Волки

               
                Посвящается Людмиле Адашесовой

                В О Л К И
                (быль)

                Для путника в зимнем
                лесу нет звука тоскливее, 
                чем отдаленный волчий вой.
                Роберт Штильмарк.


   Скрипнув тормозами, и, проехав еще с метр по наезженной по снегу дороге, автобус остановился.
   
   Сергей вышел и вдохнул полной грудью чистый морозный воздух. «ЛАЗ» газанул и медленно покатил дальше. Еще один глубокий вдох. Хорошо все-таки дома! Сергей достал пачку «Беломора», сел на дипломат и прикурил папиросу.
   
   Его окружали огромные сосны, на ветвях которых висели величавые белые шапки снега. Несмотря на ясную погоду, лес был темный и мрачный.

   Сергей прикурил, думая о том, идти ему пешком или ждать очередную, редкую в этих местах, попутку. Машины тут и вправду ходили очень редко. В Ольховке ни у кого их нет, а из Борисовки тем более ждать не приходилось. Из города тоже никто ехать не будет, так как в это время туда почти не ездят. Придется пешком добираться.

   «Дома» – подумал Сергей, - Наконец-то я дома». От этой мысли у него перехватило дыхание. К горлу подкатился комок, и из глаз ровными струйками потекли речушки слез. В этой глуши стыдиться было некого, и он решил дать выйти чувствам на волю. За два с половиной года, что он не был здесь можно и поплакать. Плачь, Серега, плачь! В его голове происходило мысли носились, то налетая откуда-то из глубины, то отступая назад, оголтело крича и натыкаясь друг на друга, снова появлялись внезапно и стремительно. Мысли были разными. Веселые пытались перекричать грустные, грустные падали на скорбные, те, в свою очередь, перепрыгивали через воспоминания. Все это до того нарастало, что Сергей  почувствовал, что у него начинает болеть голова. Он встряхнулся. Глубокий вдох – и все стало на свои места. Теперь только две мысли носились в сознании, но и они умудрялись наскакивать друг на друга, стараясь переубедить какая главней. Одна кричит: «Дома», другая «Живой!». «Дома, живой. Живой, дома». Но Сергей и не пытался их угомонить, это было невозможно.
   
   Докурив папиросу, он встал, подхватил дипломат, и твердой уверенной походкой пошел по просеке, ведущей от остановки к деревне. Идти было легко, свободно. Форма его не стесняла, он привык к ней за два с половиной года. Он шел, подгоняемый свежим морозным ветерком и подбадриваемый оптимистическими мыслями. Под ногами приятно хрустел снег. Слетевший с сосны ворон сбил шапку снега, который заискрился бриллиантами в лучах солнца. Хорошо.
Вспомнился Афган. Черт бы его побрал! Сергей старался прогнать  это наваждение, но, увы…
   
   - Соколов, ко мне!
   
   - Видишь этот здоровый серый камень у подножия? Обогни его слева  и займи эту позицию. Они из той расщелины бьют, суки. Ты ляжешь там, а Терехина я пошлю наверх. Постарайся не выдавать себя. Попробуем их выкурить оттуда, а ты не зевай, мимо тебя духи пройти не смогут. Сколько у тебя патронов и гранат?
   
   - Четыре рожка и две «лимонки».
   
   - Хватит. Их там человек пять, не больше. Ну, давай, ползи по «зеленке», а я сейчас «вертушку» покликаю. Иди.
   
   - Есть.
   Командир роты – капитан Шорох посмотрел вслед уползающему Сергею.
   
   - Терехин!
   
   - Я!

   Сергей благополучно занял указанное место, снял предохранитель, взвел затвор и посмотрел на расщелину в скале. Он видел, как Вася карабкался по камням с правой стороны от него.

   Взгляд снова был возвращен на цель. Не прошло и минуты, как он заметил, что оттуда вынырнула голова духа. Сергей взял его на мушку, но стрелять не торопился. Он знал, что успеет и попадет. Его с душманом разделяло метров сорок или пятьдесят, на такое расстояние он бьет без промаха. Сергей ждал. Вдруг он заметил слева вверху сразу трех духов, которые вели наблюдение и за ним, и за Терехиным. Вернее он видел только их чалмы, которые слились воедино со стволами их автоматов. Он у них был отличной мишенью, находясь ниже на тридцать метров, они же почти сливались с фоном камней и породы. Почему-то засосало под ложечкой и забурлило в животе. Сергей знал, что это страх - сильнейшее чувство человека. Но бояться нельзя, иначе погибнешь.
   
   - Значь так – мелькнуло в голове – длинная очередь по этим макушкам, который вылез и держит на прицеле Ваську, среагирует на выстрел. Это секунда выигранного времени. Перекатываюсь на вторую сторону камня и гашу этого. Начали!» Сергей не целясь дал длинную очередь в сторону душманов. Пули прошли чуть-чуть ниже их голов, о чем ярко свидетельствовали фонтанчики пыли и осколков камней. Резкий переворот всем телом в сторону - и Сергей увидел лицо душмана, повернутое к нему в профиль. Короткая очередь - и две пули пробили висок врага. Он даже не дернулся. Голова его уткнулась в камень, а струйка крови, стекавшая по его лицу, говорила о метком выстреле. По Сергею уже стреляли, но камень хорошо укрывал его. Однако, стреляли только двое. «Либо убил, либо обходит! – мелькнуло в его голове. Сзади начали раздаваться ответные очереди десантников, прикрывающих проход Терехина к расщелине. Автомат Сергея выплюнул очередную порцию свинца в сторону духов, чалмы скрылись. Переведя взгляд, Сергей увидел Васю, который был уже на месте. Он привел в боевое действие газовую гранату и бросил ее в «гнездо» духов. Грянул выстрел. Глаза Сергея, еще не веря увиденному, все больше расширялись. Из маленькой точки со лба стекала струйка крови.
   
   - Вася-а-а-а! – закричал Сергей таким голосом, что стрельба прекратилась как по команде.
   
   -  Вася-а! Вася-а! Вася-а! – ответило эхо многоголосьем.
Сергей увидел духа, который убил его друга, тот сидел, хорошо замаскировавшись между камней, и не шевелился.
   
   - Сука-а! – заорал Сергей вне себя от ярости. Вскочив на ноги в полный рост, он спустил курок автомата. Длинная одинокая очередь с треском разорвала тишину гор. Пули градом начали стучать по укрытию снайпера. Автомат смолк. Душман вскочил и бросился бежать, пригибаясь к скалистому выступу. Секунда времени, чтобы сменить рожок - и новая очередь нарушила тишину. Пули, словно иглы, впивались в тело душмана. Раздался такой душераздирающий крик, что Сергею стало не по себе. Тело духа дергалось в конвульсиях, пачкая кровью острые камни перевала. Сергей опустил автомат…
   
   …Он не заметил, как дошел до Ольховки. Впереди показались знакомые хаты, которые он не мог не вспоминать в Афгане. Вон он, Сашкин дом. Сергей постарался представить себе встречу, но у него это плохо получилось. Чувства снова начали проситься наружу. Но теперь он сдерживал их. Сергей направился к дому друга детства. Остановившись на крыльце дома и с минуту постояв, он уверенно толкнул дверь и переступил порог.
Сашка сидел к нему спиной, занимаясь добычей зерен из кочанов кукурузы. На скрип дверей он не обернулся.
   
   - Мам, - сказал он – чай пить будешь? Садись, я щас.
   
   - А чего-нибудь покрепче найдешь? – сказал Сергей и шагнул в глубину избы.
Сашка резко развернулся. Неочищенный початок выпал из его рук, глаза округлились, и он прошептал: «Серега!». Шепот перешел в крик: «Серега!» - воскликнул он, и оба бросились навстречу. Обнялись.
   
   - Серега, Серега! – повторял, не останавливаясь, Сашка, обнимая и целуя друга: «Серега, чертяка»!
   
   - Мам, мама – закричал он, выбегая из хаты на мороз – Мам, Сережка вернулся! -  Тетя Ксения уронила пустое ведро и поспешила за сыном.
   
   - Сережа, Сереженька, светик ты наш, зачастила она, гладя его по голове и целуя щеки.
   
   - Живой, живой, Серёженька, – Она не сдержала женских слабых нервов и слезы потекли по ее морщинистым щекам.
   
   - Сереженька, миленький. Сашк, ну-ка мигом до деда Кондрата, возьми в долг, да скажи, что Соколов Сережа вернулся – сказала она сыну. О, боже ты наш, радость-то какая, Сереженька! – причитала она, не отпуская из своих объятий Сергея – Радость-то какая, а?

   Сергей гладил тетю Ксению по голове. Наконец первые страсти улеглись, и тетя Ксения начала суетиться у стола. Сергей сидел на перевёрнутом табурете и, покуривая папиросу, смотрел на эту милую сердцу женщину…
   
   …Пули, засвистевшие над головой Сергея, вывели его из состояния оцепенения, напоминая о том, что опасность еще не миновала. Он упал на камни и перевёл взгляд на щель. Духи, выгоняемые слезоточивым газом, лезли наверх.
   
   - Что, падлы, раскумарились, сволочи! – ругался Серега.
В прицеле его автомата появилась первая фигура. Очередь из автомата разбила голову душмана, разбрызгивая его мозги, кровь и кости. Сзади тоже начали стрелять. Бой снова приобретал свой страшный, роковой характер. Сергей увидел летящую в него гранату. «Все, паря, конец» – бешено пронеслась мысль. Но инстинкт самосохранения сработал раньше. Тело само собой рванулось в сторону, вжалось в острые камни, руки обхватили голову.

   «Все! Сейчас». Прогремел взрыв. На Сергея посыпались осколки камней, но он уже этого не почувс твовал…

   …Распахнулась дверь. Вбежал, счастливо улыбаясь, Сашка. В руках у него были бутылки матово-белой жидкости.
   
   - Ну, Сереж, рассказывай, - хлопнул он его по плечу.
   
   - О чем?
   
   - Ну, как же, как отслужил, что видел, где был?
   
   - Отслужил нормально, был сам знаешь где, а видел … хорошего мало видел, очень мало.
   
   - Ну ладно – понял он состояние друга и решил не спрашивать его пока ни о чем. Ему кто-то уже говорил, что «афганцы» не любят рассказывать о войне.
   
   -  Мам, хватит, садись.
   
   - Ой, да я, сынки, щас. Токи капусточки положу трохи, да маслицем помощу, щас.
Наконец тетя Ксения закончила все приготовления и села на табурет.
   
   - Ой, Сереженька, сыночек, радость-то какая, а?
   
   - Мам, давай посуду.
Сашка разлил по рюмкам самогон, хозяйски закупорил бутылку и раздал стопки.
   
   - Ну, Серега, за тебя!
   
   - За возвращение, за встречу! – дополнила тетя Ксенья –  радость-то какая, радость!
Чокнулись, выдохнули, выпили.
Тетя Ксения заохала, мотая головой, Сашка крякнул, Сергей выпил без эмоций.
   
   - Ну, все же, как ты? – хрустя квашеной капустой, снова спросил Сашка.
   
   - Нормально, все нормально.
   
   - Чай, страшно было, а, Сереженька?
   
   - И это было, теть Ксень. Вы бы лучше рассказали, как сами-то живете, новости какие – начал он уходить от разговора.
   
   - Ой, да новостей-то особых и нет, разве что Лаврентий помер. Год уже прошел, Царство Небесное ему. Женька, пастух, женился. Да знаешь на ком?
   
   - На Светке, небось?
   
   - Ага. Свадьбу сгуляли, ох и добрую. Почитай уся молодежь с двух станиц была.
   
   - Петьку, да тезку твоего тоже призвали – сказал Сашка, разливая по второй.
   
   - Куда?
   
   - Рыжего на флот, вроде, а Петьку на границу.
   
   - Лариса как? – спросил Сергей о своей девушке и напрягся.
   
   - Не бось, Сереж, все путем. Молодец она у тебя. Никто ничего дурного не замечал. Сергей вздохнул с облегчением и улыбнулся.
Начали появляться первые гости. Зашел дед Кондрат с внуком. Не торопясь, скинул валенки, поставил их у печки, снял телогрейку, и только потом уже подошел к Сергею.
   
   - Ну, здорово, Серега! – поприветствовал он и сжал протянутую руку. Дед Кондрат заключил Сергея в свои объятия и по-мужски поцеловал его три раза. На этом  его приветствие закончились, и он тяжело опустился на приготовленный тетей Ксенией стул.
   
   - Ты, Петровна, на счет горилки-то, что в долг берешь, ты это брось. Сёдни день такой, что я угощаю – с этими словами дед Кондрат достал третью бутылку самогона и поставил на стол.
Выпили.
   
   - Ну, чем, Серега, думаешь заняться теперича? – спросил гость после того, как закусил.
   
   - Не знаю еще, - немного подумав, ответил Сергей, – Время покажет. Может, Ларису к себе возьму, а там видно будет.
   
   - Правильно. Только почему «может» - нажимал на сало Кондрат. – Бяри. Девка она хорошая, спелая, опять же, в хозяйстве толк знает.
Дверь открылась, и вошел дядька Савелий, большой друг отца Сергея.
   
   - Здорово, служба! – крикнул он с порога – с дембелем!
На столе появилась четвертая бутылка. Через час в хате было уже людно. Каждый выражал Сергею свою радость, связанную с его возвращением. Пили, гуляли, веселились. Тетя Ксения и женщины суетились у плиты. Мужчины курили, и все пытались разговорить Сергея. Не расслабляться полностью его научил Афган. Он каждый раз отвечал односложно, и все время уходил от разговоров о войне. Он хотя и был пьян, контролировал себя по привычке.

   Сухо прозвучал выстрел. Сергей вскочил и кинулся было к двери но остановился на полпути. Хмель как рукой сияло. В хате наступила тишина. Сергей смутился, наклонил голову и густо покраснел. Встал дед Кондрат,
   
   - Ты, Серега, это... того, брось, - похлопал он Сергея по спине, - это Димитрич кабана своего застрелил. Он еще утром зашел ко мне за горилкой, под свежатину.

   Сергей сел у печки, достал папиросу и дрожащими руками чиркнул зажигалкой. Он курил и смотрел на огонь...
   
   ...Сергей открыл глаза и увидел костер. Языки пламени с треском пожирали хворост,  посылая, вверх тысячи ярких искр. Он все понял. Его оглушило взрывом, свои, видимо, не смогли забрать его, и он теперь в плену. Плен. От этой мысли по коже пробежал мороз. Сколько раз он был свидетелем того, как духи подбрасывали в мешках истерзанные до неузнаваемости тела ребят, попавших в плен. Снова засосало под ложечкой. Он начал осматривать пространство... Лежит он в пещере на каменном полу. У костра сидят пять душманов. Многовато. У двоих автоматы были на плече, у одного - на коленях, еще у одного - за спиной, а у последнего - лежал рядом с ним. Черт! К удивлению Сергея, он не был связан. Очевидно, духи решили, что русский не будет им особо опасен. Это было естественно: их пять вооруженных, а он - один и без оружия. Седобородый душман встал и направился к пленнику. Подойдя к нему и увидев, что русский не пришел еще в себя, обвернулся к костру. Сергей снова начал разглядывать пещеру, одновременно думая о побеге. Ничего дельного в голову не приходило. Духи о чем-то горячо спорили между собой, и это дало возможность Сергею проверить, не ранен ли он. Теперь он почувствовал, что его ноги отекли. Бежать сейчас не имело смысла. Нужно менять позу, другого не дано. Он застонал и сделал вид, что пытается встать. Рядом сразу оказались двое в чалмах. Один приставил дуло автомата к виску Сергея, а другой, обхватив подбородок, откинул его голову назад. Душманы о чём-то заговорили. Тот, который держал Сергея, захохотал, обнажая желтые, гнилые зубы, потом сильно ударил кулаком по лицу Сергея. Тот вскрикнул, дернулся всем телом и упал на другой бок, поджав ноги. Дух вновь противно заржал. Второй, видимо, решил подстраховаться и ударил Сергея по голове прикладом автомата. Снова потеря сознания, но на этот раз не надолго. Все пятеро продолжали спорить, сидя у костра... Ноги отошли, осталось только ждать. Но чего именно ждать, Сергей не знал. Один дух встал и вышел из пещеры. «Уже четверо, может, еще кому понадобится куда», - подумал Сергей. Вернулся дух с ведром, наполненным водой. Напившись воды, они устроили соревнование по игре в нарды. И вдруг... решение пришло само собой. «До костра метров пять, вполне можно успеть, если исполнить все четко и быстро. Азарт игры должен притупить их бдительность, и пока они увидят, что я бегу к ним, пока сообразят что к чему, можно осуществить задуманное. Это шанс, шанс, который нельзя упустить. Упустишь - подпишешь себе смертный приговор. Риск, конечно, большой, могут убить, если проколоться, но кто не рискует, шампанское не пьет». Мозг Сергея работал, как паровой молот, и, словно компьютер, выбирал и отрабатывал оптимальный вариант для выполнения замысла. Конечно, все должно произойти стремительно и точно, исключая осечку. Сергей это знал, а потому еще и еще раз прокручивал в голове все «за» и «против» дерзкого плана.
   
   Увлеченные игрой духи действительно ослабили внимание до такой степени,
что теперь четыре автомата лежали на полу, а пятый был за спиной духа. Пора! Ну,
с Богом, паря. Сергей рванулся в сторону костра. Его тело, словно отпущенная
пружина, бросилось к костру. Не прошло и двух секунд, как Сергей оказался рядом с
духами. Они ничего не успели сообразить. Их лица Сергей запомнил застывшими от
ужаса и удивления. Глаза отметили местонахождение двух ближайших автоматов.
Удар ногой по ведру - и пещера мгновенно погрузилась во мрак. Костер был залит
полностью. Схватив два автомата, один из которых сразу же оказался на плече,
Сергей ногой ударил духа, который был рядом, и, упав на колени, тут же откатился к выступу пещеры. Духи, крича от страха, подняли беспорядочную стрельбу в темноте. По пламени из автоматов для Сергея не составляло большого труда засечь троих  и убить их одной очередью, пущенною веером. Сразу же сменил место и прислушался. В пещере царила полная тишина.
   
   Духи знали, а скорее, чувствовали, что стоит им обнаружить себя любым звуком, и это мгновение будет последним в их жизни. Сергей лежал, не двигаясь, затаив дыхание.
   Ему   тоже   нельзя   выдавать   себя.   Напряжённость   обстановки адреналиновым сгустком висела внутри пещеры. Сергей вспотел. Ему казалось, что удары его сердца слышны духам. Ладони были влажными, а онемевшие пальцы, сжимавшие автомат, не чувствовали оружия. Вдруг в метре от себя он ясно услышал, как некто сглотнул. Очередь. Крик. Смерть.
   
   Нервы последнего не выдержали, и он с криком рванулся к выходу. Сергей спустил курок. Постояв немного в тишине, Сергей сплюнул вглубь пещеры и осторожно вышел наружу...
   
   ...Бросив потухшую папиросу в печку, он сел за стол и, молча налив себе рюмку самогона, выпил. Подсел Сашка.
   
   - Серега, ты домой завтра или погостишь еще?
   
   - Сегодня пойду.
   
   - Да ты чё, сдурел? Ночь скоро.
   
   -  Не заблужусь.
   
   -  Да я не о том, как-то неловко и тревожно, что ли. Оставайся у меня, поговорим, а завтра...
   
   -  Саш, я пойду, - перебил Сергей друга. - Я два с лишним года маму не видел. Как там она?..
Сашка понял, что ему не уговорить Сергея.
   
   - Ладно, - сказал он, хлопнув ладонью по столу, - Давай еще по одной, и собирайся, пока не стемнело.
   
   Гости заметили, что Сергей готовится в дорогу, и стали уговаривать его остаться. Он благодарил всех за прием и заботу, но на уговоры ответил решительным отказом.

   Деревню прошел быстро. Солнце уже окончательно скрылось за горизонтом, и начали приближаться быстрые зимние сумерки. Снова он шел по просеке между могучими соснами. До дома было еще восемь километров. Вечернее небо все больше сгущалось,  ярче засверкали звезды. Впереди на небосводе виден был свет еще не взошедшей луны. Сергей шел, глядя на горизонт, ни о чем не думая. Вдруг ему стало не по себе. Чувство интуиции, выработанное в Афганистане, заставило его остановиться и прислушаться. Тихо. Ночь в лесу всегда чернее, чем где бы то ни было. Сергей снова напряг слух: кругом стояла такая тишина, что звенело в ушах. Это и настораживало Сергея - затишье обманчиво. Его охватил холод, по спине пробежал мороз. Он ясно почувствовал на себе чей-то взгляд. Кто? Человек? Зверь? Ему стало страшно. Постояв ещё немного, и решив, что это ему показалось, снова пошел вперед. Чтобы разогнать страх, он принялся громко петь. Он пел о том, как девушка ждала погибшего в Афгане любимого. Так, горланя песни, он прошел еще с километр.
   
   Достав на ходу «Беломор», Сергей остановился прикурить. И вдруг... кровь застыла в жилах Сергея. Метрах в ста от себя он ясно услышал леденящий душу звук, звук, который заставлял дрогнуть сердца даже самых смелых охотников. Это был вой голодного волка. Ему сразу ответил еще один, затем еще и еще...
   
   Волки выли так, что было ясно: - этот вой означал находившуюся рядом добычу. Ею должен был стать человек.
   
   Сергей выбросил папиросу и побежал. Он убегал от смерти. Мысли снова атаковали его мозг. Они лихорадочно носились в голове и мешали друг другу... Ни одну ель не обхватить, забраться невозможно! Только бежать! Бежать, и не останавливаться! Сергей выскочил на небольшой покос, и его внимание привлекла одинокая, неубранная копна. «Туда!» - скомандовал Сергей себе. Он буквально врезался в стог и оглянулся. Теперь он их видел. Сколько было волков, Сергей не знал, но увидел сразу шестерых. Волки бежали на него цепью - уверенно и неторопливо.
   
   До схватки оставались считанные секунды. Движения и действия Сергея были рефлекторными, снова работал инстинкт самосохранения. Вырвав из копны охапку, он снял ремень и пряжкой разбил хрупкий корпус бензиновой зажигалки. Вместе с сеном вспыхнула рука. Сергей, крича, побежал навстречу волкам, размахивая горящей рукой. Волки повернули в лес. Теперь он почувствовал боль. Сбив пламя с руки, он ногой подвинул горящее сено под стог. Копна занялась, на удивление быстро, и высокое пламя взвилось вверх.
   
  Сергей действовал. Все значки и награды он положил в дипломат. Из него же он достал десантный нож, который вёз в подарок младшему братишке. Нож был не простой. На его лезвии с обеих сторон были выгравированы имена «Сергей» и «Лариса». Из записной книжки он вырвал листок и, что-то написав в нём, вернул на место. Намотав один конец ремня на руку, Сергей посмотрел на лес. Волков видно не было, за то отлично выделялись в темноте яркие пары глаз, горящие хищным, пронизывающим светом.               

   Стая была большая. По светящимся глазам Сергей насчитал шестнадцать голов. Он понял, что это его смерть. Спасти его могло только чудо, а в чудеса Сергей не верил, С тоской вспомнилось, как его уговаривали остаться на ночь.

   И вот появилась она. Сергей без труда понял, что она - вожак стаи. Это была огромная волчица-альбинос. Совершенно белая и невероятно крупная, она сильно отличалась от своих сородичей. Она была не одна. Два мощных матерых волка сопровождали ее с двух сторон. Волчица вышла на открытое место и села на полпути к Сергею. Бывшие с ней волки, находились по обе стороны от своей «королевы». Никогда Сергей не видел такой волчицы. Она была очень красивой - ее красота на миг смутила Сергея. Остальные волки из леса не выходили. «Костер», - мелькнуло в его голове. «Пока огонь не погаснет, атаки не будет». Сергей с сожалением отметил, что сено потухнет скоро. Он заплакал. Снова, открыв дипломат, он достал записку и, смяв ее, кинул в огонь. После этого Сергей вырвал из блокнота следующий лист и, написав текст, убрал в кейс. Огонь догорал. Он уже не освещал вокруг, а тлел большим, горячим жаром.

   Сергей был готов к схватке, но волки не двигались. Он поймал себя на мысли, что не боится смерти. Страх прошел, и он совершенно спокойно ожидал развязки. Ремень в одной руке, нож и обувь, служили кое-каким оружием. “«Калашникова» бы мне” - подумал он, - всем бы по пуле между глаз всадил». Сергей не отрывал глаз от волчицы, та, в свою очередь, не спускала взгляд с Сергея. Сено прогорело полностью, и на том месте, где стояла копна, осталась лишь куча пепла с маленькими мигающими огоньками и искрами.

   Сергей почему-то подумал, что если лишить стаю вожака, то волки не пойдут на человека. Но он, человек, ни за что не доберется до волчицы...

   Смерть... Сергей пожалел, что не умел молиться. Он был атеист, но сейчас он готов верить хоть в черта, только бы не было схватки. Он чувствовал, что это его последний бой. Мелькнуло лицо Ларисы, в глазах защипало, и он заплакал снова. «Как обидно, - думал Сергей, - как обидно...». Ему захотелось покурить. Прикурив от тлеющего пепла, Сергей поймал себя на мысли, что курит он последний раз в жизни.. Он видел волчицу. Их взгляды встретились. Не отрывая взгляда от Сергея, она демонстративно облизнулась.     - «Не поймавши гуся, обедаешь» разозлился Сергей,

   Лунный свет освещал поляну ровным матовым светом. От костра остался только легкий дымок. Волчица подняла голову к небу и несколько секунд смотрела на луну. Наконец произошло то, чего ждал Сергей. Вытянув шею, волчица взвыла. Вой был таким, что Сергеи на мгновение оцепенел от охватившего его ужаса. Это был призыв к атаке. Волчица взвыла во второй раз, и от леса отделились тени, которые двинулись на него замкнутым кругом. Атака!.. Сергей бросился навстречу волчице…

   Проснувшись утром и наскоро позавтракав, Сашка помчался в сельсовет, чтобы позвонить в Порохово и справиться о том, как встретили Сергея. Трубку поднял председатель. Выяснилось, что Сергея в Порохово нет и не было. Сразу же договорились о том, чтобы две группы поиска из обеих деревень шли навстречу друг другу по просеке.

   Обе группы сошлись почти одновременно у места разыгравшейся трагедии. Перед ними открылась ужасная картина бойни. Вокруг остывшего костра валялись кости. Снег был багряным от крови. Кроме одного трупа, все кругом были обглоданы. Не было тронуто только тело волчицы.

   Всем - всё стало ясно. Здесь же был найден дипломат со следами волчьих зубов на нем. Сашка открыл его, достал записку и, прочитав, заплакал. Подошел дед Кондрат. Он взял из трясущихся рук Сашки послание и вслух прочел: «Пока горит сено, я живой. Кругом волки. Позаботьтесь о Ларисе, прощайте все. Сергей».

   Сняв шапку и смахнув слезу, дед Кондрат нетвердой походкой направился в сторону своей деревни, в его руке было шесть хвостов. Сашка подошел к, трупу белой волчицы, вынул из-под ее левой лопатки нож, и обтерев его снегом, спрятав в карман фуфайки, поспешил за дедом Кондратом.