Он бросил её на трассе, выскочил из машины и нырнул в синие холодные сумерки дорожного пространства. Она даже не пыталась его остановить. Они разругались в хлам. Несколько минут она сидела в салоне авто, глядя перед собой, в голове был полный вакуум.
Пытаясь успокоиться, она откинулась на сиденье, прикрыла глаза и глубоко вдохнула плотный теплый воздух гоняемый вентилятором. Мотор урчал в спокойном режиме, мимо проносились редкие автомобили, выхватывая светом фар одинокую машину на обочине. Несколько минут женщина просидела, не двигаясь, то ли она надеялась на его возвращение, то ли просто безумно устала. Наконец, оглянувшись назад, она посмотрела в заднее стекло и уперлась взглядом в пустую дорожную ленту.
«Каков негодяй! - пронеслась в голове мысль. Как он мог так поступить?! Неужели и вправду уехал на попутке, бросив её посреди дороги на произвол судьбы?» Кругом простиралась снежная долина: деревья в серебре, белые пушистые сугробы и длинная убегающую в даль полоска шоссе. «Ублюдок, тварь, урод, сволочь…- ругательства выскакивали сами собой, отбивая в висках стаккато. Господи, как же я его ненавижу,…как ненавижу!»
Теперь она даже не могла вспомнить, почему они поссорились. Так происходило всегда на протяжении многих лет. Муж вспыхивал односекундно, превращаясь в разъяренное животное, и эту секунду она всегда упускала. Они жили уже пятнадцать лет, за это время она научилась чувствовать приближение надвигающейся бури, но всё чаще не хотела останавливаться и подавлять себя, чтобы вовремя скорректировать его настроение. Чем дольше они жили, тем меньше она могла уступать.
Татьяне нужно было высказаться, иначе подавленность и апатия превращались в депрессию, а потом трансформировались в ненависть. В первую очередь ненависть была к себе, она разъедала внутренности, как ржа железо и разрушала организм, посылая болезнь за болезнью. Муж был очень несдержан в выражениях, мог нагрубить и не заметить, хотя к себе не допускал подобного отношения. Сегодня всё было точно также: какое-то неосторожное слово с его стороны, её обида, дальше понеслось не остановить. За потоком оскорблений и упреков здравый смысл уже не слышался, хотелось лишь одного – покоя. «Тебе нужно лечиться, причем давно. Принимай пустырник, если не можешь себя контролировать!» Кажется, так она сказала ему, на что он ещё больше впал в ярость, закричав, что пусть она катится в свой санаторий одна, а он вернется домой на попутке. Он ещё кричал что-то обидное, но ей уже хотелось лишь одного – тишины.
«Успокойся!» - она до боли сжала виски и сморщилась, прикрыв веки, через долю секунды подпрыгнула на сиденье от оглушительного хлопка дверцы автомобиля. Он выскочил, бросив на переднюю панель документы на машину. Адреналин настолько зашкаливал, что она даже не заметила, как муж уехал. От избытка негативных эмоций, воздух в салоне, казалось, стал плотным и густым. В голове шумело, во рту появился металлический привкус, а к горлу подступила тошнота.
Темнота сгущалась с каждой следующей минутой всё больше. Она решила выйти из авто, когда уже перестала что-либо различать за стеклом. В лицо ударил холодный воздух, ощущения дискомфорта охватывало тело с каждым следующим шагом. Под ногами хрустел снег, она обошла машину и остановилась на обочине. Оглядевшись по сторонам, стало ясно, что вокруг нет ни души. Она поняла, что он не вернется, нужно было ехать. Вопрос: куда? Они направлялись в загородный санаторий, находящийся в двухстах семидесяти километрах от их городка. Она водила машину, но плохо ориентировалась на дороге и теперь не знала, куда ей двигаться: то ли повернуть назад, то ли продолжить путь в санаторий, тем более, что путевки туда были уже оплачены.
«Скотина… - мелькнуло в голове, - какой же он скотина! Бросить её на дороге, зимой…». Мысли тряслись в мозгу как стекляшки в калейдоскопе, где каждая следующая, не могла повторить предыдущую. Еще раз оглядев, уже совершенно темное шоссе, она открыла дверцу и юркнула в тепло уютного салона автомобиля, призывно сверкнувшего желтой лампочкой в кромешной холодной тьме. «Вернуться, значит признать свою никчемность. Нужно ехать дальше, буду ориентироваться по указателям. В конце концов, все так делают».
Решив проверить свои активы, Татьяна достала бумажник. Мягкое чуть шершавое на ощупь изделие из натуральной кожи привычно распахнуло своё чрево, предъявив содержимое в виде нескольких тысячных купюр, разных визиток и пластиковых карточек, большинство из которых являлись магазинными скидками. Удовлетворившись проверкой, женщина уже хотела вернуть бумажник в сумочку, когда её пальцы невольно скользнули за подкладку. Там в потайном отделе лежала небольшая фотография мужа. Фото было старое и порядком выгоревшее.
Сергей подарил его Тане ещё в первые годы их совместной жизни. Ей очень нравилась, как он здесь получился. Это фотография сразу же поселилась в Татьянином кошельке на самом видном месте в прозрачном окне первого отделения. Женщина настолько привыкла к ней, что когда пришла пора сменить «денежного друга», она переложила фото в новый бумажник с той лишь разницей, что теперь снимок мужа покоился в потайном кармашке модного кожаного аксессуара. Двумя пальцами, вытянув фотокарточку, Таня пару секунд смотрела на лицо мужа, после чего, досадливо передернулась и бросила его обратной стороной на переднюю панель рядом с телефоном. Темное лобовое стекло отзеркалило вверх тормашками белый квадратик с выцветшей синей надписью, разобрать которую было сложно. Впрочем, Таня в этом не нуждалась. Она погромче включила магнитофон в надежде отвлечься от собственных мыслей. Набрав скорость, женщина около получаса ехала по дороге, глядя как белые вихри снежинок, оседают в свете фар на лобовое стекло. Все мысли вертелись вокруг Сергея, возмущению не было конца. Слёзы тёплой пеленой заполняли глаза. «Ну, почему именно мне… за что? Не хочу с ним жить…как же он надоел мне! Всю жизнь мне испортил…предатель, эгоист, гад…не могу его больше терпеть…хватит, - она прибавила газу, разогнавшись до ста тридцати. - Господи, как же я его ненави..!» В следующую секунду она резко затормозила, боковым зрением выхватив указатель и дорожную развилку.
Тяжелый кроссовер, завиляв по скользкой дороге, пошел юзом и, сбрасывая скорость, закрутился по шоссе. Она выкручивала руль то вправо, то влево. «Не хватало ещё в аварию попасть» - мелькнуло в голове. Машина не слушалась, полностью потеряв ориентир, когда в следующую секунду Татьяна ощутила сильный удар в грудную клетку и поняла, что её стаскивает куда-то вниз. Голову накрыло чем-то тяжелым, она разжала руки, отпустила руль и почувствовала, как куда-то проваливается. Она даже не поняла, когда открыла глаза автомобиль стоял. Некоторое время она недоуменно смотрела на взбесившиеся дворники, остервенело размазывающие тающий снег по лобовому стеклу. Зеленые огоньки электронного табло показывали время: 11:48. Магнитофон продолжал выдавать какой-то иностранный хит и от этого, возникало ощущения чего-то ненастоящего. В голове образовалась пустота, ни страха, ни боли. Татьяна пошевелила пальцами, покрутила затекшей от напряжения шеей, – всё нормально.
«Куда это я влетела? - подумала женщина, посмотрев в окно – только бы машина была в порядке. Мотор работает, руль не заклинило, фары горят, что ещё надо?». Дверь с лёгкостью открылась, когда Татьяна осторожно нажала на ручку. Выйдя из машины, она поняла, что съехала в кювет и, подняв глаза, увидела согнутую буквой «зю» металлическую опору с указателем. «Вот угораздило же…- подумала она с досадой – и всё из-за этого козла!» Выбравшись на дорогу, она оценила обстановку: автомобиль находился в кювете, но при этом стоял на четырех колесах и вполне мог выехать, как ей казалось. Нужно было прочесть указатель, но подойдя ближе к сломанной опоре, ей удалось рассмотреть только первую букву.
Зрение у Татьяны было не очень, а в темноте она вообще плохо видела. Ветер как назло усиливался, к тому же пошел снег. Белые хлопья кружили в воздухе, холодными, мокрыми каплями забиваясь под воротник, тая на лице и шее. Поправив шарф, она решила вернуться в машину. В конце концов, нужно было ещё вытащить её из кювета. Она поспешно плюхнулась на водительское сиденье, с досадой хлопнув дверцей. Ей на удивление легко удалось выехать на трассу и Таня, вздохнув с облегчением, подумала: «Не так страшен черт, как его малюют». Выровняв автомобиль, она припарковалась на обочине... «Вот, куда ехать? Всё из-за него!» Решив сдать задом, женщина переключила коробку передач, машинально бросив взгляд в зеркало заднего вида. В следующее мгновенье мозг, ещё не успев обработать выхваченную зрением информацию, дал импульс нервным рецепторам: зрачки расширились, она вздрогнула, от спины вверх по позвоночнику побежало дребезжащее ощущение чьего-то вторжения и остановилось, где-то в середине головы нечто ледяным и огромным. На автомате, втопив ногу в педаль тормоза, она резко обернулась и долю секунды в ужасе смотрела на заднее сиденье, на котором сидела непонятно откуда взявшаяся женщина.
- Вы кто?! – выкрикнула она. – Как вы здесь оказались?
Незнакомка совсем не смутилась такой реакцией хозяйки машины.
- Да, не волнуйся ты так, - усмехнулась она. – Вижу, напугала…не хотела, честное слово. И видя, как гримаса страха медленно сползает с лица собеседницы, сменяясь удивлением, добавила: - Ты уж меня прости, что я так, без спроса в машину залезла…непогода, сама видишь, время позднее…я тут работаю недалеко, на трассе в кафе, домой ехали со смены, автобус сломался…
- Как же вы меня напугали! – Татьяна, качая головой, облегченно вздыхала. – У меня чуть сердце из груди не выпрыгнуло. И когда вы только сесть успели? Я всего ничего от машины отошла, - она улыбнулась, с любопытством разглядывая незваную гостью.
На вид женщина выглядела её ровесницей, может чуть постарше. Внешность своеобразная: высокие брови, довольно крупный нос, тяжелые набрякшие веки, и большой рот с полными губами, которые, казалось, жили какой-то своей, отдельной от остального лица жизнью. Одета она была просто, можно сказать скромно. В темноте Татьяна разглядела, что-то вроде пуховика, голову женщины покрывал то ли теплый платок, то ли шаль.
- А вам куда ехать? Мне в санаторий нужно, вот с дороги слетела… и спросить не у кого, хотела как раз указатели поискать, а тут вы..
- Мне недалеко, в ту же сторону, - махнула рукой женщина. – Я покажу куда. Дорога здесь одна не собьёшься.
- Ой, как хорошо, что я вас встретила, а то одной страшновато ночью, - Татьяна вывернула руль и уверенно выехала на дорогу.- А что за указатель там, – кивнула она назад, - то ли Ул, то ли Уп в темноте не рассмотрела?
-Улановка – бросила незнакомка, безучастно глядя перед собой. Татьяна на мгновенье показалось, что женщина не хочет с ней говорить, но та вдруг горько усмехнувшись, добавила: - Да, какая теперь разница, езжай.
- Вы мне только заранее покажите, где вас высадить, а то я снова…- Татьяна осеклась и будто, ища поддержки, посмотрела на телефон, безмолвно лежащий на передней панели.
- Всё сама увидишь, не переживай, - ответила попутчица. – Здесь никто не блудит, просто рано ещё. – Она плотнее закуталась в платок и, прикрыв глаза, откинулась на сиденье. «Странная какая-то», – мелькнуло в голове у Татьяны. Непроизвольно нахмурившись, она чуть прибавила газу, словно хотела убежать от своих мыслей. Несколько минут ехали молча. Татьяна вновь окунулась в мысли о Сергее. «Интересно, где он сейчас? Дома уже или ещё едет? Вот же какой…другой бы позвонил, побеспокоился о жене, а этому хоть бы что…как можно быть таким чёрствым?!» Она ещё раз посмотрела на телефон, внутри неприятно заныло. Татьяна метнула взгляд в зеркало заднего вида, вспомнив о своей пассажирке и, буквально не узнала её. Женщина на заднем сиденье теперь выглядела совсем иначе. Еще недавно лицо излучавшее спокойствие и уверенность, сморщилось и поникло. Татьяна ощутила укол вины, будто ей засадили шпагу под лопатку.
- Простите, даже не познакомились…меня, Татьяной зовут. Пассажирка подняла внимательные глаза:
-Таня значит. Татьяна кивнула, ожидая ответа, но попутчица промолчала, отвернувшись к окну. Тишина заставила вновь бросить взгляд назад и натолкнуться на хищную улыбку незнакомки. На этот раз Татьяне показалось, что женщина знает про неё всё. Ей стало не по себе, в горле пересохло, а в душе возникло ощущение одиночества. «Ну, почему он не звонит?! Неужели совсем не беспокоится? Ведь прекрасно знает, что я плохо ориентируюсь и боюсь ездить по трассе». Таня посмотрела на молчавший телефон и волна обиды вновь затопила её до краёв, выдав себя, трепещущими ноздрями и влажными глазами. Рука сама потянулась к трубке. Она лихорадочно стала набирать номер мужа и, услышав казенный голос «абонент временно недоступен», буквально спиной почувствовала ехидный взгляд, сидящей сзади женщины. В следующее мгновение она уже поймала его, посмотрев в зеркало заднего вида.
- Можешь не звонить, на этом участке дороги связи нет, - губы женщины двигались, будто змеи, медленно шевелясь параллельно друг другу.
Таня машинально опустила мобильник в карман куртки и с досадой поморщилась.
- Иж, как беснуется,- кивнула гостья в ночное стекло, где снежная круговерть бежала за машиной вьюжной поземкой. – Такая погода многих заберет и перессорит, - и, встретившись с удивленными глазами Татьяны, вкинувшей голову, добавила: - Нас спасет любовь и смирение. Вот живешь-живешь, планируешь, торопишься всё время куда-то, а оно раз и нет ничего…будто никогда и не было, - женщина широко развела руками и пожала плечами. – Недаром говорят: человек предполагает, а бог располагает. Я вот сегодня всю смену на работе проругалась. Всегда думала жизнь длинная, а вышло, что даже попросить прощения времени нет. Вишь как… в любой момент может оборваться, не успеешь оглянуться. – женщина умолкла, плотнее запахнувшись в платок и, бросив на Таню взгляд, пробормотала: - Что-то зябко, морозит меня. Ты сильно не расстраивайся, бывает хуже…судьба, - губы женщины вновь сложились в горькую ухмылку. Татьяна сглотнула образовавшийся комок в горле и произнесла:
- С чего вы взяли, что я расстроилась? После этих слов, непроизвольно вытянувшись, она заглянула в зеркало; усталое напряженное лицо серого оттенка с остатками косметики и совершенно растерянные, будто испуганные глаза. «Да, уж хороша, ничего не скажешь - мелькнуло в голове. - Дожила…а всё из-за этого…». Уголки губ невольно поползли вниз, досадливо скривившись, отчего лицо приобрело скорбное выражение. Стихия за окном расходилась всё больше, снег летел густыми хлопьями, залепляя лобовое стекло. Дворники работали в полную силу, но дальше двух метров что-то различить на дороге было невозможно. Отсутствие указателей и дорожных знаков несколько напрягало. Татьяне казалось, что они едут уже достаточно долго, но т.к. за окном ничего не было видно, создавалось ощущение стояния на месте. Она бросила взгляд назад; её попутчица, казалось, спала, прикрыв глаза и наклонившись на дверцу автомобиля. Её лицо выглядело унылым, будто стёкшим вниз, в мимике сквозило что-то знакомое. Татьяна невольно задержала взгляд:- «Боже мой, на меня похожа». От неожиданной мысли по шее к затылочной части головы побежали мурашки. Она нервно дернула зеркало на себя и попыталась изобразить улыбку.
- Устала? Скоро приедем, - голос попутчицы, застал её врасплох. Татьяна вздрогнула и с досадой вернула зеркало в прежнее положение.
- Я думала, вы спите, не хотела будить. Видите, что за окном творится, как назло ни одного указателя не видно.
- Нет тут указателей, езжай прямо не ошибёшься, - будто в подтверждение своих слов гостья махнула рукой на дорогу.
- А далеко ещё до санатория? – Таня смотрела на приборную панель и стрелку бензобака, вот уже как два часа странным образом, стоявшую на месте.
- Ближе, чем кажется, - пробормотала женщина и неестественно улыбнулась.
Тане порядком уже поднадоели загадки попутчицы и она решила больше ни о чем её не спрашивать. Тем более, что после неудавшегося звонка все мысли были о муже. «А может, он просто нашел повод разругаться, чтобы не ехать и устроил этот скандал намерено? Хотя вряд ли…его просто, как всегда понесло. Вот и пусть теперь сидит неделю без машины…сам виноват. А может он приедет в санаторий на попутке? Картина маслом; захожу, а он уже в номере…». Татьяна поймала себя на мысли, что готова, чтобы всё так и было. Ей уже хотелось увидеть мужа, несколько раз она внутренне сдерживала себя от желания вновь набрать его номер, об отсутствии связи она совсем забыла.
«Нет, нужно держать паузу, пусть подумает над своим поведением. В конце концов, чувство вины не самое плохое чувство на свете». Татьяна почти успокоилась, внутренне поверив, что встретит Сергея в санатории. Муж не мог долго злиться; быстро вспыхивал и так же быстро остывал. Таня даже невольно улыбнулась, представив, сколько минут им понадобится для соблюдения, так называемых приличий, чтобы слишком быстро не помириться. Она даже представила, кто заговорит первый, и это её развеселило: как ты добралась… я уже начал беспокоиться… на трассе ужасная видимость... а ты оказывается, у меня о-го-го, молодец…из кювета сама? Теперь она ехала спокойно, боясь повторить прошлый занос, стрелка спидометра не превышала отметку восемьдесят. За окном ничего не менялось; всё тот же летящий снег и яркие огоньки дорожной разметки. После идиллической картинки будущего примирения, так живописно нарисованной её воображением, Тане ещё быстрей захотелось прибыть на место.
«Сколько ещё ехать? Сказала, что скоро приедем и это «скоро» длится уже второй час». Таня бросила быстрый взгляд на заднее сиденье, её пассажирка крепко спала. «Мутная она какая-то…появилась как черт из табакерки, имя не сказала, да и куда её вести тоже не объяснила. Плетет жуть какую-то: судьба, жизнь, любовь и смирение. Бред! Может сектантка? Этой дороги конца и края нет, а время уже за полночь». Таня снова заволновалась, её все больше напрягала неизвестность и совершенно пустынная трасса. «За столько времени ни одной машины, а эта… спит, как младенец. Может уже и деревню её давно проехали или… где, она там живет, а ей хоть бы что. Все-таки нужно её разбудить, не до утра же колесить».
Татьяна чуть сбавила газ и уже хотела окликнуть пассажирку, но заметила, как та зашевелилась. Во сне женщина поменяла позу, чуть откинувшись назад, она повернулась на другой бок, платок на голове сбился, обнажив огромную зияющую рану. Вся правая сторона головы, включая щёку и висок, была в крови. Глаза Татьяны наполнились ужасом, по спине побежала холодная струйка. Остановившись на обочине, она затаив дыхание, развернулась на сиденье и стала разглядывать попутчицу. На мгновенье ей показалось, что это какой-то сюр и всё это ей лишь привиделось, но приглядевшись, Татьяна поняла, что рана настоящая, к тому же кровь выглядела совсем свежей и ещё сочилась. Волосы тоже были испачканы кровью, Тане казалось, что она чувствует этот тошнотворный запах по всему салону. Она попыталась сглотнуть подступивший к горлу комок, но в последнюю секунду прикрыла рот ладонью и, нажав на дверную ручку, буквально вывалилась из автомобиля.
Она сделала несколько шагов от машины и её вырвало. Холодный воздух привел Таню в чувства, она даже зачерпнула снег и протерла им лицо. Только сейчас она почувствовала, как устала. Несколько часов за рулем без привычки давали о себе знать; спину ломило, ноги гудели от напряжения, будто бы она прошла много километров пешком, плечи затекли. Решив немного размяться, она пошла по обочине, предварительно оглянувшись на машину. Пассажирки не было видно. «Даже не проснулась, - подумала Татьяна – что мне с ней делать? Травма серьезная и крови много. Господи, а если она…». От ужасной догадки Таню бросило в жар. Она ещё раз оглянулась на автомобиль и непроизвольно посмотрела на небо. «Боже, только не это! Ей в больницу надо, причем срочно».
Она прошла ещё несколько метров и повернула назад. Возвращаться не хотелось, ветер совсем стих и снег почти закончился. Было свежо и как-то по особенному тихо, так бывает зимой в тёплую погоду, после обильного снегопада. Татьяна глубоко втянула чистый, ночной воздух и вдруг наткнулась взглядом на дорожный указатель, расположенный на другой стороне дороги. «Ну, наконец-то!» - подумала она, устремившись к своей цели. Знакомое чувство возникло, когда она переходила через дорогу. Та же развилка и сломанная опора, всё то же самое, что и несколько часов назад. Подойдя ближе, она остановилась как вкопанная. «Не может быть! Это, то место, где меня занесло, это опора и указатель, в который я врезалась. Как такое возможно?!» На всякий случай Татьяна подошла к краю дороги, где был кювет, из которого она совсем недавно самостоятельно выехала. Следов заноса уже не было видно, ветер и снег сделали своё дело, зато откуда-то взялось сломленное барьерное ограждение. Татьяна присела на корточки и с удивлением обнаружила искореженную полосу металла, вывернутый край которой, сползая с дороги, терялся в темноте кювета. Поддавшись вперед, женщина попыталась рассмотреть хоть что-то ещё, но тут же резко отпрянула – за обочиной был обрыв.
Несколько секунд Таня стояла, будто громом пораженная. «Этого не может быть! Я прекрасно помню, как выезжала отсюда…». На ватных ногах женщина вернулась к сломанной опоре и дрожащими руками, достав из кармана телефон, подсветила надпись на указателе.
– У-ла-нов-ка, - медленно прочла она по слогам. Сомнений больше не было – это, то самое место, которое она проехала несколько часов назад. Таня стала лихорадочно оглядываться, будто решая, в какую сторону пойти. В конце концов, метровыми шагами ринулась к собственной машине.
Внимательно обойдя автомобиль, Таня поняла, что никаких повреждений нет, осторожно нажав на ручку задней двери, она решила немедленно покончить с загадками своей пассажирки. Татьяна сначала не поняла, что произошло. Она несколько секунд тупо взирала на пустое сиденье, потом открыв водительскую дверь, в прострации оглядела салон, будто надеялась найти там свою попутчицу. Машина была пуста. Покачав головой, Таня в недоумении оглянулась на развилку со сломанным указателем. «Чертовщина какая-то! Куда она могла деться? Может по нужде вышла?» Прождав несколько минут, вновь села в машину, громко хлопнув дверью. «Вот где её искать? А главное сколько ждать? Может, ну её…нянька я ей что ли?» Когда минутная стрелка часов отсчитала ещё 15 минут, раздражение Татьяны достигло своего апогея. «Нет, ну вы посмотрите! И чего это ради, я должна её ждать? Просто наглость какая-то! Вот возьму и уеду сейчас! Пусть как хочет, так и добирается!» Тем не менее, она все же вышла из машины и решила поискать нерадивую пассажирку. Пройдя вдоль обочины, она крикнула:
- Женщина! Женщина, вы меня слышите? Где вы? Свежий снег хрустел под ногами, нарушая ночную тишину, Татьяна нехотя прошла несколько метров вперед и устало вернулась к машине. Больше ждать, не имело смысла. Сев в авто, она ещё некоторое время раздумывала, что делать дальше, затем повернув руль, выехала на трассу. Чем дальше она удалялась от злополучной развилки, тем смрадней чувствовалась вонь в салоне. Таня то и дело тянула носом, крутя головой во все стороны. Пахло свежей кровью, железистый сладковатый запах которой, смешивался с терпким ароматом автомобильной «вонючки», создавая довольно отвратительный симбиоз. Удушливый запах, казалось, обволакивал всё вокруг. Татьяна решила не останавливаться, немного опустив стекло, она прибавила газу, пытаясь поймать, свежую струю холодного воздуха.
Буквально через несколько метров женщине пришлось полностью открыть окно. Странно, но запах в автомобиле никуда не исчез, несмотря на ветер, залетающий в окно. Татьяна сбавила скорость, то ли от непривычки долго находится за рулем, то ли от удушливого запаха, она чувствовала смертельную усталость. Женщину неимоверно клонило в сон, она тряхнула головой, пытаясь, избавится от липкой, удушающей сонливости.
Голова была тяжелой, Татьяне казалось, что она едёт уже несколько дней. Решив передохнуть, она вновь свернула на обочину. Моргнувшее зеленью электронное табло погасло, отпечатавшись в уставшем мозгу знакомой отметкой 11:48. «Бред какой-то! Неужели часы встали? Может от удара, что-то замкнуло?» Татьяна широко зевнула и достала телефон. Мобильник слабо пискнул, оповещая хозяйку, что батарея разряжена. «Этого ещё не хватало!» - с досадой мелькнуло в голове. Напоследок, осветившийся экран, выдал 15 пропущенных звонков и две эсэмэс. Все звонки были от Сергея, а эсэмэс прочесть так и не удалось.
Таня лихорадочно тыкала в экран, пытаясь его реанимировать, но аппарат, будто раненое животное ещё раз, жалобно пискнув, погас. Тяжело вздохнув, женщина откинулась на сиденье и прикрыла глаза. На лоб навалилась какая-то тяжесть, машинально подняв руку к переносице, она сжала её двумя пальцами, в ту же секунду ощутила под ними скользкую, теплую субстанцию. Ещё толком не осознав её происхождение, женщина развела кончики пальцев в разные стороны, скользнув вниз по щекам и подбородку. Внезапно в ноздри ударил тот же терпкий сладковатый запах, Таня подпрыгнула на сиденье, чуть не ударившись головой. Включив свет, она мгновенно повернула зеркало и уткнулась в окровавленное отражение своего лица. Кровь была везде: на щеках, носу, под кромкой волос на лбу и шее. Заворожено смотря в зеркало, Татьяна, осторожно прикасалась к лицу, размазывая кровавые следы, скользящие под пальцами рук.
«Боже, что это? Откуда?» Жар резко окутал сначала голову, а потом и всё тело. Кровь высыхала липкой вязкой массой, источая отвратительный, спёртый запах чего-то потустороннего. Таня не помнила, как оказалась в снегу. На какое-то время ей стало легче. Холодный воздух приятно освежал и бодрил. Небо заметно посветлело. Стали отчетливо видны контуры деревьев, близился рассвет. Женщина зачерпнула пригоршню снега и провела ладонью по лицу, где-то в районе виска слабо пульсировала венка, отзываясь чуть ощутимой болью в затылке. «Да, что со мной такое? Неужели давление скакануло?» Татьяна, попыталась сделать несколько шагов, но тут же увязла в снегу, провалившись обеими ногами почти по колено. Она беспомощно огляделась, ища свой автомобиль, но вместо этого внезапно увидела уже ставший знакомым сломанный указатель. Теперь он находился прямо в нескольких метрах от неё, вернее над ней, угрюмо нависая вниз, загнутым концом сломанной опоры.
В висках моментально застучало. Таня на мгновение прикрыла веки, пытаясь успокоиться, а когда вновь открыла их, то поняла, что стоит по колено в снегу в дорожном кювете. Мысли в голове заметались в хаотичном движении, Татьяна что есть силы, зашевелила конечностями, пытаясь подняться на дорогу. Она упрямо шагала вверх и скользила по крутому склону, вновь возвращаясь в исходную позицию. Сделав несколько безуспешных попыток, женщина настолько вымоталась, что полностью обессилила. Подняв голову, она безнадежно посмотрела на злосчастный указатель, укоризненно манящий её вверх на дорогу. Упав на четвереньки, Таня попробовала ползти, но вновь сорвалась вниз, после чего словно раздавленное насекомое распласталась на снегу, раскинув в разные стороны, начинающие неметь руки.
Голова кружилась, во рту появился странный привкус, повернув лицо на бок, она почувствовала, как горло заполняется чем-то склизким. Хотелось сплюнуть, но подступивший спазм, заставил открыть рот и буквально вылить его содержимое. Еще не осознав, что происходит, Татьяна боковым зрением отметила краснеющий снег, медленно расползающийся перед ней огромным пятном. Сквозь многообразия усиливающихся ощущений, где-то внутри на уровне сердца внезапно всплыли слова, той женщины – пассажирки. Дословно фразу она не помнила, но мысль была та же, что-то о прощении и нехватки времени. Она попыталась сосредоточиться и встать, но заплясавшие в глазах верхушки деревьев вновь привели её в горизонтальное положение. Таня прикрыла глаза, чтобы остановить вращающуюся картинку, голова пылала, стало трудно дышать. Каждый вдох отдавался в груди нарастающей болью, кончики пальцев горели, будто охваченные жаром. Татьяна уже ни о чем не думала, медленно приподняв, налитые тяжестью веки, она увидела над собой утреннее зимнее небо с бледным остовом полумесяца, теряющегося в серых обрывках облаков.
Р.С.
- Ну, что там? Оформили уже? – спросил гаишник, выходя из подъехавшей патрульной машины.
- Да, уже заканчиваем, - молодой лейтенант, прибывший по вызову на аварию, внимательно проверял протокол. Чуть дальше вдоль дороги стояла машина скорой помощи, а рядом на обочине лежали тела пострадавших. Скользнув беглым взглядом по трупам, гаишник спросил:
- Все?
- Ага, - кивнул лейтенант, нехотя отвлекшись от бумаг и захлопнув папку, двинулся к сломанному ограждению на противоположенной стороне дороги. Гаишник пошел следом.
- Виталя, ну что там, скоро? – крикнул лейтенант, подойдя к краю искореженного ограждения, за которым был пологий обрыв. Внизу, вверх колесами, лежал перевернутый «Пазик», а в нескольких метрах от него, на боку, похожий на большого подстреленного ворона, черный кроссовер.
- Ух ты, ёшкин кот! – невольно воскликнул подошедший гаишник. – Как их угораздило?
-Погодные условия подвели. Почти всю ночь мело, не видно ни хрена, плюс кроссовер на скорости летел…баба за рулем. Закрутило на дороге, снесла опору и в автобус шарахнулась, а может он в неё, когда уже на встречку вылетела.
- А медики, что говорят, мгновенная смерть? – кивнул гаишник в сторону отъезжающей «скорой».
- Водитель автобуса погиб на месте, а вот женщина, которая в салоне находилась, ещё жила какое-то время…скончалась от потери крови, там черепно-мозговая серьезная. Самое интересное, что хозяйка кроссовера когда мы приехали, была ещё тёплой. Если бы на полчаса раньше… можно было бы спасти. Она вот тут лежала, - он указал пальцем вниз к подножию кювета. На изрытом снегу виднелось большое пятно красного цвета. – Вылетела из машины, не пристёгнутая была, когда очнулась, видимо пыталась, подняться на дорогу. Да, кого там…- лейтенант махнул рукой, - умерла на рассвете.
-Фу-у, уморился пока лазил там, - из кювета показалась голова напарника. Сдвинув на затылок шапку, он вытирал пот со лба. - А ты, Михалыч, какими судьбами здесь? - он протянул руку гаишнику.
- Я в соседнем районе был, когда мне по рации передали. Приехал, а вы уже управились.
- Мы уже полтора часа здесь кувыркаемся. Хорошо закончили, но всё рано эксперта нужно вызывать, пусть разбирается, что определит, то и будет, - достав сигарету, он кивнул в сторону обочины: - Сейчас труповозку дождемся и в отдел.
- Ну, бывайте! Я вам уже не нужен, - прощаясь, гаишник поднял руку вверх и зашагал в сторону своего автомобиля. Проходя мимо сломанной опоры, он слегка поскользнулся и, чертыхнувшись, поддел ногой маленький белый квадратик, на котором тусклыми голубыми буквами было написано: Танюше от Сергея с любовью!