С противня да в огонь
Бильбо спасся от гоблинов, но понятия не имел, где очутился. Пропали колпак, плащ, еда, пони, а также пуговицы и друзья. Он шел наугад, пока солнце не стало садиться – за горы! Тени от них упали на тропу, по которой брел Бильбо, и он оглянулся. А потом посмотрел вперед – хребты и склоны спускались к долинам, и то здесь, то там сквозь деревья проглядывали лужайки.
- Клянусь небесами! – воскликнул Бильбо. – Похоже, я на другой стороне Туманных Гор, прямо на краю Земли За Горами. Где же, о где же Гандальф и гномы? Только бы они вырвались из лап гоблинов!
Он брел дальше: перевалил за кромку небольшой горной долины и стал спускаться по склону, и все время его преследовала одна очень неприятная мысль. Он думал, не должен ли он, владея волшебным кольцом, снова отправиться в эти ужасные-преужасные туннели, чтобы выручить своих друзей. Он как раз решил, что это его долг, и надо вернуться – и от этого почувствовал себя совсем несчастным – как вдруг услышал голоса.
Бильбо замер и прислушался. Не похоже, чтоб это были гоблины. Крадучись, он двинулся дальше. Слева стеной стояли скалы. Вдоль них, извиваясь, спускалась каменистая тропа. Справа тянулся вниз склон, кустарник и низкорослые деревца нависали над его лощинами. Из одной из лощин и доносились голоса. Он подкрался поближе и вдруг увидал меж двух валунов голову в красном колпаке – это был стоящий в дозоре Балин. Бильбо захотелось захлопать в ладоши и закричать от радости, но он этого не сделал. Ведь на пальце у него было кольцо - на случай, если встретится что-то неожиданное и неприятное - поэтому смотревший прямо на Бильбо Балин его не замечал.
«Пусть это будет для них сюрпризом», - решил Бильбо и вполз в кусты на краю лощины. Внизу Гандальф препирался с гномами. Обсуждали, что случилось с ними в туннелях, гадали и спорили, что делать дальше. Гномы ворчали, а Гандальф убеждал их, что не гоже продолжать путь, оставив господина Торбкинса в лапах у гоблинов, даже не выяснив, жив он или мертв, и не попытавшись его вызволить.
- Помимо всего прочего, он мой друг, - настаивал Гандальф, - и неплохой малый. Я несу за него ответственность. О, если б вы только его не потеряли!
А гномы недоумевали, откуда он вообще взялся, этот Бильбо, зачем отстал, а не бежал со всеми вместе, и почему нельзя было найти кого-нибудь потолковее.
- С ним больше мороки, чем от него пользы, - сказал кто-то из гномов. – Идти разыскивать его в эти мерзкие туннели? Да пропади он пропадом!
- Его взял я, - зло отвечал Гандальф, - а я не беру с собой ничего лишнего. Или вы идете со мной на поиски Бильбо, или я ухожу от вас, и выпутывайтесь из неприятностей сами. Если нам удастся его отыскать, то до конца нашего похода вы еще не раз меня за это поблагодарите. И как же ты только его обронил, Дори?
- Вы бы тоже его обронили, если бы гоблины в темноте дернули вас назад за ноги и одновременно пнули в спину.
- Почему же ты не подобрал его?
- Силы небесные! И вы еще спрашиваете! Гоблины кололи мечами и грызли нас в темноте, все сталкивались и валились друг на друга. Вы чуть не снесли мне голову Гламдрингом, а Торин тыкал во все стороны своим Оркристом. Да еще вы вдруг устроили ослепительную вспышку и мы увидели, как, скуля, удирают гоблины. Вы закричали «Все за мной!», а, значит, все должны были двинуться за вами. Мы думали, что все и двинулись. Не было времени пересчитывать друг друга, пока мы не прорвались сквозь стражу у нижних дверей и не скатились кубарем в эту лощину. Тут-то и оказалось, что грабителя, будь он неладен, с нами нет.
- А грабитель тут как тут! – воскликнул Бильбо, входя в самую их середину и стягивая с пальца кольцо.
Все просто подпрыгнули! А потом вскрикнули от удивления и восторга. И Гандальф изумился не меньше остальных, хотя и больше всех остальных был доволен возвращением Бильбо. Он окликнул Балина и высказал ему все, что думает о часовом, который не предупреждает о появлении нежданных гостей. В результате авторитет Бильбо в глазах гномов сильно вырос. Если раньше, несмотря на рекомендации Гандальфа, они не были уверены в грабительских способностях Бильбо, то теперь все их сомнения рассеялись. Больше всех был поражен Балин, но и остальные признали, что это была тонкая работа.
Довольный похвалой Бильбо едва сдерживал смех и ничего никому не сказал о кольце. В ответ на расспросы гномов, как ему удалось так незаметно к ним подкрасться, Бильбо отвечал, что попросту тихонько прополз мимо Балина.
- Такое со мной в первый раз, - приговаривал Балин. – Раньше даже мышь не могла незаметно прошмыгнуть мимо моего носа.
- Снимаю свой колпак! – добавил он и тут же проделал это со словами: - Балин, к вашим услугам!
- Бильбо Торбкинс, к вашим! – откликнулся хоббит.
Затем все захотели, чтобы Бильбо рассказал, что с ним приключилось после того, как он отстал от гномов. И он обо всем рассказал, только ни словом не обмолвился о кольце, решив – как-нибудь в другой раз.
Гномы вздрогнули, когда Бильбо рассказал о Гамле, и всех сильно заинтересовала игра в загадки
- А я уже ничего не мог придумать, когда он уселся рядом со мной, - продолжал Бильбо, - и спросил: «что у меня в кармане?». И он не смог отгадать за три раза. Тогда я сказал: «Теперь выполни свое обещание и выведи меня наружу!» Но он решил убить меня, я стал удирать от него, споткнулся и упал, и он пробежал мимо меня в темноте. А я крался за ним следом, так как слышал, о чем он разговаривал сам с собой. Он решил, что я знаю, где выход, поэтому сам к нему пошел. А потом уселся на входе в нужный туннель, так что мимо него не пройдешь. Тогда я через него перепрыгнул и побежал к двери.
- А как же стража? – спрашивали гномы. – Ее не было?
- Была! Да еще сколько! Но я их обхитрил. Правда, я застрял в двери, которая была едва приоткрыта, и потерял там почти все пуговицы, - он с грустью посмотрел на свою порванную одежду. – Но я все же протиснулся в щель, и вот я здесь!
Гномы с нарастающим уважением слушали, как хоббит, словно в этом не было ничего особенного, рассказывает, как обхитрил стражу, перепрыгнул через Гамла и протиснулся в едва приоткрытую дверь.
- А что я вам говорил? – посмеиваясь, сказал Гандальф. – Вы и не подозреваете о скрытых способностях господина Торбкинса!
И так лукаво посмотрел на хоббита из-под густых бровей, что Бильбо забеспокоился, не догадывается ли Гандальф о том, что он скрыл.
Хоббиту тоже было о чем спросить, ведь он не слышал того, что Гандальф уже успел рассказать гномам. Его интересовало, откуда в пещере взялся волшебник, и где они теперь все оказались.
Гандальф, надо признать, никогда не отказывался в очередной раз поведать о своей мудрости, поэтому он повторил для Бильбо, что , как и Элронд, всегда знал о существовании злых гоблинов в этой части гор. Но их главные ворота прежде выходили на другую дорогу, более легкую, чем та, по которой Гандальф повел свой отряд. Выскакивая из тех ворот, гоблины часто хватали путников, поэтому дорога, очевидно, постепенно заглохла, и гоблины сделали выход в верхней части тропы, по которой шли гномы, причем сделали это совсем недавно, поскольку до сих пор тропа считалась вполне безопасной.
- Попробую найти какого-нибудь великана, чтобы он завалил этот выход, - пообещал Гандальф, - А то скоро совсем через горы не пройдешь.
Как только Гандальф услышал вопль Бильбо, так сразу понял, что произошло. Вспышкой от своего посоха он убил схвативших его гоблинов и в последний момент успел протиснуться в щель захлопывавшегося хода. Он двинулся за конвоирами и пленниками, вышел за ними на край Большой пещеры, а там сотворил лучшее из всех возможных в такой темноте волшебство. – Щекотливое было дело, - признался Гандальф. – Все висело на волоске.
Но, конечно же, Гандальф был докой в магии огня и света (вот и Бильбо – надеюсь вы не забыли - навсегда запомнил волшебные фейерверки на праздниках у Старины Хвата в самую короткую ночь года). Остальное вы уже знаете. За исключением того, что Гандальфу было хорошо известно о существовании Заднего крыльца - так гоблины называли нижний выход, где Бильбо растерял свои пуговицы. Честно говоря, о нижнем выходе наслышаны все, бывающие в этих горах, но надо быть волшебником, чтоб в гоблинских туннелях сохранять ясным рассудок и вести отряд в правильном направлении.
- Этот выход они сделали давным-давно, - сказал Гандальф, - отчасти как запасной - на случай опасности, отчасти для прохода в предгорья, куда они в темноте совершают набеги. Там всегда стояла их стража, и никому еще не удавалось этот гоблинский выход перекрыть. А теперь они стражу удвоят, - Гандальф захохотал.
Засмеялись и все остальные. Велики были их потери, да зато они убили Большого Гоблина и кучу других гоблинов, а сами спаслись, то есть, выходит, лучше и быть не могло.
Но Гандальф посоветовал им не зарываться. – Пора в путь, - сказал он. – Мы уже немного отдохнули. Тени растут. А как только стемнеет, сотни гоблинов бросятся за нами в погоню. Даже спустя много часов они вынюхают на почве наш след. Чтобы оторваться от них, нужно до заката одолеть не одну версту. Если повезет, и небо не затянут тучи, будет светить луна. Гоблинам, конечно, луна не помеха, но нам легче будет отыскать дорогу.
У Бильбо оставалось еще много вопросов. – В гоблинских туннелях ты потерял счет времени, - отвечал Гандальф. – Сегодня четверг. Нас схватили в понедельник ночью или во вторник утром. Мы прошли много верст, спустились в самое сердце гор и вынырнули с другой стороны – срезали хороший кусок пути. Но отклонились от маршрута, вышли слишком далеко к северу и оказались в труднопроходимой местности. И пока мы еще довольно высоко в горах. Пора в путь!
- Я очень проголодался, - простонал Бильбо. Он вдруг сообразил, что уже три дня ничего не ел. Только представьте себе, что это значит для хоббита! Живот у него прилип к спине, а ноги подкашивались. Весь его кураж прошел.
- Могу предложить тебе отправиться обратно к гоблинам и попросить их вернуть наших пони с поклажей, - ответил Гандальф.
- Нет уж, спасибо, - откликнулся Бильбо.
- Тогда остается затянуть пояса и брести вперед – или ужин приготовят из нас, а это хуже, чем остаться без ужина.
Они двинулись, и Бильбо все время смотрел по сторонам в поисках чего-нибудь съестного, но ежевика еще только цвела, орехов, конечно, тоже не было, не было даже ягод боярышника. Он пожевал щавель и запил его водой из пересекавшего тропу ручейка. Еще съел три ягоды земляники, сорванные на берегу того же ручейка, но этого было недостаточно.
Они шли и шли. Неровная тропа оборвалась. Кусты, высокая трава меж валунами, выщипанный зайцами дерн, чабрец, полынь, душица, желтый зверобой – все осталось позади. Они стояли на кромке широкого крутого склона, усыпанного камнями - следами оползня. Стали спускаться, мелкие осколки камней и галька покатились из-под ног, затем с треском поползли более крупные обломки, приводя в движение камни ниже по склону, и вот уже, громыхая и подымая клубы пыли, сдвинулись целые скалы. Вскоре весь склон, как выше, так и ниже их, пришел в движение, и все они, сбившись в кучу, ехали вниз среди грохочущей мешанины каменных глыб и осколков.
Спасли их деревья, росшие в конце склона. Они въехали в опушку темного соснового леса, поднимавшегося из глубокой долины. Одни (в том числе хоббит) спрятались от каменной лавины за стволами, другие ухватились за стволы и закачались на нижних ветках сосен. Вскоре опасность миновала, оползень остановился, последние слабые раскаты грохота доносились далеко снизу - самые крупные камни, подпрыгивая, еще катились по папоротникам и корням сосен.
- Ну что ж, хоть немного, да подвезли нас, - сказал Гандальф. - И гоблинам, что пойдут по нашему следу, будет трудно бесшумно спуститься вниз.
- Зато им не трудно будет устроить, чтоб камни поскакали сверху на наши головы, - проворчал Бильбо.
Гномы также не чувствовали особого счастья и потирали ушибы на ногах.
- Глупости! - сказал Гандальф. - Сейчас мы уйдем в сторону от этой осыпи. Но надо спешить! Скоро станет темно!
Солнце давно уже ушло за горы и вокруг сгустились тени, но сквозь стволы, за темными вершинами растущих ниже по склону деревьев, они видели - далеко внизу на равнинах еще лежали лучи вечернего света.
Прихрамывая, стали со всей возможной скоростью спускаться сквозь сосновый лес по идущей все время к югу пологой тропе. Порой приходилось продираться сквозь целые моря папоротника – высокие стебли раскачивались над головой у Бильбо. Порой беззвучно шагали по ковру из опавших сосновых иголок. А лесной сумрак все густел, и все глубже становилась лесная тишина. И при полном штиле неподвижны были ветви деревьев
- Может, остановимся? – предложил Бильбо, когда стемнело так, что единственное, что он мог видеть, была развевающаяся рядом борода Торина, а тишина стояла такая, что оглушительным шумом казалось дыхание гномов. – Я сбил все пальцы на ногах, и ноги у меня ноют, а желудок болтается, как пустой мешок.
- Еще чуть-чуть, - ответил Гандальф.
После этого чуть-чуть, показавшегося веками, неожиданно вышли на лесную прогалину, которую освещала поднявшаяся луна. И тут же почувствовали - место это нехорошее, хотя на вид все вроде было в порядке.
Вдруг сверху склона донесся вой, протяжный леденящий сердце вой. Затем ответный вой прозвучал справа, уже гораздо ближе к ним, а после вой раздался совсем недалеко слева. Это выли на луну волки, волки, собиравшиеся в стаю.
Хотя в окрестностях норы господина Торбкинса волки и не водились, но ему были знакомы эти звуки. Он много о них слышал. Один из его старших двоюродных братьев (со стороны Хватов), знаменитый путешественник, часто выл по-волчьи, чтоб напугать Бильбо. Но услышать волчий вой в лесу при свете луны – это было уж слишком. Даже волшебное кольцо не убережет от волков – особенно от зловредного племени, жившего на склонах, на которые отбрасывали тень кишащие гоблинами горы, на самом краю Диких Земель, на пороге неведомого. Нюх у них был получше, чем у гоблинов, и, чтоб схватить добычу, им не обязательно было ее видеть.
- Надо что-то делать! – закричал Бильбо. – Удрать от гоблинов и попасть волкам в зубы! – добавил он, и эти его слова стали пословицей, хоть сейчас о подобных неприятных ситуациях мы говорим: «из огня да в полымя».
- Быстро на деревья! – прокричал Гандальф, и все побежали к деревьям на краю поляны, выискивая стволы или с низкими ветками, или достаточно тонкие, чтобы по ним можно было забраться наверх. Со всей возможной, поверьте мне, быстротой они вскарабкались настолько высоко, насколько позволяла толщина веток. Вы бы расхохотались (с безопасного расстояния), увидев сидящих на деревьях длиннобородых гномов, словно это пожилые джентльмены вдруг сбрендили и впали в детство.
Фили и Кили, словно игрушки на новогодней елке, красовались на вершине лиственницы. Дори, Нори, Ори, Оин и Глоин устроились на равномерно, словно спицы в колесе, отстоящих друг от друга ветках огромной сосны. Бифур, Бофур, Бомбур и Торин влезли на соседнюю сосну. Двалин и Балин взобрались на высокую тонкую пихту и примостились на ее верхних ветках. Гандальф был гораздо выше всех остальных, поэтому он выбрал стоящую на самом краю поляны высокую сосну, на которую не способны были влезть гномы, и укрылся среди ее ветвей. Только глаза его посверкивали в лучах луны, когда он выглядывал из своего убежища.
А что же Бильбо? Он не мог дотянуться ни до одной ветки и бегал от ствола к стволу, словно потерявший нору заяц, за которым гонится борзая.
- Опять мы бросили Грабителя, - поглядев вниз, сказал Нори.
- Я не могу все время таскать его на горбу, - отозвался Дори, - то вниз в туннель, то вверх на дерево. Я не носильщик.
- Если мы ему не поможем, его съедят, - сказал Торин, поскольку вой раздавался все ближе и ближе и уже со всех сторон.- Дори! - крикнул он, так как Дори сидел снизу на дереве, на которое легче всего было забраться. - Ну-ка, живо дай господину Торбкинсу руку!
Несмотря на ворчливость, Дори был славным малым. Он спустился на самую нижнюю ветку и вытянул насколько мог руку вниз, но Бильбо все равно не мог до нее дотянуться. Тогда Дори слез с дерева, и хоббит взобрался ему на спину. В этот момент на прогалину с воем рысью выбежали волки. На гнома и хоббита уставились сотни волчих глаз. Но Дори и тут не бросил Бильбо. Он подождал, пока хоббит не встал ему на плечи и не влез на нижнюю ветку, а потом уже сам запрыгнул на дерево. И сделал это очень вовремя: волк ухватил зубами край его плаща и едва не стащил гнома вниз. Спустя минуту стая волков с горящими глазами и высунутыми языками тявкала под деревьями, передними лапами напрыгивая на стволы.
Но даже злые ворги* (так зовутся волки, живущие на рубеже Диких земель) не могут вскарабкаться на дерево. Какое-то время Бильбо и остальные могли чувствовать себя в безопасности. К счастью, погода была теплая и безветренная. В любом случае, дерево - не самое удобное место для долгого пребывания, но в холодную и ветренную погоду, в окружении поджидающих вас волков, ситуация стала бы совсем плачевной.
Эта прогалина была, очевидно, местом сбора волчьих стай. Волки все прибывали. Они оставили караул под деревом, на котором укрылись Дори и Бильбо, затем обнюхали поляну, обнаружили все остальные деревья, где сидели гномы и Гандальф, и тоже поставили под ними караулы. Потом сотни и сотни волков, усевшись, образовали на поляне большой круг, в центре которого находился огромный серый волк. Он обратился к остальным на жутком языке воргов, который знал Гандальф. Бильбо этого языка не знал, но звучал он ужасно, словно обсуждали жестокие отвратительные вещи (так оно и было). Ворги то и дело дружно откликались на речь своего вождя, и от этих ужасающих звуков Бильбо едва не падал с дерева.
Я расскажу вам, что услышал Гандальф, и о чем остался в неведенье Бильбо. Ворги и гоблины нередко действуют сообща. Гоблины, как правило, не уходят далеко от своих гор, если только их оттуда не выгнали и они не ищут нового пристанища, или если не отправляются на войну (чего, к счастью, давно не случалось). Зато они часто совершают вылазки, чтоб разжиться продовольствием и рабами. При этом зовут на помощь воргов, на которых порой, словно на лошадях, скачут верхом, после делясь с ними добычей. Похоже, крупная вылазка гоблинов была запланирована именно на эту ночь. Ворги пришли на условленное место, но гоблины запаздывали. Причина, без сомнения, была в смерти Большого гоблина и во всей сумятице, вызванной гномами, Бильбо и волшебником, на которых гоблины, несомненно, продолжали охотиться.
Несмотря на все опасности, подстерегающие в этих диких краях, сюда постепенно возвращались с юга отважные люди, рубили деревья и строили себе жилища в уютных лесных долинах и по берегам рек. Их там уже было довольно много, они были храбры и хорошо вооружены, поэтому ворги нападали на них только темной ночью, или на совсем уж маленькие группы. В эту ночь ворги вместе с гоблинами задумали совершить набег на ближайшее к горам поселение людей. Они хотели уничтожить всех его жителей, за исключением немногих, которых гоблины увели бы в свои пещеры. Жутко было все это слышать - не только из-за беды, нависшей над отважными лесорубами, их женами и детьми, но также из-за опасности, угрожающей Гандальфу и его спутникам.
Ворги были сбиты с толку и злились, обнаружив в месте своего сбора незнакомцев. Они решили, что это товарищи лесорубов, которые хотят разведать планы воргов и сообщить о них людям в долину, а тогда гоблины и волки вместо того, чтоб загрызть или захватить в плен спящих, встретили бы ожесточенное сопротивление. Поэтому никто не должен был ускользнуть с деревьев, по крайней мере, до самого утра. Но еще до рассвета, говорили друг другу ворги, с гор спустятся гоблины, которые смогут влезть на деревья или срубить их. Думаю, вы поймете, отчего Гандальф, прислушиваясь к этому рычанию и повизгиванью, все сильнее мрачнел - чувствовал, что, несмотря на все его волшебство, положение безвыходное. Да и что мог он сделать, сидя высоко на дереве в окружении поджидающих на земле волков? Впрочем, складывать руки он не собирался. Гандальф сорвал с веток огромные сосновые шишки. Затем зажег одну из них ярким синим пламенем, она со свистом полетела вниз и попала волку в спину. Косматая шерсть тут же вспыхнула, и волк, отчаянно скуля, заметался по поляне. Следом друг за другом полетели шишки, горящие то синим, то красным, то зеленым огнем. Они ударялись о землю посреди волчьего круга, рассыпаясь разноцветными искрами и клубами дыма. Самая крупная шишка попала в нос вожаку стаи, тот подпрыгнул на добрую сажень вверх, а затем понесся по кругу, от ужаса и ярости полосуя клыками других волков.
Гномы и Бильбо закричали от радости. А волки словно взбесились, и шум от суматохи раскатился по всему лесу. Волки боятся любого огня, но сейчас огонь этот был для них смертельно опасным. Стоило искре попасть на волка, она словно прилипала к нему и разгоралась, спастись волк мог только быстро катаясь по земле, иначе вскоре его целиком охватывало пламя. Немного погодя повсюду уже катались по земле ворги, пытаясь загасить упавшие на них искры. Те, кому это не удалось, поджигая других, бегали по всей поляне, а нетронутые огнем волки гнали их прочь, с визгом и жалобным воем уносились они вниз по склону в надежде найти воду.
-Что это за шум в лесу?- спросил Владыка орлов. Его силует чернел в лунных лучах на острой верхушке скалы, стоящей на восточном краю Туманных гор. - Я слышу волков. Не затевают ли гоблины злое дело?
Он взмахнул крыльями и резко взмыл вверх.
Тут же с обоих сторон за ним взвились со скал его телохранители. Орлы описали в небе круг, рассматривая поляну с воргами - крошечное пятнышко далеко-далеко внизу. Но у орлов зоркие глаза, способные различать маленькие предметы на большом расстоянии. Владыка орлов мог, не мигая, смотреть на солнце и за версту при свете луны углядеть бегущего зайца. И, хотя он не заметил сидящих на деревьях, но различил крохотные огненные вспышки и сумятицу среди волков, а также расслышал едва доносившиеся снизу визг и вой. А еще бросились ему в глаза блестевшие в лунном свете шлемы и копья гоблинов - вереницами спускались они от ворот по склону и скрывались в лесу. Орла не назовешь добрым. Часто орлы бывают коварными и жестокими. Но орлы древнего племени северных гор - самые достойные из всех птиц: гордые, сильные, благородные. И они не любят гоблинов. Если уж гоблины попадали в их поле зрения (а это случалось не часто, ведь орлы подобных существ не едят), орлы загоняли визжащих гоблинов обратно в пещеры, предотвращая все гоблинские мерзости. Гоблины боялись и ненавидели орлов, но не могли добраться до их высоких гнездовий и выгнать из гор. А в эту ночь Владыка орлов был полон любопытства: что же происходит в лесу? Он созвал стаю орлов, и они большими кругами стали медленно снижаться к поляне, на которой собрались ворги.
И очень вовремя. Потому что внизу творились страшные вещи. Волки, что с огнем на шкуре убежали в лес, подожгли его в нескольких местах. Лето было в самом разгаре, и на восточных склонах гор дожди в эту пору шли редко. Пожелтевший папоротник, упавшие ветки, залежи хвои, поваленные стволы - скоро все было в огне. Огонь быстро подступал к поляне с воргами. Но волки, сторожащие под деревьями, не покидали свои посты. В бешеной злобе с воем напрыгивали они передними лапами на стволы, проклиная гномов на своем ужасном наречии. Языки высовывались у них изо ртов, а глаза горели свирепым, красным, как пламя, светом. Вдруг на поляну с криками выбежали гоблины. Они решили, что тут идет бой с лесорубами, но быстро сообразили, что происходит на самом деле. Одни с хохотом прямо-таки плюхнулись задами на землю. Другие трясли копьями и били их древками о щиты. Ведь огня гоблины не боятся. Вскоре у них созрел план, который они посчитали весьма забавным.
Одни гоблины согнали всех волков в тесную стаю. Другие обложили деревья с гномами хворостом и ветками папоротника. Остальные носились вокруг поляны, колотя по земле и топая ногами, топая и колотя, пока не потушили почти все пламя - оставили только то, что горело рядом с деревьями, на которых сидели гномы. В этот огонь они подбросили листья, сухие ветки, папоротники. Вскоре все гномы оказались в кольце огня и дыма. Расширяться этому кольцу гоблины не давали, постепенно оно сужалось и огонь лизнул наваленный под деревьями горючий материал. В глаза Бильбо лез дым, от огня становилось жарко, и сквозь дрожащий смрадный воздух видел он, как гоблины завели вокруг деревьев хоровод, словно веселая гурьба, что танцует у костра в ночь летнего солнцестояния. На почтительном расстоянии от кольца пляшущих с копьями и топорами воинов, наблюдая и поджидая свой час, стояли волки.
А гоблины запели свою ужасную песню:
Сколько пташек уместилось на пяти на елках?
Их пятнадцать! Их пятнадцать! Вон их сколько!
Но у этих странных пташек крыльев нет!
Может, сразу всех пустить их на обед?
Отварить или зажарить? Потушить в горшочке?
С пылу с жару обглодаем всех без проволочки!
Потом они сделали паузу и закричали: - Летите, пташки, летите, если можете! Слезайте, пташки, или зажаритесь в своих гнездах! Пойте, пташки, пойте! Что ж вы не поете?!
-Убирайтесь отсюда, детки! - прокричал в ответ Гандальф - Малы вы еще разорять птичьи гнезда! А проказливых детишек, что играют с огнем, строго наказывают!
Он хотел разозлить гоблинов и показать, что не боится их - хотя, конечно, ему было страшно, даже несмотря на все его волшебство.
Но гоблины не обратили на него никакого внимания, а продолжили петь:
Дымите едко, листья и ветки!
Огонь шкварь, жарь! Свети, как фонарь,
сквозь копоть и гарь!
Йа-хэй!
Пусть гномы шкварчат, бородки трещат,
пусть лопнет их кожа, из дыр
закапает жир!
Пусть косточки гномов лежат на земле,
чернея в золе.
Йа-хэй!
Пусть гномы сгорят, нам ночь осветят,
чтоб гоблин был рад!
Йа-хэй!
Йа-хари-хэй!
Йа-хой!
На этом "Йа-хой" огонь подступил к дереву Гандальфа. А через мгновение был уже и под остальными деревьями. Кора занялась, затрещали в огне нижние ветки. Гандальф вскарабкался на самую верхушку. Как молния, сверкнул его посох. Волшебник собирался, спрыгнув с высоты, приземлиться в промежутке меж копий гоблинов. Тут бы и пришел ему конец, хоть и унес бы он с собой немало врагов, обрушившись на них, как гром с ясного неба. Да только он не прыгнул.
С неба спустился Владыка орлов и, ухватив когтями Гандальфа, снова взмыл в высоту.
От неожиданности гоблины зло взревели. Громко вскрикнул Владыка орлов, которому что-то сказал Гандальф. Cверху огромными черными силуэтами слетели другие орлы. Завыли и заскрежетали зубами волки. Заорали и затопали ногами гоблины, тщетно бросая вверх копья. Орлы пролетели над ними, быстрые взмахи черных крыльев отшвыривали копья назад к земле, когти рвали гоблинам лица. Другие орлы подлетели к верхушкам деревьев и ухватили когтями гномов, которые вскарабкались настолько высоко, насколько позволяла толщина веток.
Бедного Бильбо опять едва не забыли. Все же он успел ухватиться за ноги Дори, которого последним сняли с дерева. Они вместе взлетели над сумятицей и пожарищем, Бильбо раскачивался в воздухе, руки, казалось, вот-вот оторвутся.
Внизу гоблины и волки разбежались по лесу далеко во все стороны. Несколько орлов продолжали описывать круги над поляной. Пламя внезапно поднялось над самыми высокими ветками, они затрещали в огне. Взметнулся столб из искр и дыма. Бильбо ускользнул вовремя!
Вскоре пожарище превратилось в слабо мерцающий на черном фоне красный огонек, они были высоко в небе, все время подымаясь вверх по крутой спирали. Хоббиту никогда не забыть этот полет. Вцепившись в лодыжки Дори, он стонал: «мои руки, мои руки», а Дори причитал: «мои ноги, мои бедные ноги».
У Бильбо и в спокойной-то обстановке от высоты всегда шла кругом голова. Ему делалось дурно, стоило заглянуть за край даже самой небольшой скалы, он не любил приставные лестницы, не говоря уж о том, чтоб лазить по деревьям (до сих пор ему еще не приходилось удирать от волков). Можете представить, как все плыло у него перед глазами, едва бросал он взгляд меж своих болтающихся стоп на лежащие внизу широкие темные просторы с отблесками лунного света на скалах предгорья или на речках равнины. Белесые горные пики становились все ближе, озаренные луной зубцы скал выступали из черной тени. Несмотря на то, что стояло лето, было очень холодно. Бильбо закрыл глаза, не зная, как долго еще выдержат руки. Представил, что будет, если не выдержат. Его затошнило..
Полет кончился как раз вовремя – еще немного и руки бы, и вправду, не выдержали. С тяжелым вздохом выпустил он лодыжки Дори и рухнул на шероховатую
поверхность орлиного пристанища.
Он тихо лежал, дивясь своему спасению из огня и опасаясь, как бы не свалиться с узкой площадки в непроглядный мрак. В голове у него все шло кругом после жутких приключений последних трех дней, в течение которых он ничего не ел. И вдруг он услышал свой собственный голос: - Теперь-то я знаю, что чувствует кусок окорока, когда его вилкой снимают со сковородки и кладут на полку.
- Нет, не знаешь, - ответил голос Дори. – Потому что окорок догадывается, что рано или поздно снова попадет на сковородку. А мы, надеюсь, нет. И орлы – это не вилки.
- О, да, конечно, орлы ни капельки не полки, то есть не белки, то есть не вилки*, - ответил Бильбо, с опаской поглядывая на сидящего рядом орла. Бильбо забеспокоился, не наговорил ли он лишнего, и не показался ли орлу невежливым. Ведь существу размером с хоббита не стоит вести себя невежливо по отношению к орлу, тем более, если ты оказался ночью в его гнезде. Но орел точил клюв о камень, чистил клювом перья, и не обращал на Бильбо никакого внимания.
Вскоре появился другой орел. – Владыка приказывает тебе доставить своих пленников на Большой Уступ! - прокричал он и улетел. Первый орел схватил Дори в когти и унес его в темноту, оставив Бильбо в одиночестве. А у хоббита сил осталось лишь на раздумья, что значит слово «пленников», и не склюют ли его на ужин, как зайца. Тем временем пришла его очередь - орел вернулся, ухватил Бильбо когтями за плащ и камнем пошел вниз. На этот раз полет был недолгим. Вскоре орел положил дрожащего от страха хоббита на широкий каменный уступ на склоне горы. Сюда можно было только прилететь. Спуститься отсюда можно было только спрыгнув с обрыва.
На уступе, привалившись к каменной стене, уже сидели все остальные. Владыка орлов тоже был здесь. Он разговаривал с Гандальфом.
Было похоже, что на этот раз Бильбо не съедят. Судя по всему, волшебник и глава орлов и раньше немного знали друг друга и даже были на дружеской ноге. Дело в том, что Гандальф, который часто захаживал в горы, оказал когда-то орлам услугу, вылечив их раненного стрелой владыку. Таким образом, «пленники» означало «пленники, вырванные из рук гоблинов», а не добычу орлов. Слушая Гандальфа, Бильбо заключил, что, впрямь и вправду*, они вскоре смогут выбраться из этих ужасных гор. Гандальф уговаривал Владыку орлов перенести гномов, его самого и Бильбо через равнины поближе к их цели. Но Владыка орлов не собирался залетать в места, населенные людьми. – Они станут стрелять в нас из своих больших тисовых луков, - возражал он, - решив, что мы прилетели за их овцами. Порой мы, действительно, так делали. Хорошо, что мы помешали гоблинским забавам, мы рады, что отблагодарили тебя, но мы не будем рисковать из-за гномов на этих южных равнинах.
- Ладно, - сказал Гандальф. –Отнесите туда, куда можете. Ну а сейчас мы умираем с голоду.
- Я уже почти умер, - произнес Бильбо таким тонким и слабым голосом, что его никто не услышал.
- Это нетрудно поправить, - откликнулся Владыка орлов.
Вскоре на уступе уже пылал яркий огонь, вокруг которого хлопотали гномы. Приятно запахло жареным мясом. Орлы принесли на уступ сухие ветки для костра, а также зайцев и ягнят. Все делали гномы. Бильбо был слишком слаб, чтобы им помогать, да и, сказать по правде, от него при свежевании зайцев или разделке ягнят не было бы проку, ведь мясник всегда доставлял ему уже разрубленное на куски мясо. Гандальф тоже улегся отдохнуть, выполнив свою часть работы - он разжег костер, так как Оин и Глоин потеряли огнива. (А спичками гномы не пользуются даже в наши дни).
Так закончились приключения в Туманных горах. Вскоре в животе у Бильбо стало тесно и уютно, и он стал клевать носом, хотя, откровенно говоря, каравай с маслом он предпочел бы мясу, зажаренному на вертелах из веток. Свернувшись калачиком, он спал на твердом камне крепче, чем под периной в своей норке. Но всю ночь снился ему родной дом, и во сне бродил он по всем комнатам, напрасно стараясь отыскать то, не знаю что.
* ворги - wargs - выводят из wolf (ulfr) - волк и werg - истребитель, соответственно, в переводе связано с волк, вор, ворог.
* орлы ни капельки не белки, то есть не вилки – Not a bit like storks – forks, I mean (совсем не аисты, то есть не вилки).
*впрямь и вправду - really and truly