До ре ми до ре до

 
---------------------------------------------
- Понимаешь, - сказала она, - после того как он узнал, сделался как сумашедший. С ним стало невозможно ни о чем говорить. Гамлет, который имитирует безумие. Ты же в дурдоме работаешь, посмотри, может с этим можно что-то сделать.
- Во-первых, - сказал Рабинович, - я работаю не в дурдоме, а на скорой помощи.
- Ну, какая разница, - сказала она.
Рабинович пожал плечами. Она схватила его за руку:
- Ну, пожалуйста, ну сделай это для меня. Ты же мне никогда ни в чем не отказывал.

- Хорошо, - сказал Рабинович, - давай попробуем.

- Толя! - вдруг закричала она высоким злым голосом, какого Рабинович у нее прежде никогда не слышал. - К тебе пришли.


- А, я так и думал, что моя жена вас приведет.
- Толя, перестань, это Борин товарищ. Он интересуется живописью. Хочет посмотреть твои работы. Может быть что-нибудь купит.
- Ну, вот моя последняя работа, - показал Толя на большую акварель на стене, на которой была изображена церковь, наклоненная на сорок пять градусов по отношению к линии горизонта.
Рабинович надел очки и стал разглядывать акварель.
- Ну вот вы и попались, - сказал Толя. Теперь я точно вижу, что вы сумашедший врач.
- Как вы догадались? - спросил Рабинович.
- Вы не поверили.
- В смысле.
- Вы не поверили в мою систему. Вы наклоняете голову на сорок пять градусов.
- Простите, - сказал Рабинович, - но ведь в самом деле ваша церковь стоит под углом сорок пять градусов.
- Почему вы думаете, что она стоит, может быть она падает. Церковь стоит, стоит и однажды падает. Я нарисовал этот момент, когда она падает. Я удовлетворил ваше любопытство?
- Да, - сказал Рабинович.
- Теперь будьте любезны удовлетворить мое. Вы сумашедший врач?
- Нет.
- А кто?
- Я сумашедший санитар.
- А какая разница?
- Сумашедший санитар ползает под ураганным огнем противника и выносит сумашедших вместе с оружием.
- А врач?
- Врач делает электрошок и лоботомию.
- Хороший ответ, - сказал Толя, - искренний.  Вы мне понравились. Чем вас угостить?
- Спасибо ничего не нужно, - вежливо ответил Рабинович.
- Ну, от чашки кофе вы не откажитесь?
Рабинович согласился выпить чашку кофе и Толя сказал:
- Идемте на кухню, я покажу вам уникальную технологию. Первое, ни в коем случае не следует молоть кофе электрической кофемолкой.
- Почему?
- Потому, что нож у кофемолки вращается по часовой стрелке.
- И что?
- Как что? Вы создаете мезомасштабные пространственно-временные флуктуации. Ускоряете время. Нужно молоть медленно вручную, фрагменты помола должны быть крупными . Не следует наливать воду из крана. Вот здесь в трехлитровых банках я отстаиваю воду сорок восемь часов. Заливаем и варим на медленном огне. Самое ценное, конечно пенка. Пенкой мы поделимся. К сожалению, должен вам сказать, что полноценный кофе я вам сварить, при всем своем желании, не смогу.
- Почему же? – спросил Рабинович.
- Потому, что они воруют кофеин из кофе, - сказал Толя.
- Кто они? – спросил Рабинович.
- А то вы не знаете, - сказал Толя. Евреи.
- Погодите, - сказал Рабинович, когда кофе был готов и Толя разлил его по чашкам. - Ваша жена говорила мне, что вы кофеиноман. У меня для вас подарок. Рабинович достал из сумки и принялся разворачивать пакет, похожий по форме на коробку конфет.
- Сладкое к столу? – спросил Толя.
- Нет, скорее горькое.
Рабинович развернул, поставил на стол и раскрыл коробку. Внутри тесно, как патроны в пулеметной кассете, лежали ампулы.
- Как красиво! - воскликнул Толя. Что это, наркотики?
- Кофеин, - сказал Рабинович, бензонат натрия. В каждой ампуле один миллилитр. Для подкожных иньекций.
- Я боюсь уколов, - сказал Толя.
- А мы и не будем делать вам ни каких уколов. Мы это сейчас...
Рабинович взял салфетку, положил в нее ампулу, отломил верхушку и содержимое вылил Толе в чашку.
- Зачем вы это сделали? – спросил Толя.
- Возвращаю вам кофеин, который украли евреи.
- А себе? – спросил Толя.
- И себе тоже, - сказал Рабинович и разломил вторую ампулу.
- Ну, как? - спросил Рабинович, когда Толя сделал первый глоток.
- Горько, - сказал Толя.
- Горько! – воскликнул Рабинович.
- Да, сказал Толя, вы настоящий сумашедший, даже больше чем я. Кстати, сколько сейчас времени?
Рабинович посмотрел на часы и сказал:
- Передаем сигналы точного времени. Тринадцать часов тридцать две минуты.
- Ой, бля! - воскликнул Толя. Сейчас ленинградский пойдет, у меня же под ленинградский все настроено. Он распахнул окно, которое выходило на улицу, потом метнулся к серванту и раздвинул стеклянные створки в секции, где стоял большой сервиз. Вдали послышался звук приближающегося трамвая.
- Слушайте внимательно, - Толя поднял палец кверху. С мощным гулом, на который органным аккордом отозвался сервиз в серванте, пронесся трамвай.
- Ну, что - спросил Толя, - узнали?
- Конечно, - сказал Рабинович. – Малер «Песни об умерших детях» До ре ми до ре до.