2017 г.
Вчера наткнулась на удивившую меня статью на портале DELFI.LT. Вот уж не ожидала именно тут такое прочитать. Чтоб DELFI? Портал, постоянно публикующий страшилки о российской угрозе, вдруг разместил статью сигнатара Акта независимости Литовской республики Эгидиюса Бичкаускаса под названием "Почему большая часть жителей Литвы не собирается защищать Литву". Оригинал статьи по адресу
www.delfi.lt /news/ringas/ lit/e-bickauskas-kodel -didele-dalis -lietuvos-gyventoju- neketina-ginti -lietuvos .d?id=75376611
Перевода на русский не нашла, поэтому для наших читателей предлагаю мой перевод с литовского фрагментов статьи. (Это не цитата! - тем, кто любит заявлять, не вводите модерацию в заблуждение)
---------------------------------
Э.Бичкаускас:
Несколько месяцев назад Председатель Комитета национальной безопасности Сейма Литовской республики Витаутас Бакас поделился информацией о том, что проведённые исследования общественного мнения показывают, что около половины жителей Литвы усматривают опасность , исходящую из России.
Очень нехотя, через некоторое время пришлось озвучить и другие данные, полученные в том же исследовании: 34 процента жителей Литвы заявили, что они ни в коем случае не намерены защищать Литовское государство. Это число с переломного 2014 г. увеличилось почти на 20 процентных пунктов. Насколько эти впечатляющие цифры взаимосвязаны (и взаимосвязаны ли вообще).
Лишь пару недель назад по существу закончился три года длившийся процесс <...> по поводу фактов, которые часть общества, скорее всего, ещё помнит. Это связано с известиями, одно за другим прозвучавшими в Литве в 2014 г. <...>
Итак: В 2014 г. в сентябре мы были информированы о том, что «русские, в нарушение норм международного права» захватили мирное рыболовецкое литовское судно «Морской волк» и насильственно его отбуксировали в Мурманск. Это вызвало большое внимание и беспокойство общественности, негативные заявления премьер-министра и министра иностранных дел Литвы в адрес России и долго продолжавшиеся комментарии в СМИ. И только через некоторое время , правда очень тихо и без какого-либо отзвука или комментариев , выяснилось, что сам корабль «Морской волк» не очень и литовский, и рыбачил он, мягко говоря, в не совсем положенном месте, за что и был задержан.
В том же самом месяце широко прозвучала весть об организованном спецслужбами России захвате офицера эстонской безопасности в Эстонии и его переправке в Россию. И мало кто в то время задумался , почему же сама Эстония не начала расследования хотя бы по факту нарушения государственной границы (а это на мой взгляд намного важнее самого захвата). Известно, что это «нарушение международного права » закончилось судебным расследованием и «мирным» обменом арестованными между Россией и Эстонией. Тихо. Тихо и этот скандал заглох.
Но «гвоздём программы» стала в тот же месяц прозвучавшая весть (кстати, до сих пор не опровергнутая) , которая имела самый большой резонанс в обществе (а после нашего тиражирования – и за границей), что Россия возобновляет судебные процессы против наших юношей, которые самовольно покинули службу в вооружённых силах СССР в 1990-1991 г.
Эту весть распространило руководство тогдашнего комитета национальной безопасности Сейма Литвы, опираясь на информацию о правовом поручении России, по их словам полученную из Генеральной прокуратуры республики. После этого последовали комментарии государственных деятелей, Департамента ГБ, официальные заявления МИД, осуждающие Россию, в которых, кроме всего, из-за соображений безопасности и возможного ареста предлагалось воздержаться от поездок в Россию. (Думаю, что эти заявления и сейчас можно найти в архивах интернетных сайтов этих институций.) Эта тема не один день и не одну неделю эскалировалась и комментировалась в СМИ и, я уверен, оставила глубокий след и отклик в нашем сознании.
Бесплодными оказались попытки получить документ-первоисточник, вызвавший этот шум, на мой взгляд, во всех смыслах особо важный российский документ для того, чтобы убедится в подлинности упомянутой, но по крайней мере мне сразу показавшейся неубедительной, вести. Эти мои попытки вызвали большое сопротивление. Апелляция к статусу сигнатара и к закону , регулирующему этот статус, не помогли. Основным правовым аргументом отказа предъявить мне этот документ было то, что для этого , якобы, нужно согласие России (?), которого не запрашивали и которого, понятно, нет. Просить разрешения России для ознакомления с документом, находящимся в литовской государственной институции, мне, как сигнатару восстановления Литовского государства , по понятным причинам не хотелось . Опровергать что-либо, не опираясь на конкретные факты (в данном случае, на конкретный документ), увы, не научен.
Жаль. Но , как я уже упоминал, в судебно-бюрократических спорах прошло почти 3 года. <...> А поезд шёл вперёд, между тем. Теперь, ознакомившись с соответствующими документами, могу однозначно сказать, что скандал из-за уголовных дел, якобы вознобленных против наших юношей , оставивших службу в Советской армии, с целью их привлечения к ответственности, был высосан из пальца. В упомянутом российском документе нет никаких упоминаний о намерениях это делать, ни в конкретных единичных, ни , тем более, в массовых случаях. Могу смело констатировать – общество было введено в заблуждение, однако тон был задан. И практически не было никого, кто этот процесс бы притормозил, придал бы ему хоть какую-то объективность. Добавив к упомянутым фактам постоянную эскалацию обиды <...> , создалась благоприятная обстановка в обществе , чтобы звонить в колокола опасности и заниматься беспроигрышной политикой борьбы с врагом. Однако, эта политика рискованная и болезненная <...>. Как я упоминал, политика эта беспроигрышная. Если что произошло – « мы же говорили!», а если нет – «так это только наши превентивные меры», увы , не оценивая того, что сами «превентивные меры», закручивающие механизм спирали , могут стать причиной непоправимых событий. Такое направление политики, сосредоточенное против возможного (в нашем случае, прямо обозначенного) внешнего врага, так же позволяет затушевать неудачи во внутренней политике, в решении социальных вопросов, в конце концов, если не заткнуть, то хотя бы приглушить внутренних критиков. Боюсь, что из-за недостатков именно во внутренней социальной политике (я бы отдельно выделил ещё культуру, уважение государством рядового человека) и появляется упомянутые мною в начале <....> число - 34 процента. Государство, особенно в наших условиях, защищает не число военных или танков, а желающие его защищать граждане. Включившиеся и поощряющие этот процесс наши «штатные эксперты» и советники , несомненно, знатоки международного права, фактов, но думаю, если они даже имеют совесть, то всё равно плохо понимают то, что я бы назвал психологией государства, менталитетом государства <....>. Тем более России. Политика, основанная только на открытой враждебности, без попыток оценить причины мотивации тех или иных действий оппонента (даже нам явно неприемлемых) – не может быть рациональной. <....>
Я думаю, что Литва не заинтересована , чтобы конкурирующие большие государства оказались на пороге кардинального выбора (также непосредственно касающегося и нас) и хотя наши возможности достаточно минимальны , вряд ли мы должны быть флагманом тех сил, которые ведут к созданию такой ситуации.
Кстати, меня несколько удивляют постоянные требования, особенно к США, потвердить свои обязательства по защите Литвы. Так и подмывает спросить требующих – а если таких обязательств не будет, так, по их понятиям, мы что не будем защищать своё государство, его независимость? Это уже отдельная тема. Так корелируют ли между собой цифры, упомянутые в начале статьи? Скорее всего – да. Акцент только на противостояние <....>, постоянная эскалация беспокойства (иногда, как я упоминал, необоснованного) , несомненно отнимает силы и материальные средства от других областей, это, в свою очередь, как бы того не хотелось, корректирует и это второе, по крайней мере для меня, болезненное число.
Вернусь к началу. Может я слишком далеко смотрю, может, найдутся те, кто скажет – мог бы промолчать ради Литвы. Я думаю наоборот, ради Литвы, будущее которой меня заботит точно не меньше, чем наших штатных формирователей внешней политики, экспертов –советников, не высказать своё, может и субъективное и, возможно, спорное, мнение я не имею права.