Подарок для моей единственной, спустившейся с неба на космическом корабле " Союз - Аполлон ". Евы Браун
Я стоял и во все глаза наблюдал приземление корабля, носящего интернациональное нерусское название, вяло размышляя о сдвоенных согласных и о неизменности результата при перемене мест слагаемых : действительно, сделай Апполон чутка иным по наименованию, ты не сделаешь его иным по сути, он не станет Гором или Озирисом, не говоря о Венере, откуда и прилетела моя единственная, воспользовавшись маскирующей беспредельностью болидов Персея, запускаемых божественной пращой на спор со Шпеером. По автоматически выдвигаемой из удлиненного тела корабля, похожего на рыбу, межгалактическую ставриду, рыбку богову салакушку, чудесно недурно пущенную под водочку - жаль, что не пью, аппарели шагала она, моя Ева. В такие моменты и жалеешь о несовместимости моего мозжечка и алкоголя, сносящего башню конкретно, до оскорблений сути вещей и поиска правды по голубым линиям контурных карт, приводящих к нежеланию и неумению жить, вообще - то всегдашних, но под квасом - наиболее четких, резких и контрастных, словно остро отточенным карандашом пускающий слюни старичок с одной рукой, заткнувший пустой рукав мышастого кителя за ремень с неожиданной пряжкой " Дольче энд Габбано ", пробил насквозь тонкие листы карт и ведет линию дальше, сладострастно замирая при особо болезненных ощущениях от жала грифеля, пробивающего ляжку до крови, рисует - то он на ноге, просто положил альбом на бедро и херачит, дебильно пуча глаза и напевая ненашенские ритмы явно растленной музыки, где неактуальные в предвыборный год вопросы экологии перемежались трешевыми опасениями скорого ядерного конфликта на глобальной помойке, известной как Земля на картах пришельцев, настоящих, настоящих картах настоящих пришельцев, без каких - то там инсинуированных старичков в кителях из дежавюстых историй покрытых пылью и мхом сказочек странного типуса, катающего внутри своей головы странную мысль, не мысль, идею, что ли, сподвигнутый на то насыщенным диалогом ленинградской супружницы инженера. Действительно, если мне не хочется сраться и кусать людей, то, может, и сказки перестать писать ? Судя по всему, публике желается поужаристей, реще и быром, чтоб по зубам - на !, по сраке - держал и наименовать сие " Искусством оплевывать ", пожимая плечами уже привычным жестом французистого ценителя симпатичных британских жоп, поражаясь иронии судьбы, смастырившей из некогда реально очень хорошего журналиста и публициста уё...го тролля, коими так и кишат просторы рунета, где они, не умея придумать ничего своего и даже попугаистое обезьянничанье превращают в хеллоунистое времяпровождение , насыщенное сжиганием нацистских флагов, стразовитыми проблесками страбоскопов синего " Бентли ", херачащего по ухабам Красной площади в беспомощной попытке уйти от преследующих зомби верхом на " УАЗиках " армейских расцветок. Кстати, рунет. Не знаю, где списываются мои земляки, сменившие, по ходу, режиссера, так как флешмобы за последнее время стали качественно иными, вот просто на три головы возвышаясь над прежними попытками хоть краешком воплотить отблеск буйных фантазий с привкусом недостоверности и запахом роз. Одни сегодняшние плавсредства, от катеров - моторок и до надувных лодчонок, стоят машинной бинарности пару дней назад и я снова начинаю думать о жене ленинградца. Ну вот если так оно : неохота обсирать или, как минимум, психовать на гадостное прочтение сказочек и - через жопу - воплощение их в большую жизнь летучих мышей, далеко улетевших от мертвой Сильвии Кристель, начинавшей как " всегда живая". Дааааа, искусство. Их там много, искусств. Целовать, например. Руку волосатую, ваши пальцы пахнут ладаном преосвященного, опущенного за всю х...ню, будто ему не по хер. И думается мне, мудиле грешному : а отчего нету искусства лезть в чужое личное ? Почему ни слова о СМИ, подслушивающих приватную жизнь автора сказочек, интересующихся процессом пищеварения вплоть до звуков, известных как " пердёж ", и запахов клозета ? Отчего обойдены стороной милые соцсети, дотошливо отмечающие количество эякуляций ? Как говорила некогда моя стародавняя приятельница из тюленей : " Два раза " Спуск" посмотрела за день", присоединяя затем свой единичный голос к хору подруг и друзей Каладруя, настоятельно советовавших прочесть, наконец, " Механический апельсин ", логично законченный фоточкой Алины Витухновской, как некий бамбр - жамбр знаменуя мой отказ продолжать сагу без конца " Про уродов и людей ", начатую именно пидарасами, подслушивающими чужую жизнь. Не, публика, не будет поужаристей. Это вам к Марии Захаровой на ночной шашлык или к ней же на пресс - конференцию. Реще и быром тоже не будет, остались в далеком совдеповском детстве, которого не было, сука, вот не было, бля, и всё. Почти у всех советских детишек было, у детдомовских и интернатских, в колониях и при посольствах в Катманду было, а у меня - хоть плачь. Щас рыдну чутка и продолжу, пожалею себя несчастного всего такого.
Уффффф, пожалел, но скулеть не стал. На хрен. Было и прошло. Мне вот куда интереснее тема другая. Я какое - то время назад написал сказочку, где боги и демоны говорят между собой о скором будущем, мол, тыр, пыр, Гранин помрет, а в финале встретятся Каролин и Элина. Только я имел в виду Париж, но ... Это вот как ? Любой желающий может поискать на Проза ру, мне в облом, тем более, что Гранин действительно умер и эти две моих любимых встретились в финале. Это вам не перуанские шаманы и Уиллем Дефо " Вестей ", срочно готовящих репортаж из Краснодара. Вот он - уровень, товарищ лошадиный граф, а если уж щук вам Белковский объясняет, то, пожалуй, на этом историю можно и закончить.
- Ева !
Она смеялась, глядя мне в глаза, а я тонул в ее, смешливых и добрых глазах навсегда молодой и моей единственной. Евы Браун.