Налёт на Толедо

 



                боевик    6.08. 17.


Когда в служебную дверь застучали, Мария Семёновна решила,  что вернулись инкассаторы, кои  отбыли всего минут пять назад. Но когда она открыла,  не думая задвижку,  в помещении оказались трое мужчин в чёрных масках и тихо зашипели на неё: стань на колени сука! И выхватили от куда-то,  два обреза, которые зловеще чернели большими дырками в стволах, от вида бандитов, да  их  ружей у Марьи Семёновны закружилась голова,   подкосились ноги, затем она грохнулась в глубокий обморок,  из которого не выходила  до конца событий.  Нападавшие  быстро оттащили женщину  в сторону,  затем один из них  ловко связал её крепкой верёвкой,  оставив  лежать на полу. 

Когда они вошли в кассу, через открытую дверь две женщины кассиры увидели  её ноги и тоже чуть не грохнули в обморок, решив, что заведующею уже убили,  а  следующая очередь за ними. Однако бандюги   просто отобрали у них ключи от сейфа, а самих девиц загнали в туалет, задвинули задвижку и ловко за сандалили в дверь здоровенный  гвоздь   их  ним же казённым молотком,  для заколачивания посылок.   В операционном зале, небольшой метров двадцать комнате заставленной столами их уже поджидал сообщник, который зашёл под видом посетителя и сразу закрыл входные двери на крюк. Отсекая людей, которые ждали на лавочке свои пенсии.

Они мигом  открыли сейф отобранными ключами и стали складывать пачки денег в рюкзак, довольно затрапезного вида, на всё про всё у них ушло десять  минут, добыча составила сто шесть тысяч рублей, огромная сумма для 62 года.  Скоро они, разделившись по двое уже,  рысили по закоулкам старого Виза. Надеясь, встретится в условном месте на Васильевом острове.   

Прошло два дня,  вся бригада блатная сидит перед костёрчиком на любимом островке, делают вид что рыбачат, а сами решают, что делать с деньгами: толи поделить и разбежаться, толи заныкать  деньги и ждать  неизвестно чего. Теперь торопиться некуда и я  представлю всех участников налёта: Егоров Василий  по кличке «Рябой»  хотя на нем не одной конапушки,- среднего роста, чернявый и не противный, нос слегка горбинкой, взгляд  злой, но умеет прятать  когти,  его младший брат Вовка, пока без клички (ещё не заслужил). Угрюмый и не разговорчивый, слегка круглое лицо, с обыкновенным русским носом, рост средний, ходит уже в развалку и был бит не раз за это  братом.

Двое других: это Абрамов Серёга-Абрам, и самый младший из участников происшествия: Саня Григорьев, ему всего шестнадцать лет, но парень видный и здоровый,  симпатичный блондин,  девахам нравится,  это он вытолкнул из кассы пенсионеров, сказав, - «Нету света!»

Слово имеет главарь Егоров: предлагаю всем по тыще и залечь на дно, на год. Затем грабануть  ещё  и съезжать  в Грузию или Армению, там с деньгами всё можно, дело я уже присмотрел, денег там гора.  Он глянул  на Григорьева и заявил тоном главаря,-

Ты Сашка дуй завтра в ДОСААФ и поступай на курсы шоферов, эти дурачки тебя охотно возьмут, кричи им, что хочешь в Армии  шофёром служить пойти.


Затем перевёл дух, и добавил:  своеволия не потерплю, все мы теперь под   расстрелянной статьёй, клянитесь мамой, что не подведёте и поставил всех на колени: все забубнили одно и тоже.   Благо в этом уединённом месте, было пустынно и глухо, только ветер бродяга  шелестел маленькими волнами,  которые  лизали жёлтый  песок, снова и снова.    

Вскоре все четверо стояли перед здоровым камнем, под которым у них был тайник, с трудом,  вспотев до пота,  сдвинули камень и открыли свой тайник глубиной метра три, там, в плотном ящике лежало оружие и похищенные деньги. Егоров выдал всем по тыще и сказал,- в кабаки не ходить, музон  там не заказывать, а узнаю, кто из  вас светится, утоплю «елементарно» в пруду, умрёте без покаяния!  Как  собаки!

Напрасно бегала местная и городская милиция, расследуя дерзкий налёт на сберкассу по у.Толедова. Ни зацепок, ни отпечатков, всё чисто, всего один труп  заведующей, которая умерла ночью в больнице на улице Заводской   от инсульта, теперь властям и зло сорвать было уже не на ком. Задули  в их сторону  мрачные ветра, начальство ждало санкций, за то, что прошляпили это дело, а ведь как было  неплохо  в  рабочем  Свердловске, живи, не хочу. С  послевоенной преступностью вроде справились, откуда же эти отморозки, наверно гастролёры думали следователи и опера. Хотя и Виз  беспокоил их часто.

Прошло полгода:  за это время ничего не случилось,  бандиты мирно пьянствовали с разными ****ями,  по хатам и островам,  пока было тепло.  Сашка Григорьев  прилежно учился в ДОСАФ  на водителя, на радость своей мамы, она то думала, что парень взялся за ум. Рябой купил себе инвалидность и для вида устроился грузчиком в кафе местного ДК.  Он всё делал с умом, просчитывая каждый шаг, ведь ставка в игре была высока, это жизнь, на  карты и биллиард  он не соблазнялся. Читал только детективы, стараясь, найти что-то полезное, ведь он уже имел срок за убийство по малолетке, правда, ни кому не рассказывал про это подробно,  говорил, что случайно. Его толкало  на преступление, жажда жизни,   тупая  работа   за сто рублей в месяц, его не устраивала,  выросший в войну он знал цену жизни  и смерти.

Визовский район всегда славился своими бандитами  на весь город и если человек говорил, что он спорил с визовцами, ему за спиной крутили у виска. В этом огромном районе, скопищи  деревянных избушек и бараков жил весьма отчаянный народ. Из них всего небольшая часть работала на производстве, остальные занимались, чёрт знает, чем и жили непонятно на что, не смотря на советскую власть, которая неохотно  искала кого в этом лабиринте привольно  раскинувшимся по берегам Исети-реки.

Рябой  с упорством одержимого разрабатывал план очередного ограбления, которое если даже и не получится, все равно поднимет его посмертный авторитет, на немыслимую высоту в блатном мире.  А задумал он взять кассу заводскую на Виз заводе в день получки,  тысяч там было побольше, чем в засраной сберкассе.  Ведь после налёта никто не принял в районе, каких либо мер усиления, каждый раз он видел десятого числа,  как заносят мешки с деньгами для рабочих  завода, через проходную, а потом поднимают в главную кассу на второй этаж. Запасной вход  с угла здания был замурован асфальтом  с улицы сантиметров на сорок, надо было выяснить, как он охранялся, а потом и городить весь огород в этом деле.

Не, раз и не два бывал он  на заводе, ещё пацанами  во время войны они рылись на свалке металлолома в мартене, где ржавели горы оружия, и техники  охрана была в те годы больше для вида,  зимой  иди кто не лень по льду. Часто находили в сгоревших и взорванных танках, обгорелые  кости наших и немецких танкистов, но пистолетов и наганов было мало, а за пулемёты и винтовки деловые платить не хотели.

И он начал ходить и смотреть, увиденное сильно его обрадовало, поднявшись на второй этаж в день получки со стороны завода, он увидел, что вход в кассу под аркой открыт для всех заводских и многие ходят получать деньги  зарплаты,  сюда  ходят за деньгой  и  многочисленные  командировочные.  Так, что проникнуть в кассу не составляло  труда,   Рябой  побывал там три раза со стороны завода, вход туда  был свободный,  как я уже говорил.  В зале кассовом на втором этаже он увидел ряд из пяти окошек, которые работали не регулярно, а по мере необходимости,  выход запасной на улицу был почти открыт, дверь запиралась только на щеколду, там хранила свои причиндалы  уборщица, как успел разглядеть он.

Увиденное так обрадовало его, что он сразу решился на ограбление века, так он назвал про себя предстоящее дело. Вскоре был придуман  простой план: они вся команда заходят в кассу через  неработающий  запасной  вход,  ночью подпиленный  незаметно вровень с асфальтом, блокируют вход со стороны завода из-под  арки. Забирают деньги и быстро уезжают на крытом газоне в лес, там отдыхают и остывают, затем на лодке дёргают на свой остров, прячут деньги и под видом рыбаков возвращаются в город,  как ни в чём не бывало.  Кстати Саня Григорьев уже  пол года работал шофером, на одном предприятии и водил свой газон довольно лихо,  он  давно по заданию Рябого  подыскивал чужую машину для этого скользкого  дела, и нашёл её в соседнем квартале.  Это был  Газ-63 почтовой службы,  который   всё время стоял возле дома шофёра и работал он на ней только пару часов в день с утра, развезёт посылки,  почту и сидит дома, свои дела, значит, проворачивает, а халтурить уже не может,  старый совсем  пенсионер несчастный.   

Вскоре  Рябой  назначил день ограбления   13 го  ноября  65 года, он  не был суеверным: состав его банды был неизменный, всё те же кадры.  И вот однажды ночью трое из его сообщества устроили  пьяную драку прямо у  проходной, с криками, матом, падениями и песнями, типа – Шумел камыш деревья гнулись…  Этот спектакль был устроен, чтоб вахтёры заводские стоявшие на главной  проходной, не услышали,  как сам Рябой  пилит снизу вровень с асфальтом  дверь, запасного не рабочего  входа,  пошумев сколь надо ребята  сказали вахтёрам:  Ша,  папаши, спите  спокойно, мы сваливаем, пока!  И помахали им  нагло ручкой.  Ведь Рябой  закончил уже  свою работу,  он так замазал принесённой грязью свой  пропил, что и комар носа не поточит.

Кстати для хорошего грабежа в СССР, в основном нужна была смелость, а техническая сторона  была, как видите довольно простой,  ну не было в  Советском  государстве никакой охранной техники, самая простая сигнализация была только в банках, но туда вроде идти грабить не было желающих.  Это напоминало штурм Кремля или Мавзолея  Владимира Ильича.  Охраной от налётов служило жёсткое законодательство  и  за бандитизм против государства,  кругом светила вышка, то есть расстрел.

Настало 13 ноября, накануне с вечера все собрались в маленьком домишке  Рябого  идти должны все, а  Саня будет  ждать их на стыренном газоне в проулке  ведущим на пляж, этот проулок или затрапезная улочка начиналась прямо от заводской проходной,  а коридорное  окно кассы выходило  прямо на него. Рябой  инструктировал так: Сашка, когда ты увидишь, что это окошко выбито, сразу  газуй к  запасному выходу,  мы будем  выползать из него, но если нас повяжут,  ты не вмешивайся, а рви,  куда по дальше, тебя мы не выдадим, клянусь Маманей!

Утром тринадцатого числа грабители наблюдали, когда приедут инкассаторы на своём Газ -69.  Следить было удобно они сидели в кузове автомашины с надписью  «Почта» и полосой на тенте. Ровно в десять показалась их машина Газ-69, затрапезного вида, она встала задом к проходной,  под арку и минут через пять быстро уехала.  В это время  Григорьев вплотную подогнал Газон к запасному подъезду,  наши деловые шустро выскочили из машины и  без проблем  попали туда,  вскоре затворив дверь на крюк, они поднимались бегом по тесной лесенке.  Влетев в кассу, они увидели, что двое охранников затаскивают четыре мешка с деньгами в дверь кассы, бандиты быстро одолели шесть метров  коридора перед кассовыми окошками,  держа обрезы перед собой на манер ППШ.

Одного охранника  который решил видно умереть за народ,  они сразу вырубили прикладом по башке потому, что он пытался достать свой наган, второй сразу упал на колени и залепетал: только  не убивайте, только не убивайте!  Карынов  быстро связали, женщин  кассиров загнали в сейф-комнатушку и заперли там. Охранников  так спеленали, что они в знак протеста испортили воздух в помещении. Пока Абрам и Егоров младший тащили мешки вниз, Рябой выбил обрезом окно в коридоре и увидел,  как Сашка Григорьев быстро сдаёт газон назад к запасному входу.  Вскоре они прыжками спустились вниз и закинули четыре необыкновенно тяжёлых мешка в кузов, запрыгнули сами и Григорьев  надавил на газ,  впрочем,  парень проявил выдержку и поехал вполне степенно, не привлекая внимания. Бандиты не забыли  закрыть и кассовый зальчик изнутри на  массивную щеколду, как и запасной вход.

Пусть думают, что деньги считают, сказал главарь, на всё про всё ушло,  шесть минут и правда, торопиться было не куда, только через час рассерженный главбух завода начал звонить в кассу, удивляясь, почему так долго  несут документы приходного ордера. Затем послал женщину бухгалтера,  выяснить, что не звонят, она и подняла тревогу,  увидев, что касса заперта изнутри, сбежалось всё начальство.

Однако налётчики были уже на своём острове,  с жадностью считали деньги, было их не мало:  миллион двести тысяч  рублей.  А Сашка Григорьев,  предварительно  помыв кузов, вернул машину пенсионеру, который даже не заметил пропажи из-за своих болячек, человек он был больной  сердцем. Да и погодка, не располагала  рассматривать улицу, ноябрь стоял, как ноябрь, - тяжёлый и пакостный в смысле погоды, с утра шёл мокрый снег всё превращающий в кашу и грязь. Зима приближалась…

Финал этой  разбойной истории  таков: сначала на уши встала вся районная милиция, но ничего по горячим следам не отыскала, затем в дело ступили все остальные, а это городская милиция и чекисты. Такого грабежа в Свердловске никто не помнил, чесали затылки, совещались… А награбленные деньги до лета лежали в тайнике на острове, попасть туда было почти не возможно, так  как в километре  работала ТЭЦ,  превращая лёд в  кашу снежную.

Рябой  поделив деньги,  взятые на Толедова  меж сообщниками,  кинул свою банду  и свинтил с добытым  миллионом,   по-моему, на Дальний Восток,  вместе с братцем. Через год  следствие как-то вышло на Григорьева  и Абрамова,  и если Саню арестовали без проблем, то Абрамов  круто  отстреливался до последнего патрона и пустил себе картечи в голову.

Саня Григорьев единственный из банды  наказанный за этот разбой,  его как малолетнего не присудили к расстрелу, он получил двенадцать лет, отбыл их полностью в Ивдельлаге.  Вернулся в Свердловск уже тощим и лысым,  работал потом токарем на Визе, но про налёты почему-то не рассказывал, даже по пьянке, видно боялся самого  Рябого…