К вопросу о сути социальных противоречий.
Любое революционное социальное превращение всегда сопровождалось изменением господствующей идеологии. Появление и укрепление частной собственности, возврат либерально-буржуазной идеологии в России привели к кризису бывшую когда-то всеобъемлющей идеологию марксизма.
Наступил период реакции. Состояние которой вполне можно охарактеризовать словами В. Ленина, сказанными им после поражения первой русской революции: «Упадок, деморализация, расколы, разброд, ренегатство, порнография на место политики. Усиление тяги к философскому идеализму; мистицизм, как облачение контрреволюционных настроений» (Соч., 4-е изд., т. 31, с. 11). Как и в далёком прошлом, широкое распространение получают философско-религиозные взгляды, идеи о потере русским народом бога, о необходимости восстановления православных традиций и т.п.
Теоретические представления, казавшиеся когда-то незыблемыми, перестали быть таковыми, стали подвергаться нападкам и критике. Или просто отвергаться и высмеиваться. Лишь немногие учёные сохранили свою верность марксизму, пытаясь отстоять его подлинные научные начала.
Здесь следует сделать серьёзное замечание. Как известно, теория марксизма всегда рассматривалась как всеобъемлющее учение, состоящее из философских, политэкономических и социально-политических взглядов. Наиболее существенными и глубинными при этом являются взгляды философские. Именно они являются той методологической основой, которая и обусловливает любые другие социальные идеи и представления.
Не разбираясь глубоко в научно-философских основах марксизма, невозможно грамотно рассуждать о социальной реальности, о процессах, происходящих в развивающемся социуме. Но именно этого так не хватало политикам прошлого, превративших марксизм в инструмент политического влияния, догматически используя его социально-политические идеи в отрыве от его философских начал.
Марксизм поэтому и превратился в догму, что его философские начала не стали основой социально-политических взглядов и соответствующей политики. Сиюминутный политический прагматизм не способствовал развитию марксистской философии.
Но именно эти взгляды прошлого и подвергаются сегодня критике, превращая подчас теорию марксизма в посмешище (достижение коммунизма к 80-м годам 20 века, теория развитого социализма и т.п.).
Глубинные же философские представления марксизма «не по зубам» его противникам, ибо противопоставить им просто нечего, не впадая в субъективный идеализм, который был неоднократно «бит» и давно аргументированно опровергнут марксизмом.
Таким образом, кризис марксизма есть не что иное, как кризис его социально-политических представлений, догматически выраженных политиками прошлого, исходя из своих собственных представлений о власти и обществе. Противники марксизма всегда своим основным нападкам подвергают, главным образом, социально-политические взгляды марксизма, почти никогда не затрагивая его философских основ. Ибо диалектико-материалистическому пониманию природы и общества противопоставить какую-либо внятную теорию практически невозможно. И именно поэтому "учение марксизма всесильно, потому что оно верно".
Главной ошибкой политиков прошлого, провозглашавших марксизм руководством к действию, явилось игнорирование того важнейшего вывода материалистической диалектики, что «принципы – не исходный пункт исследования, а его заключительный результат; … не природа, не человечество сообразуется с принципами, а, наоборот, принципы верны лишь постольку, поскольку они соответствуют природе и истории» (Энгельс, «Анти-Дюринг»). В действительности происходило иначе: принципы изобретались и провозглашались как руководство к действию.
Но философия марксизма далеко не всегда и далеко не каждому, даже учёному, подвластна для освоения. Большинство лишь абстрактно и формально используют важнейшие философские категории, прибегая к ним для придания веса своим научным изысканиям. Особенно часто применяется понятие «диалектика», без которого не обходится ни одно научное исследование.
Но на поверку, чаще всего, никакой диалектики в исследовании и нет. Есть какие-то противопоставления, подгоняемые под диалектическую взаимосвязь, описания каких-то процессов, но сама диалектика исследуемых явлений отсутствует напрочь.
Научным же может считаться только такое исследование материального мира, которое опирается на диалектико-материалистические принципы познания, рассматривает объективную реальность в развитии, раскрывая её противоречивую сущность. Ключевой проблемой научного исследования является, таким образом, поиск источника движения изучаемого объекта, всегда вызываемого противоречием, вызванным воздействием различных сил и тенденций, находящихся в противоречивом единстве, действующих в пределах данного явления или внутри данного общества.
Применительно к социологии это положение надо понимать, как требование поиска таких социальных сил, которые находятся в отношениях противоречия и олицетворяют собой единство и борьбу противоположностей, и взаимодействие которых приводит к разрешению имеющегося социального противоречия.
Марксистам хорошо известно положение о диалектической взаимосвязи материальных производительных сил общества и существующих производственных отношений. Диалектическое развитие этих элементов социума является главным и определяющим в жизни общества. Но для исследователя самым важным является изучение реального, «с естественнонаучной точностью констатируемый переворот в экономических условиях производства». Который надо отличать от идеологических форм, в которых этот переворот осознаётся (К.Маркс).
Так Маркс выразил самую суть диалектического развития общества (противоречие между общественными производительными силами и производственными отношениями).
Но, на мой взгляд, как раз именно «перевороту в экономических условиях производства» уделялось очень мало внимания, тем самым, субъективная диалектика сильно отстала от объективной реальности. Мы упустили эту проблему, увлёкшись изучением идеологических форм.
Данная ситуация сложилась ещё и в силу того, что политическая власть в лице партхозноменклатуры (далее ПХН), как и любая другая власть, была заинтересована в сохранявшемся статус-кво в отношении собственного материального интереса, усиливающегося по мере роста благосостояния.
Экономические условия жизнедеятельности уже переросли их идеологические формы, возникший же конфликт никак не преодолевался. Засилье ПХН сохраняло эти формы, сдерживая, тем самым, развитие производительных сил. У руководства не хватало должного философского понимания для выработки решений, помогающих разрешению этого противоречия в направлении развития социалистических общественных отношений.
"Хватило ума", а главное – желания, лишь на то, чтобы как можно быстрее превратить своё формальное положение собственников средств производства в реальное. Хотя, при этом, пришлось и отречься от прошлых идеологических воззрений и развернуться в сторону буржуазного либерализма. Трансформируя важнейшие общечеловеческие представления (свобода, равенство, справедливость)в нужном для себя либерально-буржуазном направлении. Субъективный идеализм постепенно вытеснил философский материализм.
Экономические условия производства, тем временем, диктовали следующие требования: предоставление большей индивидуальной свободы производителям товаров и услуг. Необходимо было упразднять ненужные препоны для индивидуальной трудовой деятельности, дать возможность людям как можно более полно реализовать свой творческий потенциал, основанный на индивидуальных талантах и способностях. Тем более, что средства труда (малые механизмы, технологии, новые материалы) к тому времени были уже весьма развиты и доступны не только для крупных производств. Возникли и новые сферы деятельности, требующие именно индивидуальных способностей (ай-ти технологии).
Это позволило бы мгновенно удовлетворить потребности общества в предметах быта, насытило бы рынок товарами массового потребления. Оставляя крупные производства в руках государства для поддержания его экономической мощи и не допуская появления монопольного диктата со стороны ресурсных производителей. Нельзя было допускать одного - появления олигархической собственности.
За применением наёмного труда надо было внимательно следить, не допуская волюнтаризма по отношению к наёмным трудящимся, ограничивая аппетиты появлявшихся частных собственников.
Одним словом, надо было решать проблемы развития производительных сил, не отказываясь от главного завоевания трудящихся – общественной собственности на средства производства. Особенно важно было не превращать в частную собственность наиболее значимые для страны производства. Особенно крупные и энергоёмкие, а также ресурсодобывающие. Крупная промышленность, обеспечивающая материалами и ресурсами народное хозяйство не должна была переходить в частную собственность. Контроль государства в этой сфере экономики должен был быть максимально жёстким.
И не считать, что свободная индивидуальная трудовая деятельность есть проявление капитализма.
Более того, возможно было и допущение в области экономических отношений даже элементов буржуазных (банки, биржи, кредиты и т.п.), но под жёстким контролем общенародной партии, которой в то время всё-таки ещё была КПСС.
Нельзя было делать только одно – дать разрастись социальным противоречиям искусственным превращением общественной собственности в частную. То есть перейти к капитализму путём полного уничтожения общественной собственности на средства производства.
Специфика социальной формы движения материи заключается в том, что в основе удовлетворения потребностей человечества всегда лежит материальное производство. Сколько бы либеральные идеологи не твердили о падении значения материального производства для жизни общества, оно было и останется навсегда основой жизнедеятельности людей. Именно в этом проявляется суть материалистического понимания истории. Прежде чем заниматься искусством, философией, наукой и т.п., надо пить, есть, одеваться, иметь жилище… То есть надо удовлетворять свои витальные потребности. Так было и будет всегда, до тех пор, пока существует человечество как биологический вид.
Другое дело, как, каким образом эти потребности удовлетворяются, посредством каких средств производства, какую роль при этом играет человеческое знание (наука), в каких общественных условиях это производство происходит.
Марксизм как раз и доказал, что именно общественные условия производства материальных благ содержат в себе глобальный конфликт между производительными силами и производственными отношениями. Если производительные силы принадлежат отдельному классу, то и интересы этого класса господствуют над интересами всего общества. Господствующий класс становится господствующим во всех сферах жизнедеятельности: в политике, идеологии, духовной жизни…
Но одновременно формируются и другие слои, и классы общества, которые, не владея непосредственно средствами производства, вынуждены трудиться, приводя эти средства производства в движение. Важнейшим таким классом является класс наёмных трудящихся, ядром которого является пролетариат (наёмные рабочие физического труда).
Любое классовое общество, при доминирующем положении экономически господствующего класса, несёт в себе противоречие интересов. При капитализме это проявляется в наибольшей степени, чем в предшествующие эпохи. Общество окончательно «раскалывается на два больших враждебных лагеря, на два большие, стоящие друг против друга, класса – буржуазию и пролетариат» (К.Маркс).
И между этими классами общества возникают реальные противоречия, поскольку удовлетворение их материальных потребностей существенно различается. Марксизм убедительно доказал это противоречие капитализма и показал пути его разрешения.
Социальные противоречия всегда проявляются в форме конфликта интересов различных классов и слоёв. Классовая борьба принимает форму политической борьбы за власть. Политика становится важнейшим фактором, способным существенно изменять характер социального развития.
В процессе развития общества классы видоизменяются и на смену старым формам борьбы приходят новые. Но остаётся главная причина сохранения конфликта интересов - отношение к собственности на средства производства. Капитал и наёмный труд никуда не исчезают. Не исчезает и антагонистическое противоречие между ними.
Видоизменяющаяся социальная структура общества в соответствии с появлением новых интересов, обретает и новые формы их выражения. Общество переходит на новую ступень устранения социальных противоречий.
Буржуазные экономические отношения (отношения, возникающие в результате функционирования частной собственности), являясь отношениями материальными, то есть, существующими реально, но не осознающимися, не проходящими через сознание людей, формируют такие формы и способы производства, распределения и потребления материальных благ, которые являются глубоко несправедливыми по отношению к подавляющему большинству общества, не имеющему в своей собственности средств производства.
/Примитивный пример материальных отношений. Покупая хлеб в магазине, человек не задумывается и не осознаёт, что вступил в отношения с огромным количеством людей: с пекарем, выпекающим хлеб, с владельцем пекарни, с грузчиком, который этот хлеб грузил, с водителем, перевозившем его в магазин, с продавцом, с владельцем магазина, с властью, которая эмитирует деньги для покупки хлеба и т.п. Даже этот простейший пример показывает, как сложны эти материальные связи и как непросто их отражение в сознании человека. Они потому и называются материальными, что не осознаются участвующими в них людьми, не проходят через их сознание, существуя от него независимо и объективно. /
И во всей этой системе материальных отношений главенствующую роль играют отношения собственности на средства производства, то есть на тот компонент производительных сил, благодаря которому и производятся материальные блага.
Буржуазное общество объективно ставит эти два различных класса в состояние противоречия, выражаемого в форме конфликта в борьбе за власть. Ибо только обладание властными функциями, может изменить и материальные экономические отношения. То есть изменить отношения собственности на средства производства. И, тем самым, устранить несправедливый характер распределения и обмена произведённых материальных благ.
Противоречие это проявляется практически во всех областях социальной жизни: в экономической (распределение, обмен, потребление, тяжесть налогового бремени), в идеологической (формируется различное отношение к окружающему миру), в духовной (различные культурные предпочтения, возможность приобщения к духовным ценностям, к образованию), в социальной (доступ к медицине, жилищные условия, отдых), в политической (политика направлена на сохранение и укрепление власти собственников).
В современной России функционирование частной собственности с момента появления капитализма привело к формированию класса крупных капиталистов (олигархов) и огромной массы наёмных трудящихся. При этом, даже крупные, так называемые государственные предприятия, являются по сути буржуазной собственностью, ибо их деятельность полностью подчинена интересам класса капиталистов. Доходы от деятельности этих предприятий, распоряжающихся общенародными недрами, ресурсами, распределяются отнюдь не в пользу народа. Отсюда - появление совершенно невообразимых доходов класса крупных собственников. Которые никак не могут быть признаны справедливыми, экономически и социально обоснованными. Примером сказанному может послужить следующая информация:
324 рублевых миллиардера насчитывается в России /речь идёт о 2016 г./
Об этом сообщает Федеральная налоговая служба (ФНС). По ее данным, столько россиян задекларировали доходы за прошлый год свыше 1 млрд рублей. Для сравнения: в предыдущие два года соответственно 292 и 309 отчитались за миллиардные доходы. Как отмечают в ФНС, супербогатых россиян может быть и больше. Законодательством разрешено не указывать доходы, которые не подлежат налогообложению или по которым налог на доходы физических лиц (НДФЛ) был уже удержан. «В декларации указывается лишь то, что надо видеть налоговой инспекции. Это лишь доходы, а не благосостояние», — поясняет старший аналитик ГК Forex Club Алена Афанасьева. Поэтому, как отмечает эксперт, судить о количестве миллиардеров только на основании деклараций по НДФЛ некорректно.
(Опубликовано в газете "Московский комсомолец" №27449 от 22 июля 2017)
Данная ситуация иллюстрирует наличие межклассового противоречия между узкой группой владельцев частной собственности, составляющих всего лишь несколько десятитысячных процента населения, и огромной массой народа, среди которой насчитывается только по официальным данным около 22 миллионов, живущих ниже уровня бедности. И данная ситуация продолжает усугубляться.
Вопрос: какой труд, в совокупном труде всего народа, должен быть оплачен в таких размерах? Неужели не ясно, что это к труду, как таковому, не имеет никакого отношения. Это результат буржуазных экономических отношений. Только несправедливые буржуазно-рыночные механизмы присвоения способны формировать такие доходы. А благодаря буржуазной же политической системе, их легализовывать.
Вот так и появляются антагонистические противоречия между классами.
Однако надо различать характер и уровень антагонизма социальных противоречий. Появление общественной собственности на средства производства устраняет антагонизм между участниками экономических отношений, но не устраняет противоречий между ними. Которые, в свою очередь, должны устраняться целенаправленной и осознанной деятельностью той политической силы, которая берёт власть в свои руки для того, чтобы обеспечить функционирование общественной собственности. Без политических институтов классовое общество существовать не может.
То есть, общество должно перейти от хаотического, беспланового, спонтанного развития, в котором каждый отдельный частный собственник является самостоятельным актором экономических отношений, и который действует на свой страх и риск, подчиняясь только одной цели – прибыли, к целенаправленному, плановому развитию, обеспечивающему справедливое распределение материальных благ и сберегающему Землю как основу человеческого существования.
Иными словами, при социализме, в условиях общественной собственности на средства производства, существующее в буржуазном обществе противоречие между классами исчезает, ибо исчезает сам класс собственников. Но это не означает, что между остальными классами и слоями общества не остаётся противоречий. Они будут существовать вплоть до выравнивания межклассовых различий. Но исчезает антагонизм, приводящий к революциям, войнам, конфликтам…
Внутри социалистического общества исчезает классовая борьба, порождаемая именно антагонистическими противоречиями. Одна из сторон этого противоречия «сходит на нет». Происходит это не быстро, в течении долгого исторического времени, но происходит объективно. Главным же гарантом этого является политическая власть трудящихся, осознающая сущность этого антагонизма.
Однако не все марксисты согласны с такой постановкой вопроса. Вот что пишет, например, В.Ф.Паульман: «… внутри СССР и других социалистических стран классовая борьба достигала высочайшей степени напряжения» (цитирую по: «Об актуализации марксизма…», Проза.ру, автор В.Паульман).
Я считаю, что это неверное суждение, что никакой классовой борьбы внутри СССР не было, ибо не существовало антагонистических интересов. Она существовала на международной арене. И субъектами этой борьбы были власти СССР и глобальный капитал в лице развитых стран капитализма. Внутри СССР не существовало никакой политической борьбы за власть со стороны различных классов и слоёв. Хорошо это, или плохо – другой вопрос. Но это факт!
Противоречие между слоями, классами, общностями в СССР сохранялось, но антагонизм постепенно уступал место сотрудничеству. Существовала борьба с «пережитками прошлого», с недостатками, с преступностью и т.п. В идеологической области проводилась работа в направлении усвоения марксизма-ленинизма, в той его форме, как её понимали власти. Но и это не была борьба. Классовая борьба, повторюсь, это борьба политическая, борьба за власть.
Однако В.Ф.Паульман настолько увлечён идеями Ю.Чунькова, что даже опубликовал его статью «Классы и классовый подход: без сантиментов и предметно». В которой, на мой взгляд, автор сделал ряд принципиальных ошибок, характеризуя суть классов и классовой борьбы.
Вот некоторые цитаты из его работы:
«Классовая борьба — это естественное состояние человеческого общества».
«Классовая борьба — это естественное состояние всякого социального организма».
«Социальная борьба — это постоянное состояние общества, без чего невозможно его развитие. Как только общество достигнет непротиворечивости, оно начнёт деградировать. Но этого быть не может при наличии разделения труда и социальной дифференциации».
«Мы настойчиво повторяем, что без противоречий в социуме его развитие невозможно».
«Классовая борьба генетически присуща любому социальному организму».
Эти цитаты показывают следующее:
1-е. Чуньков не отрицает наличие противоречий в социуме. Эту простейшую, давно известную и доказанную мысль он многозначительно «настойчиво повторяет», как будто это вновь открытое явление. Социум (социальная форма движения материи), исходя из материалистического понимания истории, как и любой другой материальный объект развивается диалектически, то есть путём разрешения имеющихся внутренних противоречий. Это азбука марксизма. Никакой новизны данное положение не несёт.
2-е. Он делает принципиальную ошибку, рассуждая о классовой борьбе. Приписывая её генетически «любому социальному организму». Возникают вопросы, как Чуньков понимает, что такое «социальный организм»? Как он понимает суть классовой борьбы?
Понятие «социальный организм» является весьма широким и может относиться как к социуму в целом, так и к его всевозможным частям, обладающим целостными характеристиками. Так, отдельную фирму тоже можно назвать социальным организмом. Или семью. И что, в них также происходит классовая борьба?
Вот так, неряшливый подход к определению сущностных понятий приводит к неправильным выводам.
Классовая борьба есть всегда борьба политическая, то есть ведущаяся за власть и собственность. И всегда порождаема классовыми антагонистическими противоречиями, устранение которых приводит и к устранению одной из сторон классовой борьбы.
Социальная дифференциация всегда была и будет существовать, ибо порождена самим материальным существованием социума. Это его «генетическое» качество. Но из этого факта не следует, что различные стороны этой дифференциации должны находиться в состоянии непримиримой борьбы.
Не социальная дифференциация общества является причиной антагонизма, а особые материальные условия существования различных сторон этой дифференциации, вызывающие антагонизм.
Наиболее глобально общество дифференцировано по гендерному признаку (мужчины и женщины, пожилые и молодые), но из этого не вытекает, что между ними идёт классовая борьба.
Работа Чунькова, таким образом, не может быть признана в качестве образцовой в отношении исследования сущности классов и их противоборства.
Но и высказывание самого В.Ф.Паульмана не свободно от ошибок. Так, он пишет, характеризуя положение в СССР:
«Правящий класс не являлся непосредственным собственником. Однако бюрократия воспользовалась расщеплением экономической системы собственности на отношения владения, распоряжения и пользования объектами собственности. Владение, распоряжение и пользование — это экономические отношения, а не правовые. Общенародный характер государственной собственности на средства производства реализовывался через их использование трудящимися массами в непосредственном производстве. Но две основные экономические функции: владение и распоряжение средствами производства, «приватизировали» различные социальные группы советского правящего класса».
И ещё: «В советском обществе не было диктатуры пролетариата. В СССР была диктатура партийной номенклатуры».
Ошибки В.Паульмана заключаются в следующем:
Во 1-х, он абсолютно неверно трактует суть частной собственности, считая, что «владение, распоряжение и пользование — это экономические отношения, а не правовые». Эти три категории, напротив, и есть как раз юридическое выражение отношений собственности. Без них невозможно полное обладание собственностью. Они носят именно юридический характер, выражают глубинную экономическую суть собственности. Относятся к надстроечным, а не к базисным, материальным отношениям. Это очень серьёзная ошибка уважаемого профессора.
Кроме того, никакие «владение и распоряжение» средствами производства правящим классом (как его называет автор) «приватизированы» не были. За этими двумя функциями был строжайший контроль и нарушения в области распоряжения средствами производства строго карались. И только в результате буржуазного перерождения общества ситуация изменилась. ПХН именно и стремилась изменить юридическ5ий статус собственности, не довольствуясь старым.
Во 2-х, никакой диктатуры партийной номенклатуры в СССР не было. Это преувеличение, основанное на поверхностном понимании сути понятия «диктатура».
Диктатура характеризуется несколькими важнейшими характеристиками, без которых она не может быть реализована. И прежде всего, это насилие, физическое устранение классовых врагов, их законодательное и всевозможное другое притеснение со стороны власти. И это явление было порождено именно буржуазными отношениями (форм буржуазной диктатуры много), получая своё формальное юридическое закрепление.
В СССР периодом диктатуры можно считать ранние формы государственного управления (примерно, до начала ВОВ). Однако уже послевоенное развитие привело к смягчению режима, который постепенно превратился в демократический режим с элементами автократии. Более того, именно ослабление автократических начал и позволило провести так называемую «перестройку», превратившуюся в «катастройку».
Сегодня только благодаря наличию автократических начал (своеобразная диктатура пролетариата) в Китае продолжает развиваться социализм. А буржуазные начала находятся под контролем КПК – партии трудящихся. Только это и позволяет двигаться стране по направлению к социализму, развивая его начала. В России все эти условия отсутствуют и поэтому судьба её непредсказуема.