Неновогодняя история - 2. Мертвые не потеют

Николай Мельников 3
                ... А почему бы Ихалайнену не утонуть?
                Так многие выпившие господа на Божий
                суд попали.
               
                Майю Лассила, «За спичками»
         
 
       Скотнику одного из отдаленных совхозов Донику, а по паспорту – Даниилу Епищеву, которого в родной деревне никто и никогда не называл ни по фамилии, ни полным именем, угораздило как-то перед самым новым годом ехать в райцентр по неотложным делам. Нормальных дорог на русском севере в конце 70х – начале 80х годов почти не было, личного автотранспорта – тоже, а автобусы ездили далеко не каждый день, да и особой надобности в них не наблюдалось. В больницу или в военкомат можно было добраться на совхозном автобусе или попутной машине. Тем же транспортом можно было и вернуться, если с делами в райцентре управиться  одним днем. Донику это не удалось. Пришлось заночевать в районном Доме колхозника среди таких же приезжих скотников, трактористов и лесорубов.
      Компания в десятиместном номере подобралась теплая – все мужики из разных сел, деревень и поселков района, да еще корреспондент из областного центра, но тоже не чужой. За знакомство, за предстоящие праздники, за трудовые успехи, за здоровье, свое и своих близких и  за мир во всем мире. За что только не звучали здравицы до глубокой ночи. Звучали бы и дольше, если бы запас драгоценного эликсира не иссяк. А так  - все постояльцы вынуждены были отойти ко сну, для кого-то более, для кого-то менее крепкому и более беспокойному…
      На утро еще оставались дела, и пришлось Донику заниматься ими с гудящей от вчерашних посиделок головой. Поправить здоровье с утра возможности не было. В магазинах напитки данной категории начинали продавать с 11 часов, а село, хоть и было центром родного района, но друзьями, родственниками или, хотя бы, хорошими знакомыми приезжего крестьянина не изобиловало. Пришлось поправлять свое здоровье перед самым отъездом, в Доме колхозника и в компании своих вчерашних приятелей. Начинало смеркаться, компания стремительно уменьшалась, соседи по номеру отправлялись по своим селам, деревням  и поселкам. Последним уехал на рейсовом автобусе в областной центр корреспондент.
       Чтобы не встречать новый год в казенном доме Доник отправился по заснеженной темной дороге домой пешком, надеясь на случайную попутку, которой могло и не оказаться вовсе...
      …Возвращавшийся со смены наряд ГАИ заметил невдалеке от райцентра съехавший с обочины и завалившийся на левую сторону молоковоз, двигавшийся со стороны райцентра. Лобовое стекло газика было разбито. Разбито было и лицо водителя молоковоза, тем не менее находившегося в кабине, хотя и не совсем в естественной позе. В кабине отчетливо ощущался запах спиртного и сопутствующих ему перевариваемых желудком продуктов. В нескольких метрах перед машиной в снегу лежал, по всей видимости, пассажир молоковоза. Это легко определялось обонянием милиционеров. Чуть правее колеи правого колеса машины в сугробе на обочине лежал еще один мужчина лет пятидесяти, очевидно, сбитый транспортным средством. Следов крови ни на теле, ни на снегу не было заметно…
      Из подъехавшего уазика скорой помощи, вызванного гаишниками по рации, вышла бригада медиков и без какого-либо желания  направилась по достаточно глубокому снегу к участникам дорожно-транспортного происшествия. Водитель и пассажир молоковоза были в скорости перемещены в салон скорой помощи, а вероятная жертва почему-то оставлена в сугробе.
      - А этого почему не взяли? – спросил один из гаишников врачей.
      - Трупы не возим…
      - А нам что с ним делать? – не унимался офицер дорожной милиции.
      - В морг везти надо, - ответил старший бригады, захлопнул дверь, и медицинский уазик умчался в райцентр…
      … Санитарку райбольницы Манефу, женщину уже внушительного пенсионного возраста, в обязанности которой входила и работа в морге, вызвали из дома по случаю пополнения личного состава сего специфического подразделения больницы. Часть здания больницы была на ремонте, и морг временно размещался в отдельно стоящем здании бывшей больничной кухни. Манефа отперла висячий замок на входной двери бывшей кухни и прошла внутрь помещения. Следом вошли люди в форме, транспортирующие безжизненное тело, которое по указанию санитарки затем было оставлено прямо на полу, возле чисто побеленной печки, еще с плитой и с сохранившейся трубой. На металлическом столе, кушетке и возле нее лежало несколько трупов…
      Доник проснулся от ужасного холода. Голова нестерпимо болела, так же нестерпимо хотелось пить, и атмосфера в помещении была не самая благоухающая. «Как в вытрезвителе», - подумал Доник. И в едва пробивавшемся над коротенькими оконными занавесками свете уличного фонаря  он заметил клиентов этой конторы. «Им же холодно, тем более в таком виде», - продолжал рассуждать Доник. Тут же еще затуманенный разум подсказал, что надо помочь собратьям по несчастью, и Доник принялся рассаживать постояльцев поближе к теплу, на полу, но прислоняя их к печке. Он совсем не помнил, как здесь оказался. Последнее, что всплыло из памяти – это горящие фары попутки, радость и взмахи руками как призыв к водителю остановиться, да еще вспомнилось, как  в этот момент он, Даниил Епищев, поскользнулся и потерял равновесие. И больше ничего…
      В этот момент мужчина нащупал в кармане пальто недопитую чекушку, сделал из нее несколько глотков, лег на пол и тут же снова заснул…
      … Ранним утром, уже после встречи нового года, по просьбе родственников усопших Манефа была вновь вынуждена появиться на рабочем месте. Привычно открыла большой висячий замок на двери бывшей кухни райбольницы, привычно вошла в помещение и включила свет. За многие годы работы санитаркой пенсионерка хорошо усвоила, что каких-либо неожиданностей можно ожидать от живых, ее же контингент к таковым не относился. Однако сидящая на полу возле печки троица, неизвестно как туда переместившаяся, заставила женщину остановиться, а донесшийся из глубины помещения звук в виде крепкого непечатного выражения и вовсе вывел ее из равновесия и заставил потерять сознание…
      … Доник проснулся от скрипа открывающейся двери, резво вскочил, когда в помещении зажегся свет. Большой металлический стол между печкой и окном явно дал понять, что это – не вытрезвитель, и заставил грязно выругаться случайного посетителя. Доник рванул к выходу, по пути поднял и посадил к стенке короткого коридора лежавшую в неестественной позе пожилую женщину, вежливо поздоровался со стоящими  у крыльца чьими-то родственниками, в несколько прыжков преодолел путь до проезжей части улицы, тротуары на которой не были предусмотрены, вспомнил про чекушку в кармане, опустошил ее и направился пешком в сторону родной деревни с надеждой на появление хоть какой-нибудь случайной попутки…