Как только потолок пошёл вверх, Фиосий сразу же поспешил встать с разодранных до крови коленей, которые на каждый шаг отдавались глухой ноющей болью. Резкий поворот через несколько шагов, и он уже стоит у входа огромного чертога, каменные своды которого, уходя вверх, исчезали во тьме. Свет источали не столько колонны, сплошь исписанные рунами, сколько яркая точка, горящая вдалеке. Каждый шаг отдавался звонким эхом, уносившимся в глубину зала. Ему хотелось верить, что цель уже близка, но каждый миг был похож на предыдущий, вокруг ничего не менялось, лишь колонны одна за одной оставались позади. Силы были почти на исходе, ужасно хотелось есть, но последние запасы иссякли ещё два дня назад, последний спутник погиб неделю назад, а неба он не видел уже около месяца.
Источник света, как оказалось при приближении, на самом деле был сферой — ярко-белой, с плавающими на поверхности тёмными линиями, создающими ощущение, будто это сосуд, наполненный странной жидкостью. Когда до неё осталось совсем немного, стал различим силуэт. Женщина в столь же потрёпанной одежде, как и у него, стояла почти с противоположной стороны от Фиосия, закрыв глаза и прислонив руку к поверхности сферы. Рассмотреть её было тяжело — взгляд так и норовил отвернуться в сторону плавно перетекающих и сменяющих друг друга линий на шаре. Хотелось что-то сказать, как-то обратить на себя внимание, но из пересохшего рта вырвался лишь слабый хрип.
Понаблюдав ещё немного за одурманивающей поверхностью, он последовал примеру неожиданной соседки и прижал руку к сфере. Голод, жажда, боль в разодранных ногах и все остальные чувства мгновенно исчезли, а картинка сменилась: теперь он видел всё, словно находился в нескольких метрах сбоку. Только сейчас, увидев себя со стороны, стоящего с закрытыми глазами, он понял, как тяжело дался этот путь. Женщины видно не было, теперь её полностью загораживала сфера. Осмотревшись, Фиосий заметил девушку, сидящую на самой верхушке. Он был готов поклясться, что до этого её там не было. Выглядела она прекрасно, хотя было непонятно, откуда такая уверенность, ведь лица видно не было из-за слепящего света, исходящего от шара.
— Амидар позволил мне прийти за желаемым, — неуверенно сказал Фиосий, поглядывая на своё неподвижное тело.
— Я знаю. Но он стал слишком беспечен, если дарит желания за столь малые заслуги, — её голос был звонок, но не резал в этой оглушающей тишине.
— Ему приходится, ведь центральные врата завалило, и добраться до сюда теперь очень тяжело. Мало кто соглашается. Он сказал, ты сделаешь то, что я попрошу. Сказал, что ты можешь всё, что угодно.
— Не совсем, я не могу делать всё, что угодно и тем более, я не исполняю желания. Я могу лишь предложить тебе выбор.
— На мой народ нападут или уже напали. Десятки тысяч солдат Намхайда начнут топтать земли моего народа. Я не знаю, к чему это приведёт, но хочу остановить всё это.
Только сейчас Фиосий заметил, что причудливые узоры на колоннах теперь не просто светились, но пульсировали, словно жилы.
— Зато я знаю, что случится. Они пройдут по землям твоего народа, будут грабить, убивать и сжигать. Ничто и никто не сможет помешать им. Десятки тысяч будут убиты, сотни тысяч будут голодать многие годы, работая на победителей, а немногих ждёт куда более незавидная участь.
Пульсация становилась всё сильнее, голубые нити повсюду начали вырываться за рамки узоров и, извиваясь, сползать вниз по колоннам, но девушка, не обращая на это внимания, продолжала.
— Но ты можешь выбрать: либо твой народ оставит все попытки сопротивления и добровольно сдастся, тем самым уменьшив потери и последствия, либо... — она сделала небольшую паузу, раздумывая, а затем продолжила, — либо твой народ начнёт бороться и будет сражаться, испытает небывалое воодушевление и ненависть к захватчикам, объединится, стремясь одержать решительную победу. Заплатив за это, однако, немалую цену. Но я и сама не знаю какую. Правда, тебя в этом случае ждёт куда менее завидная судьба.
Нити начали заполнять все ниши, разломы и трещины, образуя причудливые рисунки и на полу, и на потолке.
— Если бы меня так сильно волновала своя судьба, то я не оказался бы здесь. Мой народ избрал меня своим предводителем, и я сделаю всё ради него. Чего бы это ни стоило, мы должны одержать победу над Намхайдом.
Узоры уже оплели всё вокруг, оставив лишь немного свободного места вокруг самой сферы, к тому моменту, как она снова заговорила.
— Хорошо, случилось так, как ты захотел. А теперь вы с Хелен можете идти, до выхода совсем недалеко.
Фиосию хотелось ещё много о чём спросить, уточнить, что надо делать, и что означает это «вы», но девушка уже исчезла. Жажда, голод и боль в ногах снова нахлынули, а видеть он теперь снова стал как и прежде — из своего тела. Сфера всё также безмятежно висела, как и тысячи лет до этого, а нити померкли и начали сжиматься, возвращаясь на место.
— Нам пора, — сказала женщина, стоявшая здесь ещё до его прихода, выходя из-за сферы.
— Ты тоже сделала свой выбор?
— Да, как и любой, кто оказывается здесь, — кивнула она и, развернувшись, пошла в направлении, которое, по мнению Фиосия, ничем не отличалось от остальных. Но, не желая вновь остаться в одиночестве, он поспешил последовать за ней.
— Ты совершил ошибку, придя сюда. Амидар не говорит об этом, иначе его желания были бы никому не интересны. Но, пока ты говорил с ней, скорее всего, прошло много лет, и всё это время она управляла тобой, совершая нужные действия для того, чтобы прийти к твоему выбору. Тебе предстоит окунуться в мир твоих решений, в которых ты не участвовал.
Её голос показался слишком холодным и уверенным, а речь странной, но удивляться сил уже не осталось, поэтому Фиосий лишь уточнил:
— Откуда ты знаешь?
— Я была здесь трижды, — сухо ответила она.
Старик закрыл книгу, встал и бережно положил её на стоящий неподалёку столик. Двое почти неотличимых друг от друга мальчишек сидели на толстом ковре, размышляя над услышанным.
— Вы думаете, это правда? Что это был не он, что это всё Амидарово желание, — спросил после долгого молчания один из них.
— Я не уверен. Война длилась почти десять лет, миллионы были убиты или умерли от голода и болезней, сотни тысяч оказались обращены в рабство и угнаны в чужие земли, десятки сотен сгнили заживо на рудниках глубоко под землёй, а остальные многие годы влачили нищенское существование на разорённой земле, — он сделал небольшую паузу, собираясь с мыслями. — Да, ваш отец победил, но заплатил за это такую высокую цену, что теперь, когда с тех пор прошло уже много времени, и ужас от захватчиков постепенно забывается, его превращают из героя в злодея, отправляющего своих подданных на убой тысячами. И, возможно, он пишет эту книгу от чужого имени, чтобы как-то оправдать себя в глазах других людей.
На этот раз вопрос задал второй, молчавший до этого, мальчик:
— А что думаете вы? Его выбор был правильный?
Старик немного подумал, взял книгу со стола и, тяжело переставляя ноги, направился в сторону стены, сплошь состоящей из ниш, в которых покоились многие тома. Не успел он собраться с мыслями и придумать, что ответить, как дверь в комнату отворилась, и в комнату лёгкой поступью вошла красивая по многим меркам женщина, ухоженные тёмные волосы которой венчала небольшая филигранная диадема. Услышав последний вопрос, она ответила на него вместо учителя:
— Выбор не бывает правильным или неправильным, ты просто делаешь его, и что-то за этим следует. Можно было либо сдаться, либо сражаться, но в начале никто не знал, какую цену придётся заплатить. Знай он это, выбор мог бы быть другим. А когда он уже сделан, назад дороги нет.
Старик почтительно кивнул вошедшей и сообщил, что на сегодня дети свободны. Братья почти одновременно встали и направились к матери, ожидающей их возле двери. Когда те подошли, она по очереди поцеловала их и сказала, что им следует приготовиться к приезду гостей, после чего позволила им уйти и уже собиралась выйти сама, но её окликнул старик.
— Хелена, — позвал он. — Друзьям Амидара дарована длинная жизнь, и даже спустя полвека после той войны вы выглядите прекрасно. Но мои дни почти на исходе, и мне хотелось бы знать. То, что император написал в этой книжке — это правда?
Она грустно улыбнулась и ответила:
— Разве важно, где именно произошёл выбор? В глубоких чертогах, зарытых под землёй или в тронном зале перед послами, требующими сдаться?
Старик удовлетворённо кивнул, иного ответа он и не ждал. Выждав немного, Хелен попрощалась и вышла, оставив его наедине со своими мыслями.