С незапамятных времен стимулом для развития у человечества были скука и удовлетворение самых разных низменных потребностей. Сначала пещерный человек начал рисовать на стенах своего обиталища различные сюжеты, повествующие о славной охоте, и историю родного племени, затем научился изготавливать орудия из камня и дерева.
С каждым поколением человек становился только сложнее вместе со своими хитрыми изобретениями и изящными искусствами: скульптурами, памятниками, письменностью и прочими любопытными штуками.
И вот наступил 20-й век: эпоха кинематографа, новых открытий, великих войн, индустриализации и нового искусства. В воздух взлетали самолеты, взмывают в космос ракеты, и с визгом, ревом и воем на города опускались бомбы, несущие в себе многотонную угрозу в виде многочисленных разрушений и тысяч смертей.
Обо всех этих временах знал Дуглас Барнеби — бывший караванщик и путешественник, а ныне владелец “лавки развлечений, мяса и всякой всячины”. Мистеру Барнеби было пятьдесят — а это значило, что он был мудр, умен и успел повидать жизнь, но вместе с пришедшей мудростью и старостью в его душе еще теплилась та подростковая искра авантюризма и жажда дальних странствий, присущая всем (ну или почти всем) молодым людям. Но к величайшему для себя сожалению, он сумел увидеть все, что только было возможно.
— Мы отправляемся на юг, Барнеби…
— На Юг… — вздохнул Дуглас. В своих путешествиях он читал сказки о золотых пустынях в ночи и о нависающим над ними лазурном небосводе, украшенном тысячью и одной сверкающей звездой. Но отправившись на юг, Дуглас увидел не очаровывающие пейзажи древнего Египта, а заросшие мхом, высохшие и кишащие мутантами болота Луизианы.
— На юг. — возвестил голос из реальности о своем присутствии, за шкирку вытянув Дугласа из-за закромов сказок и воспоминаний.
— Да, на юг. — донесся второй голос. — И по этому поводу взвесь-ка вон тот жирный кусок мяса нам в дорогу.
— Да, Дуглас!
И именно скука заставила стареющего обитателя пустоши зашевелиться.
Его дни были одинаковы: завтра похоже на послезавтра, а следующая неделя ничем не отличалась от предыдущих трех месяцев. “Взвесь-ка тот кусок мяса!”, “продайте во-он ту безделушку со скидкой” и “не сделаете ли подарок? У меня родился сын…”.
Так продолжалось недолго.
Сначала на городских стенах начали появляться весьма замысловатые рисунки, несущие в себе некие таинственные смыслы. Затем на улицах заиграли пластинки Роя Орбисона, а после…
— Вы уверены, что у вас из-за этой затеи не возникнет скверных последствий, мистер Барнеби?
Дуглас не был уверен, но какая разница, когда скука пожирает твою душу, а сердце пышет огнем юности и мечтами?
— Уверен, Джим. Запускай!
И будто сонм сказочных светлячков, десятки и сотни зажженных фонариков поднялись этой ночью в небо и осветили его. Те люди, что не спали, все до единого в городе завороженно наблюдали за пролетающими огоньками, неотличимыми от звезд и пропадающими в густой космической тьме.
— Красота, Джим! Мы молодцы! — и тяжелой рукой Дуглас похлопал тонкого юношу по его хрупкому плечу.
А затем фейерверки! Ба-бах! — сонм разноцветных искр и огней видно за милю отсюда. Еще взрыв, и вот зарево становится все ярче и ярче. Взрыв — и все жители города в панике выпрыгивают и падают с кроватей: кто-то хватается за ружье, а кто-то прячется. Тревога! Тревога! На нас напали! Частные собственники закрывают двери и окна, готовясь защищаться до последнего! Мэр призывает ополченцев! Фонари и десятки глаз ищут в темноте злосчастного рейдера.
Но это был всего лишь Дуглас Барнеби, решивший развеселить народ. В ту ночь его чуть было не линчевали местные жители, но все помнили добрую душу продавца мяса и сувениров, — да и кто полезет на старика? — посему все просто махнули руками, поплевали в урны да улеглись снова в свои кровати.
Джим был смышленый малый. Дуглас нанял его в качестве помощника в свой магазин и намеревался оставить его ему, когда сам помрет; у Барнеби не было детей, и имущество, кроме Джима, завещать просто некому. Да и он, в конце концов, понимали Дугласа как никто другой, тоже съедаемый обыденностью:
— Как насчет вечера сказок, мистер Барнеби? Я помню, как вы читали детишкам сказки.
— Ты знаешь, парень, но у меня есть идея получше. Я недавно сумел найти новые пластинки, собрал гитару и нашел некий довоенный инструмент… он назывался видеокамера. Я думаю, что у меня есть еще кое-что, чем я смогу удивить людей.
И с каждым днем один маленький городок на бескрайних пустошах США становился все счастливее.