В нашей квартире на четвёртом этаже не было не только ванны, но даже душа. Дом был довоенной постройки, когда считалось, что советским людям не нужны никакие излишества, поскольку на пороге коммунизм. Хочешь помыться – иди в баню, а если хочешь пообедать – дуй на фабрику-кухню.
До первого класса я ходил в баню вместе с мамой, естественно, в женское отделение. Были бы у меня отец или брат, то ходил бы с ними, но у меня не было ни того, ни другого.
Городская баня располагалась от нашего дома на расстоянии двух трамвайных остановок, которые мы ради экономии проходили пешком. По этой же причине мы купались в общем отделении.
Перед заходом туда вешали снятую одежду в шкафчик в раздевалке. Чаще всего ключ от шкафчика привязывали к моей руке. Привязывать к ноге – плохая примета. С собой мы брали шайку. Не подумайте ничего плохого – так называли жестяный таз с двумя ручками.
В общем отделении стояли лежаки с мраморными плитами наверху. Первым делом надо было набрать в шайку горячей воды, почти кипятка, и смыть с лежака следы от предыдущего клиента. После этого следовало вернуться к крану и набрать воды приятной для мытья. Туалетного мыла, не говоря о шампуни, не было в помине. Имелось лишь хозяйственное, неприятное на запах, от которого щипало кожу, зато надёжно смывающего всю грязь. Начинался процесс помывки с намыливанием, смыванием и заменой воды. Наконец он вступал в заключительный этап, когда следовало для окончательной чистоты обмыться под душем.
В нашем отделении бани клиентками в основном были молодые женщины, но попадались девочки и старушки, естественно, все в голом виде. Пока я был дошкольником, такое сообщество меня не удивляло, так как считал, что так и надо. Но когда пошёл в первый класс, положение изменилось. Во мне пробудился интерес к противоположному полу.
Всё началось с красивой девочки, которая сидела на парте передо мной. Школа была смешанной, где учились и мальчики, и девочки. В мужскую школу я перешёл позднее. Да, так эта девочка мне понравилась. Чтобы привлечь её внимание, развязывал широкий бант в области шеи. Девочка сердито оглядывалась на меня и завязывала бант. Такое повторялось три раза, а девочка даже не пожаловалась учительнице. Зато на перемене она расцарапала мне щеку. Так она неблагодарно ответила на моё ухаживание.
Пока я мылся под присмотром мамы и при её непосредственном участии, рассматривал окружающих меня представительниц женского пола. При этом обращал внимание на сиськи и остальное, что обычно скрывается от постороннего глаза. Редкие девчонки по фигуре мало отличались от мальчишек, разве что тем, что у них отсутствовали пипсики. На старушек смотреть было неприятно: висящие сиськи, сморщенная кожа и худоба. С большим удовольствием наблюдал молодых женщин с их удивительными фигурами. Если бы всех сравнить с фруктами, то там были недозрелые, зрелые и перезрелые. С мамой я никого не сравнивал. Для меня она была идеал.
Но вот мытьё с шайки закончилось, и пора была помыться под душем для окончательной чистоты. Душевых кабинок было мало, поэтому приходилось ждать, пока какая-нибудь из них освободится. Они были открытые, поэтому хорошо были видны купающиеся. Одно дело, когда смотришь издалека и украдкой, а другое, когда вблизи и в упор. Поэтому женщины стыдились меня, хотя я был ребёнком, но уже не сосунком. Тогда я не знал, что ни одна женщина не может выдержать умный взгляд мужчины. А умным, кажется, был уже в юном возрасте, хотя ум не спрячешь.
Сразу несколько женщин подошли к маме и стали ей выговаривать, чтобы она больше не приводила своего сыночка. Мама признала их правоту и пообещала так и сделать. Таким образом я был отлучён от женской бани.
В мужском отделении меня приняли тепло, назвали мужичком и дали много полезных советов. Здесь было менее интересно чем среди женщин, но среди мужчин я был в своей тарелке.
На выходе из бани меня ждала мама. Она купила мне мороженое в вафельном стаканчике. Так отметили мою первую самостоятельную помывку в бане.
В заключение хочу отметить вклад женской бани в мировое искусство.
Друг Казимира Малевича, художник А.А. Экстер, состоял в переписке с музыкантом М.В. Матюшиным. В одном из писем он описал следующее:
Для поправки своих финансов Малевич начал работу над циклом картин о женской бане. Картины продавались не дорого и требовали дополнительных расходов на натурщиц, но это были хоть какие-то деньги. Однажды, проработав с натурщицами всю ночь, Малевич уснул на диване в своей мастерской. Утром туда вошла его жена, чтобы взять у него денег на оплату счетов бакалейщика. Увидев очередное полотно великого мастера, она вскипела от негодования и ревности, схватила большую кисть и закрасила холст чёрной краской. Проснувшись, Малевич пытался спасти картину, но безуспешно - чёрная краска уже подсохла.
Искусствоведы считают, что именно в этот момент у Малевича родилась идея "Чёрного квадрата".
На эту тему послушайте песню Михаила Круга "Мамины подружки"
https://www.youtube.com/watch?v=KLz0SpFdMak