Предыдущая страница http://www.proza.ru/2017/08/15/939
Переход длился девятнадцать дней, включая стоянку в Санта-Крус-де-Тенерифе. На острове Гумбольдт совершил восхождение на вулкан Тейде. Впоследствии он великолепно описал красоту острова, и, конечно, не прошёл мимо драконова дерева.
16 июля 1799 года оба молодых учёных сошли на венесуэльский берег в порту Кумана. До конца ноября они трудились, собирая коллекции растений, насекомых, раковин.
Гумбольдт записывал в журнале свои восторженные впечатления от буйной незнакомой растительности…. «Какое сверкающее оперение у птиц и цвета у рыб! – даже крабы небесно-голубые или золотистые!» - восхищался он.
Из Кумана они на судне перешли в Каракас, где переждали сезон дождей, после чего направились по реке Ориноко вглубь материка. Исследователи побывали на реке Кассиквиаре, притоке Рио Негро, дошли до Эсмеральды, а оттуда по реке Ориноко вернулись в Венесуэлу.
Радость от путешествия, без сомнения, приглушалась теми невероятными угрозами, которых они встретили. Их терзали насекомые, подкрадывались ягуары, угрожали крокодилы, бросали одних проводники. Их даже пытались отравить, спаслись чудом.
Но ничто не смогло повлиять на его энтузиазм. В дождливых лесах Венесуэлы он встретил невероятное количество неизвестных растений и животных. Джунгли простирались перед ним, как зелёный океан. Воздух наполняли запахи цветов, фруктов и деревьев, которые обвивали лианы, цеплявшиеся с одного дерева на другое.
Орхидеи неизвестных видов ковром покрывали землю. По реке Гумбольдт и Бонплан путешествовали на небольшой барже, в которой была каюта с крышей из листьев. В ней они поместили научные приборы и продовольствие: шоколад, тамаринды, апельсины, бананы, яйца.
Барон взял с собой и большого мастиффа, в качестве сторожа и спутника. По мере их плавания по реке баржа становилась плавучим зоопарком. Индейцы-проводники поймали для него несколько обезьян, от крошечной, как белка, до большой волосатой. Эти обезьяны получили название «большая волосатая обезьяна Гумбольдта».
На носу поставили две дюжины клеток с различными птицами. Среди них – попугаи ара с яркими перьями, много других видов и прекрасный тукан, птица с огромным клювом, которая считается самой сообразительной из птиц. Но, то ли и в птичьем семействе тоже без дураков не обходится, то ли индейцы оказались хитрее, птичка попала в клетку.
И в реке, и на берегу путешественники видели невероятное разнообразие животного мира: ягуаров, американских пантер, чёрных фазанов необыкновенной красоты, фламинго, розовых пеликанов, розовых и обычных цаплей (или цапель, забыл, как правильно?).
На ночь они разбивали на берегу лагерь. Весь свой зоопарк помещали в центр и ложились спать около клеток. А вокруг лагеря разжигали костры, чтобы отпугивать ягуаров и пум. Ночь была полна звуков: ленивцы, ягуары, пумы, обезьяны-ревуны проявляли свои вокальные данные. К этому хору подключался мастифф, но, получив пинок от хозяина, замолкал.
Сразу вспомнился Александр Городницкий: «Я иду по Уругваю, ночь - хоть выколи глаза. Слышны крики попугаев и мартышек голоса». Приходилось остерегаться и крокодилов, которые обычно охотились на капибаров, свиней на длинных ногах, но были не прочь разнообразить своё меню.
Но самыми страшными хищниками для путешественников оказались летающие – москиты, комары, слепни большие и маленькие, крошечные ядовитые мухи. От их укусов настолько распухали руки, что барон с трудом мог собирать растения.
Гумбольдт что только не делал, чтобы спастись от этой нечисти: обмазывал себя грязью, натирался крокодильим жиром, содержимым яиц черепах – ничего не помогало.
Тогда они переняли опыт индейцев, которые спали в «хорнитос», так аборигены называли шалашики, с узким входом, внутри которого они разжигали костерки из сырого дерева, дававшего густой дым.
Потом заползали на животе в шалашик и закрывали вход. В таких условиях оба учёных работали, составляя гербарии и записывая в журнал свои наблюдения. Гумбольдта поразило дождевое дерево, его ветви создают гигантский зонтик, на котором живёт множество других растений.
Он обнаружил и молочное дерево, которое выделяет не ядовитый сок, как большинство деревьев, а похожий по своим вкусовым качествам на молоко.
Барон увидел прекрасные Малабарские орехи, покрытые огромными пурпурными цветами, бамбуковое дерево с остроконечными листьями высотой восемнадцать метров, и Бразильское ореховое дерево, которому, по его оценке, было от пятисот до восьмисот лет.
Когда на нём созревали орехи, то ветки, на которых было по пятнадцать - двадцать таких огромных шаров, под их тяжестью обламывались и падали. Обезьяны, попугаи и белки дрались на земле, чтобы заполучить такой приз.
Продолжение http://www.proza.ru/2017/08/17/909