Неприметный сугроб на опушке лесопарковой зоны хранил страшную тайну, над разгадкой которой несколько месяцев бились сотрудники полиции.
…В редкой семье, к сожалению, обходится без того «слабого звена», которого порой другим приходится стесняться. Вот так случилось и с Людмилой Костровой. Настала такая незавидная пора, когда, что ни день, все больше огорчений приносила ей сестра Ирина.
Лишь в детстве, да в школьном возрасте они обе подавали одинаковые надежды родителям на светлое будущее, связанное с хорошим образованием, престижной профессией и счастливым замужеством. Но если у одной почти так все и получилось, то другой не повезло с выбором суженого. Брак у Ирины распался очень скоро, оставив молодую женщину с ребенком на руках.
Только сама она, как оказалось, не пожелала всю оставшуюся жизнь посвятить дочери. Передала ее на попечение сначала матери, а потом и сестры. Тогда как сама продолжила поиски любимого человека, не слишком придирчиво при этом оценивая женихов по таким качествам, как трудолюбие, ответственность и мораль.
Такие ошибки в выборе спутника следовали грустной чередой. Вновь разведенка осталась одна, когда оплакала очередного сожителя в зале судебного заседания, откуда того увели в наручниках, приговорив к длительному сроку лишения свободы за совершения уголовного преступления.
Только не стала, как некоторые другие, хранить верность, дожидаясь освобождения гражданского супруга, да писать ему письма и собирать передачи в исправительную колонию. Нашла Ирина себе другого воздыхателя, оказавшегося, по мнению ее рассудительной сестры, нисколько не лучше предыдущих кавалеров. А может и хуже. Поскольку Сергей Стуков успел побывать за решеткой, перенести общее заболевание, по которому получил вторую группу инвалидности и теперь всю свою пенсию тратил на спиртное, настолько приучив к этому и сожительницу, что Ирина бросила прежнюю работу, месяц за месяцем, год за годом все глубже погружаясь в роковую зависимость к алкоголю.
Дошло до того, что Людмиле Костровой, у которой теперь проживала племянница, пришлось забрать паспорт у сестры, чтобы та не наделала глупостей, в том числе не набрала кредитов, за которые пришлось бы потом расплачиваться родне. Ирина не желала мириться с отсутствием документа, время от времени предпринимала попытки вернуть его назад.
Так было и в то осеннее утро, когда она снова переступила порог квартиры семьи Костровых. Но не для того, чтобы приласкать дочь, а с требованием паспорта. О чем и заявила прямо в прихожей, даже не разуваясь, и не снимая пальто. Но была при этом настолько во власти последствий недавнего застолья, что выполнять ее просьбу Людмила остереглась до лучших времен. Предложила взамен завтрак с горячим чаем, чтобы снять похмелье. В ответ раздались недовольные возгласы, затихшие уже на лестничной клетке, следом за раздраженным хлопком входной двери, после чего ее и след простыл.
Подобным образом уже случалось прежде. И все же ссоры обычно не длились долго. Через день-другой, как, ни в чем, ни бывало, звучал звонок по мобильнику, или Ирина сама приходила по знакомому адресу. Но, только, к сожалению, ни в этот раз.
Выждав неделю молчания, достаточную, на взгляд Людмилы Костровой для примирения, она сама набрала абонентский номер сестры. Тот не отвечал. Тогда, пересилив свою неприязнь к нынешнему сожителю Ирины, женщина созвонилась с Сергеем Стуковым, желая узнать у него о самочувствии родного человека. Однако тот заявил, что давно не видел гражданскую супругу и понятия не имеет, где она может находиться.
Теперь, взволнованная дурными предчувствиями, Людмила взялась обзванивать всех, кто мог быть причастен к судьбе Ирины. Однако никто не смог ей помочь развеять сомнения, даже первый муж, родной отец, проживающей у Костровых племянницы. У него бывшая жена сидела на именинах больше недели тому назад, после чего ушла туда, где был нынешний кров – к инвалиду Стукову.
Пришлось снова вернуться в поисках к первоначальному варианту. Только, лично навестив квартиру Сергея, его там Кострова не застала. Двери открыла мать, рассказавшая, что сын уехал на заработки в другой город, сама же она его сожительницу не встречала. Да и если бы та была на месте, старушка бы не согласилась вернуться к Сергею со своей съемной квартиры, куда была вынуждена съехать сразу же, едва на ее собственной жилплощади появилась чужая, по сути, женщина, охотно участвовавшая в попойках, обычно завершавшихся громкими скандалами и рукоприкладством.
После этого разговора оставалось только идти в полицию с заявлением разыскать Ирину, где бы та, ни находилась. При этом Кострова высказала свои предположения о том, что к исчезновению сестры мог быть причастен ее последний сожитель.
В подтверждении своих подозрений поведала о случившемся минувшем летом кровопролитии в жилище инвалида с уголовным прошлым. Тогда он не просто жестоко избил сожительницу, но и нанес ей несколько колото-резаных ран на шее. Спасти тогда удалось лишь благодаря вмешательству медиков, сумевших вылечить пациентку.
Навещая Ирину в больнице, Людмила советовала раненой заявить о случившемся в правоохранительные органы и привлечь дебошира к ответственности. Но, к сожалению, вышло все наоборот. Едва выписавшись из хирургического отделения, та снова вернулась к Сергею с его пенсией, позволявшей им обоим ежедневно употреблять спиртные напитки. Пусть сомнительного происхождения, зато по недорогой цене.
К началу официального расследования уголовного дела, возбужденного по факту пропажи женщины, у полицейских появилась возможность лично встретиться с тем, кто мог быть к этому причастным. Вахтовая работа на стороне продлилась недолго. И тот опять был в Бийске. Проживал в своей квартире, теперь ставшей настоящим притоном для всех, кто искал крышу над головой для застолья.
И снова, не выдержав такой обстановки, его мать была вынуждена уйти на съемную квартиру. В отдельные дни, когда Стуков еще не успел напиться, потому был трезв, к нему заходили сотрудники отделения полиции, занимавшегося розыском пропавших граждан. Надеялись и на то, что Ирина уже сама вернулась. Но, ни ее, ни женских вещей в квартире не было. Сам же хозяин уверял, что понятия не имеет о том, куда делась его бывшая гражданская жена.
Так тянулись месяц, второй. Давно минула осень. Уже и зима лютовала январскими морозами, но молчал телефон Людмилы Костровой, ожидавшей услышать хотя бы какую-то весточку о сестре. И тут, вдруг, позвонили из полиции. Убедительно пригласили приехать в тот жилой микрорайон, где прежде проживала Ирина в квартире пьющего инвалида. Однако назвали не его дом, а другой по той же улице, граничившей с лесопарковой зоной. Поводом же для визита была возможная находка ее исчезнувшей сестры.
Оставив все дела, Кострова бросилась к стоянке такси. Но, как бы, ни торопилась, на опушке соснового бора уже раскапывали снежный сугроб, прежде ничем не выделявшийся среди прочих. И вот лопата наткнулась на что-то твердое. Когда откинули очередной пласт снега, то взору предстали окоченевшие босые человеческие ступни, выглядывавшие из большого обледеневшего свертка.
Со всеми предосторожностями находку доставили в морг, где развернули лишь тогда, когда дождались полного оттаевания байкового одеяла, в котором оказалось завернутым тело женщины, со следами насильственной смерти.
Свою несчастную сестру Людмила Кострова опознала сразу. Имя Ирины назвала и мать Сергея Стукова, заодно указавшая на то, что это одеяло принадлежит лично ей и еще осенью исчезло из квартиры, где проживали сын с сожительницей.
В ходе судебно-медицинской экспертизы удалось установить, что смерть наступила от закрытой черепно-мозговой травмы, нанесенной не менее чем шестикратным воздействием твердого тупого предмета. Время кончины совпадало с тем днем, когда Людмила Кострова в последний раз видела Ирину.
А тут начал давать показания Сергей, уже не утверждавший, что тогда не видел бывшую сожительницу. По его словам, заняв у соседки немного денег, они вдвоем купили спиртосодержащую жидкость. Разбавили ее водой и устроили вечеринку. После двух стопок инвалид уснул. Когда проснулся, увидел емкость совершенно пустой, а выпившая все до дна Ирина, проронила несколько обидных фраз, после которых он набросился на нее с кулаками. Устав наносить удары, снова заснул. А придя в себя уже глубокой ночью, понял, что лежавшая на полу женщина не подает признаков жизни. Завернув ее в одеяло, собирался сразу же унести на реку, чтобы утопить, но к тому моменту рассвело. Пришлось ждать другой ночи. Но и тогда сил ему не хватило, чтобы унести жертву так далеко, как намеревался. Потому просто оставил на опушке леса, забросав опавшей листвой, на которую впоследствии лег снежный покров. Долго надеялся избежать наказания, но в ходе очередного визита к нему с расспросами сотрудника полиции, не выдержал угрызений совести и во всем сознался.
Психиатры, проведя экспертизу в условиях стационара, признали его вменяемым. А так как обвинение предъявили в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшей, то и приговорили осужденного к семи с половиной годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.