Юшка

Валентина Телухова
У собак век не такой большой, как у человека. Не могут они нас сопровождать всю нашу жизнь. Когда они уходят, то надолго остается пустота. В душе человеческой, потому что к собакам у многих из нас очень теплое отношение. Особенно к преданным и добрым. И во дворе пустота. И кот ходит уныло из угла в угол. И даже корова грустно вздыхает, когда идет утром по двору к калитке, чтобы отправиться в стадо. Некому её проводить звонким лаем и вилянием хвостика. И даже петух перестает громко петь по утрам, предупреждая о рассвете.

Заполнить пустоту можно только тогда, когда в отремонтированной и обработанной септиком будке появится новое лохматое существо - новый пес. Мне его подарила подруга. Привезла вечером на машине.

- Хватит грустить. Вот, ему нужна забота.

Людмила работала ветеринаром. Любовь к собакам у неё была особенная. Дома у неё был настоящий собачий приют. Она подбирала всех брошенных щенков в округе и лечила и выкармливала, делала прививки и передавала в добрые руки. У неё всегда  разбирали щенков с большой охотой.

Щенок совсем не был похож на нашу милую Найду. Та была рыженькой и маленькой собачкой-дворняжкой. А этот был породистым. Правда, Людмила сказала, что мать у щенка - кокер-спаниель, а отец - водолаз, щенок не чистокровный, вот почему его выбраковали. А мне было все равно. Мне не нужна была собачья родословная - мне нужна была собака добрая и умная.

Такого лохматого и кудрявого щенка я еще никогда не видела. Длинные ушки почти до пола доставали, хотя и рост у щенка был явно не от матери.

- А он будет жить в собачьей будке? Вид то у него больно спесивый!

- Конечно, будет! Видишь, какой он лохматый. Холодно ему не будет.

Я и поверила в то, что из этого господина получится хорошая дворовая собака. Как бы не так. Когда мы его попытались приучить к ошейнику и прогулкам на поводке, песик наш страшно удивился. Это что за насилие? Мы проявили настойчивость. Тогда наш милый пес, который явился к нам уже с готовым именем и даже паспортом, в котором было записано, что его зовут Ральф, просто притворился мертвым. Упал на бок и замер. Глаза его закрылись, он почти не дышал. Когда сняли с него ошейник - он превратился в живую собачку. Одели - опять замер. Тогда решили все-таки перебороть его сопротивление. Одели ошейник, цепочку прикрепили к будке. Ральф рухнул рядом, как мертвый. Стояло лето. Мы решили, что полежит, полежит, а потом встанет и подаст признаки жизни. Он пролежал час. Я не смогла больше выдержать. Сняла ошейник и вместе с цепочкой убрала в кладовку. Эксперименты по приучению собачки к поводку и ошейнику были завершены.

Мы пса переименовали. Больно уж имя у него было звучное. Барское какое-то. А на нашем крестьянском подворье мы стали звать щенка Юшкой. Ральф - Ралюшка - Юшка. Вот такая была цепочка.

Юшка был черным, кудрявым, длинноволосым псом с неугомонным характером. Он и минуты не сидел на месте. Жил он в доме. Потому что он так пожелал. Зашел в дом, долго ходил по комнатам. Потом в самой большой комнате, где мы собирались всей семьей  по вечерам возле телевизора, щенок устроился под большим столом. Я ему большим деревянным крючком сплела овальный коврик и положила его на выбранное им место. Он прилег. Ему явно понравилось. Стол был покрыт зеленой скатертью вязаной с длинными кистями, которая доставала почти до пола. Ну, чем не будка? Удобно. Тепло. Комфортно. А сквозь бахрому можно было тайно наблюдать за обитателями нашего дома. И Юшка вел наблюдения. Он снисходительно относился к детям. Он уважительно относился к хозяину дома, но признавал он только меня одну. Я его кормила. Я его купала. Я его понимала. Я ходила с ним на прогулки и в ближний, и в дальний лес. Я  за него заступалась, если его ругали за проделки. Маленький. Подрастет - поумнеет.

Говорят, что когда собака живет в доме, то жилье превращается в собачью будку. Нет. Не превратился. Юшка был псом аккуратным. Он обожал водные процедуры, и когда мы зимой топили баню, он терпеливо ждал своей очереди, купался в старой ванне, очень любил, когда я его намыливала хозяйственным мылом, а потом ополаскивала чистой водой, никогда не позволял себя вытирать, после купания мокрый выходил на мороз, встряхивался так сильно, что брызги веером разлетались вокруг, и мчался в дом. На кухне он садился рядом с теплой печкой и обсыхал. Потом неторопливо ужинал. Ел он мало. Мы кормили его вареной пищей. Обязательно клали в его еду во время приготовления кости, которые покупали недорого для него на рынке.

Я пробовала класть ему в собачьи супы не чищенную картошку. Но где там! Он был слишком аристократичен, для того чтобы есть такие супы. Пришлось картошку ему чистить.

Ющка никогда не ел из немытой чашки. А воду для него в большой старой эмалированной кастрюле я меняла ежедневно.

Поверх его коврика зимой я клала ему мягкую подстилку. Собачье одеяльце, сшитое из старых пеленок. Потом выстежила ему и второе. Периодически стирала их и меняла ему раз в две недели.

Летом Юшка жил на веранде. Купаться он бегал на озеро сам ежедневно. Так он был чистоплотен.

Из увальня, каким он был в щенячьем возрасте, Юшка превратился прямо в собачьего принца. Он понимал все команды сам. Никто его не дрессировал специально. Подавал лапку и правую и левую. Носил палочку. Я любила смотреть, когда Юшка мчался по зеленому лугу или по лесной тропинке, чтобы принести заброшенную палку. Он находил поноску мгновенно, хватал своей пастью и с довольным видом приносил назад и клал к ногам хозяина.

- Молодец, Юшка! - говорили ему. И он шел рядом без всякой суеты, сохраняя своё собачье достоинство.

Гавкать пес научился не сразу. Долго очень он только тявкал. И только тогда, когда ему пошел второй год, пес залаял басовито. Он умел петь. Если звучали в доме протяжные песни, Юшка подпевал. Ему не важно было, откуда шли звуки. Из репродукторов телевизора или радиоприемника, или это было живое исполнение. Внучка обожала песню "Миленький ты мой, возьми меня с собой", а Юшка ей подпевал. И все смеялись. Голос трехлетней девочки сливался с голосом годовалого пса очень забавно.

Юшка охранял машину хозяина, пока тот делал покупки в магазине. По утрам он провожал корову в стадо, а вечером обязательно встречал её. Осенью, когда мы стали копать картошку в огороде, Юшка страшно удивился. А что это мы там ищем? Он подходил к нам, нюхал лунки, смотрел на нас удивленно, потом лапами копал рядом землю так, что она летела непрерывной лентой у него из-под лап. Копал терпеливо и очень глубоко. Нюхал землю. Ничего не находил. Смотрел на нас с негодованием и уходил прочь.

Когда мы подобрали бесприютного котенка и назвали его Мурзиком, Юшка отнесся к новому жильцу с осторожностью. Но уже через неделю Мурзик спал в объятиях Юшки на его подстилке под столом. Они подружились.

Юшка жил, как свободный пес. Везде ходил свободно. В огороде грядок не топтал, а ходил только по дорожкам. Он имел устрашающий вид, но если люди его пугались, он так начинал вилять своим хвостом, так кланяться, так крутить своей лохматой собачьей головой, так махать своими шелковыми ушами, что всякий страх у людей пропадал.

А как он играл с детьми! Он гонял мяч, как заправский футболист по полю. А мальчишкам его игривость приносила много радостных минут.

Юшка умел сострадать. У меня разболелся зуб. Ночью. Я не находила себе места. Ушла на диван в дальнюю комнату и скулила там от невыносимой боли. Дом спал. Был третий час ночи. Я старалась не шуметь. Чтобы никого не беспокоить. Вдруг кто-то тронул меня за плечо. Ласково и осторожно. Я подняла голову и посмотрела заплаканными глазами на того, кто выразил мне свое сострадание. В лунном ночном свете я увидела Юшку. Он лапой своей поглаживал меня почти по-человечески и тихонечко скулил. Я обняла его лохматую голову, погладила. И мне немного стало легче. Я уснула.

Утром я была у зубного. Мне помогли, зуб перестал болеть. Но днем я сидела в комнате в своем любимом кресле, а Юшка спал на коврике под столом. Я вспомнила о собачьем сострадании. И решила, что Юшку можно обмануть. Я взялась за щеку рукой и притворно застонала.

- Юшка, Юшка, болит, ой! - надрывалась я.

Пес открыл глаза и внимательно на меня посмотрел. А я продолжала притворно хныкать. Тогда он... закрыл уши лапами и продолжал спать, как ни в чем не бывало.

Как он понял, что я притворяюсь? Я ведь изображала страдания вполне натурально.   

Однажды осенью я пошла в лес по грибы. Посвистела. Юшка не отозвался. Похоже, он не ночевал на веранде. Да где же этот разбойник пропадает? Я встревожилась.

До лесной опушки от нашего дома десять минут ходьбы. Я уже сворачивала на лесную тропинку, когда заметила своего Юшку. Он вальяжно шел из глубины леса с двумя молодыми дамами - беспородными шавками. Меня он не заметил. Он обхаживал своих спутниц.

- Юшка! Вот так номер! Где же ты был?

Юшка замер при звуках моего голоса. Как он мог не заметить свою хозяйку. Какой конфуз!

Он упал на землю и пополз ко мне. Шавки от него не отставали.

Если бы Юшка умел говорить, он высказал бы своим спутницам все свое собачье презрение. Но он говорить не умел, он только тоненько заскулил. Так он приносил мне свои собачьи извинения.

- Ладно. Дело житейское, - засмеялась я.

Пес стрелой бросился к дому. Но все оглядывался и оглядывался на меня с виноватым видом. Ну, как он мог так оконфузиться?

Таким и запомнила я его. Поздней осенью его украли прямо с улицы. Остановилась машина, выскочили мужики, накинули на него какой-то кусок ткани, забросили в багажник. И поминай, как звали. Ребятишки видели эту сцену, но никто даже и не подумал запомнить номер автомобиля. 

Наверное, Юшку продали в Китай. Там такие собаки в то время были в большой цене.

Нашел ли он новый дом, новую семью, новых хозяев? Нашел ли заботу и понимание? Не знаю. Но только после его пропажи я очень долго ждала его возвращения. Новую собаку мы завели только через два года.