Иллюстрация из интернета.
Курортный флирт
«О море в Сочи! О пальмы в Гаграх!» - пели в неприхотливой, но популярной в 60-е годы песенке. Вообще-то правильный вариант звучал немного по-другому:
"О море в Гаграх! О пальмы в Гаграх!" Но курорт Сочи был всегда ближе россиянам, поэтому вы встретите и такое сочетание.
И можете послушать песню на youtube, найти, где поёт первый исполнитель - Гиви Аласания.
Народ летом спешил на юг, на благословенные берега синего тёплого моря. На больших курортах шумно и многолюдно, но если отъехать чуть дальше, начиналось захолустье со своими незабываемыми мелочами.
Тётка Лины жила в таком захолустье - без мотелей, отелей и столичных звёзд - в посёлочке, куда ещё не добрались сверкающие блага цивилизации. Те, кому надоела суета, находили здесь ласковое море, полупустынные пляжи и то же, как и везде, жаркое солнце над головой…
Сплошной частный сектор, домики, утопающие в садах. Летний кинотеатр и танцплощадка - под открытым небом. Живописный местный базар, заполненный ароматами фруктов и пряных специй.
Кого только не встретишь летом на юге, если ты не обременён семьёй или друзьями и приехал, чтобы отвлечься от производственных или домашних забот, от холода и треволнений ушедшей зимы!
Кроме столичного эрудита Вадима, слегка занудного и «правильного», кроме надоевшего философа Лёшки, красиво рассуждавшего о жизни и любви, Лина перед отъездом познакомилась с ещё одним… как бы правильнее назвать?
В общем, он из местной шпаны. А было так.
Вечером с Вадимом и Любой (племянница) пошли на танцы. Огороженная решётками площадка была недалеко от моря. Вверху сияли крупные южные созвездия. Призывно играла магнитола, собиралась молодёжь, дружинники, крепкие парни, стояли у входа...
Всё как всегда. Перестрелка любопытных взглядов, намекающие улыбки, ни к чему не обязывающие объятья…
И тут какой-то парнишка пригласил Лину на танец. Смуглый, черноглазый, улыбчивый - в общем, обыкновенный южанин. Местный. Танцует легко. Ей стало смешно: учительница (хоть и молодая, но всё-таки…), а танцует с пацаном. Он не понял её настроения, подумал, наверное, что заигрывает, ну и пристал, не отходит. «Провожу», - говорит. Люба шепчет на ухо: иди, дескать. Она, естественно, хотела с московским гостем остаться.
И Лина согласилась.
Шли по притихшим узким полутёмным улочкам, мимо домов, прячущихся в густой тени деревьев. За кружевом ветвей светились жёлтые окна, мелькали силуэты, слышались голоса, за высокими заборами лаяли собаки…
Цвела маттиола - ночная фиалка, и от её сладковатого запаха кружилась голова. Аромат поднимался кверху и смешивался с запахом цветущей японской акации. Мы называли её японской, но на самом деле это ленкоранская акация с нежно-розовыми метёлочками цветов. Ах, какие ароматы струились из садов! Их не раз потом вспоминала молодая учительница морозной сибирской зимой.
Познакомились. Он представился: «Воча». Судя по его говору и интересам, типичный продукт курортного провинциального городка. Пацаны подрастают, у них компании со своими законами, папиросами, набегами на сады, картами, вином – в общем, уличная романтика, главное в которой – стремление быстрее стать взрослым или, по крайней мере, казаться взрослым.
Юг, море, солнце, летняя экзотика, свобода нравов. Шобла парней, чуваки и чувихи, сочные ругательства, блатные песни, а на пляже обнажённые тела под ослепительным солнцем и девицы, кажущиеся такими доступными. А может, и не кажущиеся.
После дневной жары вечерние улицы заполняются принаряженным народом. С террасы кафе льются знакомые мелодии:
На карнавале, под сенью ночи,
Вы мне шептали: "Люблю вас очень"...
Беззаботное настроение приглашает парней развлечься. С шиком пройти под фонарями с разудалой, неприличной или модной песней. Опрокинуть урну. Надерзить прохожему, поругаться с милиционером и удрать от него.
Захватывающее ощущение погони: свистки, топот ног по брусчатке улиц, тёмные переулочки, где в каждом есть убежище. А после бутылки вина или украденной чачи приятное чувство лёгкости, силы, власти, когда рядом друг - и никто тогда вообще не страшен!
Воча хвастливо говорил: «Лучше, чем у нас, пацанов нет! Самые компанейские, хоть деньги занять, хоть выручить». Рассказал, как однажды забрались в сад. Хозяин услышал. Двое пацанов остались на дереве – не успели сбежать.
- Слезайте, - говорит хозяин с угрозой.
- Отойди сначала.
- Слезайте, милицию вызову. - Но тут мы появились.
- В чём дело? Давайте лучше миром…
- Идите отсюда, пока не влетело.
- Ах, так! – Один – в зубы бац, другой – подножку хрям, третий – перекинул, и ищи-свищи!
- Ну, вы даёте! И не страшно? – удивляется Лина. Сердцем чувствовала девушка, что парнишка хвастает, чтобы казаться мужественней, и почему-то вовсе не хотелось читать нотаций. Это был совсем другой - не её - мир.
- Ещё чего! А недавно сторожу одному дали денег за два зуба. Сначала выбили, а потом расплатились, чтобы в милицию не пошёл.
- А не жалко было человека?
Воча пожимает плечами. Наверное, они и не задумывались о жалости. Просто - жили... Помолчали. Лина спрашивает:
- А почему у тебя имя такое?
- Да на самом деле Витька я, а это пацаны так придумали. Ещё можно от фамилии – Филипп.
От разговоров Воча перешёл к делу: руку по-хозяйски Лине на плечо закинул, обнимает сильно и цепко. Лина скидывает руку – он снова.
- Зря я, что ли, пошёл? –
Притворилась непонимающей:
- А если не зря, то как?
- Сама знаешь, небось не маленькая.
Девушка засмеялась над вполне откровенной фразой. Почему-то совершенно не было страха, может быть потому, что ни грубости или агрессии не видела. Говорит, хитро улыбаясь в темноте:
- С тобой так интересно! Куда ты торопишься? Лучше расскажи ещё что-нибудь!
Он вновь разговорился. Отец его был лучшим в посёлке штукатуром, теперь на пенсии, выпивать любит. Мать в детсаду работает, очень добрая, очень-очень. Есть ещё брат, родной и четыре, с которыми породнился.
- Как это?
- Ну, так. Кровь пили друг друга.
- И клятву давали?
- Да.
- И теперь друг за друга в огонь и воду?
- Конечно.
Воча учится в вечерней школе, а днём работает в СМУ.
Договаривался о будущей встрече. У него были ласковые глаза, и Лине не хотелось его огорчать. Решила рассказать сказку. Начала таинственным голосом:
- Хочешь знать, что будет с тобой в будущем?
- Хочу.
- Так слушай, я умею предсказывать, да-да, это серьёзно. У тебя будет девочка, Воча, тоненькая, стройная, ослепительно прекрасная. Ты будешь любить её больше всего на свете. Не смейся, поверь мне, ты будешь бояться даже прикоснуться к ней. Когда любят по-настоящему, всегда так, правда ж? –
Он согласился неожиданно быстро:
- Да.
- Ты будешь ходить за ней по пятам, злиться, ревновать. А она будет воображать, ну это чтобы помучить тебя. Девчонки всегда воображают, когда чувствуют, что их любят.
- Да, - словно выдохнул он.
- А потом она сама прибежит к тебе и скажет: «Витька, ты самый лучший. Я люблю тебя, Витька!» И ты будешь самым счастливым человеком на земле. Хочешь так?
- Хочу!
- И ведь будет так, правда?
- Будет… Не знаю… Ну, пусть будет.
- А теперь мы расстанемся. Ты не ходи за мной, а то не сбудется ничего. Мне тут совсем недалеко. Пока-а!
Махнув рукой, Лина сбежала.
Но это ещё не конец. На следующий день на танцах Лина снова увидела его и снова ушла вместе с ним. Ей нравилось называть его Филипп, как называли мальчишки.
Пришли к морю, оно то дышало тяжело, натужно бросая волну на камни, то бормотало у ног что-то ласковое и неразборчивое. Уселись на краю волнореза, и казалось – на самом краю света. Над головой мерцали три знакомые звёздочки пояса Ориона, словно подмигивали.
И Лина рассказала о себе правду, призналась, как трудно было первый год работать в сельской школе, как нравился один старшеклассник, но встречаться ей с ним нельзя, не позволяет должность… И вот через два дня снова уезжает туда, далеко-далеко.
Воча посочувствовал, и руки его обхватили плечи девушки. Они целовались, губы у него были нежные, мягкие. Потом он решил позволить себе больше.
- Нет, Витька!
- Ты что, боишься?
- Да нет, наверное.
- Но почему же?
- Не хочу.
- А что случится, что?
- Мальчишка, нет, конечно, ничего не случится. Только завтра выпадет вдруг снег. Только солнце светить не будет. Только люди не будут смеяться, а море не будет таким синим… Нет, ничего не случится, Витька.
Ошарашенный парадоксами, парень пожимает плечами, смеётся. Потом смешно и мило даёт «практические» советы:
- Запомни, если девчонка отдастся в первые же вечера, я на неё и смотреть потом не могу. Так почти и все мальчишки.
Уходить не хотелось, но Лина встала, подала руку.
- Учту твои советы обязательно. Пойдём. Мне пора. У тебя завтра свидание с той, в жёлтом?
Он тоже встал.
- Да.
- А вдруг не придёт?
- Придёт! Я ей пригрозил.
- Ух, ты! А почему мне не грозил? - (Он договаривался о встрече, но Лина не согласилась)
- Тебе – нет, ты другая.
- Спасибо, хотя, наверное, я этого не заслужила.
- Если бы это была не ты, - хмыкнул он, - я вёл бы себя иначе.
Шли, держась за руки, и снова Лина расспрашивала, а он, чувствуя неподдельный интерес, рассказывал о детстве и друзьях, о работе, о мечтах…
Простились у калитки.
- До свидания. Нет, прощай! Желаю счастья тебе, Витька-Филипп. И помни о моём предсказании!
- И я тебе тоже счастья желаю, а ещё - чтобы поменьше попадались такие, как я.
- Постараюсь.
Позже, холодной зимой, Лина с улыбкой вспоминала: вот ходит где-то у моря или по улицам маленького курортного посёлка Витька, и друзья зовут его Воча, ищет девочку на вечер, «чтобы не зря», конечно.