Чувствуй меня,
будто я,
дворовой собакой, впиваюсь клыками в левую голень,
и освещаю, прожектором, картонные декорации.
Будто я,
тот самый хирург, забывающий об уколе
перед простой ампутацией.
Не удивляйся, если перед твоим домом выроют ров.
Это значит, что я не дошел.
Значит, тот ключ, открывающий сотни замков,
до сих пор не нашел.
Возможно, я повис, раздражающей мелодией в кальянной,
идущей по кругу через каждое пожелание доброй ночи.
В оправдание прошепчу, что мне не хватает данных,
И тебя не хватает. Очень.
В холодный октябрьский день всегда можно спрятаться в свитере,
И не высовываться до мая.
Аккуратнее.
Теперь эту кровь нужно вытереть,
даже если она до абсурдности ледяная.
Даже если мой разум остался там,
где-то между колечками дыма и зеркальными стенами.
Твой выходной, расписанный по часам,
Я раскрою’ эфемерными удушающими моментами.
И ожогами на красивых руках.
Придам завершенность картине
не просто так,
а чтобы эти ладони оставались и впредь
только моими.
В каждой квартире найдется тайник,
и забытый остывший чайник.
Ты, порой, наставляешь на путь как мудрый старик,
но моё клеймо – вечно блуждающий странник.
Чувствуй меня,
Будто я
Твой самый страшный кошмар и угнетающий груз,
утреннее похмелье, что пряталось в пивной пенке.
Будто я
Старый фонограф, играющий только блюз,
И бинт на разбитых коленках.
2015 г.