Объект

Вячеслав Романович Каминский
Вот и всё… Он сидел на холодном кожаном диване в пустой и оттого казавшейся ещё просторнее  комнате, по которой ещё вчера так весело на скейтборде носился его  маленький сын,  и плакал. Проиграл. Всё проиграл: и жену, и сына, и работу. 
То, что он выкарабкается из этой ямы, что сумеет найти себе дело, пусть и не такое престижное, какое у него было,  он не сомневался. Да и расставание с женой, хотя он её по-прежнему все ещё любил, тоже как-нибудь переживет. Наверное. Что же делать, раз она так решила… Насильно мил не будешь. Но вот с потерей сына, с которым по решению суда он теперь может видеться не чаще, чем один раз в месяц, смириться было невозможно.  Как же ему без него?
Да, суд поступил несправедливо. Очень несправедливо. Хотя, от этого не легче. Но он должен подчиниться этому решению, согласен  с ним или нет. А значит, будет видеть своего Томи раз в месяц. То есть двенадцать раз в году. И каждое такое свидание будет, увы, не приближать, а отдалять их. Через год Томи вообще не захочет его видеть. А ещё через пару лет - забудет. Он уже это проходил. На собственной шкуре. И сейчас даже не знает - где его отец. Жив ли? Он его забыл… И Томи также забудет его.
Фрэнк взял телефон, пытаясь найти среди множества нужных и ненужных номеров тот, который ему был необходим в этот момент.
- Спецхранилище 12-76, - послышался голос в трубке. - Назовите ваш лицевой код.
- 17-24 Б,  - ответил Фрэнк.
 - Если вам нужно оплатить содержание Объекта  нажмите 1, если отключить - 2, если использовать для личных нужд - 3, если заказать дополнительный объект - 4. Если другое  - дождитесь оператора.
Фрэнк стал ждать. Он был пятым на очереди. Так что ждать пришлось долго. Все это время он пытался убедить себя, что поступает правильно. Даже несмотря на то, что нарушает негласный договор с Нэнси: обращаться в спецхранилище только в случае самой острой необходимости. Впрочем, и тогда они тоже сильно сомневались - правильно ли поступают.
Но когда  произошла страшная трагедия в семье кузины Барбары, на охоте был случайно застрелен их единственный сын Дин, и которого удалось-таки спасти благодаря ранее заказанному в Центре Объекту, Нэнси сдалась. И тоже заказала. На всякий случай. Мало ли что…
- Вы уверены в своем решении? - обратился к Фрэнку доктор Строк, когда тот пригласил его к  себе в кабинет. - Вы понимаете, что излишняя опека над Объектом, в критической ситуации создаст дополнительные проблемы и вам, и жене. 
- У меня нет жены, - оборвал его Фрэнк.
- Бывшей жене, - поправился доктор. - Не важно. Ведь в случае чего решать придется вам двоим. Притом главный голос будет не за вами.
- Я знаю, - ответил Фрэнк.
- Мало того, по первому нашему требованию, вы должны будете вернуть Объект.
- Но ведь для этого должна быть веская причина, - Фрэнк виновато посмотрел на доктора.
- А если она возникнет… Подумайте о себе. Вам будет еще больнее, чем Объекту.
 - Я подумал.
- Ну что ж, ваше право. Я не могу вам этого запретить…
Когда дверь распахнулась, и в комнату ввели щуплого мальчугана, Фрэнку стало не по себе. Да, он знал, что Объект является точной копией его сына, но чтобы на столько! К тому же, одно дело знать,  другое  - видеть…   Стоящий перед ним ребенок был не куклой, не роботом…  Это был Томи. Настоящий Томи, который еще несколько дней назад  жил с ним, игрался, которого он целовал на ночь и укрывал теплым одеялом, которому читал перед сном  придуманные на ходу сказки и угощал сладостями, хотя Нэнси и была против такого баловства.  Фрэнка бил озноб. Он не знал, что сказать этому ребёнку, который как две капли воды был похож на его сына. Да это и был его сын - Томи.
- Объект 17-24, повернитесь, - сказал доктор.
Ребенок повернулся,  косолапя точно так же, как косолапил и Томи, несмотря на то, что Фрэнк старался отучить его от этой дурной привычки.
- Вот твой новый хозяин, - сказал доктор Строк. - Отныне ты будешь жить у него.
- Зачем вы так? - смутился Фрэнк. - Какой я хозяин?
- А как мне вас представить?
- Ну, отец…
- Вы, что! И не думайте так называться. Не забывайте его основное предназначение. – Доктор строго посмотрел на Фрэнка. - Мне кажется, всё-таки вы зря решились забрать его у нас, - после небольшой паузы произнёс доктор. - Вы подвергаете себя огромному психологическому риску.
- Я справлюсь, - сказал Фрэнк и, взяв мальчика за руку, вышел из кабинета.
Общий язык они нашли достаточно быстро. Недели хватило, чтобы сгладить все шероховатости. Томи (Фрэнк решил называть своего нового воспитанника так же, как собственного сына) влез в его душу легко и непринужденно. Подчас он даже забывал, что перед ним не настоящий Томи. Фрэнк старался об этом вообще не думать. Но дистанцию всё-таки соблюдал. Правда, совсем маленькую. И с каждым днём она становилась всё меньше и меньше. Случалось,  Фрэнк позволял Томи даже называть себя папа, но, спохватившись, одергивал мальчика. 
- Фрэнк, меня зовут Фрэнк, - напоминал он ему.
Раз в месяц, в соответствии с утвержденным графиком,  он встречался с настоящим Томи. И хотя это общение происходило в присутствии Нэнси, он легко, как и прежде, находил общий язык с сыном. Да и мальчик искренне тянулся к нему. Отчуждения, не ощущалось. По крайней мере, пока. Может, тот, другой Томи, не давал ему дистанцироваться от собственного сына.
Но, возвращаясь после очередного свидания домой, Фрэнк чувствовал некоторую неловкость перед своим новым воспитанником. Даже вину. Словно  предал его, обманул. И как-то вечером за чаем сам ему всё и рассказал. И то, что когда-то у него была семья: жена, сын, которого он очень любил. Что чуть больше полугода назад  они развелись с Нэнси и что тогда же, чтобы совсем не сойти с ума от горя и одиночества, Фрэнк  взял его из спецхранилища  к себе домой. Как ни странно, мальчик воспринял рассказ Фрэнка очень даже спокойно, как будто все это знал и раньше. Только спросил:
- А где твой настоящий сын?
- Остался с женой.
- А я, значит, его клон? - Спросил очень спокойно, как само собой разумеющееся.
- Да.
- Познакомь меня с ним, - вдруг попросил мальчик.
- Что? - такого поворота Фрэнк не ожидал. Идея эта ему не понравилась. Думается, и Нэнси будет от неё не в восторге. Но мальчишка настаивал.
- Мы с ним подружимся, - убеждал он Фрэнка. - Обязательно, вот увидишь.
 И вот как-то собираясь на очередное  свидание, и глядя, как укоризненно смотрит на него из угла комнаты Томи, Фрэнк не выдержал и сказал:
- Собирайся, сегодня ты познакомишься со своим братом.
 То, что это была плохая затея, он понял сразу, как только увидел Нэнси.
Взглянув на мальчика, инстинктивно прячущегося за Фрэнка, она истошно закричала, прикрыв лицо руками.
- Что ты делаешь? Ты зачем его взял? Кто тебе позволил? Они не должны видеть друг друга. Это подло!
- Почему? - возразил Фрэнк, хотя и сам уже понял, что сделал большую глупость.
-  Неужели ты не понимаешь, что его не должно быть в нашей жизни, - плача сказала Нэнси. – Я даже забыла, что когда-то дала согласие на клонирование Томи. Старалась забыть это. То наше решение было минутной слабостью. Я боялась за Томи, вдруг с ним произойдет что-то, как с Дином. Я хваталась за эту соломинку, потому что ещё не забыла, как и наш Томи чуть не умер от обыкновенной скарлатины. Я просто хотела подстраховаться.  А этот мальчик, - она ткнула пальцев в Томи-клона, - был где-то в другом, нереальном мире. И пускай бы там и оставался.
- Где?
- Не знаю. Ну в  этом спецхранилище… Или как там его.
- Ага, значит, всё-таки помнишь, где. А притворяешься, будто ничего этого не было.
- Да, помню. Это наше наказание. Наш грех. Но зачем этот грех вытаскивать из глубин памяти наружу? Мало ли что у нас там прячется.
- Потому что у тебя есть Томи. А у меня его нет. Вернее, не было. А теперь и я не один. Понимаешь? Не один!
И тут к ним подбежал Томи. Настоящий Томи, который в ожидании отца плескался в ласковых волнах тропического моря. Он радостно бросился к Фрэнку на шею, желая обнять его, и вдруг замер.  Перед ним стоял Он и испуганно смотрел на Него.
- Кто это? - чуть ли не шепотом спросил Томи.  Он был явно ошарашен увиденным.
- Это твой брат-близнец, - ответил Фрэнк.
- А почему я его никогда раньше не видел? - спросил мальчик.
- Потому что он болел. И лежал в клинике, - соврал Фрэнк.
 - Ну а теперь он здоровый?
- Абсолютно! - ответил Фрэнк.
 - Тогда пошли играть, - и, схватив за руку своего новоиспеченного брата-близнеца, потащил за собой.
- Это ужасно, - сказала Нэнси, когда мальчики ушли. - Зря я вообще разрешила тебе общаться с Томи. Мало того, что ты заставил страдать меня, ты можешь представить, какое потрясение испытал сейчас наш сын. А если этот ребёнок ему еще расскажет, кто он на самом деле и для чего мы его держим…  Тебе что, наш сын уже безразличен?
- Но этот мальчишка тоже наш сын. Хоть ты его и не рожала. Разве он тебе не понравился?
- Нет, - Нэнси снова повысила голос. -  Ты отлично знаешь, что это не наш сын. Это клон. К тому же,  нам он и не принадлежит.  По закону. Это - биоматериал.
- Когда я с ним общаюсь, то этого не замечаю. Он ничем не отличается от Томи.
- И это самое ужасное! А если вдруг с нашим мальчиком что-нибудь случится. Что будет тогда? Никто, поверь мне, никто не посчитает его родным братом Томи. И я в первую очередь. Это - всего  лишь расходник.
И тут из кустов неожиданно выскочили  мальчишки. Мокрые, но счастливые. И абсолютно одинаковые.
- Ну, как, здорово мы похожи? - рассмеялись близнецы. - Отгадайте, кто из нас кто…
 Им было весело… Но Нэнси не на шутку испугалась. Взглянув на мальчиков, она схватилась за сердце.  Господи, только этого ей не хватает. Да как же их отличить, когда даже родинки на ключице у них и то одинаковые.
А мальчишки продолжали смеяться. Но Нэнси было не до смеха. Что же Фрэнк наделал. Мерзавец! Где её Томи? Где? Который из этих двух разбойников её мальчик.
- Томи, не дури, - строгим голосом сказала Нэнси. - Иди ко мне!
Мальчишки не шевелились, продолжая хохотать…
- Томи! - уже не замечая, что на неё оглядываются другие отдыхающие, завопила Нэнси. -Кому говорю, иди ко мне!
- Ладно, - сказал один из мальчиков и послушно побрёл к матери.

- Здорово мы вас разыграли, - уже по дороге домой обратился к Фрэнку Томи-клон.
- Да, уж… - выдохнул тот.
Они помолчали.
- Пап, - обратился мальчик. 
- Фрэнк, - перебил он его. - Меня зовут Фрэнк!
- Ну хорошо, Фрэнк, - усмехнулся пацан. - А зачем вы это сделали?
- Что?
- Ну вот это… Зачем я вам?
- А разве плохо? Теперь и у Нэнси есть сын, и у меня…
- Но когда вы клонировали Томи, вы же ещё не думали разводиться. Так всё-таки, зачем, а?
Фрэнку было не по себе от этих вопросов, и он постарался сменить тему.
- Ну а разве нам плохо, вдвоём?
- Хорошо. Но ты же не можешь не думать о том, настоящем твоём сыне. Ты скучаешь по нему?
- Конечно, скучаю. Но я не вижу между тобой и им никакой разницы. Теперь и ты мой сын.
- Поэтому ты мне не разрешаешь называть тебя папой.
Фрэнк смутился.
 - Хорошо, называй. Конечно, я твой отец. 
После той встречи у них с Нэнси был долгий и очень неприятный разговор.
- Я запрещаю им больше встречаться, - кричала она. - Это ни к чему хорошему не приведёт. Ты вообще не имел права забирать его из спецхранилища, тем более, без моего ведома. Я ещё доберусь до этого чёртового Центра. Как можно было такое допустить? Я никогда и в мыслях не могла  подумать, что дубликат Томи, его биоматериал, будет вот так запросто разгуливать по городу, общаться с другими людьми, жить в нашем доме… Это бесчеловечно!
А уж сводить Томи с его клоном вместе, это вообще выше моего понимания. Как тебе такое только в голову могло прийти? Ты хоть понимаешь, что ты наделал? Может, я теперь вообще воспитываю не сына, а клона? 
- Что ты такое несёшь? - рассердился тогда Фрэнк. - Ты что не можешь отличить родного сына от клона! Мать, называется…
Но сам после того разговора несколько дней присматривался к своему Томи. А вдруг и вправду пацаны поменялись местами. Да, нет же, нет, стал гнать он от себя эти мысли. Зачем им? Да и ничего подозрительного в поведении своего Томи Фрэнк не замечал. Глупости все это, излишняя женская подозрительность. Но на свидания с сыном ходил теперь только один, не поддаваясь на уговоры своего воспитанника.

Жизнь постепенно налаживалась. Фрэнку предложили место в солидной компании. У Томи тоже всё было хорошо. Фрэнк  определил его учиться в престижную школу с музыкальным уклоном. Мальчик оказался способным.
 - Из него выйдет хороший музыкант, - говорили преподаватели.
  Фрэнк ещё тогда спросил Нэнси, почему их родной сын не занимается музыкой. Ведь очевидно, раз его Томи делает такие успехи, то и их настоящий сын тоже должен быть музыкально одаренным. На что Нэнси ему ответила:
- Способности у него, может, и есть, а вот желания…
Тем временем Томи, его Томи делал в музыке всё большие успехи. Ему даже предложили принять участие в городском конкурсе. Они оба этому тогда  очень обрадовались. Томи часами музицировал в своей комнате. Надев наушники, чтоб не мешать Фрэнку, он настойчиво, изо дня  в день отрабатывал сложные пассажи на своем электропианино. Фрэнк старался не мешать мальчику, занимался  своими делами или просто валялся на диване с какой-нибудь книгой.
Но буквально за неделю до конкурса Томи пришел из школы очень расстроенный и сказал, что его вычеркнули из списка конкурсантов.
- Как вычеркнули! - возмутился Фрэнк. - Почему?
- Спроси у директора, - сказал Томи и заперся в своей комнате.
 Фрэнк набрал номер школы.
- Если вас интересует оплата за обучение, наберите 1, если успеваемость вашего ученика - 2,  если вопросы по внеклассной учебе - 3, если другое  - 4, - прогундосила трубка.
 Фрэнк нажал четверку и стал ждать. Он дважды полностью прослушал  Рондо Моцарта, пока, наконец, ему ответили.
- Я хотел бы знать, почему моего подопечного, -  Фрэнк так и не решился сказать сына, - не допускают на творческий конкурс.
- По телефону мы на такие вопросы не отвечаем, - сказала трубка. - Для этого вам надо записаться на приём.
- Хорошо,  запишите, - сказал Фрэнк.
- Вам надо позвонить по другому номеру.
- По какому? - уже повышая голос, спросил Фрэнк.
 - Я не знаю. Позвоните в приёмную.
- Я позвоню, я сейчас позвоню! - закричал Фрэнк и бросил трубку.
Через полчаса он был уже в школе и, грубо оттолкнув вахтёра, ворвался в директорский кабинет. 
- Успокойтесь, не нервничайте, - сказал директор, выслушав претензии Фрэнка. - Но вы же понимаете, что мы не можем вашего ребёнка допустить участвовать в конкурсе.
- Почему? 
- Вы сами отлично знаете, почему… Потому что он не настоящий. Он дубликат. Копия. Эрзац. Почему бы вам не отправить на конкурс вашего настоящего сына?
- Потому что он не умеет играть. В отличие от этого эрзац-Томи, который  дни и ночи напролёт занимается, музицирует, совершенствует свою игру. Потому что он не  робот, не машина, а музыкант. И тот, настоящий, как вы говорите, Томи тут ни при чём.
- Причём, еще как причём, - возразил директор. - Мы не можем, не имеем права смешивать наших  настоящих граждан, с их суррогатами. Я вообще, если хотите знать, считаю, что наши власти слишком либеральничают с такими… , как ваш Томи.  Они не должны жить вместе с нами, учиться с нормальными учениками и, уж тем более, участвовать в каких-то спортивных или культурных мероприятиях. Зря вы его забрали из спецхранилища. Зря. Сколько ненужных проблем вы создаете и себе, и вашему, - он замешкался, не зная как сказать…
- Объекту, - подсказал Фрэнк.
- Да, да, Объекту. А вы можете себе представить, если эти объекты, в один прекрасный день вдруг заявят, что это они, а не мы полноправные граждане, а мы для них лишь биоматериал.
- Что за чушь вы говорите, - возмутился Фрэнк. - Мы же все живем по закону. И не вправе его нарушить. Ни мы, ни они…
- Не вправе? – директор пристально посмотрела на Фрэнка. – А что если завтра этот ваш клон Томи потребуется для трансплантации органов вашему родному сыну? Вы готовы пожертвовать им? Сомневаюсь, если сегодня вы так переживаете из-за такой для него в сущности мелочи, как отстранение от конкурса.
 Фрэнк  растерялся. Такого поворота он не ожидал.
- А, то-то же, - ухмыльнулся директор. - А вы знаете, - выдержав, как заправский артист, паузу, спросил он, - что вот эти суррогатные дети, объекты, уже и свою группу в соцсетях создали. И активно обсуждают там, как мы жестоко обращаемся с ними. Призывают к неповиновению. Требуют предоставления им гражданских прав, чтобы их считали такими же людьми, как и нас.
- Нет, - сказал Фрэнк. - Не может быть…
 - Может, - ответил директор. - И сейчас этим делом занимаются компетентные органы.  Мы не можем этого вот  так просто оставить. Это посягательства на наши с вами права и свободы. А вы тут со своим конкурсом. Я вообще думаю, что вашего Томи уже давно пора вернуть туда, откуда вы его забрали…
Фрэнк не помнил, как выбежал на улицу. Как добрался домой. Как оказался в комнате Томи. И, понимая, что поступает некрасиво, что влезает в личную жизнь мальчика, пусть и суррогатного, открыл компьютер. Похоже, Томи ничего от него и не собирался скрывать. И как только экран засветился, на нём всплыло окно - «Биомасса».  Фрэнк стал прокручивать сообщения. Первое, что бросилось в глаза, крупно набранный заголовок: «Клоны тормозят прогресс». Фрэнк стал читать. Неизвестный автор (скорее всего из клонов) доказывал, что наука и, в первую очередь, медицина пошли по наиболее лёгкому пути, что многие программы по лечению сложных заболеваний свёрнуты, что закрыт ряд лабораторий, которые занимались созданием новых препаратов, что сегодня чуть ли не панацеей от всех болезней и травм стало производство клонов,  которые и должны были  стать основным биоматериалом для замены больных органов у нормальных людей.  Это, по мнению, автора, является тупиком в развитии медицины, как науки. К тому же, он считает такие методы лечения аморальными, ведь клон - не просто живой организм. Это человек, со своим интеллектом, эмоциями, чувствами, привязанностями и даже любовью. Автор призывал клонов к членовредительству и суициду, дабы остановить этот варварский, по его словам, прогресс.
Похоже, у него было немало единомышленников.  Уже кто-то даже пытался заняться членовредительством. Активно формировался клуб самоубийц.
Фрэнк стал читать имена тех, кто успел вступить в него, боясь найти среди его членов своего Томи. Он немного успокоился, убедившись, что его в этом списке нет.
 Нужно оградить его от этих экстремистов, подумал Фрэнк. Он даже хотел разбить компьютер, но вовремя остановился.
- А смысл? Можно подумать, это его остановит. Будет общаться, да и сейчас, наверное, общается со своими друзьями через айфон. Нет, так он только еще больше отстранит его от себя. Но надо что-то делать. Может, уехать? Подальше отсюда. А договор? Он не имеет права никуда уезжать.  Но хотя бы на время...
- Поехали, - сказал он Томи, как только тот пришёл с занятий.
- Куда? - не понял мальчик.
- К моим старикам.
 Мальчик не удивился этому неожиданному предложению,  не стал отнекиваться, а тут же стал собираться.
 Но не успели они выйти из дому, как в дверь позвонили. На пороге стояли ребята из Гвардии.
 - Куда это вы собрались? - спросил старший.
 - Никуда, просто хотели прогуляться, - соврал Фрэнк.
- А рюкзак зачем взяли? - Офицер снял его с плеч мальчика и стал потрошить.
 Оттуда выпали зубная щетка, бритва, крем...
- Что, бежать задумали?
 - Да нет же, нет, - стал оправдываться Фрэнк.
Но офицер его не слушал.
 - Собирайся, - сказал он Томи. - Ты едешь с нами.
- Куда? - спросил Фрэнк.
 - В спецхранилище, - ответил офицер. - Вот распоряжение. Всё, хватит, побаловались мы с этими Объектами. Совсем их распустили.
Фрэнк был раздавлен.
- Но я хоть смогу с ним видеться? - робко  спросил он офицера.
 - Все зависит от Объекта. Сейчас мы их всех проверяем. Кто что писал, что говорил, на что подстрекал… Если ни в чем не замешан, то  вы получите допуск к Объекту. А если что не так, то извините. Может, и вас проверять придётся.
Когда мальчика увели, Фрэнк обессиленно упал на диван. Его душили слёзы. 
 И тут опять раздался звонок. Звонила Нэнси.
- Его забрали?  - спросила она.
 - Кого? - не понял Фрэнк.
 - Ну, Томи. Твоего Томи?
 - Да, - ответил он.
 - Слава богу, а то я боялась, что он сбежит…
- Что значит - сбежит?
 - А то… Что Томи требуется операция. У него что-то с мозжечком.
- Что?
- То, что нужно спасать нашего сына. Я специально вызвала гвардейцев, чтобы они забрали Объект у тебя. Я же знаю, он тебе дороже собственного сына. Ты бы не отдал его  для трансплантации. Я же тебя знаю. Не отдал.
- И ты хочешь убить его? Чтоб его распотрошили на кусочки, - закричал Фрэнк.
- А ты что хочешь, чтобы умер твой сын? Конечно, он тебе уже и не нужен. У тебя появился другой ребёнок. Но это всего лишь  - биомасса. Понимаешь? Биомасса. И он должен спасти нашего мальчика. Во что бы это ни стало! Мне наплевать на него, если в опасности мой сын.
Фрэнк, не дослушав её, выбежал из дома и помчался в спецхранилище, куда несколько часов назад доставили Томи.
 - Пустите меня к нему, пустите! - кричал он, пытаясь прорваться в кабинет главного врача. - Я хочу видеть его. Хоть в последний раз. Я должен попрощаться с ним. Я должен покаяться перед ним, попросить прощения. Я виноват. Я очень виноват. Пустите меня!
Его держали два крепких санитара, а он всё равно пытался вырваться из их железных тисков.
 Но  тут дверь кабинета распахнулась, и к нему вышел доктор Строк.
- Успокойтесь, - сказал он. - Вашему сыну ничего не угрожает.  Сейчас мы его вам вернём.   Приведите его, - обратился он к одному из санитаров.
Вошёл Томи. Фрэнк бросился к нему и стал осыпать его поцелуями.
 - Мой мальчик, прости меня! Слышишь? Прости! - причитал он.
- Это ты меня прости, - сказал Томи и заплакал. - Я не думал, что всё так получится.
- Что получится? - не понял Фрэнк.
- Дело в том, - стал чуть ли не по складам говорить доктор Строк,  - что это не Объект, не клон, не биомасса. Это ваш настоящий сын Томи.  Можете забирать его.
 - Как забирать? - не понял Фрэнк. - А Нэнси. Он же должен жить с ней.
- Она не хочет его видеть, - ответил  доктор. - Мы ей сообщили о том, что все эти годы она воспитывала не своего родного сына, а Объект.
- И что с ней сейчас? - спросил Фрэнк.
- Она у нас в реанимации. У нее психологический шок. Думается, что скоро всё  уладится.
- Что значит - уладится? - закричал Фрэнк. - А что с её мальчиком?
- Останется в спецхранилище, если, конечно, выживет. У него серьезные проблемы с мозжечком.
- Пусть забирает мой, - выкрикнул  Томи. - Я должен его спасти. Я поклялся.
 - Что? – не понял Фрэнк.
- Помнишь, когда ты нас познакомил, то Томи мне всё рассказал. Что он, всего лишь мой дубликат и что в случае, если я заболею или что-то серьезное со мной произойдёт, то он должен отдать свои органы  мне.
- Ну?
- Меня это очень тогда расстроило. И я сказал ему, что это несправедливо. Что каждый из нас имеет право на жизнь. Жаль, что взрослые этого не понимают. И ещё мы тогда поклялись, что если кто-то из нас заболеет и ему понадобятся органы другого, то здоровый, не важно кто это будет: он или я, должен отдать свои органы больному. Так будет справедливей.  Поэтому я и не сопротивлялся, когда меня повезли сюда. Я был готов пожертвовать собой. Но они всё раскусили. Я только не понимаю как, если мы совершенно одинаковые, что даже вы с мамой не заметили подмены.
 - Очень просто, - ответил доктор Строк. - Все наши объекты имеют определенные кодовые номера. Как запчасти к машине. Вы что, молодой человек, думаете, единственный, кто так хотел поступить? Отнюдь…
Но тут раздался телефонный звонок, доктор взял трубку.
- Хорошо, - сказал он. - Сейчас я ему передам.
- Ваша жена пришла в себя, - обратился доктор к Фрэнку. - Она хочет вас видеть. Ей надо что-то вам сказать.
- Пойдёмте, - один из санитаров вызвался его проводить. 
- Фрэнк, спаси его, спаси! - Нэнси, рыдая,  вцепилась в руку Фрэнка, царапая её острыми ногтями. - Мой мальчик умирает. Слышишь, Фрэнк! Наш мальчик умирает!
- Это всего лишь клон, - сказал Фрэнк.
 - Не говори так, слышишь, не смей так говорить. Это Томи, мой Томи. Добрый, умный, ласковый. Я не переживу его смерть!
- Это всего лишь клон, - повторил Фрэнк.
- Нет.   Это не клон. Это наш с тобой сын! - Нэнси снова затряслась в рыданиях.
- И что ты хочешь? Чтобы я нашего Томи, который действительно наш с тобой сын, а не клон, отдал на запчасти для него?
 - Да, да! - в истерике закричала Нэнси. Глаза её были безумны. - Что мы наделали, Фрэнк,  что мы наделали! - кричала она.
 Фрэнк пытался успокоить её.  Наконец, она перестала рыдать. И только повторяла:
 - Как мне больно. Как мне больно…
Фрэнк молчал.
 - Мне надо его спасти, - Нэнси вскочила с постели и обняла Фрэнка. - Мне надо его спасти, - снова повторила она.
 - Как? - он попытался высвободиться из её объятий. - Ценой жизни нашего ребенка? Даже если бы мы пошли на это преступление, никто нам не позволил бы его совершить. Это запрещено законом.
- Нет, конечно, нет, твой, нет, наш Томи здесь ни при чём, - сказала Нэнси. -  Это моя и только моя вина. Но я должна его спасти.
- Но как?
- Позови доктора, - попросила Нэнси.
 Вошёл Строк.
 - Доктор, - обратилась к нему Нэнси. - Скажите, а я могу стать донором своему сыну?
 - Кому? - не понял врач. - Объекту?
 - Не называйте его так. Не смейте называть, - снова перешла на крик Нэнси. - Я хочу спасти больного ребёнка, я хочу отдать ему свой мозжечок.
- Вы понимаете, что вы говорите? - доктор испуганно смотрел на свою пациентку. - Это не почка, не печень, даже  не рука и не нога. Это - мозг. Я могу сделать такую операцию. И, может, даже спасу вашего сына. Но вы станете овощем. Вы даже не узнаете - спас я его или нет.
- Ну и пусть, - ответила Нэнси. - Я согласна.  Он не должен страдать из-за моей глупости. Главное, вы готовы сделать это?
Доктор стоял в нерешительности, не зная, что ответить.
 - В принципе,  такая операция не противоречит закону.
- Ну?
- Что ж, готовьтесь к операции, - сказал доктор и вышел из палаты.

- Томи! - позвал Фрэнк. - Томи!
В комнату вбежали два мальчика, которых можно было отличить только по повязке на голове одного из них. 
- Смотрите, кого я привёз… - И Фрэнк вкатил в комнату инвалидную коляску,  в которой сидела Нэнси. Или вернее то, что от неё осталось. На безмолвном её лице застыла маска. Но это была маска радости. Эта радость шла откуда-то из глубины её существа. И хотя она не могла сказать ни единого  слова и скорей всего не понимала, что происходит вокруг, она была счастлива.
- Ну, вот и вся семья в сборе, - бодрым голосом сказал Фрэнк. - Теперь мы всегда будем вместе. - И смахнул предательскую слезу.