Подарок для моей возлюбленной маленькой и светленькой Элины Свитолиной
Проспав одиннадцать часов кряду, напускав слюней на подушку, я проснулся от голоса какого - то черта, предлагавшего купить электропилу : летом цыгане почти каждый день бродят по деревням, собирают металл, втюхивают старухам всякую хренотень, по - ходу дела прихватывая ненужные аборигенам вещи, шмотье, сушимое на улице, фрукты - овощи, собранные и уложенные, ожидающие приезда родственничков из Конотопа, иные предметы, стоимостью в фальшивый пражский грош или оловянный шиллинг. Высунулся в окно, распахнутое по жаре, и обматерил назойливого негоцианта, смугло - грязной рожей демонстрирующего всю правоту научных выкладок святого Альфреда, закурил и пошел мутить первую, самую вкусную чашку кофе, отметив - при виде матушки, лежащей на диване жопой ко мне - новую стадию старческого маразма, куда она стремительно погружалась последние месяцы, наполняя меня ужасом от мыслей, как жить дальше, это же реально п...дец, если задуматься. Я привык к ее вспышкам тупой агрессии, глупостям, извергаемым ежедневно, просто старался не обращать внимания на явную неадекватность, но крайние дни терпеть стало труднее, вот, хотя бы байда со сраным моим артрозом. Не могу смириться с мыслью, что это - навсегда, что теперь будет лишь хуже, при малейшей простуде вообще не смогу встать на ногу, иду гулять, зная, что лето закончится через пару недель, и на прогулке - х...як ! - чувство, что в левой щиколотке трется кость о кость, боль адская, аж слезы вышибает, шило, а не ощущения. Понимаешь, что вернуться не можешь своими ногами, вызываешь знакомца на машине, чтоб подкинул километр до дому, и тут начинается самое интересное. Надо заплатить, немного, рублей двести, а я, получая инвалидную пенсию, к ней и не прикасался, матушка заведовала бюджетами, мне плевать, трат на меня нету практически, разве, сигареты, даже шмотье не покупаю, неприхотливо обходясь старьем, короче, живу как отшельник, день до вечера, ставя во главу углов свою болезнь и лечение, попутно пишу сказочки эти, радуя немногих. И вот она начинает орать. Самое мягкое выражение - козел. Идиот. Сволочуга. По хер, она мать, может хоть как меня обзывать, ее право, я и не слышу, но самое огорчительное - когда она зудит, зудит и зудит, ядовито интересуясь болью в ноге, мол, врешь ты все, подонок. Проклинает и желает всего хорошего. Я смотрю в ее выцветшие голубые старушечьи глаза и понимаю, что - п...дец. Она не слышит моих оправданий, она ненавидит и, если маразм зайдет дальше, что вполне возможно, ее сестрицы сходят с ума постепенно, то грохнет меня топором каким или огреет ведром. В принципе, по хрен, чего там и как, но неприятно все это, визг и проклятия на голову сына, тем более вся делюга в грошах, ничтожных копейках. Ха - ха, буквально недавно я гонял в СПИД - Центр каждый месяц за лекарствами и там платы не вызывали нареканий, надо - значит надо, но тут происходит катастрофа, одна десятая от суммы, выплачивавшейся при поездках в Центр, сносит ее башню напрочь, она трясется от ярости, того и гляди : е...нет кондрат. А на следующий день она болеет. Ложится лицом к спинке дивана, охает, кряхтит, со мной не разговаривает, показывает, какая ты, Андрюша, сволочь. Это уже не смешно. Противно. Сестрица моя старшая знает за эту шнягу, звонит каждый день, а когда приезжает - подмигивает, мол, держись, брат. Я и держусь.
И вот думаю я, имея примером папашу своего покойного : если она первая помрет, я, убежден, не буду вспоминать эти плохие моменты жизни, а если я гикну вперед, то в памяти ее буду самым - самым, вот сто процентов, что так будет. Батя у меня был своевольным мудаком, хитрым и злобным, агрессивным жуликом и пройдохой, часто мы кусались, почти каждый день, но в воспоминаниях это почти не осталось, так, изредка набежит тень на плетень, тучка прошмыгнет по синему небу и помнишь самое светлое и чистое. Так и тут. Такая же хрень будет. Но вот чего я сейчас никак не пойму : зачем так себя вести именно сегодня ? Я ж стараюсь быть пушистым, не огорчать, жахаться бросил, всех дружков побоку, даже не общаюсь ни с кем из прошлой жизни, глядя на себе в зеркале - не узнаю. Ты ли это, брат лихой, когда - то приходивший домой лишь ночевать и то не всегда ? Прокалывавший теплоходы. В долгах по жизни. Кинувший всех соседей на бабло, с делюгой и постоянными геморрами с мусорами, злостный такой нарк. Бля, я ж реально изменился. К лучшему изменился. И вот иногда происходят эдакие закуски с самым близким человеком - и жить после этого не хочется. Стремно.
Ладно, моя маленькая, выплеснул я раздражение и грусть на клавиатуру, прости, если огорчил и не сумел сегодня порадовать. Пойду кофе пить и думать о душевных ссадинах и ранах себя любимого, по своему крайнему и безграничному эгоизму не видя бед близких, даже свою некогда единственную и неповторимую отпустив к шершавому пидорюге Урганту, вот пусть всей своей обезьянней шоблой с " Первого " и развлекают девку, поддержат, может, глядишь : вернется в первую сотню рейтинга. Что вряд ли. Если я не помогу - а я не помогу с рейтингом, это триста процентов - то терситься ей на задворках большого тенниса, что, вообще - то справедливо.
Жив буду - может, что повеселее сбацаю. И картинку воткну тогда эротическую. А сегодня и так сойдет.