Какая досада, что в памяти остаются лишь самые острые моменты жизни, будь то - хорошее, или плохое!.. Если бы можно было фиксировать каждый день прожитого, но, кому это нужно , ведь интересно то,что задерживается на " жёстком диске" памяти - для других, а всё остальное - архивные лабиринты, запыленные.
Самое первое , что запомнилось ,из самих первых лет;
Дом наш -если можно назвать домом низенькое саманное строение , с камышовой крышей; туго связанные охапки камыша , которыми накрывали крыши сараев , домов, сверху натягивали толь , так , чтобы влага не просачивалась . Как много гнёзд воробьиных было в этих камышовых прослойках!..
Детвора, особенно мальчишки , потрошили эти гнёзда, чаще- просто из желания - пошалить. Кто то подставлял свою спину , а другой забирался на неё и так рукой вытаскивали конопатые воробьиные яйца, иногда - голых птенцов, но их обратно вкладывали в гнездо...
В этом доме я родилась.
Комната , с низким потолком, печка -по левую сторону от двери, два маленьких окошка , которые смотрелись во двор из под полога открытой веранды.
Возле печки , на полу -матрац , набитый соломой, такая же соломенная подушка...
На них спала сестра старшая. Ей было лет 10- 12.
Она поднималась рано, сидя расчёсывала волосы, волосы были чёрные , длинные , заплетала их в две косы. Потом сворачивала постель, тушила керосиновую лампу , протирала прокопчённое стекло и потом протирала стёкла оконные.
Это было такое чёткое расписание её жизни , что в моей памяти отложилось, как что то самое основное.
Не помню мать, но помню сестру...
Это расписание обрывается внезапно. Сестру какая то полусумасшедшая побила палкой по спине и она умерла , говорят - через две недели.
В доме нашем раскрыты все двери. Комната почему то такая большая стала. Вдоль стен сидят на лавках люди и отец ходит из одной комнаты в другую и громко плачет...
Никак не могу вспомнить , какой была мать тогда!..
Помню отца, плачущего, хромого. Он был ранен на войне, на инвалидности.
Меня завернули в фуфайку и понесли через всё село , почти на другую сторону , к родственникам. Не знаю, кто меня нёс, но мне видно было лишь кусочек неба ночного и падающие снежинки...
Ещё такая остро - жуткая картина;
Отец с топором в руке и толстой льняной верёвкой кого то ловил , кто убегал от него , кружа вокруг деревянного туалета посреди пустого огорода...
Сумасшедшая эта , которая побила мою сестру - окошко в светлый мир, была большеглазой рослой девушкой.
После этого случая , когда не стало сестры, видимо , ничего особого не происходило в моей жизни , потому что ничего не задержалось в памяти.
Вот только один такой сюжет- тоже досадный, но важный, потому что , всё , что ни случается такого остро запоминающегося с нами из всего этого складывается характер, понимание мира, людей , себя...
Болею. Говорят -это была корь. Несколько дней с температурой . Отец подходил , наклонялся и прикладывая ладонь к моему лбу, ругался ;
-Ребёнок -горит!.. Горит!..
Очень хотелось есть . Просила хлеба. Мать с порога кричит на меня;
-Нету хлеба!..
А на выступе печи, где открывается задвижка дымохода, лежат какие то тёмные квадратики- кирпичики маленькие.
Я смотрю туда, показываю рукой;
-Вон хлеб лежит!..
Мать снимает кусок и кидает мне ;
-На , ешь!..
Я -реву...
Не помню, сколько мне было лет тогда, но я ещё не ходила в школу.
Вот почему говорила , уже когда мы все выросли, другая старшая сестра;
-Если бы написать , как мы росли !..
И всё равно детство вспоминается почему то больше всего. Видимо нам всем хочется вернутся ,хоть ненадолго, в это родное пространство...
Почему я так откровенно пишу, и можно ли писать так откровенно? Думаю, что по ходу у меня будет возможность- оправдать не оправдываемое .
ПРОДОЛЖЕНИЕ...