Кекс

Дмитрий Мактаз
В разгар зимы я решился навестить Илюху. Две недели я терзал его телефонными звонками, подстегиваемый приступами одиночества и депрессии. В конце концов ему это надоело.

Илюха любил пребывать в образе флегматичного философа, который повидал жизнь и знает как её прожить не напрягаясь. Он подкупал широтой  души, чувством юмора и погифистичным отношением к жизни. Его подруга — Лена, надеялась, что когда-нибудь он возьмется за ум и станет солидным чиновником и уважаемым человеком. Она терпеливо сносила все наши выходки и верила в лучшее. Но мы оказалось великовозрастными раздолбаями и не заморачивались  перспективами светлого будущего.

К тому времени я обитал в Ивантеевке, в опустевшем доме Натальи. Компанию мне составлял пёс по кличке Урфин Джус - помесь болонки и двортерьера. Илюха же с Леной обосновались в Новогиреево в девятиэтажном муравейнике.

Виделись мы редко.  В конце концов я устал от самого себя и приехал в гости к другу. Илюха радостно встретил меня и торжественно усадил за обеденный стол. Мы успели пропустить пару рюмок коньяка, посетовать на жилищные условия, когда на кухню вошёл в вразвалочку черный скотч-терьер. Пёс посмотрел на нас из под густой челки, обнюхал пустую миску на полу, тяжко вздохнул и так же неспешно покинул помещение. Я замер с раскрытым ртом, наблюдая эту молчаливую сцену.

 Увидеть собаку у Илюхи, который, в принципе, не жаловал никаких домашних животных, было также невероятно, как смотреть прямую трансляцию второго пришествия по кабельному телевидению с перерывами на рекламу мыла и пеньковых веревок.

- Что это за Кекс? - наконец-то я справился с изумлением.

- Кекс? - непонимающе, спросил он.

- Ну вот эта собака «Клякса», откуда она у тебя?

- А ты про Поцика. Хотя, знаешь, Кекс звучит гораздо лучше, - заулыбался Илюха. - Я его нашел на улице позавчера. Хотя, наверное, это он меня нашел. Увязался за мной, когда я шел с магазина. Пристроился ко мне, как будто я его хозяин. Думал у подъезда он отстанет. Не отстал. У входной двери сел и так посмотрел на меня, что грех было его не пустить. Ленке он тоже понравился, но она не особо хочет, чтобы он жил у нас. А жаль. Он прикольный пёс. Представляешь - всё понимает и под ногами никогда не путается.

Я сидел с вытаращенными глазами и слушал Илюху. Все, что он мне сейчас рассказывал было настолько ему не свойственно, насколько мне было не свойственно танцевать полуголым на улице с кришнаитами, распевая «Хари Кришна! Кришна Хари!" Нет, Илюха не был практикующим живодером, ему просто в голову бы не пришло позаботиться о какой-то собаке, уж не говоря о том, чтобы взять ее жить к себе. Я бы мог понять  великодушную Лену, если бы она вздумала выкинуть такую штуку, но не моего друга.

- Илюха, я не верю своим ушам. Это точно ты, а не кто-то другой, кто вселился в твоё тощее тельце? - попытался пошутить я.

- Да я сам себе не верю. Понятия не имею, зачем взял к себе этого, как ты говоришь, Кекса. Наверное он очень хотел этого. Ты же видел какой он прикольный!

«Прикольный» Кекс вновь появился в дверях кухни и уселся на пороге, внимательно оглядывая нас своими глазами-пуговками. Собака была ухожена, аккуратно пострижена и в меру упитана. Ясно, как Божий день, что пёс потерялся, и его наверняка будут искать хозяева. Пока мы с Кексом рассматривали друг друга, Илюха  подхватил собаку на руки и усадил между нами на кухонном диванчике. Я погладил по голове невозмутимого пса,  в ответ он лизнул мне руку шершавым языком.

- Будем считать, что мы знакомы, - сказал я Кексу, сидящему как сфинкс на постаменте.

Кекс моментально стал героем этого вечера. Он спокойно сидел рядом со мной и снисходительно позволял себя гладить, принимая, между делом, из моих рук куски курицы, жаренной картошки и лаваша. Я прекрасно понимал своего друга: Кекс располагал  к себе своей ненавязчивостью. Кличка, спонтанно придуманная мной, сразу «приклеилась» к скотч-терьеру, как штраф за парковку на лобовом стекле, и уже было невозможно представить, что его зовут как-то по-другому.

- Слушай, Илюха, Кекса наверняка будут искать. Такого красавца не могут просто выбросить на улицу, - переживал я за судьбу собаки.

- Будут, конечно. Мы гуляем с ним по вечерам у магазина, где он нашелся и читаем объявления о пропаже. Собака приметная, наверняка меня заметят, если я буду с ним разгуливать по району, - поведал друг мне свой план.

- И что, ты вот так, спокойно, расстанешься с ним?

- В том то и дело, что я хочу быстрее найти хозяев, чтобы не привыкать к нему. Да и Ленка, на самом деле, не в восторге и боится привязаться. Злится на меня. Хочет чтобы его  побыстрее нашли.

- Илюха, а давай я его заберу к себе, если до конца недели хозяева не найдутся. Ты не успеешь к нему привыкнуть и сохранишь мир в семье, - неожиданно, для самого себя, ляпнул я.

Илюха задумался над моим предложением, а Кекс повернул голову в мою сторону с таким видом, будто хотел у меня спросить «А ты не шутишь, парень?». Я машинально подсунул ему кусочек куриного мяса и погладил по голове.

- Если ты серьезно, то давай так и сделаем. Ленка будет этому рада, - немного,  подумав ответил Илюха.

Мы махнули еще по рюмке и ударили по рукам. Через пять дней я вернулся за Кексом. Мысль о красавце скотч-терьере, который будет жить у меня, к этому времени стала навязчивой и я с нетерпением ждал выходных.

В Ивантеевском доме Натальи уже жил пёс — Джусик, которого я окрестил Урфином Джусом. Он был приписан к дому Наты в качестве охранной собаки и на роль товарища и собеседника подходил также, как спортивный комментатор на похоронах. Я был уверен - Кекс был тем самым четвероногим другом, которого я ждал всю жизнь.

За неделю никто не отозвался на объявления Илюхи о найденном скотч-терьере. В конце-концов было решено больше не тянуть резину и начать операцию по эвакуации Кекса в Ивантееку, пока терпение подруги Илюхи не лопнуло и он сам не оказался в эвакуационных списках.

В воскресенье с утра пораньше я примчался за Кексом. Он встретил меня также благодушно, безропотно позволив себя погладить и потискать. Илюха был немногословен, за неделю он успел привыкнуть к собаке и отдавал его крайне неохотно. Суровый взгляд Лены растопил сердце Илюхи быстрее моих аргументов - «будете приезжать к нам в гости!». Он с тяжким сердцем вручил мне поводок и ошейник.

Через два часа мы с Кексом беспрепятственно достигли моего дома. Он спокойно доехал со мной на электричке, с видом бывалого путешественника. Пока я переживал о том, как бедная собака переносит дорогу, он крепко спал у меня в ногах, изредка поднимая голову, как бы спрашивая у меня «Ещё не приехали?». Вскоре мы были на месте.

Кекс с важным видом семенил рядом со мной по улицам Ивантеевки, не проявляя никакого любопытства к незнакомому городу. Парень был абсолютно уверен, что всё идёт по плану и не стоит переживать по пустякам. Я мог только позавидовать его невозмутимости и уверенности в себе. Мы быстро дошли до моего жилища, и я радушно распахнул перед ним входную дверь, пропуская вперед. В этот момент Кекс проявил первую настоящую эмоцию — он удивился.

Джус обрадовался новому жильцу. Он радостно запрыгал вокруг нас,  выражая свой восторг и здороваясь с Кексом. Пока Урфин метался между нами, Кекс с невозмутимым лицом стоял на крыльце, спокойно ожидая пока не уляжется ажиотаж связанный появления его царственной особы.

Я давно заметил, что любой выброс восторга в свою сторону Кекс воспринимает как должное и позволяет, наслаждаться его присутствием, отдавать ему почести и дань уважения. Стоя на крыльце он терпеливо ждал, когда незнакомая собака перестанет биться в экстазе и наконец-то, даст ему возможность войти в дом.

Я любезно распахнул дверь и… и Кекс замер на пороге. Он напрягся и настороженно потянул носом воздух перед собой. Я физически почувствовал его изумление. Вся напускная бравада в миг слетела с холенного скотч-терьера, вытащив наружу его природную суть бойца. Кекс несколько раз громко гавкнул в пустоту дома и изготовился к бою, сжавшись, как пружина, перед прыжком. Я с недоумением наблюдал за метаморфозой миролюбивого Кекса в грозную боевую собаку, готовую драться в полный рост.

«Черт, может в дом, кто-то залез пока меня не было» - мелькнула у меня мысль. Я схватил стоящую рядом с порогом снежную лопату и наперевес с ней вошел в прихожую. Как оружие ближнего боя широполостная лопата не выдерживала критики, но выбирать не приходилось, и я начал «штурм» подручными средствами.

 Справившись с выключателем в прихожей, я продолжил свое продвижение внутрь дома. Шаг за шагом, комната за комнатой я продвигался вперед, щелкая выключателями. Минуту другую и дом сиял светом как новогодняя елка. Внутри никого не оказалось.

- Как прикажешь тебя понимать, Кекс? - спросил я у собаки, вернувшись в прихожую.

Кекс уже не выглядел обескураженным, как человек, которому рассказали правду о сетевом маркетинге и банковском кредитовании. Он очень осторожно переступил порог дома, словно вступил на минное поле без карты, и с виноватым видом подошел ко мне. Я погладил его по голове. Было видно, что псу было очень неудобно за проявленную слабость. Через минуту Кекс вновь стал собой и спокойно пошел на кухню, демонстрирую свою аристократическую невозмутимость.

Февраль быстро пролетел снежными буранами и морозными ночами. За три недели Кекс освоился в доме, выбрав кухню основным местом дислокации. Я его понимал — лучше быть постоянным обитателем, чем сторонним наблюдателем. Мой рацион не блистал разнообразием: «Дошираки», жаренная картошка,  пельмени и грибной суп. Кекс  не возражал и как бывалый солдат удачи, спокойно принимал то, что ему Судьба преподносила на обед.

Появления Кекса внесло в мою жизнь умиротворенность и спокойствие. Для меня это был трудный период, в котором мне, с одной стороны, хотелось побыть одному, а с другой стороны, я впервые столкнулся с Тоской, вогнавшей в меня осиновый кол одиночества. Чтобы не рехнуться от накатившей безысходности, я загружал себя каждый день хозяйственными дела, от тотальной уборки в доме, до расчистки снега на во дворе. Я прокопал во дворе целую сеть дорожек в снегу, напоминавшие лабиринт траншей, в которых можно было скрытно передвигаться.

Кекс любил бегать по этим дорожкам, внезапно появляясь то рядом с беседкой, то выскакивая черной молнией из снежного рва, как пробка из под шампанского, у порога дома. Он вообще любил больше бывать на улице чем в доме, и всякий раз выскальзывал во двор стоило мне только открыть дверь. Я чувствовал, что ему нравится быть со мной, выслушивать мои монологи и стенания, сидя на кухонной кушетке, но, с другой стороны, он был чем-то взволнован, и я улавливал напряжение в его поведении.

Я давно заметил, что Урфин Джус не любил бывать в доме, а точнее — он ни разу не пытался в него войти. Урфин, обожающий общество, всегда уходил спать в свою будку. Словно что-то гнало его прочь из дома. Я догадывался в чем дело, и понимал, что собаки чувствуют чьё-то присутствие, но это уже другая история.

После восьмого марта Кекса исчез. Он не откликался на мои истошные призывы и жалобные призывы вернуться. Пёс попросту испарился. Урфин Джус повсюду следовал за мной коричневой тенью, пытаясь поддержать меня в момент безнадежной потери нового друга, но всё было тщетно — Кекс пропал.

Три дня я ходил по поселку, расспрашивая соседей о черном скотч-терьере; три дня я выискивал собачьи следы на снегу; три дня я расклеивал объявления рядом с магазинами и торговыми палатками, но в глубине души я понимал, что Кекс больше не вернется. Лишь на четвертый день, возвращаясь с поисков я наткнулся  на странную женщину, закутанную в цветастые платки с головы до пят, словно мумия в погребальный саван.

 Она шла мне навстречу. За ней следовали пяток разномастных собак, среди которых был черный скотч-терьер.

Я не поверил своим глазам, когда увидел Кекса в стае других собак. Он не удосужил меня взглядом, пройдя мимо, словно не заметил. Я бросился к своему псу, схватил его на руки и стал орать ему в морду:

- Кекс, ты что охренел? Это же я! Я, твою мать!

Черный скотч-терьер отвел в сторону  взгляд, давая понять, что он меня впервые видит. От него пахло котлетами и женской заботой.

- Молодой человек, отпустите пожалуйста собаку! Вы же видите, вы ей не нравитесь, - произнес женский голос за моею спиной.

- Это же Кекс! Я ищу его четыре дня! Это моя собака!

- Может быть это и так, но он ушёл от вас и пришел ко мне.

- Но это Кекс! Он мой!

- Может быть, - повторила она. - Но если вы поставите его на землю и он послушается вас, то вы правы — это ваша собака.

Я опустил Кекса на землю и ласково позвал его:

- Кекс, иди ко мне, мальчик! Ко мне Кекс! Кекс!

В ответ пёс демонстративно отвернулся от меня и подбежал к остальным собакам. Я не мог поверить своим глазам — Кекс, которого я узнаю из тысячи других, даже не посмотрел в мою сторону. Такого удара я не ожидал, застыв на месте с раскрытым ртом.

- Вот видите, он вас не воспринимает как своего хозяина, - сказала мне новая владелица «прикольного» пса. - Не переживайте, с ним будет все хорошо. Он сам пришел ко мне, а значит  он выбрал себе нового хозяина. Так бывает, молодой человек.

Она двинулась дальше и собачья кавалькада последовала за ней. Мне было нечем крыть и я молча проводил взглядом честну компанию. Пройдя десяток метров черный скотч-терьер замедлил движение и обернулся. Он остановился и  бросил на меня прощально-извинительный взгляд. Незнакомка была абсолютно права — Кекс сам выбирал себе людей, пришедшихся ему по  душе и дело было вовсе не в котлетах.

В любом случае, я очень благодарен Кексу, прошедшему со мной сквозь черную Тоску, тогда когда мне был нужен друг и «собеседник», внимательно слушающий и смотрящий прямо в глаза, чтобы я ему ни говорил. Спасибо, Кекс!

Дмитрий Мактаз
29 июля 2017 .
#Непридуманные_истории