Глава четвёртая.
Он не встретится с ней. Ни-ког-да. Какие жёсткие звуки в этом слове! Кроме одного – синего “и”. Юрий пишет много. Айрин – дозировано. Я слышу из соседней комнаты бардовскую песню, там грустит жена.
“За то, что ртом, набитым пылью
Порой о небе говорю…” – кажется, и я ввязался в марафон.
Поднял тело. Направил к шкафу, где десять лет лежала странная книга, написанная мною. Достал папку, смахнул пыль, вытащил главу “О философии звукоизобразительной системы и цветомузыке слов”. Ни-ког-да – грустное слово. Но откуда она, грусть? И делаю экскурс в работу Михайло Васильевича Ломоносова «Краткое руководство к красноречию». Читаю выборочно. Использование письмени “а” способствует к изображению великого пространства, также и внезапного страха. Учащение письмени “и” – к изображению плачевных или малых вещей (Ирина?). Чрез “о” можно показать страшные и сильные вещи, боязнь и печаль. Письмена твёрдые “к” и мягкие “г”, “д” имеют произношение тупое и нет в них ни сладости, ни силы.
Мой собеседник поэт. А знает ли он о вышеописанном? Многие, пишущие сейчас, не то, что Ломоносова, они и Льва Толстого с Достоевским не читали. Пишут и живут рэповским речитативом. Они не предложения сокращают до неимоверности, а собственную мысль, из которой и возникает куцое представление.
Толстая бабёнка, именующая себя писателем, рекламируется на “Шансоне” и ставит в один ряд: Михайлова, Круга, Бродского и Высоцкого. Как Йося Бродский при всём моём осторожном отношении к нему, на “Шансоне” оказался?
Я пытаюсь бежать вместе с ними: Юрием и Айрин, - но мне так трудно. Я хочу понять, как эта флэшка оказалась в кустах, и не нахожу объяснения. Детали лезут в голову: кажется, его – тело – тащили с тротуара волоком. А она выпала, чтобы не попасть в тупые бандитские руки.
* * *
И9. 15.04.08.
Привет, Юра. Получила твои письма от 12 и 15 апр. Что-то и тревожно, трудно и радостно одновременно, не могу дать определение своему состоянию. Думаю о тебе, жду писем и не могу понять - зачем? Что-то наши дружеские отношения переходят в другое. Или мне кажется? Ты писатель, у тебя хорошо работает фантазия, но твои письма, а особенно стихи выбивают меня из колеи. Как ты сам говоришь, а это надо? Мне проше, я одна, а у тебя семья, как бы жена тебя не понимала, ей сейчас тоже не просто, она только вида не показывает, а в душе переживает, сам пишешь - не устраивает истерик, потому что я далеко. Ты придумал себе образ, а я уже далеко не та девочка, что была раньше. Как ни странно, Мрачного почти не вспоминаю, да и он, наверно, тоже, была просто юношеская влюбленность, единственно у меня перед ним чувство вины, как не прошенный грех, обидела я его тогда, а это больно воспринимается особенно в армии, мне его и увидеть хотелось, что бы "отпустил" мой грех, а то висит камнем на душе. Вот такие дела, Юрочка. Как-то с этим надо жить дальше. А то, что ты молодой и задорный - это же прекрасно, дай Бог всегда оставаться таким. Жду твоих писем, жду... и сама не знаю зачем.
И10. 16.04.08
Обешала написать тебе о ташкентской жизни, может и пригодится, хотя, ничего интересного. В Ташкенте проучилась всего 4 месяца, из-за землетрясения не было выпускного и вообше, все было скомкано. Потом институт, друзей не было , я и не стремилась, все время вспоминала вас. С В.М. переписывались, обешала ждать из армии, а с тобой как-то потерялись. Не дождалась где-то полгода, случайно познакомилась с парнем, а через 3 месяца свадьба (ладно была бы беременная), ничего и не было, все так странно. В день свадьбы истерика, когда дошло, что уже ничего не изменить, долго не могла написать В.М, решилась только через два месяца. Я себя чувствовала Иудой, предателем, но, тем не менее надо было жить. Когда родилась Юлька, появились новые заботы, все остальное ушло в глубины памяти. Мужа не любила, но со временем как-то притерлись, привыкли и прожили больше 20 лет. Я старалась быть хорошей женой. Через 8 лет родилась Полина, я второго ребенка не хотела, но так получилось, и решила оставить. Когда дети были маленькие, семья еше держалась, а когда выросли, стало невмоготу. Разошлись без скандалов и дележа имушества. Где-то год "зализывала" раны, а потом, как говорит моя подруга "сошлись" с Ерофеевым. Мы вместе работали на заводе, я его знала давно, у него к тому времени умерла жена, стали жить вместе. Он был очень хороший человек, часто его вспоминаю, он старше меня на 11 лет. Последнее время работал главным технологом завода. В 2000г. отметили ему 60 лет, а в марте 2001г. он умер от инфаркта. В ноябре этого же года я первый раз уехала к Юльке в Америку. У Ерофеева двое взрослых детей, они сейчас живут в России, мы иногда перезваниваемся. Такая моя жизненная эпопея.
16.04.08. От Ю.М. – Ирине Назаровой.
Обещал не писать. И не получается. Палец порезал, весь перебинтованный, а сижу на клавиатуре набираю текст. Письма от 12, 16 (кроме 10, о котором ты поминала) получил. Вот опять общаюсь с тобою, Ира.
Когда же книга моя до тебя доплывёт (долетит или доедет санями через Аляску)? «И не могу понять, зачем?» - пишешь ты. Разве тебе от моих писем плохо? Мне – хорошо. Жене моей, наверное, не очень, но она у меня мать Тереза. Как-то показывали фильм, и там, в Индии, женщина сидит на возвышении, к ней подходят люди, и она всех целует. Я говорю Лизе: «Вот твоя профессия - целовальщица». Для неё плохих людей не существует, даже тех, кто меня предал. Она хорошая. Но мои письма к тебе, это “что-то другое”, как ты пишешь. Пусть будет. Ни я, ни ты – ничего и никогда друг другу не обещали. А если мне суждено помнить всю жизнь, то – суждено. У Микеланджело Боунарроти, стихотворение из одной строки:
Некрепко любим то, что плохо зримо.
А у нас наоборот. Диалектика русских людей, даже живших в Ташкенте. Благодарен тебе за откровенность в письме от 16.04.08. И я не скрываю эмоций, кто упрекнёт?
Ты умница, что откликнулась и нашлась. Как тебе в голову пришло, а Гусеву – зайти на этот скандальный сайт? Хотя, я человек не практичный, задолбал друзей своими просьбами – найти тебя. Другого исхода и быть не могло. Помогло и то, что под пытками из Мрачного твою новую фамилию вызнал. Проболтался всё-таки.
«Стихи», - говоришь ты о моих виршах. Разве это стихи. Зарифмованные мысли. Стихи – это другое. У любимого мною Вл. Шемшученко:
По привычке кусаем ближних –
Неуживчивый мы народ.
Ради мнимых успехов книжных
Затыкаем друг другу рот.
Наши мысли о дне вчерашнем,
Как прокисшее молоко.
Бедным – трудно.
Богатым – страшно.
А кому на Руси легко?
У него же, строчки:
Разжигаю стихами камин,
Мне жена помогает…
Ириш, ты стала в своих письмах искренней, и мне легче с тобой общаться. А сны… Не вольны мы, слава Богу, распоряжаться своими мыслями. Иногда подумаешь о чём-то, напугаешься, но и удивишься полёту, о котором мечтал разве что… Ю.
17.04.08. из Н-ска Айрин.
Я о теме, затронутой тобой в последних письмах.
Далее пишу без эмоций. Хроника фактов.
Осень 1968г. В.М. уходит в армию. Его невестой считается Валя. Она на проводах.
Весна 1969г. – ухожу в армию я. Мы с В.М. встречаемся: он заканчивает сержантскую школу, я только пришёл туда. Встретились в летнем лагере на стрельбище (под Ковровом). Вскоре его отправили в Москву в РПК (элита – рота почётного караула Кремля). Мне не хватит 5см. роста, у меня – Воронеж.
Всю свою службу (1968-1970 осень-зима, декабрь) В.М. переписывался с Валей, м.б., и с тобой, не знаю. С армии возвращается Коля Захаров, он тоже с ней переписывался во время службы (так она страховалась).
Пока Валера служил и гонялся за двумя зайцами, Валя + Коля вдруг сыграли свадьбу (осень 1970). Валера дослуживает. После дембеля он остаётся в Москве и в 1971г. женится на Тане.
Вот и все твои “грехи”.
Не ставлю оценок, не комментирую. Это жизнь. Наверное, его письма были недостаточно искренни, если даже ты не вычитала там любви. Или не любил? Он сам бы покаялся лучше, а не тебя недомолвками мучил. Я не держу на него зла. За что? Хотелось бы сесть за одним столом, поговорить по-мужски, хоть раз за 43 года. Последний раз виделись, когда хоронили его отца (не родного). Я как раз в фаворе был (начало 90-х, лихих). Машины служебные, рации, известность и проч., прочее… Но без пантов. И никто из бывших друзей во мне человека не разглядел. Юрку, которого чуть с деревянного балкона не скинули за то, что один раз прогулялся с тобой, Ира, - от квартала Маркса до Московского поворота. Сколько тут? Километров 5-7? Но если я любил тогда без памяти, что мне оставалось делать?! Как идиот прятался в кустах перед твоим домом и ждал, когда ты мимо пройдёшь. До сих пор акации ненавижу. Какие уроки? Какие домашние задания? Сам себе и всем отомстил, когда выпускные экзамены сдавал на “пятёрки” по ключевым предметам. Очумели учителя от моей прыткости. Себе, родителям, учителям, директору, тебе пытался что-то доказать. В институт не пошёл, а на завод. У меня свой жизненный план был. Платили столько, что отец завидовал. У отца – инженера 110р., а у меня 140-160. Тут меня и подхватили. Такси, пивбары, рестораны, поездки в Москву на футбол… Мальчику 16, а ей 18. Но казалось, что больше. И она опытнее меня лет на 10. Женился, когда после операции пришёл в отпуск (армия). Дурак был. Или – ответственный за свои обещания.
Что такое любовь, потом понял, когда Лизу встретил. Как в омут головой. Взял и разошёлся. И не жалею. У меня дочь от первого брака; две дочери с Лизой – Оля (это от неё внучки на фотографии) и Надя – красавица, но описать её жизнь словами невозможно. Люблю всех дочерей, а кого больше, никогда никому не расскажу. Потому что и сам не разобрался. Но Оля, которая помогает в нашей переписке – человек самый надёжный. Хотя у неё всё внутри, как у Лизы.
Ты не казни себя. Я двоих святых в жизни встретил: мою жену Лизу и тебя. Нет – тёща ещё, Лизина мама, Александра Ивановна, царство ей небесное.
А отец, а мама, прабабушка? Начнёшь вспоминать и оказывается многие, жившие рядом, достойные, прекрасные люди.
Долго объяснять, но черновые записи этого письма делаю на листочке из многих от “похеренного” романа. С одной стороны – белое поле, а с другой давний-давний машинописный текст (“Ятрань”, через копирку). Прочитал и обалдел. Мистика. Оборванный кусок.
-Раз не любишь – уйди лучше, чем друг друга мытарить. Конечно, в городе попроще. Разлетелись воробушками, квартиру разменяли, али к матери кто ушёл, и во всю жизнь не встретишься больше. Работают в разных местах, живут – тоже. Начинай понову жизнь делать. А в деревне куда денешься? Дом, земля, руками своими поднятые; работа общая. Как жернова и трутся, оглядеться не могут. Так что, ты на отца не серчай шибко. С одной стороны – он, вроде, для себя рассудил всё, когда от вас ушёл, а с другой… - и тётя Нюша вышла, оставив Ирише и серьёзность, и недоговорённость сказанного. И теплоту, и ясность своего голоса.
Ириша задумалась, не понимая, что творится с ней. Хотя никто не требовал от неё окончательного приговора, но что-то же она должна решить! Скажи ей сейчас, что отец поступил подло… (дальше оборвано).
Только что ты позвонила. Опять мистика. Спрашиваешь, что произошло с Володей Лазаренко? Умер, а подробностей не знаю.
Пиши. Ю.
И11. 17.04.08.
Привет Юра, прочитала твое последнее письмо, ну что сказать.... все встало на свои
места, слов нет.
Я в этом году решила выдержать пост перед Пасхой - 7 недель. Я в обшем не сильно веруюший человек, живу со своим Богом в сердце, а тут вдруг надумала. И перед началом просила у Господа за детей, внуков, маму, и как у Окуджавы -"Дай, Господи, всем понемногу и не забудь про меня.." Ну вот и мне воздалось. И напоследок тоже стихотворение, Ирины, только Снеговой:
Что было, то было…
А было, было, наверняка
Солнцем глаза слепило
Ветром наотмаш било
Сыпало вслед снега,
А я все равно любила,
Очень тебя любила.
Что было, то было,
Забыла, окончательно, на века.
Ирина.