяют, как период застоя.
Мы спорить не будем. Главное - я тогда соприкоснулся с нетронутыми пластами краеведческого материала и подружился с удивительными людьми. Особо доверительные отношения у меня завязались с заведующим отелом пропаганды и агитации райкома партии Владимиром Георгиевичем Постоловы. К нашему кружку отчаянных книгоманов принадлежал тогда и редактор, и прокурор Бабаев, и еще около дюжины интересных людей.
Надо заметить, что как бы ни называть то время, но я бы согласился с Владимиром Высоцким, вполне трезво говорившем о наших поколениях - "Мы тоже дети страшных лет России. Безвременье вливало водку в нас".
И как-то в тёплой компании завели мы речь о разгромленном недавно альманахе "Тарусские страницы", который был партийными надсмотрщиками пущен под нож И даже авторитет Константина Паустовского, составителя альманаха, не помог. И тут Владимир Гергиевич вошел в раж : " Я могу издать все, что захочу".
Ну - мы с редактором ловим его на слове. Давай, говорим, выпустим газету с краеведческой тематикой. Постолов говорит : "А давай!".
Я был молодой дурак, двадцати пяти лет. А тем уже по сорок-пятьдесят было - не знаю, чем они думали. Короче, дали мне поручение подготовить материалы и макет, и всем говорить, что это не настоящая газета, а печатный выпуск одной из программ районного радио. В общем - дали мне волю.
Ну - я и постарался. Газету назвал "Гостинец". В райкоме услышали, что готовится отдельный выпуск радиопередачи, и второй секретарь тогдашний, Елена Ивановна Артемова посоветовала непременно включить туда антирелигиозный материал. Близилось Рождество - куда уж без атеизма.
Короче - газету я сварганил. Назвал "Гостинец", а вместо безбожной статьи разместил собственный опус о Рождестве. И однажды ночью, сразу после выхода тиража районки, печатник Николай Васильевич Шарун откатал на станке сотню оттисков означенного "Гостинца" (смотрите фото).
Не сказать, чтобы после этого небо упало на землю. Всё окончилось куда меньшими потерями - изгнанием редактора Праведникова и заведующего пропагандой Постолова. Даже прокурор уцелел.
А с меня случился дознание по другой статье. Поскольку с пацана за выходку старших товарищей спрос короткий, то меня привлекли к ответу за другое безобразие. Как раз в это же время я выпускал собственный краеведческий журнал "Живая старина". Выпускал так: собирал свои рассказы , статьи и заметки других краеведов, и отпечатывал на машинке. Если кто пробовал - тот подтвердит: на машинке через копирку удачно пробивались восемь листов. Девятый уже почти не читается.
И так я и издавал свой журнал - в восьми экземплярах. И подписывал друзьям. Экз.1, скажем - Александру , экз. 2 - Алексею Ивановичу, ... экз. 8 - Владимиру Ильичу. Все мои хорошие знакомые, люди любознательные. Там появились первые материалы ставших впоследствии широко известными краеведов А. Плотникова и А. Крамарева, опыты литературного хулигана Дмитрия Башкатова.
Так вот - несколько выпусков проскользнули незаметно, ушли, как вода в песок. А тут, во время шума с "Гостинцем", вызывают меня в Оргтдел райкома. Заведующим там был один из адресатов моего журнала, но страшный буквоед и чиновник до мозга костей.
В кабинете за столом зава сидел незнакомый серьезный мужчина, на пустом столе перед которым лежал экземпляр моего журнала. Человек не представился, и коротко изложил суть дела. Поскольку я не историк, не член союза писателей, и вообще никто, то за распространение печатной продукции антисоветского содержания меня следует привлечь к суровой административной - а, возможно - и уголовной ответственности. И я обязан сказать спасибо бдительному советскому человеку, сообщившему куда следует об этой противоправной деятельности и добровольно передавшему в органы экземпляр подрывного журнала.
Серьезный человек подал мне "Живую старину" и спросил:
-Узнаете дело рук своих?
Я узнал И по номеру экземпляра понял, кто сей бдительный человек, спасший меня от окончательного морального падения.
Конечно, я тогда понял, что о газете и журнале можно забыть до конца жизни.
Но случилось так,что за те самые рассказы в "Живом журнале", за которые меня чуть не посадили, я был принят в Союз писателей СССР. А уже в девяностые годы вместе с замечательным человеком, тогдашним Председателем Районного Совета Пет ром Даниловичем Черных мы возродили и "Гостинец", Сделали несколько выпусков, пока я не влил свою газету в новое художественно-рекламное издание - "Коловрат31", которое в Бирюче начал выпускать житель Петеобрурга Денис Васильевич Васильев.
Конечно, "Коловрат31" скоро закрылся сам. Потому что те же коммунисты, что сидели у власти в годы развитого социализма, сидят у неё до сих пор. Только раньще они ворочали идеологическими рычагами, а теперь - финансовым. И они просто запретили районным предпринимателям размещать рекламу в "Коловрате". Есть районная газета - и достаточно.
И нынче, когда это было бы вполне позволительно, город Бирюч своей газеты не имеет. Очевидно, что дело тут не в запретах. Нет уже в живых никого из читателей моей "Живой старины". Остался один. Тот, кому я подписывал восьмой экземпляр.
И один уцелевший экземпляр "Живой старины" я передал в областной Литературный музей.