Начало в http://www.proza.ru/2017/04/11/1420
Дороги, автомобили, водители... Это такая непреходящая сфера жизни. Всякое происходит, и не все от тебя зависит. Бывают обстоятельства, когда ты становишься заложником ситуации, и случаются совсем не предсказуемые истории…
Поездки с грузом в Беларусь становились обыденным делом. Бывало и такое, что с фурой Шурик отправлял своего помощника, немолодого, но активного Владимира Яковлевича, который сам был из бывших автомобилистов. Это в том случае, если везли муку или сахар к постоянному клиенту.
По правде говоря, так и должно быть, поскольку Шурик в своей маленькой фирме все-таки был директором, и трястись вместе с водителями в кабине Маза или Камаза, поддерживая разговор о всякой всячине, ему было не с руки. Хотя бы не так часто. К тому же, и водители попадались разные.
Одно дело ехать с Володей, с которым можно было поговорить о многом, потому что он не только сам по себе не глупый, а и разговор правильный может поддержать. А другое дело, если тебе за рулем попадется такой фрукт, который не может два слова не связать, чтобы для убедительности еще три матерных не вставить. Да еще с невыносимым, как у Шарикова, самомнением о себе.
Вот к таким водителям удобнее всего подсаживать Яковлевича. Уж он им спуску не давал, потому что сам прошел все ступени в водительской жизни, одно время был начальником автоколонны, и мог запросто отбрить какого-нибудь зарвавшегося шофера. Причем, Владимир Яковлевич действовал старинными методами, которые для несознательных шоферов были очень действенны: на одно водительское слово у него находилось десять своих, и все очень крепкие. Но в эту февральскую поездку Яковлевича вытолкать не удалось.
- Сергеич, дома есть срочная работа, не могу ехать. Вы же знаете, я всегда готов, но не сейчас.
- Да ладно, Яковлевич, мне не привыкать. Тем более что в этот раз у нас бартер: обратно газовые плиты «Брест» будем везти. Похоже, что у нас в городе на них будет спрос. Может, и заработаем больше, чем обычно. А вам домой новая плита нужна? Белорусская?..
- Ага, не помешает, жена давно меня пилит – давай плиту поменяем…
- Ну, вот, у нас есть первый заказ, - хмыкнул Шурик.
Вскоре после разговора Шурик в очередной раз двинулся в Беларусь. Заканчивался февраль, до марта осталось всего-то пара-тройка дней. Дороги уже были почти чистые, хотя местами встречались наледи, которые груженый Маз уверенно преодолевал, без заносов и пробуксовки.
На полях еще лежал снег, но виднелось немало проталин, из которых выглядывала черная-пречерная украинская земля. Шурик не был обременен поэтическим даром, но именно сейчас окружающая природа настраивала его душу на лирический лад. Да скажем просто, без сантиментов: друзья, в воздухе пахло весной!
Не только календарь, но и все эти проплывающие за окном кабины поля в туманной дымке, притихшие вдоль дорог березы с заметно разбухшими почками, возбужденные вороны, перелетающие с ветки на ветку, все это говорило о том, что зиме приходит конец. И даже небольшой снежок, что таял, падая на мокрый асфальт, не мешал думать о близкой, не за горами, весне.
Водитель попался на этот раз из той самой плеяды матерщинников, что была так нелюбима нашим героем. Анатолий, как звали нынешнего шофера, на все и про все имел свое суждение. Он был говорлив, самоуверен и абсолютно не образован. Для Шурика самый неприятный тип людей – жлоб с активно-наступательной жизненной позицией. Но деваться некуда, надо ехать. Тем более что поначалу Анатолий создал о себе впечатление хорошего водителя.
Действительно, через сотню километров мотор у Маза вдруг так закашлял, что даже пришлось остановиться. Анатолий поднял кабину и погрузился во внутренности двигателя. После ковыряния в моторе он объявил, что прогорела какая-то прокладка. Шурик забеспокоился, но на удивление водитель эту неприятность преодолел быстро. У него был с собой кусок паронита – так именуется материал для прокладок – и он за каких-то полчаса вырезал необходимую фигурку и заменил старую прогоревшую прокладку.
- И все дела, - самодовольно объявил Толя, - я в этом движке все знаю!..
- Здорово! – порадовался Шурик, - а то я думал, сейчас как застрянем!.. Ведь сегодня же выходной, кто бы нам помог и когда бы это случилось…
Да, на этот раз Шурик решил время на «великое сидение» не тратить и выехал в воскресенье, чтобы не остаться на выходные в Минске. А за два дня, что он отводил на сделки, минский партнер обещал все сделать – и муку принять, и газовыми плитами фуру загрузить. И вдруг такое огорчение – прокладка...
Но, похоже, что Анатолий был механиком хорошим, быстро разобрался в неисправности и Маз снова на ходу. Да и едет пока неплохо. Вот в сумерках показалась украинская таможня. А здесь нам все знакомо и привычно. Тем более что груз оформлен на своей таможне, на дверях фуры висят пломбы, бумаги в порядке. Одно утомительно – ждать своей очереди, поскольку фур с грузами стоит не одна. На прохождение таможен – украинской и белорусской – ушло полночи.
Когда были пройдены все барьеры, и фура двинулась уже по белорусской территории, Анатолий не выдержал:
- Шеф, может, покемарим немного? Все равно до Минска за ночь не доедем.
Вот вроде и почтительно он обратился к Шурику, но как-то не по-доброму, с подвохом. С другой стороны, водителю машину вести, значит, его ответственность, поэтому Шурик упираться не стал: отдыхать так отдыхать.
- «Может, и зря я к водиле придираюсь?»
И они зарулили на ближайшую стоянку для дальнобойщиков. Перед сном путники расположились в кабине с нехитрым ужином, что захватили с собой. Потом Анатолий очистил от окурков самодельную пепельницу, что стояла на панели возле лобового стекла. Зачем ночью дышать табачным смрадом? Шурик давно косился на пепельницу из-под банки от «Пепси-колы» со срезанным верхом. Уж очень эта самоделка смущала своими острейшими краями. Как можно было додуматься до того, чтобы в кабине поставить торчком почти что нож?..
- Толя, а зачем тебе такая пепельница?
- Шо-шо? – привычным слоганом отвечал водитель. Он этим «шо-шо» начинал в разговоре любую свою фразу, – А что такого?
- Края очень острые, хоть карандаши точи, - ответил Шурик.
- Да ниче, нормально, она со мной уже не первый рейс ездит. А если, бывает, примну ее, так и не жалко, новую вырежу.
На том и закончили. Путешественники улеглись каждый на своем месте и провалились в сон.
Во второй половине следующего дня Маз докатил до Минска. В этот раз уже ничего нового не происходило, весь процесс шел по накатанной колее: груз сдать, а новый загрузить. И все-таки, как не уговаривал себя Шурик, а нет-нет, но скрыть свое недовольство водителем не получалось. Раздражение накатывало волной и ничего с этим не поделаешь...
Вот, например, заехали на склад к Мечиславовичу, чтобы муку скинуть. Все заинтересованные собрались на рампе. Тут и продавец с покупателем, то бишь Шурик с Мечиславовичем, и заведующий складом с грузчиками, все в нетерпеливом ожидании. А наш Анатолий по кличке «Шо-шо» в пустом дворе не может фуру с первого раза подогнать к месту выгрузки, то есть к этой самой рампе.
- Толя, ну ты можешь подъехать или нет? – увещевал водителя Шурик, - ночь на дворе стоит, а ты играешься!
- Шо-шо? Да освещение плохое, - оправдывался Анатолий, - ну, щас, еще раз попробую.
Наконец-то, раза с пятнадцатого, ему получилось причалить. Да и то – криво как-то. Но с кривизной уже смирились, чтобы до утра дело не затягивать. Застоявшиеся грузчики набросились на мешки и, перепрыгивая косую щель, что сотворил Анатолий своим подъездом к рампе, размели двадцать тонн в течение сорока минут. Полдела было сделано. На завтра оставалось загрузить газовые плиты. В этом мероприятии Шурик не участвовал, здесь всю работу делал минский партнер.
Следующий день получился ударным, все срослось в наилучшем виде. Фуру забили под завязку газовыми плитами, документы тоже быстро сделали. И минская таможня дала добро:
- Скатертью дорога!
На обратный путь в кабину попросился попутчик, хороший знакомый Шурика, да к тому же еще и тезка – Саша. Только разместить его можно было разве что на спальном месте, поскольку в Мазе сидячих мест всего два. Но попутчик оказался неприхотливым и согласился ехать в лежачем положении. Так они и выехали из Минска, Шурик с водителем на штатных местах, а Саша выглядывал с лежанки.
Вечерело, а когда выехали из Минска, то стало совсем темно. Анатолий включил фары. Основная дорога была чистая, снега и льда не наблюдалось. А вот на вспомогательных да подъездных дорогах местами встречались обледенелые участки, а на обочинах даже возвышались немалые сугробы, которые все-таки были в приличной степени уже подтаявшие.
Но Маз летел по автостраде уверенно, груз был совсем не тяжелым. Что такое сто газовых плит для такого тягача? Всего лишь три тонны, а не двадцать, что притянули в Минск.
Обстановка в кабине Маза была самая благодушная. Дело сделали, ехали домой, да плюс Саша-попутчик травил всякие веселые истории да анекдоты, как бы отрабатывая свою дорогу. Заяц что ни говори.
Шурик ехал в приподнятом настроении и с удовольствием болтал со знакомым на разные темы. Водителю Анатолию тоже не терпелось поучаствовать в беседе и в общем веселье, поэтому он постоянно поворачивал голову, прислушиваясь к разговору и не забывая свою обязательную присказку «шо-шо», когда что-то не расслышал. Вот из-за этого «шо-шо» и произошли все последующие печальные события.
Километров через сорок от Минска основная трасса плавно уходила влево. Маз мчался с приличной скоростью. Фары хоть и освещали влажный асфальт, но не могли высветить всю обстановку, окружающую дорогу. Поэтому когда вдруг на трассе появилось большое ответвление вправо, Анатолий, отвлекшись, чтобы в очередной раз покрутить головой, туда и поехал.
Путники этот момент прозевали, но когда ровная автострада сменилась горбатой вспомогательной дорогой, и Маз запрыгал по неровностям, Шурик закричал:
- Толя, куда ты повернул?! Надо было прямо ехать, а не направо!..
Водитель вместо того, чтобы плавно притормаживать, со всей силы ударил по тормозам. А под колесами уже был ледок, переходящий в настоящий лед... Фуру повело…
- Что ты делаешь?! – истошно закричали пассажиры, - равняй машину!!!
Но было уже поздно, колеса заблокировались, Маз начало складывать и сносить к обочине. На свою беду на обочине он наткнулся на те самые заледенелые сугробы, которые превратились в настоящие бетонные «блок-посты». Завернутая кабина Маза, зацепившись колесами об это препятствие, довернулась до самого упора и с силой ударила в борт фуры. Пассажиры полетели вперед, а Шурик со всего маху головой приложился к передней панели, где находилась та самая злосчастная пепельница.
Двигатель заглох, освещение пропало, Маз остановился. Сидящие в кабине некоторое время приходили в себя в полной тишине. У Шурика из носа что-то текло, немного саднило переносицу, но он с ужасом думал, что с грузом и машиной.
- Толя, почему света нет?.. Что с Мазом?? Ехать можно?..
- Да почему-то зажигания нет... Наверное, где-то провода оборвало, надо смотреть.
- А фонарик есть? Можешь подсветить в кабине?
Фонарик нашелся у Саши. Когда он его включил, то попутчики в ужасе уставились на Шурика. Лицо последнего было все в крови, на переносице свисал небольшой кусок кожи, которую срезало именно об ту пепельницу.
- Сергеич, а что с лицом? – с испугом спросил Анатолий.
- Да ничего! Иди и смотри, что с машиной! – со злостью проговорил Шурик, пальцами прижимая лоскут к ране.
Анатолий и Саша вылезли из кабины и обошли Маз снаружи. На боку фуры виднелась немалая дыра, что образовалась от удара. Из дырки были видны обломки пострадавших плит, только не ясно – одной или нескольких. Ну, и самое главное, Маз не запускался. Значит, оборвало электрический жгут, который шел от аккумуляторов.
Анатолий начал искать место обрыва, а попутчик Саша ему ассистировал. Шурик в это время ходил вокруг, одной рукой придавливая лоскут кожи, и размышлял о том, что в рубашке родился. Ведь, не дай бог, можно было и носом, на баночку-то… Его даже передернуло, когда он представил себе такой вариант.
Боль постепенно стихала, кровь тоже уменьшала свой ручеек. И у ремонтников дела налаживались. Обрыв нашли, появилось электропитание, запустили двигатель. Еще немного поковырялись с освещением габаритов да стоп-сигналов, но и с этим справились. Хоть Анатолий как водитель был балбес балбесом, но в технике разбирался, этого у него не отнять.
Наконец, все видимые и необходимые неисправности были устранены, Маз заурчал спокойным баритоном, и все участники вояжа разместились в кабине.
- Ну, что, Сергеич, поехали дальше? – спросил Анатолий, в голосе которого не было даже намека на присутствие чувства вины.
- Поехали, - бросил Шурик.
Маз тронулся с места аварии и вскоре выбрался на основную дорогу. Вначале все молчали, но постепенно настроение улучшалось. Ведь самого страшного не произошло, за исключением Шуриковой переносицы да разорванного борта фуры. Все понимали, что если бы в кузове находились двадцать тонн муки, то прицеп просто смял бы кабину Маза, и машина наверняка перевернулась бы со всеми вытекающими последствиями... Правда, пока не ясно, что творится в середине кузова. Там наверняка есть и побитые плиты. Но подождем уже до приезда.
На следующий день Маз прибыл домой. Встречал наших экспедиторов Яковлевич.
- Сергеич, а це шо таке у вас на лоби? – изумился верный партнер, - что случилось?..
- Да вот, побились малость... Надо сейчас посмотреть, что у нас с плитами, сколько разбили… - и рассказал про ситуацию в дороге.
Яковлевич сразу же взял Анатолия «за жабры» и учинил допрос с пристрастием. Разве только что физическую силу не применял. Он очень доходчиво, в понятных для водителя выражениях и на понятном ему языке объяснил, что тот сделал не так и кто он после этого такой... Но никому легче от его эмоций не стало.
Впрочем, все уже закончилось, домой худо-бедно добрались, и нужно было только принять и смириться с результатами поездки. Кстати, плиту разбили всего лишь одну. Вот нос у Шурика... Да самое главное, что он, этот самый нос, остался на месте. А заметный шрам на переносице будет напоминать ему о сопутствующем везении и об ангеле хранителе, который уберег его от совсем других последствий. Памятная поездка получилась…
Претензии к водиле и его фирме Шурик не предъявлял, а разбитую плиту списал на убытки. Оставшиеся плиты были успешно распроданы, доход получился неплохой. Счастливый Яковлевич занес себе в квартиру новую плиту, за что ему от жены была выражена искренняя благодарность.
С Анатолием судьба больше не сводила, хотя с перевозчиком, от которого в тот рейс Шурик брал машину, еще сработали не один раз. Видно, списали его с водительства в техническую службу, от греха подальше. Впрочем, однажды в городе столкнулся Шурик носом к носу со своим «крестником», но здороваться не стал, а только отвернулся. Иди себе, приятель, своей дорогой, и не напоминай мне о нашем знакомстве…
Продолжение читать здесь: http://www.proza.ru/2017/07/30/1320