Приведу здесь рассказы двух человек, ставших очевидцами действия потусторонних сил, не объяснимых для них с логической точки зрения.
Очень давно, еще в дореволюционные годы, некий инженер из Львова был вовлечен волею судьбы в кошмарное приключение. Он отправился в служебную командировку в один небольшой городок. Остановился там в гостинице.
— Мне отвели комнату в самом конце длинного коридора, — вспоминал впоследствии он. — За исключением меня, в это время не случилось в гостинице ни одного приезжего. Заперев дверь на ключ и на защелку, я лег в постель и потушил свечку. Прошло, вероятно, не более получаса, когда при свете яркой луны, освещавшей комнату, я совершенно ясно увидел, как дверь, которую я перед этим запер на ключ и на защелку и которая приходилась прямо напротив моей кровати, медленно открылась. И в дверях показалась фигура высокого, вооруженного кинжалом мужчины, который, не входя в комнату, остановился на пороге, подозрительно осматривая комнату, как бы с целью обокрасть ее.
Пораженный не столько страхом, сколько удивлением и негодованием, я не мог произнести ни слова, и прежде чем собрался спросить о причине столь неожиданного посещения, он исчез за дверью. Вскочив с постели в величайшей досаде на подобный визит, я подошел к двери, чтобы снова запереть ее, но тут, к крайнему своему изумлению, заметил, что она попрежнему заперта на ключ и на защелку.
Пораженный этой неожиданностью, я некоторое время не знал, что и думать. Наконец, рассмеялся над самим собой, догадавшись, что все это было, конечно, галлюцинацией или кошмаром, вызванным слишком обильным ужином.
Я улегся снова, стараясь как можно скорее заснуть. И на этот раз я пролежал не более получаса, как снова увидел, что в комнату вошла высокая и бледная фигура. Войдя в комнату крадущимся шагом, она остановилась близ двери, оглядывая меня маленькими и пронзительными глазами…
Даже теперь я как живую вижу перед собой эту странную фигуру, имевшую вид каторжника, только что порвавшего свои цепи и собирающегося на новое преступление.
Обезумев от страха, я машинально схватился за револьвер, лежавший на моем столике. В то же время человек двинулся от двери и, сделав, точно кошка, несколько крадущихся шагов, внезапным прыжком бросился на меня с поднятым кинжалом. Рука с кинжалом опустилась на меня, и одновременно с этим грянул выстрел моего револьвера.
Я вскрикнул и вскочил с постели, и в то же время убийца скрылся, сильно хлопнув дверью, — так что гул пошел по коридору. Некоторое время я ясно слышал удалявшиеся от моей двери шаги. Затем на минуту все затихло.
Еще через минуту хозяин с прислугой стучались ко мне в дверь со словами:
— Что такое случилось? Кто это выстрелил?
— Разве вы его не видали? — сказал я.
— Кого? — спросил хозяин гостиницы.
— Человека, по которому я сейчас стрелял.
— Кто же это такой? — опять спросил хозяин.
— Не знаю, — ответил я.
Когда я рассказал, что со мной случилось, хозяин спросил, зачем я не запер дверь.
— Помилуйте, — ответил я, — разве можно запереть ее крепче, чем я ее запер?
— Но каким образом, несмотря на это, дверь все-таки открылась?
— Пусть объяснит мне это кто может. Я же решительно этого понять не могу, — отвечал я.
Хозяин и прислуга обменялись значительными взглядами.
— Пойдемте, милостивый государь, я вам дам другую комнату. Вам нельзя здесь оставаться.
Слуга взял мои вещи, и мы оставили эту комнату, в стене которой нашли пулю моего револьвера.
Я был слишком взволнован, чтобы заснуть, и мы отправились в столовую… По моей просьбе хозяин приказал подать чаю мне, и за стаканом пунша рассказал следующее.
— Видите ли, — сказал он, — данная вам по моему личному приказанию комната находится в особенных условиях. С тех пор как я приобрел эту гостиницу, ни один путешественник, ночевавший в этой комнате, не выходил из нее, не будучи испуган. Последний человек, ночевавший здесь перед вами, был турист, которого утром нашли на полу мертвым, пораженным апоплексическим ударом. С тех пор прошло два года, в продолжение которых никто не ночевал в этой комнате. Когда вы приехали сюда, я подумал, что вы — человек смелый и решительный, который способен снять проклятие с комнаты. Но то, что случилось сегодня, заставляет меня навсегда закрыть эту комнату…
Читатель, не знаю, уловили ли вы всю мерзкую, гнуснейшую подоплеку жуткого происшествия среди ночи в гостиничном номере?
Гостиница пустует. Постояльцев в ней нет. Наконец, к радости хозяина гостиницы, появляется постоялец — наш инженер из Львова. При великом множестве иных свободных комнат хозяин отдает приказ поселить гостя в "комнате, на которой лежит проклятие". Два года назад в этой комнате умер при таинственных обстоятельствах некий турист. И с той поры никто в ней не жил.
И вот хозяин гостиницы, этот форменный мерзавец, принимает решение поставить эксперимент на живом постороннем человеке! Предоставляет ему "заклятую комнату", а сам затаивается тихой сапой в другой комнате и ждет, что произойдет с приезжим, и произойдет ли вообще хоть что-то? Подохнет он там, в этой "заклятой комнате", от ужаса? Или же ничего с ним не случится? И ежели не случится, то, стало быть, нечистая сила, буйствовавшая в той комнате на протяжении долгих лет, покинула уже ее. Сгинула куда-то наконец-то за те два года, в течение которых никто в комнате не жил… Хозяин гостиницы, этот маленький гаденыш, подставляет под удар нечистой силы постороннего, повторяю, человека! Ему даже на ум не приходит мысль поставить "контактный эксперимент" на себе самом — взять да и переночевать лично, персонально в "заклятом месте".
Хозяин не хочет внезапно умереть там по неизвестной причине. Себя, драгоценного, ему очень и очень жалко. А приезжего человека не жалко.
Вот дрянь!..
Итак, в гостиничный номер ворвался среди ночи некий призрачный «каторжник» с явным намерением зарезать очередного постояльца… Преступный умысел был отчасти усмотрен представителями органов правопорядка и в действиях другого таинственного «вторженца неведомо откуда». Расследованием его бандитского налета на один дом занималась в 1926 году киевская милиция.
Рассказывает непосредственный участник тех давних событий, инспектор уголовного розыска А. С. Нежданов:
«Осенью 1926 года в субботний вечер в управление милиции Киева поступило телефонное сообщение от начальника райотдела милиции Ловлинского, что в одном из домов, находящемся в Демневской слободке, рабочей окраине Киева, происходит что-то непонятное. Имеет место самопроизвольное передвижение предметов. И хозяин дома просит срочного приезда представителей милиции.
Прибыв на место, мы увидели очень большое скопление народа вокруг двора деревянного дома. Во двор милиция людей не пускала.
Начальник райотдела милиции доложил нам, что в его присутствии имело место самопроизвольное передвижение предметов, как, например, чугунков и дров в русской печке, медного кувшина, стоявшего на мраморном умывальнике, и прочего. Кувшин оказался приплюснутым внутри умывальника. В чем дело? В доме орудует, что ли, некий невидимый злоумышленник?
Случай как для меня, так и для других работников милиции был настолько несуразным, что поверить было трудно. Стали мы тщательно осматривать кухню, комнаты — нет ли каких-нибудь тонких проволочек, ниток, которыми можно было бы передвигать незаметно кастрюли и другие предметы, но ничего не обнаружили. В доме, кроме пятидесятилетней хозяйки, ее взрослого сына и квартирантки, жены инженера Андриевского, была еще соседка.
Уже когда я сидел в столовой, при мне слетела со стола на пол медная кружка с водой. Так как мы, представители власти, никак не могли объяснить народу и себе это «происшествие», но боялись, что среди собравшегося населения могут быть серьезные инциденты, поскольку одни считали, что это «чудо», а другие доказывали, что шарлатанство, — я был вынужден пригласить с собой в гормилицию знакомую хозяйки дома, соседку, которая, как тогда казалось, влияла на всю эту «историю». Тем более что она меня как бы с угрозой предупредила, чтобы я осторожно сидел за столом в столовой, иначе может упасть люстра. В ответ ей мною было заявлено, что люстра не упадет. И не упала.
За ее приглашение в гормилицию я в понедельник получил соответствующий нагоняй от прокурора города. Но я был удовлетворен тем, что после моего отъезда с этой женщиной воцарилось спокойствие в доме на Демневской слободке.
Однако через какой-то промежуток времени при посещении указанной соседкой этого дома и встрече ее с Андриевской опять предметы стали «прыгать».
Этим происшествием в Киеве, насколько я помню, занимался профессор Фаворский, и даже была опубликована большая статья в газете на украинском языке».