***

-А ты помнишь как его зовут? спросил охранник.
- мм..н-не совсем.
Глаза стража стали пурпурно-красными, лицо подобно водной глади задрожало отражениями древних пейзажей, утратив узнаваемые черты.
- Я вспомню! Я обязательно вспомню.. У него..
- видишь очередь?
Позади тянулся разноцветный змей из заблудших душ.
- половина из них мертвы, понимаешь?
- я..
- все "я" да "я" ! Вы люди такие одинаковые! Покажи , дай, расскажи, а как поконкретнее, так заикаться и в краску! Достали! Не работа а цирк!
Вот щелкну пальцами и проснешься!
-Нет, пожалуйс...

Я лежала на липких от влажности простынях, в маленькой комнате на краю земли. Потому что в центре все неизбежно сходится. Даже судьбы и имена. Как в старой детской игрушке из дешевой турецкой жвачки. Подобно маленьким черным бусинам,  скользящим между пластмассовыми стенами лабиринта до очередной воронки, людей засасывают водовороты мыслей и страстей, куда неизбежно попадает каждый, кто движется, в независимости от направления. Но между фатальностью игры и мутной пленкой небес есть щели и надломы, куда забившись однажды по воле случая иди желанию умелого игрока, бусина перестает искать победы.
Вне игры, вне стен, вне воронок. На краю коробочки.

На часах 4:35.
Вороны признаются в любви серым небесам, летним дождем освещающим желтые мусорные пакеты, под бесполезностью синей клетки шелестящих от страха утренней трапезы.  Жара уже стучится в окна и гул кондиционера заполняет собой
одиночество комнаты.
Где то ворчит мотор автобуса, перебивая кокетливые велосипеды, флиртующие с сонными окнами.
 Звуки, вначале приглушенные, постепенно приближаясь, поют гимн нового дня, убивая безразличием дыхание прошлой ночи.
Монитор телефона светится новыми уведомлениями.
Время в эпоху технологий больше не раннее или позднее, а подходящее или не очень. Циклы и часы, утратившие власть над тишиной, грустно отображаясь на миллиардах экранах надеятся на благоразумие смерти, взмахом крыльев напоминающей об ином времени. Времени умирать. Единственном перед котором склоняются даже самые замысловатые гаджеты. 
Но в 27 порыв ветра, замыкающий круг , не спешит прерывать ритм пульса, и, окна комнаты, как и социальных сетей заполняются ожиданиями.
Сократом в тесной душевой размышляю о жизни. Беспокойство сна ,лечащееся кошмаром ,оставляет синяки под уставшими глазами и вопросы в изнуренном сознании.
Хотя сон с очередью на склад упущенных воспоминаний пугает не финалом, а скорее его отсутствием, диалоги со стражем не спешат растворяться в стакане быта, медленно оседая в сердце, как песок на дне немытого графина.
"Он знает что я сплю" - ошпарила меня мысль под дробью теплых капель.
К горлу подступила тошнота, зрение черной тучей закружило голову и я, шатаясь, нащупала дверь.
Сердце, пляшущее в тюрьме груди застучало жестяной кружкой по решеткам ребер.
Асфиксия тела и души в запотевших зеркалах ванных комнат, стремящаяся забыться в объятиях банного полотенца.
Новый день как предисловие ночи.
Сотни введений в незаконченную главу.

"Ты не спишь, да?" Дакающим южным акцентом звенит в ушах голос подруги.
"Как видишь"
"Как слышу"
Камера отключена и улыбаться нет необходимости.
"Алло??"
"Да"
"Я думала связь прервалась"
"М-м"
"Опять этот сон?"
"Да"
"И что на этот раз?"
"Я стояла у самых ворот. Подошла моя очередь и он опять задал этот вопрос."
"И все?"
"Нет. Он знает что я сплю"
"Ты о нем говоришь так будто он существует"
"Он существует. По крайней мере в моей голове"
"И в твоих снах"
"Боюсь уже нет. "
"Что?!"
"Надо бежать, созвонимся"
"Позвони мне вечером!"
"Окэй"

Я не позвоню.

"Эй!
Эй! Я тебе говорю!!!"
Кто-то , ухватив за локоть волочет  меня назад.
"Нахалка!"
"Я с 17 века!!!"
"скоро 3000!!"
"В конец очереди!!!! В конец очереди ее!!!"
Толпа, подобно океану ненависти, накрывает волной жестокости.
Теперь сотни рук царапают кожу, шипя и капая слюной на разодранную прозрачную плоть, клокоча и ревя голосами мертвых поколений. Ошметки надежд, персидским ковром ложатся на ступени в ад. Все чувства единым потоком шума уносят вниз по течению реки людского безумия
Внезапно гул прекращается.
Щелк, и новая картинка
Мне 21. Крутой спуск и страх высоты.
Беспомощно висящие по бокам руки,  кусты и живые камни, скользящие под дрожащими ногами. Кружится голова, разбалтывая воспоминания.
Я слышу собственное дыхание, закрываю глаза и тихо напеваю себе колыбельную смерти.
"закрой глаза и я тебя поцелую...
Завтра я буду по тебе скучать...
Помни я всегда буду рядом..."
Я у ворот. Позади никого.
Железные решетки, распахнутые настежь отбрасывают тень на серые ступени.
"Закрой глаза и я тебя поцелую.."

На часах 6:20.
Он сидит возле небольшого столика, украшенного беспорядком.
"Они мертвы, а ты нет"
Страж берет в руку карандаш.
" в чем разница?"
" им это уже не прожить. Для них это как хорошее кино перед вечным сном."
"Как и для меня"
Грифель карандаша, вопреки желанию сломаться покорно царапает поверхность стола.

На часах 7:35.
В плену меланина рисую новые миры.
Сон и реальность подобно телам влюбленных переплетенные шепотом луны. 
Черные дыры человеческих биоритмов. Провалы и пробуждения.
Душ, кровать, сон, деструктивность привычек, круг посредственности.
Проливаю вчерашний кофе на прошлогодние планы. Альтруизм бумаги, впитывающий в себя кровь зерен оставляет шрамы на белой поверхности стола.
Тонкие линии, под странным углом.
Нацарапанные сильной рукой...
Скрипичным ключом знакомой согласной, выдерживая паузу, ноты кириллицы звучат в оркестровой яме памяти.

Беру карандаш и царапаю "спасибо".
Я знаю он видит. Знаю мы встретимся, но уже в последний раз. И не скоро. Не сейчас.

"Закрой глаза и я тебя поцелую,
Завтра я буду по тебе скучать,
Помни я всегда буду рядом..."