Итак, мне пришлось вчера лечь рано, чтобы сегодня утром, проснувшись, сразу же поехать на «Южку». Там я сел в автобус до Пущина, вышел на остановке «Магазин „Зайчик“» и доехал до аэродрома, сев к частнику, жаловавшемуся на плохую ситуацию на рынке труда и плохую погоду, угрожающую посаженной им картошке. На аэродроме я нашел так называемый «манифест», где и познакомился с инструктором по имени Павел — здоровенным бритоголовым добряком с девятнадцатилетним стажем прыжков. Страшно, по словам Павла, было только первые десять раз. Забегая вперед, скажу, что мне страшно не было вообще всю «дорогу в небо» — разве что ощутил легкое волнение, впервые увидев кучу народа, примерявшего летный инвентарь...
Да и чего бояться? Прыжок с четырех тысяч метров в тандеме с инструктором гораздо больше похож на увеселительный аттракцион, чем на сколько-нибудь серьезное испытание — даже несмотря на тот факт, что я впервые летел на самолете. Действительно, задача пассажира тандема предельно проста: дать себя пристегнуть, поджать ноги, взяться за стропы, откинуть голову назад, поднять руки в воздухе, сдвинуть седушку после раскрытия парашюта, поуправлять и, вытянув ножки, приземлиться.
Надев комбинезон, я выслушал алгоритм и уже готовился идти к самолету, когда услышал, что
«Домодедово» ограничило высоту до 1200 метров из-за дождя и грозы, поскольку их собственные самолеты точно так же снизили высоту по причине погодных условий. Пришлось ждать: нам были нужны все четыре тысячи, и ни сантиметром меньше! Ожидая, я наблюдал красивых и сильных людей, объединенных чем-то неуловимым, а также особым ритуалом приветствия за руку, когда большой палец смотрит вниз. Погодка наладилась через полтора часа — и вот мы с Павлом идем к единственному такому в России заказанному, кажется, в Зеландии очень дорогому изящному и быстрому самолету. Из-за его малых габаритов способ выхода за борт отличался от запланированного — я не висел под Павлом на стропах, подогнув ноги и откинув голову назад, а вывешивал согнутые ноги. Вроде так страшнее, но, повторюсь, я не испытывал ни малейшего страха — вероятно, потому, что чем дальше, тем сильнее ощущаю близость к истинному небу внекаузального плана мироздания.
Наш самолет стал резко набирать высоту, Павел пристегнул меня к себе. Когда мы поднялись над уровнем облаков, надели и зафиксировали очки.
Перед прыжком ритуально пожелали удачи всем соседям: ладонью по ладони, кулак к кулаку и вверх большой с мизинцем — кажется, так это делается...
Внезапно открылась дверь — я еще только поправлял очки. Первым номером прыгнула оператор, снимавшая на видео того, кто оплатил это, затем — тандем с девушкой перед нами, и наконец мы с Павлом.
Свободное падение — это ветер в ноздри и чувство взрыва мозга. Легкий шок, но адаптация происходит почти сразу же. Мы летим!!! Холод на высоте обжигает пальцы рук, держащие петли строп. Инструктор бьет по рукам — знак, чтобы я отпустил стропы и поднял руки. Далее — та рутина, что я уже описал: парашют, седушка, повороты и полный разворот на триста шестьдесят. С четырех тысяч летишь недостаточно долго — или это так только кажется?..
Небеса, надеюсь, я еще вернусь к вам, и не раз!