"Капуста" к застолью в КСТ - клуб самодеятельного туризма
для встречи Нового года в стиле поэтов
эпохи Возрождения.
Выходит конферансье шаркает для понту ножкой,
кланяется и заискивающим голосом говорит.
- Здрасте, здрасте... вам отдельно здрасте...
Обводит взглядом зал, кому-то кивает и наконец объявляет переходя на втором слове на самую высокую ноту.
- Начинаем кооонцерт!
И обернувшись назад где нахожусь я и компания, и тихо произносит.
- Товарищ Данте хватит закусывать... ваш выход...
Сцена.
Я - Данте и мой друг Гораций сидим на
лужке в сланцах на босы ноги,
перед нами длинный стол уставленный
яствами по большей части водкой.
Вокруг прыгают коровки, поросята и
пастушка, у пруда прохаживаются
под ручки конь Пегас с Музой и Лирой.
Чуть поодаль стоит мужик (улыбается)
с кирпичом – памятник, рядом с девушками
трое маркизов-обормотов - все братья Карабасы.
- О, боже…
Автор утирает слёзы… давится от смеха –
(за шторой ему делают рожи).
- О, боже, (плачу сквозь смех) как чудесны руки этих женщин,
Которыми сей стол накрыт для нас мужчин.
Я, чую, друг Гораций, приятный пир обещан,
И волноваться, верь мне, нет причин.
Ого, тут и пастушка, блин, и её коровки в пятнах,
Какие жирности они в себе таят.
А вот и девушки бегут в нарядных платьях,
К пруду сгоняя аппетитных поросят.
Привольно на лугу, там птички, тут коровы,
Вот гадость, друг Гораций, я в мину угодил.
Мужья-то наших милочек ветвисты и суровы,
Я одному на днях не вольно нагрубил.
И тут ко мне подходят те трое обормотов,
И понимаешь, друг Гораций, толкуют ни о чём.
Мол, вы товарищ Данте урод, из всех уродов,
Тут я и не сдержался балтымским кирпичом.
Конечно, тут уж я не прав я дико извиняюсь,
Базара нет, но как был чуден миг.
Без кирпича стоял уже, как памятник не разгибаясь,
У Алигьери старшего я был прилежный ученик.
О, боже, как чудесны руки этих женщин,
Подайте мне фужер, мне хочется рыдать,
Вот на картинах мастеров они из мелких трещин,
А эти так прекрасны… вашу мать!..
Откуда ни возьмись мой конь Пегас примчался,
Копытом бьёт, хвостом юлит, знать Музу занесло.
Намедни с ней я у пруда под мухою встречался,
Когда она стояла там, в руке держа весло.
Там было так свежо, но хлопотно приятель,
Обоих сразу ублажать и Лира тут как тут.
И стих просился на листок презренный вымогатель,
Ума, чутья, от них давно в округе бабы мрут…
А тут пирушка натощак ко мне ночлег таранит,
Я упирался, веришь, нет, потом кивнул – давай.
И вот я здесь, а мерин мой с кобылами буянит,
А я не трезв ещё, хоть пьян и даже не кривой.
Давайте ж водочки нальём, мой друг Гораций тоже,
Забудем старые дела ведь Новый год пришёл.
Давайте чокнемся друзья пока мороз по коже,
Все наши дивные места на теле не нашёл.
Налейте всем! Пусть знают наших,
Под стол ещё успеем лечь.
Пусть пениться вино в бокалах ваших,
Я закругляю пламенную речь.
Мы пьём все вместе не зато,
Чтоб совершить потом злодейство.
Мы пьёт не ради и за что,
Мы пьём за наше корифейство!
Какое чудо, что дожили мы до двухтысячного года,
Снежок, салют, морозна ночь, чудесная погода.
1999 г. 12 января.