(Хотя ранее связанная с Германией и Австро-Венгрией Италия входит в Первую мировую войну на стороне англо-французских союзников. После войны Италия расширяет свои границы далеко за пределы Тренто и Триеста, в том числе Больцано / Боцен и Фиуме/Риека)
Италия в составе Англо-Французской коалиции вступила в первую мировую войну против Германии и Австро-Венгрии. Армия была снабжена оружием относительно врага примерно на 20%, экономика страны уступала Германии и Австрии в несколько раз. Но боевой дух в армии намного превосходил врага. Поэтому несколько раз в течение года итальянская армия, неся большие потери, была вынуждена уйти с земель Болзано, Бозен, Флуме и Риэка. Генштаб армии был вызван в Сенат для полного отчета о поражении. Поскольку перемирие не было подписано, Сенат с высшим эшелоном правительства искал пути усиления войск и поиском компетентных талантливых полководцев. Высшим военным ведомством страны были посланы специальные кураторы по всей стране, особенно в районы военных действий, для сбора информации о героических действиях военных командиров. Сроки были очень сжаты: горячая итальянская эмоция кипела в огне мести. Говорят, даже женщины не спали с мужьями, и мужчины гордо не ходили по общественным местам – позор поражения в стране создал гражданскую солидарность - все готовились к сильной войне: начиная от женщин до стариков, все охотно платили в фонд армии деньги. Дети изучали все рассказы о боях, в военных школах анализировали причины поражений.
Через 20 дней специальные кураторы вернулись в Рим со списком военных командиров и фактами очевидцев об их подвигах в боях. Министерством военных дел были выбраны из этих списков несколько лучших, и по этим 10
военным были созданы личные дела, в которых указывалась вся автобиография и даже родственные отношения вплоть до того, из какой династии он вышел.
Министра очень заинтересовало дело капитана 4-го легиона по кличке Фальконе. Досье его могло бы понравиться любому из Сената: Фальконе был из династии Марка Антония, с ранних лет учился отлично в военном кадете, за учебное время несколько раз отличался памятью и оперативным принятием решений в крайне-экстренных ситуациях. Во время боев его подразделение, не потеряв ни одного солдата, успешно заняло стратегическую вершину в холмах Альп, что помогло безопасному передвижению пехоты в направлении обоих флангов врага, вследствие чего враг, оставив военную технику и неся значительные потери, отвел войска в радиусе 2-3 км. Среди донесений был еще рассказ солдат, как капитан Фальконе отводил солдат из боя, притягивая за собой врага в ущелье, туда, где по краям ущелья ждали пулемётчики. Комбинации военных трюков у этого капитана были настолько непредсказуемы, что командование Германской армии назвало его Фальконе (перевод-Сокол). Еще были распространены слухи, что он ночью втайне один ходил на разведку и к утру возвращался с полной информацией о расположении вражеской армии.
Министр дал указание о скорейшей доставке капитана в его резиденцию, что и было выполнено через день. Перед ним стоял молодой высокий с черными волосами красивый мужчина в возрасте 30-35 лет: военный мундир придавал ему особый харизматичный вид, из-под кривых бровей выглядывали ничего не значащие карие глаза. Где же соколиный взгляд? – подумал министр и жестом показал помощнику уйти, оставить их вдвоем.
- Итак. Капитан, я собрал о вас много информации, и довольно обширно мне рассказали о ваших участиях в боевых действиях, также знаю вашу кличку..
- Благодарю, Синьор, - капитан показал прекрасное военное воспитание.
- Да будьте Вы свободны и садитесь, в конце концов, - министр открыл карту на столе, - герои войны, которую все вы проиграли. Смотрите на карту. Последняя разведка показала эту картину. Изучайте и выскажите свое мнение: где и как нападать в составе дивизии, будучи командиром легиона?
Капитан сел за стол и внимательно начал изучат карту, пальцами обеих рук двигая по карте. Министр подошел к окну, достав сигару, закурил, открыл окно, смотрел на зимние пейзажи Рима. Город, как будто, опустел: людей
на улице было мало, даже вокруг Колизея обычной толпы иностранцев невозможно было заметить. Война проклятая, - пробормотал министр, вытягивая сигару, и мысли его внезапно утонули в памяти последней войны
с Отоманами, когда он был полковником конной бригады: тогда Рим ликовал по поводу победы повсюду. А сейчас итальянские войска потерпели поражение на собственных землях..
- Синьор Министр, - Министр повернулся к капитану с кислым лицом, потушив сигару, подошел к карте. Карандашом были указаны направления атак на вражеские лагеря, но еще были полуразвернутые и непонятные линии, что удивило Министра.
- Это ясно, а эти что? Отступление? - он криво смотрел на капитана.
- Нет, Синьор. Эти левые, а эти правые – нападающие, тут центр ждет. Левая сторона отступает после атаки правой, в этот момент центр демонстративно идет назад. Правая берет внимание врага на себя, левая соединяется с центром..
- А правая к этому времени потеряет все.
- Вот во избежание многих потерь я сюда поставил 3 резервных батальона, - капитан указал на правом фланге толстую линию.
Министр красным карандашом обвел все линии и придвинулся еще ближе к карте, он как полководец видел в карте живые военные действия, каждая линия, каждая точка для него представлялись орудием, солдатом и прикрытием, окрашенными кровью.
- А тут?
- Там конная бригада.
- А это?
- Мотострелковые батальоны.
- Где артподготовка?
- Вот здесь. На заднем плане.
Министр поднял голову, обдумывая, не отводя глаз с карты, спросил:
- Где вы учились?
- 1ая Аугустианская Кадетская Школа.
- Потом?
- Высшая школа легионеров.
- Ммм.. да. Вы свободны.
Капитан, отдав честь, повернулся к двери.
- Но не уезжайте никуда из города, оставьте адрес у моего помощника. Идите. Позовите моего адъютанта.
- Да, Синьор.
Адъютант очутился перед дверью с записной книжкой.
- Созовите военный совет вечером, в 18:00. Сообщите Сенату, что завтра я готов предоставить план военных действий.
- Слушаюсь, Синьор.
Он налил себе ром и выпил залпом. Повернувшись к карте, смотрел на план штурма, высказанный капитаном. Он гений. Но рискованный, - подумал министр и налил себе еще рюмку рома, закурив, подошел к окну, задумался и
вдруг, резко повернувшись, позвал адъютанта. Тот появился тотчас же.
- Срочно найдите этого капитана и быстро ко мне. Заседание ген.штаба через 40мин. Соберите всех. Еще.. подготовьте приказ о назначении командующим
фронтом капитана…еее.. как звать этого капитана Фальконе на самом деле?
- Фулко Патриццио.
- И еще приказ о досрочном присвоении ему звания полковника легиона.
Комрад Конадо, 50 летний командир Германской армии, стоял на верхней части холма, откуда была видна поляна Безо. Войска уже заняли свои места, артиллерия ждала его команды с 6ти утра, но туман еще не давал
возможности начать артподготовку, потому он бил нервный с утра. И еще разведданные испортили его настроение. Командующим Итальянской армией был назначен 35- летний полковник. Дожились. С сопляком воевать еще не хватало! - он от ярости даже вслух закричал, добавив к словам грубые ругательства. Адъютант собрал всю информацию о молодом полковнике, добавил к своему рассказу историю о том, какую кличку получил бывший капитан в боях против Австро-Венгерской группы летом. Выбросив деревянный стакан с горячим чаем, он отругал адъютанта и назвал его трусливым идиотом.
- Я его до обеда уничтожу! - Конадо повернулся ко всем полководцам, - к обеду! Взять этого сопляка в плен, не стрелять в него! - И яростно добавил, - Все! дайте сигнал артиллерии! Начинаем!
Фальконе помчался с раннего утра по всему фронту, проверил все подразделения, расположение по плану и повторно спросил командиров о плане действий. Вроде все хорошо, - подумал он и решительными шагами пошел к месту дислокации штаба, откуда собирался смотреть ход боя и дать команду.
Артиллерийские снаряды взлетели от вражеской стороны, и Фальконе усмехнулся довольно. Он за ночь к утру сменил расположение войск, знав, что разведка врага даст артдивизиону координаты старых. Снаряды падали в 300-500 метрах в тылу его войск. Он дал команду командирам:
- Штурм по плану через 5 минут. Доклад через каждые 15 минут. Удачи всем, - он зашел в палатку поесть свой завтрак, не любил он начало боя. Скучное зрелище смотреть, как лениво двигается пехота. И план тактики врага не виден.
К 12 часам Конадо яростно ходил по снегу, все время ругательствами спрашивал, - какого черта отсутствует донос командиров левого и центрального фронта, которые уже исчезли из вида? Он, подойдя к разобранному столу, выпил немного для успокоения. Появился помощник по
связи с командиром пехоты.
- Что? какие вести? Расскажи! Где батальон, идиот?? – он пошел ближе к командиру, всему в грязи и в крови.
- Комрад.. мы попали в ловушку.
- Как??
- Центр и левый фланг явно бежали, и мы преследовали их, разбивая их в правой части тоже, - он подошел к карте и показал плацем, - вот здесь на нас обрушилась вся армия врага из центра и из правого фланга тоже.
- Как ?? я же сам видел, как они бегают как крысы!
- Это была умно придуманная тактика, мы не дооценили врага, у них очень умный командир..
Конадо прервал его, достав пистолет:
- Что?? Повтори, что ты сказал!
- Комрад, у них толковый ..- выстрел из пистолета в лоб командира пехоты не дал покойному завершить свои слова.
- Трусы! Я вам покажу всем! застрелю всех! Предатели! - Конадо бешено орал. - По коням! в Бой за мной!
Фальконе со штабом фронта двигался за войсками. Все шло по плану. Ему захотелось видеть лицо врага. Потому, позвав лейтенанта из охраны, дал ему приказ следить за действиями штаба Комрада Конадо и ни в коем случае не
стрелять в штаб противника. И, отводя лейтенанта в сторону, шепотом дал указание в ухо: - Передайте ему я, хочу поговорить с ним наедине. И дам ему уйти с приближенными. Фальконе доверял лейтенанту Роккони, он был храбр и воевал с ним почти везде. Но тот был тщеславен, искал время и использовал это время, чтоб заработать уважение начальства.
К полудню враг сдавался целыми подразделениями: невооруженным глазом было видно, как окружили Комрада Конадо вместе с его охраной. Фальконе тронул коня и помчался с командирами навстречу. Конадо издалека смотрел на него. Лейтенант Роккони шел с улыбкой на лице и, дойдя до Фальконе, демонстративно докладывал:
- Синьор Полковник, вражеский генерал Комрад Конадо по вашему распоряжению..
Фальконе жестко прервал его, сошел с коня и отдал честь Конадо, потом, подойдя к нему ближе, протянул руку. Тот с ненавистью и с недоверием смотрел на него, но, не ожидав такого благородного поступка от противника,
слез с коня и сжал руку Фальконе.
- Можем пройтись немного, Комрад Конадо? И вас потом проводят.
- Проводят?? Куда? - Конадо хотел было усмехнуться, но не было ни сил, ни морального духа для дипломатии.
- Домой. Вернетесь к своим. Вы сражались храбро, надеюсь, вас отправят в отставку, война для вас кончена, - Фальконе посмотрел на его лицо и добавил, улыбнувшись, - Я так думаю, что мы больше не встретимся.
- Спасибо за оказанную честь. Но я, наверное, откажусь, - Конадо задумчиво сказал, отводя взгляд, - Такого позорного конца я не ожидал. Лучше дайте команду застрелить меня.
- Нет, Генерал. Я не дам такой команды. Когда-нибудь я тоже могу оказаться на вашем месте. Конца счастливого у воина не бывает, - Фальконе остановился, они с Конадо уже дошли почти до края вершины, - Идите с Богом, Генерал. Лейтенант Роккони вас проводит до ваших.
Конадо закурил, повернулся к своим - адъютант и начальник охраны ждали его команду, и чуть задумавшись, заговорил:
- Могу ли оставить оружие у себя?
- Неее.. конечно, нет, - Фальконе протянул руку с улыбкой на лице, -Расстанемся друзьями. Не ожидая ответа сел на свою лошадь, отдал приказ
Роккони провести генерала и помчался вдаль. В штабе его ждали командиры, в руках вино, налитое в честь победы. Он поднял бокал и осушил его. Посмотрел на лица боевых товарищей и вдруг он напряг брови, резко повернулся к выходу и побежал к своей лощади, не ответив на вопросы товарищей, помчался к прежнему месту, где оставил Роккони с генералом. Они не были видны, видимо, спустились к ущелью. С этой мыслью тотчас же кровь ударила ему в голову, и он еще пятками поторопил коня. Он уже был на спуске в ущелье. Остановил коня и посмотрел вниз. Роккони поднимался наверх, держа в руках карабин, а за его плечами внизу лежали три трупа - Генерал Конадо и два его офицера.
Фальконе вытащил свое оружие.
- Роккони?
Тот с испугом поднял голову и ответил гордо:
- Да, Синьор Капитан. Я всех послал к черту.
- Зачем?
- Просто. Хотел застрелить генерала, ведь это не всем удается, - Роккони радостно засмеялся.
- А быть застреленным своим командиром? Не льстит? - Фальконе зарядил оружие и выстрелил между глаз Роккони.
Позади его на конях уже прискакали все командиры, стоя и молча смотрели на Фальконе. Тот повернулся и отдал приказ:
- Забрать тело Генерала и похоронить с честью, как полагается Генералу. Остальных двоих как всех рядовых врагов, - видно было, что он был расстроен. Поднял воротник шинели и легким походом поехал прочь в лагерь.