Лет 20 назад написал рассказ, в котором происходит плавный переход от одной нелепости - к другому абсурду.
Просто фантазия. Но!
На днях в Интернете нашёл статью о том, что существует разрастающееся Общество Плоской Земли, в которое входят и учёные, считающие, что Земля - не круглая, а нам просто морочат голову инопланетяне...
Вот так!
50 лет назад Высоцкий написал песню о разумных инопланетянах - тау-китянах, а недавно у Тау Кита обнаружено четыре земле-подобные планеты...
Так что первично? Творчество, которое порождает новые миры?..
И моя и в том вина, что это действительно так.
Никколо Макиавелли
…Лидий проснулся, почувствовав на себе чужой взгляд. Он ощутил его в глубине своих сновидений, как некий слабый тревожный сигнал, который, блуждая по закоулкам подсознания, становился всё явственнее, и, в конце концов, послужил толчком к пробуждению.
Лидий вскинулся от этого неосязаемого толчка всем своим расслабленным сном телом, и, испугавшись этого движения, сел на постели.
…Он сразу натолкнулся на пронизывающий насквозь взгляд Нии. Она сидела у него в ногах, прижав к груди обхваченные руками острые коленки, и, не мигая, смотрела на него своими бездонными глазищами…
- « И что за невероятные глаза у этой невозможной женщины… - в который уже раз с суеверным страхом подумал Лидий, привычно холодея внутри. – Медуза… Она способна взглядом не то что разбудить – превратить в камень!.. »
Царила глубокая ночь. В окно каюты падал свет полной Луны, отбеливая и без того почти мраморную кожу лица и рук Нии, отчего она казалась творением великого Мастера, и лишь лёгкие движения её туники от ночного сквозняка разрушали иллюзию безжизненности.
Было тихо, только равномерный плеск вёсел о воду, да сонное бормотание рулевых нарушали ночной покой.
- Ты почему не спишь?.. – спросил Лидий, стараясь не смотреть Ние в глаза.
Та не ответила. Она точно окаменела, отдав всю энергию своей Души и тела одним глазам. Лидию не всегда хватало внутренних сил отвечать ей взглядом на взгляд, но он всей зудящей кожей чувствовал, что творится сейчас в сердце этой невозможной женщины, и выплёскивается наружу из её глаз, то обжигая Лидия, то окатывая его ледяным холодным душем.
Его вдруг охватил стойкий озноб. Он обмотался покрывалом и, отодвинувшись от Нии, прислонился спиной к стене у изголовья ложа. Лидий делал над собой почти нечеловеческие усилия, пытаясь поднять придавленный к постели, намертво прижатый к ней взгляд, но у него ничего с этим не получалось.
- Ну почему ты не спишь?.. – спросил он снова, уловив в своём голосе тон жалобной просьбы.
Она глубоко, со стоном, вздохнула.
- Не могу…
Лидий вдруг почувствовал великое облегчение, точно он освободился от какого-то тяжкого груза. Так всегда случалось, когда Ния выходила из своей магической задумчивости, и отводила от него свой гипнотизирующий колдовской взгляд.
Он наконец нашёл в себе силы и смелости поглядеть на неё.
…Что-то неуловимо изменилось в её лице и во взгляде, но, всё равно, его опалило огнём, когда он, захлебнувшись собственным вздохом, провалился в её бесконечно прекрасные, бесконечно добрые и бесконечно печальные глаза. В них чувствовалась Великая Скорбь, и она охватила Лидия, отзываясь в его душе щемящей болью.
- Тебя что-то беспокоит?.. – выдавил он из себя.
- Меня?.. – она прижала тонкие пальцы к своим вискам, точно пытаясь вдавить их в голову, и захлопнула окна, через которые наружу яростно рвалась наружу чудовищная энергия её демонической или божественной души. Лидию даже показалось, что неслыханно длинные ресницы с явственным стуком упали на ещё более бледные от света Луны щёки Нии. – Меня тревожит… Меня пугает… Я чувствую…
- Что ты чувствуешь?.. – обретая почти былое спокойствие и уверенность, спросил Лидий. Он уже начал приходить в себя, и прежняя, почти условная инициатива, начинала к нему возвращаться.
- Я чувствую скорую разлуку…
Из-под опущенных ресниц выкатились две большие слезинки и, сверкнув бриллиантами, скатились по щекам.
- Ты говоришь мне это каждую ночь. Вот уже два месяца…
- Нет, мой господин, это уже совсем другое… Теперь я чувствую иначе… Я не знаю, как это объяснить… Понимаешь, ты – мужчина, ты живёшь действиями и ожиданием этих действий… А я – женщина… Я живу не их значимостью, как ты, а той опасностью, с которой они сопряжены… Для тебя важна стоимость достигнутого, а для меня – его Цена… Плата за него…
- Мужчина любит опасности даже больше, чем женщин, - с некоторой долей спеси сказал Лидий. – И что с того? Наш Мир расширяется, и он делает это не сам, а с помощью нашего любопытства.
- Я знаю, но мне слишком мало этих знаний. Мне нужна уверенность в том, что новая граница нашего Мира не поглотит бесследно именно тебя…
- Это уж, как получится, - сказал Лидий почти равнодушно к своей Судьбе. – Боги сами решают, кого из нас подарить Вершине, а кого – Пропасти…
- Не нравится мне их игра в кости… В ваши кости… - вздохнула Ния. – Ладно, давай будем спать…
\ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \ \
… - Земля, капитан!!! – истошно закричал голос наверху, и он мог
принадлежать только вперёдсмотрящему с высокой мачты. На палубах корабля шумно загалдели.
Лидий слетел с мягкой постели, сметённый с неё ветром своего застойного нетерпения, и на радостях забывшись, прямо так, нагишом, выбежал из своей каюты.
- Где?!. – взлетев на верхнюю палубу, взволнованно набросился он на
стоящих толпой у правого борта матросов.
Сразу несколько рук тут же вытянулись в одном направлении.
Лидий напряг зрение.
…Да, это действительно была земля! Она ещё находилась далеко от их
корабля, в нескольких десятках стадий, но уже достаточно чётко просматривался её гористый рельеф.
Уставшие от дальнего путешествия матросы радовались, как самые малые дети. Одни плясали что-то непонятное, другие ещё более неразборчивое пели. Люди за три долгих месяца безумно истосковались по земле, твёрдой опоре под ногами, чистой воде и свежей пище. Лидий прекрасно понимал их ликование, он сам давно устал от слишком затянувшегося плавания.
- Убрать все паруса!!! – зычным голосом отдал он команду. – Все гребцы – на вёсла!!! Курс – к берегу!!!
Лидий наконец обнаружил, что никак не одет и слегка смутился, хотя на
далёкой его родине в присутствие плебеев и рабов это было в порядке вещей. Но
дальнее плавание выработало некие новые правила поведения, которые
совершенно инстинктивно поддерживались без заметного ущерба для самолюбия. Капитан корабля должен выделяться среди подчинённых хорошим знанием мореходных законов, а не природными, пусть даже и неплохо тренированными особенностями своего тела…
Лидий действительно испытал некоторую неловкость за себя, но тут же
обнаружил, что опьянённые близостью долгожданного берега матросы, кажется,
даже и не заметили оплошности своего капитана.
Он вернулся к себе в каюту и быстро оделся.
Ния сидела на постели, подобрав под себя ноги, и, обхватив загорелыми руками прекрасные свои плечи, молча смотрела на Лидия ещё более божественными, теперь почти запредельно трагичными глазами.
Она была уже одета.
Стараясь не смотреть в эти, всегда приводившие его в необъяснимый трепет, глаза, Лидий расстелил на столе карту.
Всё совпадало! Это был тот самый легендарный Пограничный Обод, за которым кончалась граница исследованных людьми земель. Согласно карте, там уже не должно быть совсем ничего - мореплаватели достигли той области, где заканчивалась Ойкумена. Многодневное плавание успешно завершалось, теперь оставалось высадиться на загадочный берег, и убедиться в том, что великий Оуэн был прав.
- Что там?.. – подала голос Ния. – Цель?..
Лидий обернулся на него, и, точно оступившись, схватился рукой за край
стола, чтобы не потерять равновесие.
- « Ну что за глаза у этой женщины!.. – привычно холодея, подумал он. – Это просто неслыханно! Она же точно способна превратить своим взглядом в камень не только меня, но и весь мой экипаж вместе с кораблём! Я, возможно, выживу после похода, но в этих глазах – вряд ли… Горгона! »
- Да… - с трудом выговорил он, шевеля непослушным, стремительно тяжелеющим языком. – Берег…
Огромные чистые глаза Нии подёрнулись рябью, по её щекам опять поползли медленные капли.
- Значит, завтра ты уйдешь… А меня опять отдашь своим матросам… - голос ей был тихим и обречённым. – Я знала, что так однажды будет… Я ждала этого дня, как дня своей казни… И я ненавидела тот берег, который вас всех так влёк и обрадовал… Ненавидела за то, что конец плавания станет и концом моего Счастья…
Ния закрыла прекрасное лицо богини её же руками.
- Кто я тебе?.. – тоскливо спросила она. - Рабыня… Женщина для утех… Ты ведь меня даже не купил, а просто отнял у своих матросов на время плавания… Отнял у рабов рабыню… Отнял, как вещь… Понравившуюся тебе вещь…
Ния с рыданиями упала на постель.
Лидий не нашёлся, что сказать ей в утешение. Она была права… Но права
только в одном: в том, что она – рабыня, любовь которой к сыну патриция была в принципе безнадёжна…
Но во втором она ошиблась: Лидий уже давно понял, что не отдаст её назад
матросам, и что, вернувшись из похода на свой корабль, убьёт каждого, кто посмел к ней прикоснуться за время его отсутствия…
Рыдания не смолкали. Поморщившись, точно от боли, Лидий оставил карту, и подошёл к Ние. Очень долго он смотрел на её вздрагивающие от плача хрупкие плечи, борясь с желанием обнять, успокоить. Он не хотел лгать, а любой его поступок и любое слово выглядели бы сейчас откровенной фальшью. Лидий ничего не мог обещать этой женщине, потому что не знал, что будет завтра с ним самим…
- Ты жди меня… - сказал он, что-то для себя решив. – И я буду ждать. Нашей будущей встречи…
/ / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / /
…Корабль оставили в тихой бухте, окружённой скалистыми мысами. Всё необходимое для похода снаряжение выгрузили на берег. Тридцать самых
сильных матросов разобрали груз и вслед за капитаном пошли от берега вглубь
ещё непонятно чего.
Пока корабль был виден, Лидий часто оглядывался на него, жадно
выхватывая взглядом не сгрудившихся у борта матросов, а стройную женскую
фигурку в белой тунике, стоящую одиноко…
…Земля оказалась дикой и бесплодной. Ни травинки на серых, раскалённых солнцем скалах, ни птиц, ни зверей. Чувствовалась, что жизнь почему-то избегает этих неприветливых мест…
/ / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / /
…Шли три дня. Спуски сменялись подъёмами, подъёмы – спусками. Солнце палило немилосердно, и даже ночи, нагретые раскалявшимися за день камнями, не приносили облегчения. Ветер умирал где-то далеко, так и не долетев до этих краёв. Мёртвая, окружающая со всех сторон тишина, давила на психику. Среди матросов, напрасно ждавших свежей воды и пищи, начался ропот, грозивший перерасти в панику и даже бунт. Лидий каждый день ждал вспышки, но не мог этому помешать.
Угрозы не имели смысла: рабов объединяет и сплачивает рабство, а Лидий был один. Ночью он уходил подальше от посторонних и злых глаз, и молил Фортуну об Удаче…
/ / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / /
…На четвёртый день они подошли к крутому длинному склону, утопленному внизу в густых кучевых облаках. Ещё целый день спускались по нему, к этим облакам, пока не упёрлись в край пропасти. Облака были там, внизу, скрывая от глаз дно этой пропасти. Они лежали глубоко под ногами сплошным белым ковром, и не было у этого ковра ни конца, ни края. И не было в нём изъянов, сквозь которые можно было бы посмотреть вниз.
Что-то противоестественное было в этой бескрайности для глаз человека, привыкшим к пространственным ограничениям. Находясь и в открытом океане,
Лидий всегда знал, что даже за самым дальним горизонтом непременно
находится берег; здесь же испуганная интуиция подсказывала ему, что края нет…
Лидий поёжился, точно от холода, и оглянулся на застывших в оцепенении, завороженных невиданным прежде зрелищем, матросов.
- Всё! – решительно сказал он. – Дальше я пойду один! Я - ученик Великого Оуэна, и это право принадлежит только мне!
Матросы не возражали. Они молча смотрели на своего капитана, и в их
глазах Лидий прочёл себе приговор муз Судьбы-парок…
- Рано меня хороните!.. – жёстко сказал он. – Я, может быть, ещё переживу
вас всех!.. С эпитафиями подождём, а сейчас нужно приниматься за дело.
/ / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / /
…Ещё почти два дня собирали из принесённых частей гигантский ворот,
сращивали вместе длинные канаты, и наматывали их на барабан, закрепляли всю гигантскую конструкцию камнями.
Когда все приготовления были закончены, Лидий выстроил матросов.
- Верные мои слуги и помощники, - торжественно сказал он. – Я на время покидаю вас. Надеюсь, что на непродолжительное время. Но – всякое может случиться, поэтому прошу вас: если я не вернусь, вы сделаете то, чего не удастся мне. Раз уж мы здесь, то должны довершить дело до конца. Иначе всё было бессмысленно: и лишения дальнего пути, и смерть ваших товарищей. Мы слишком многое отдали, чтобы ничего не получить взамен. Тулий! – обратился он к своему помощнику, - если со мной что пойдёт не по нашему плану, командование кораблём переходит к тебе. Вы довершите начатое дело, вернётесь в Митию, и скажете Великому Оуэну, что я погиб, доказывая всем его правоту. И ещё… - Лидий опустил глаза. – Позаботься о Ние. Я заклинаю тебя – береги её!!! Если что случится и с ней, я найду тебя даже в царстве теней…
Лидий круто повернулся и пошёл к висевшей над пропастью люльке.
…Казалось, он очень долго опускался к облакам под ними. Рядом вниз
шла отвесная стена, постепенно отдаляясь от него, благодаря отрицательному
углу. Скоро он просто висел в пустоте, вращаясь в люльке на канате вокруг своей оси. Тянущаяся в пределах видимости отвесная стена пугала его всё больше и больше. Она росла, поднимаясь вверх и раздвигаясь вширь. В сердце Лидия начал закрадываться суеверный ужас…
…« - О, Великий Юпитер!.. » – со страхом подумал он, тщетно пытаясь
охватить своим взглядом эту невиданную стену. Она завораживала, приковывая к себе его взгляд, и подавляла, подавляла, подавляла жалкое человеческое воображение… Лидий сжался в крохотной люльке комком, и, оцепенев, смотрел на это каменное чудовище…
…Наконец, люлька вошла в долгожданные облака, и Лидий с облегчением потерял стену из виду.
Стало сыро. Плотная белая пелена окружала Лидия, и очень скоро он даже перестал ощущать собственное движение вниз. Ему стало казаться, что он висит на месте, что-то случилось наверху, и матросы по какой-то причине не могут втянуть его обратно.
Снова штормовой волной накатил мокрый страх, и Лидий сжал в кулаке сигнальный шнур. В нём боролось два желания: двигаться вперёд, или дать знать матросам, чтобы его срочно тянули назад. Лидий не знал, сколько времени продолжалась эта внутренняя борьбы, но сигнальным шнуром он так и не воспользовался…
…В какой-то момент Лидий обнаружил, что густая белая пелена вокруг него начала постепенно редеть.
Он приободрился. Всё пока шло по плану и скоро можно будет убедится в правоте Учителя Оуэна. Лидий смотрел теперь только вниз через край люльки, стараясь не прозевать момента, когда кончатся облака.
…И пропустил его… На какую-то секунду он глянул вверх, проверяя сигнальный шнур, и в этот момент канат резко опустил люльку, вынеся его из облаков…
…Когда Лидий снова глянул под себя, там была теперь уже густая синева, жутковатая и бездонная, точно он опускался в небо…
Он завертелся на месте в поисках стены-ориентира…
…Примерно в трёх стадиях от себя Лидий увидел могучий, чёрный и монолитный свод, который шёл к далёкому горизонту, раздвигаясь влево и вправо, а далеко-далеко под этим кошмарным и бескрайним каменным потолком непонятно чего он с трудом различил три миражные чудовищные горы, подпиравшие его...
Расстояние съедало чёткость зыбких контуров. Лидий видел только что-то невообразимо-огромное, колеблющееся в туманном, подвижном воздухе, и он не сразу понял, что это такое, пока от одной из почти слившихся вместе титанических скал не отделилось нечто другое, такое же циклопическое, но гибкое и подвижное. Это гибкое и подвижное, похожее на руку бога, вдруг встало под углом к невообразимым скалам, и опустилось вниз, снова слившись с ними.
Только теперь Лидий наконец понял, что же это.
Он глянул вниз.
…Чудовищные скалы опирались на ещё более грандиозную мозаичную поверхность, гораздо большую, чем даже свод над скалами. Эта поверхность казалось, не имела ни конца, ни края. Она шла от горизонта к горизонту и походила…
На что же она так сильно походила?.. На что-то очень знакомое, но несколько иное…
Лидий предельно напряг ошеломлённое зрение, чтобы разглядеть и всё-таки понять…
…И он увидел…
Прямо под ним, на страшно большой глубине в десятки стадий, мозаичная поверхность кончалась. Из-за её края вдруг выдвинулось что-то тёмное, продолговатое и огромное, как целый остров. Оно поднялось над мозаичной поверхностью, медленно поворачиваясь вокруг оси, и снова ушло за её край…
- « Черепаха!!! – как вспышкой озарила мозг Лидия долгожданная догадка. – Гигантская черепаха!!! А на ней – три слона, держащие на своих спинах наш мир!!! »
…И как заключительное подтверждение его догадки, до слуха Лидия докатился мощный, похожий на гул далёкого землетрясения, рёв, пришедший от невообразимых скал…
- Ты был не прав, Учитель… - с горечью сказал Лидий. – Наш Мир покоится не на трёх китах… Ты ошибся…
Он достал кресала, ударил ими несколько раз, поджигая трут, и уже им запалил сигнальный шнур. Огонь жадно охватил пропитанную селитрой нить, быстро уйдя вверх, и исчез в облаках.
Лидий поправил на себе одежду, и стал ждать, когда матросы потащат его обратно…
Слишком многие истины можно заменить даже единственным
заблуждением…