У нашей мамы были удивительные глаза: карие с искоркой, как будто в глубине зрачка горела маленькая лампочка. Она ярко вспыхивала, когда мама улыбалась или пела под гитару и меркла, когда ей было плохо физически или морально. Эти глаза навсегда запечатлелись в моём подсознании, и я всю жизнь инстинктивно искала такие глаза.
Однажды я услышала, как мой однокурсник рассказывал кому—то: «Понимаешь, у этой девушки были такие глаза! Когда она входила на танцплощадку, сразу становилось светлее, как будто в её глазах горели какие—то огоньки». Ребята недоверчиво посмеивались: «Саш, не выдумывай». А я понимала, о чём идёт речь.
У моего школьного друга Венечки глаза были ярко голубые, что при его чёрных волосах, бровях и ресницах выглядело довольно красиво. Но мы были такие молодые, не умели, да и не хотели читать по глазам, мы просто дружили.
У человека, за которого я чуть не вышла замуж по молодости, глаза были серо-голубые, цвета стали. Как же я их не любила! В институте в меня влюбился однокурсник с глазами цвета бутылочного стекла и чёрной шевелюрой. Я его боялась, особенно после того, как он пытался перерезать себе вены. Такого цвета радужек я больше никогда ни у кого не видела.
У моего первого мужа, как и у меня, глаза зелёные. Казалось бы—родственные. Но 24 года, которые мы прожили вместе, ничего не изменили, я не любила смотреть в его глаза, они мне казались холодными.
Но, всё же я встретила то, что подсознательно искала всю жизнь. Об этой встрече и об этих карих горящих глазах я написала в рассказе «туберкулёз». Когда я впервые взглянула в глаза Володи, мне показалось, что это мамины любимые глаза. Так и осталось такое ощущение на многие—многие годы, до его кончины.
И даже теперь я не рассталась с ними: они смотрят на меня с фотографии, где он молодой, счастливый, улыбающийся и такой красивый!
Круг замкнулся. Я больше ничего и никого не ищу.