КАСТРЮЛЬНЫЙ БУНТ.
… И там, на нашей милой уютной кухне, я обнаружил «чудесную» картину. Печка, вместо того, чтобы выпекать роскошные ароматные булочные изделия, задумчиво ковыряла в носу. Тостер почесывал в затылке, а миксер пытался разглядеть что-то на своем длинном языке… Вот так фокус! Может школьные парЫ вместе с пАрами добрались и досюда? И вдруг в углу я заметил странную фигуру…
Сперва мне показалось, что там, в уголочке кто-то построил небольшой черный шалаш с красной остроконечной крышей. Но в этот момент «крыша» зашевелилась, приподнялась, а из-под «шалаша» выглянули ножки в ярко-зеленых ботинках, и все это сооружение пошлепало прямо на меня, яростно размахивая каким-то серебристым слегка зазубренным предметом. Я невольно рассмеялся: до того эта красная «крыша» напоминала воронку, перевернутую горлышком вниз. Но, приглядевшись, я понял, что это и вправду была воронка, а само сооружение оказалось ничем иным, как кастрюлей. Эта посудина прикрывалась старой крышкой, наподобие щита и угрожающе размахивала ножом! Так вот это что был за предмет: обыкновенный кухонный нож! Зазубренное лезвие мелькало в опасной близости от моего носа, а «доблестный воин» вдруг заверещал тонюсеньким пронзительным голоском:
- Свободу и равенство кухонной утвари! До каких пор нас будут угнетать и истязать? Мы хотим быть равноправными гражданами Киндер-братства!
Хоть все это мне показалось очень смешным, все же мелькание ножа как-то делало ситуацию менее комичной. Не хватало еще, что любимую нюхалку слегка почистят, как картофелину. Кастрюлька, тем временем, продолжала распинаться:
- Нас мучают, ставят на огонь, заливают кипятком! И вдобавок к этим ужасным методам еще прибавляют натирание боков железной мочалкой! Нас ставят в печку!!!
Уф-ф! Наконец-то она замолчала… Закончился список «истязаний»? Или просто она расплавилась от негодования? Тут я оглянулся и увидел, что на пороге кухни собрались наши детишки и с интересом наблюдают за происходящим, но войти на кухню не решаются… Едва кастрюля замолчала, тут же вперед вылез Мони. Ему все это показалось просто уморой. Он размахнулся, чтобы одним верным щелчком сбить воронку, но кастрюлька вдруг как-то щелкнула, запыхтела, воронка ее мигнула зловещим красным светом, и … Мони застыл, будто парализованный, не в силах двинуть ни рукой, ни ногой (то есть, ни рукой, ни другими тремя!) А из его ушей повалил пар.
-Ха-ха! Съел? Скажи спасибо, что на огонь не поставили…. И без этого вскипел, - ехидно произнесла мерзкая посудина, - будешь думать в следующий раз, как пинать уважаемые ведра! Все! Кончились наши мучения! Отныне нас все будут уважать! И не думайте, что это я одна такая. Нас много и мы сумеем по-стоять за себя!
С этими словами она опять как-то странно щелкнула ножом, выставила свой «щит»- крышку, и все увидели, что ножик засветился, будто фонарик, а в его луче, направленном на крышку, как на экран, появилось изображение…
Нет, на крышке было вовсе не кино. Там была фотография посуды. И не чайного или прелестного кофейного сервиза. На ней можно было увидеть чайники, ковшики, кофейники, в общем, металлическую кухонную утварь. Но выглядели кухонные посудины словно настоящая шайка разбойников, вырядившаяся для смеха в рыцарские доспехи. И хотя вид у них был достаточно грозный, я не мог не рассмеяться.
Тут уж кастрюлька рассвирепела не на шутку! Она прямо-таки закипела от возмущения (точь-в-точь, как Мони!) Она вновь принялась верещать, брызгая не то кипятком, не то просто слюнями (что, надо сказать, одинаково малоприятно!):
- Ах, вы еще и смеетесь?! Вот я вас!!! - она опять чем-то защелкала, поднатужилась, вся раскалилась, но… поделать со мной ничего не могла - видимо, ее способности распространялись только на игрушки, а я все же, не киндер.
К этому моменту Мони тоже оклемался, перестал изображать ушами змея-Горыныча и подскочил ко мне…. Он прямо заплясал от радости вокруг брызжущей кастрюли:
- Что? Кипишь? Смотри, не расплавься ненароком! А то воронка распаяется!
Кастрюля внезапно успокоилась:
- Хорошо. Мы устроим голодную забастовку. Вы еще нас попомните! Вы еще у нас будете вымаливать прощение!
Тут Мони прямо-таки покатился от хохота:
- Вы?? Голодную забастовку?? Да это же от смеха лопнуть можно: «моя кастрюлька на грани истощения, и чайник погибает от голода…» Да уж, ничего более смешного не придумаешь!
Кастрюля на мгновение смутилась, но тут же довольно нагло заявила:
- Кто сказал, что это мы будем голодать? Это мы вам голодную забастовку устроим!
Мони едва дышал от смеха:
- В то время как кастрюли обжираются в свое удовольствие, их хозяева пукнут от голода.… Ой, помираю… Хотя я еще от голода не пукну… (мне пришлось срочно вмешаться и поправить Мони: он голода ПУХНУТ, а не пуК…то есть, не то, что ты говоришь!)
В общем, хоть все это показалось довольно забавным, я не на шутку рассердился. Дело в том, что я заметил, что наши (почти родные!) кухонные агрегаты явно развлекались за наш счет! Печка время от времени переставала ковырять в носу и исподтишка показывала мне фигу. Миксер, делая вид, что разглядывает свой язык, на самом деле мне его показывал… Каковы наглецы! И это в благодарность за то, что мы ели все то, чем они нас кормили! Тут я тоже не выдержал:
- Валяйте, устраивайте свою забастовку! Мы только рады будем. Начнем вести здоровый образ жизни. А то некоторые жители Киндер-городка настолько прибавили в весе, что этажи того и гляди обвалятся, а все обрушится на учеников в классе. Которые, к слову сказать, тоже такие упитанные, что скоро придется им делать круглые парты или вообще в тазики сажать, вместо парт!
Мони, немного отдышавшись от смеха, весело поскакал к детишкам, бормоча себе под нос странные словечки: то ли «инструкция», то ли «деструкция»…
А я отправился к себе в книжку. Настроение, честно говоря, отвратительное. Есть, конечно, очень хочется, но на кухне шум, гам и веселье. Развлекаются «наши милые» кухонные приборчики. Пляшут и поют, да еще и объедаются впридачу. А поесть не дали даже официанту! Бедняга не смог подкрепиться тем, что было у него на подносе: как назло, там оставалась только гора грязных тарелок!
А вот детишки вели себя на удивление смирно, как будто это не они раньше беспрестанно сновали на кухню за пирожками и появлялись оттуда с «молочными усами», сладко облизываясь… Эх, какие запахи доносятся с кухни… М-м-м…
Правда, еще стиральным порошком попахивает, наверное, стиральная машина на радостях мыльные пузыри пускает.
Тут в комнате у детишек послышался такой хохот, что я поспешил туда со всех ног. С детьми вечно так: заревели - беги, смотри, что случилось. Засмеялись - беги вдвое быстрей, возможно, они сварганили наряд из вашей любимой скатерти, устроили небольшой макияж стене, истратив полугодовой запас косметики, или просто решили принять ванну, приспособив вместо ванны вашу собственную кровать!
На этот раз обошлось без неприятностей: детишки занимались сочинительством. Увидев меня, Мони вытащил слегка помятый листочек и с чувством произнес:
- Если уж наши кухонные аппараты взбесились, то мы, чем можем, поможем им в этом. Мы тут придумываем разные «конструкции», то есть, тьфу, инструкции обращения с ними. Вот, например, для кастрюли: «Держать вдали от огня», для утюга: «Использовать охлажденным», для миксера: «Беречь от влаги». Мы тут кучу всего напридумывали и для других вещей, а то вдруг они решат, что мы с ними тоже плохо обращаемся?
Для тапок: «Держать вдали от пяток», для молотка: «Избегать тряски и ударов», для холодильника: «Не пользоваться при низких температурах», для игрушек: «Хранить в недоступных для детей местах», для ножниц: «Не допускать соприкосновения с бумагой, картоном, тканью и другими мягкими материалами». Для туалетной бумаги: «Беречь от посторонних запахов», для книг: «Категорически запрещается открывать на свету». У детишек фантазия разыгралась, и они наперебой предлагали все новые и новые варианты. Мы все это красивенько написали на листочках и сложили их стопкой на пороге кухни. Получилась внушительная книжка!
Кастрюля быстро загремела на нас всеми своими металлическими частями, но, увидев, что это всего лишь листки, а в плен мы ее вовсе не собираемся брать, притихла и поволокла их куда-то вглубь кухни. Интересно, кто из них читать умеет? Может, печка? Ей все-таки, наверное, приходится почитывать различные кулинарные рецепты! Для нее была тоже инструкция: «Держать отдельно от пищевых продуктов». Может, это стиральная машина? Или она не смотрит на этикетки с инструкциями и стирает по старинке, как придется?
Не знаю уж, как там получилось, но я слышал, как из недр кухни раздавался голосок, читающий наши шедевры, и время от времени раздавались жидкие аплодисменты. Я дальше и ждать не стал, а отправился к детишкам, тем более что пора было все-таки подкрепиться. Хотя, по правде говоря, в Киндер-городке это совсем не проблема. Для чего существуют волшебные палочки? Правильно: чтобы превращать что угодно в то, что еще более угодно.
Можно совершенно спокойно превратить стол и стулья в огромный пирог и стаканчики с кока-колой, а из любой чашки сделать конфетку. Из тарелок получаются отличные котлеты, а из пустой бутылки - кусок колбасы. Я уже не говорю о том, что из пуговиц можно сотворить леденцы, а из игрушек - любые овощи. Да, куда там, даже вещи портить не пришлось! Просто новенькая веселая труба продудела пяток минут - и из ноток-звуков гном-музыкант наделал целую кучу пирожков с воздушной музыкальной начинкой! Их поедание превратилось в сплошную дискотеку! И это я не упомянул о волшебных карандашах (рисуй любую еду!) и просто о пульках, которые имеются в Киндер-городке в изобилии!
….Время шло. То ли кухня держала осаду, то ли мы … Что-то даже мы и сами запутались. И все было бы ничего, да только сильно стала чувствоваться нехватка стиральной машины. Подзапачкались наши киндеры! Некоторым из них все нипочем - отряхнулись слегка - и опять все чистенькие и блестящие. А вот другие, у которых одежда посложнее, оказались перед выбором: снять ее напрочь или стирать. А как стирать, если стиральная машина бастует вместе с кастрюлями? И тут…
И тут к нам в гости зашел веселый жираф. Он вошел как раз в такой неприятный момент, когда несколько наших модных киндер-дам упрашивали гнома постирать им одежду с помощью волшебной палочки. Вернее, «упрашивали» - это я не совсем точно выразился. Они наседали на него визгливой толпой и орали на весь Киндер-городок:
- Ну что тебе стоит? - распинались дамы, - взмахни своим прутиком пару раз, и мы снова будем в белоснежных платьях! Это же так просто!
- Если просто - то и машите сами, чем хотите! - пытался отбиться от них волшебник. Моя ценная волшебная палочка нужна мне вовсе не для того, чтобы устраивать химчистку!
- Небось, для того, чтобы набить себе живот сладостями ты ее не жалеешь! Хотя поесть можно и вовсе без нее. А вот постирать…
-Ну ладно, - сдался гном, - Только потом не жалуйтесь!
Он небрежно взмахнул своей ценной волшебной палочкой и… Дамы сразу же замолчали. Они просто онемели, увидев, к какому результату привела их «волшебная постирушка».
Если в обыкновенной стиральной машине одежда может полинять, растянуться или, на худой конец, сесть, то «химчистка», устроенная палочкой, привела к сногсшибательным результатам: к юбке бегемотихи намертво прицепились один рукав и воротник Цыпиного платьица. Из его кармана торчали шорты львицы с манжетами из носочков пингвинихи. Тут же обнаружился какой-то балахон непонятного происхождения, у которого вместо воротничка торчали чьи-то штанины с бахромой от скатерти. Весь балахон был усеян пуговицами разных цветов и размеров, а сзади висел, наподобие хвоста, галстук самого гнома. У него же на шее красовался Цыпин бант, а на курточке появились рюшки из полосатеньких колготок…
Разъяренные полуодетые дамы напрочь забыли, что палочка гнома все-таки волшебная и изо всех сил начали колошматить ею незадачливого владельца. И бог знает, во что бы они его превратили со всеми этими нарядами, если бы, как я уже говорил, тут поблизости не оказался новый гость: жираф. Разнимая эту честную компанию, он смеялся до упаду, но при этом ловко развесил и прищипнул все испорченные наряды прямо на свою шею. После этого он отважно нырнул в барбинскую чашку с теплым чаем, хорошенечко поплавал и понырял там. (Хорошо, что поблизости не было ни одной барби!) Потом он вылез, энергично встряхнулся и ну скакать по этажам! Через несколько минут белье, висящее на шее, приняло прежний облик. К тому же оно оказалось совершенно чистым и сухим…
Вдруг из кухни донесся громкий плач. Я, признаться, туда давным-давно не заглядывал. Чего ж смотреть-то, если кастрюли, миксер, тостер, печка и все остальные вместо того, чтобы заниматься своим делом - варить обед на радость киндерам, а в перерыве изобретать все новые и новые лакомые блюда, вооружившись вилками и ножами (а также ложками и половниками!), в тысячный раз обсуждают, как все к ним жестоки и несправедливы! Хотя давным-давно они портятся и трескаются от собственного безделья, а кипят и коптят исключительно от собственной злости и переполняющего их «благородного негодования»...
Но тут я все же заглянул на кухню. Обстановка там здорово изменилась: кухня стала не кухней а какой-то осажденной крепостью: пустые столы с острыми ножами и вилками с торчащими во все стороны острыми зубьями. А прямо посреди комнаты стояла стиральная машина и заливалась такими горькими слезами, что казалось, будто она яростно что-то стирает, а брызги летят во все стороны.
- Что случилось? - я постарался быть как можно более вежливыми. Ведь с дамами всегда нужно быть учтивыми, даже если эта дама - всего лишь домашняя «стиралка». К тому же я терпеть не могу женских слез!
Ответом мне были все те же горькие рыдания.
- Эй! Что произошло? - я попытался привести в чувство безутешный агрегат, и тут же был основательно полит солеными брызгами. - Случилось что-то ужасное? В чем дело? - я еще не терял надежды добиться чего-нибудь вразумительного. В Киндер-городке гораздо чаще услышишь громогласный хохот, а не такие вот рыдания.
Вконец отчаявшись получить хоть какой-то ответ и опасаясь, что соленое озеро вот-вот зальет полкухни, я с силой нажал на большую круглую кнопку на передней стенке машины. Со стороны могло показаться, что я щелкнул ее по носу (что, впрочем, было недалеко от истины!)
Результат превзошел все ожидания: она мгновенно умолкла, будто ее выключили (или оно так и было?) и уставилась на меня, будто увидела привидение. Потом она громко захлопала мокрыми ресницами и пролепетала:
- Неужели? Неужели тебе надо что-то постирать?
Я слегка удивился: постирать? Мне?
- Ну да, - затараторил агрегат. - Из-за этих мерзких кастрюль… - Слезы снова навернулись у нее на глаза и я было уж приготовился к новому соленому душу.
- Я осталась совершенно без работы… Я просто погибаю от одиночества… Я ржавею…. Я… А уж если вместо меня взяли жирафа, значит, никогда… никогда больше…- Машина опять начала потихоньку подвывать, но все- таки сумела удержаться от слез и с надеждой посмотрела на меня.
Ага.… Значит, кухонные работнички загибаются от безделья… Я ничуть не удивлюсь, если сейчас появится печка, (противни ржавеют!), миксер (проводка гниет!)… Ха-ха! А уж вот тут-то мы сами будем мяться и ломаться, да выпендриваться, дескать, мы и сами без вас справимся, мол, стоит ли с кухней опять заводить волынку. Ее вообще можно ликвидировать… Но додумать мысль до конца машина мне не дала. Она нетерпеливо подергала меня за гриву:
- Ну, как же? Что тебе постирать? Я так и думала, что ты не пойдешь на постирушку к этому противному жирафу! Ведь ты - настоящий джентльмен! Давай поскорее твои вещи - я их мигом простирну!
- Мне стирать? Да ничего мне не нуж… - тут мне пришлось замолчать, потому что машина вся скривилась, страдальчески закатила глаза, и слезы с хорошим напором ливанули по ее блестящей поверхности…(Что делать-то?!)
- Не надо мне стирать одежду… то есть, мне нужна другого рода стирка, - тут же поправился я (слезы мгновенно высохли!). - Да-да, это очень деликатная вещь. (Что придумать? Что придумать?!) - Ага.. Вот: у меня запачкалась кисточка на хвосте, - торжествующе закончил я. - Как мне обратиться с этим важным вопросом к какому-то малознакомому жирафу? Не могу же я полдня висеть у него на шее, пришпиленный прищепкой за хвост, ожидая, когда она просохнет?
- Чудно! Чудно! - защебетала машина. - Сейчас мы устроим все в один момент! Я и опомниться не успел, как она засунула мою кисточку в стиральную камеру, больно прищемила хвост дверцей и завела мотор.
-Ох! Прощай моя кисточка!- Через пять секунд я думал уже по-другому: «Ох! Прощай мой хвост!» А еще через пять секунд я уже вообще ничего не думал - какое там! - я сам завращался не хуже хвоста, только делали мы это по разные стороны от дверцы: хвост внутри машины, а я - снаружи! Вот какое упражнение следовало бы включить в программу подготовки космонавтов!
В общем, одно утешение: машина не солгала, пытка кончилась довольно-таки быстро. И я с ослепительно чистым хвостом смог даже доползти до своей книжки… Кисточка замечательно отстиралась и напоминала теперь роскошный веник (если сунуть его одним концом в электрическую розетку!). Одна незадача: видимо, хвост внутри вращался все-таки быстрее и завился крутой спиралью!
Честно говоря, я был совершенно уверен, что стирку на кухне не видел никто. Возможно, так это и было. Но вот мой кудрявый хвост скрыть не удалось. Не успел я задремать в моей уютной книжке, как в обложку громко застучали. Да и гости-то были те, которых я «страстно желал» видеть именно сейчас: Усик, Перри, Кенг, медвежата, словом, вся Монинская компания с ним самим во главе. Пришли, понимаешь, на мой хвост полюбоваться! Ну, что тут поделаешь?
Цыпа была просто очарована:
- Милый Леонсито! Пожалуйста! Наколдуй мне такие же чудесные завитки! Можно не обязательно на хвосте. На голове, я думаю, они будут смотреться даже лучше!
И Кенг бубнил, не отставая:
- И мне, и мне хвост-пружинку! Я буду на нем выше мамочки прыгать! Тогда я достану все пульки, которые она прячет от меня на шкаф!
А Серпи, паразит, чуть меня не придушил. Залез мне на шею, крепко обвился и зашептал прямо в ухо:
- Ты их не слушай! Это меня так завить нужно! Я буду колесом кататься и прыгать смогу пружиной! Мне это крайне необходимо!
При этом, в порыве чувств, он так крепко сжимал мою шею, что я почувствовал, как сейчас тоже покачусь колесом по полу. А вот прыгать после этого мне уже вряд ли придется!
- Слезь… - прохрипел я, - слезь с меня немедленно! Я все равно тебя не слышу… Некоторые плохо видят вблизи, а я вот плохо слышу…
Слава богу, Серпи слегка удалился и заорал мне все, что нашептывал в ухо, уже с пола. А я смог чуть-чуть перевести дух, а заодно собраться с мыслями.
- Так, - грозно начал я, - Знаете ли вы, какое сегодня число?
- Конечно! - дружно заорали детишки, - Восьмое!
- Ладно, - продолжал я. - Это ведь ужасное число! Вы думаете, я для украшения завил хвост себе?
- Конечно! Конечно! - завопили детки. - И мы тоже так хотим!
- Вовсе нет! - я постарался добавить своему голосу устрашающие нотки, - В это число нельзя ничем сильно вертеть, а то начнут выписываться восьмерки! Я вот так сильно хвостом вертел, что он у меня закрутился… А вы, если будете болтать своими языками, у вас с ними то же самое случится!
Детишки испуганно замолчали и усиленно заработали челюстями, пытаясь проверить, не завязался ли бантиком их язык. А некоторые даже заглядывали друг другу в рот…
- И девятое число опасно: там все в девятки закручивается, и …
тут я остановился - детишки помчались от меня сломя голову…
Придуманное мною средство от болтливости оказалось невероятно действенным: почти каждая цифра таила в себе угрозу для нежных детских язычков…
И если одиннадцатого числа все дружно и взахлеб болтали с утра до вечера, то двенадцатого - уже углядели в двойке опасность, тринадцатого все почти все время молчали. Четырнадцатое просто не заметили - они ведь неважно считают, - и после тринадцатого уже подумали сразу про пятнадцатое. А уж шестнадцатого все молчали, со страхом думая о неотвратимо приближающихся восемнадцатом и девятнадцатом! Я же наслаждался жизнью! Хвост, наконец-то, приобрел вполне нормальные очертания…
И надо же, именно тут на горизонте появилась эта злобная посудина: взбесившаяся кастрюля. Правда, на этот раз вид у нее был отнюдь не воинственный! Скорее, наоборот. Она тихо всхлипывала, а из носа у нее время от времени появлялись подозрительные капельки…. Она безуспешно пыталась промокнуть их железной крышкой. Но капли повисали на ней так, что было похоже, будто этой крышкой она прикрывалась от накрапывающего дождя. Подойдя ко мне поближе, кастрюля вдруг метнула в меня свой нож (я еле успел увернуться!) и заголосила:
- Все! Сил больше нет! Давайте устраивайте кухню опять! Я совсем без работы заржавею! Видишь? Я оружие тебе сдала!
Ах, скажите, пожалуйста! Это она не прикончить меня хотела, а оружие, видите ли, сдала!
Только тут я заметил, что из воронки на ее голове торчит чахленький букетик бумажных цветов. И, будто читая мои мысли, кастрюля продолжила:
- В знак примирения, прими этот роскошный букет! Я сама его вырастила, орошая слезами в бессонные ночи! (Как будто я не догадался, что она его бессовестно стибрила из мексиканской вазочки в нашей же гостиной!)
Но я и виду не подал:
-Ладно уж, - иди, поставь букет в пустующую вазу в гостиной и давай, принимайся за приготовление обеда!
Я заглянул на кухню, и увидел там миксер и тостер, которые в смущении грызли свои шнуры.
- Давайте, за работу! Хватит бездельничать! - с этими словами я быстренько смотался с кухни, опасаясь, что в приливе благодарности одумавшиеся кухонные агрегаты захотят сделать для меня что-нибудь особенное. Эпизод со стиральной машиной еще не стерся из памяти… И я побаивался, что стремясь продемонстрировать свои умения, они сварят из меня бульон или сварганят шикарный тост, а это куда более неприятно, чем завитой хвост с растрепанной кисточкой!
Как здорово, что жизнь в Киндер-городке опять наладилась! Все-таки, киндеры - такой миролюбивый народ. Они милые и дружные! И это при том, что весь домик-городок битком набит такими разнообразными персонажами! Вы только послушайте, как они весело смеются и приятно проводят время вместе!
- Ты - микроб в противогазе,
Ты - букет поганок в вазе,
Ты - лохматая лягушка,
Ты - охрипшая хлопушка…, - донесся гнусавый голосок из детской….
Ах, это опять Усик дразнит Перри.… Пожалуй, закрою я поплотнее обложку своей книжечки, а то от этих отврат…. милых деток я просто взбеш…э-э-э….слегка разволнуюсь…. Что-то не помогает мне обложка, стенки слишком тонкие, да и поддувает здорово…. Ой, да ведь это - последний листок! Моя книжка окончена!
Марина перевернула последнюю страничку своей книжечки в огромном волнении. Неужели она больше ничего не сможет узнать о жителях своего домика-городка за кроватью? Она так привыкла каждый день читать забавные истории про свои игрушки! И теперь все прекратится? Ну почему же эта книжка закончилась?! И что теперь делать?
А что если попробовать переселить Леонсито в другую книжку? Марина притащила большой толстый ежедневник, на обложке которого был изображен роскошный старинный парусник, и написала:
«Дорогой Леонсито! Это - твой новый дом-корабль. Он совсем ничуть не хуже, а, может быть, даже лучше твоей прежней книжки! Пожалуйста, переселяйся! Без тебя я ничего не смогу узнать о киндерах. Ну, пожалуйста!!!!!»
На внутренней обложке нового ежедневника Марина нарисовала портрет Леонсито точь-в-точь, как он был изображен на прежней книжке. И стала ждать……
http://www.proza.ru/2017/07/23/962