1
«Сталина Украли!!!» «Сталин Сбежал!!!» - телевизор, газеты, радио все трубили только об одном.
«Из-под носа…» - подумал Синельников.
Красную Площадь оцепили автоматчики в масках. По всему периметру кипело, бурлило и билось людское море – старухи с иконами, толпы с Его портретами, десятки журналистов.
На редких фото, и видео с места преступления – перевернутый памятник и разрытая могила Сталина. Эксперты нашли следы, одного человека. – быть не может, тут явно работала группа. Читая газету по пути домой , Синельников широкими шагами проглотил лестницу и буквально взлетев на свой этаж, дрожащими руками открыл открыл дверь и бросился к телевизору.
«Он изверг, он деспот и не место ему там, он лежит и отравляет самое сердце страны… но кто же покуссился, кто же осмелился» - думал Синельников. Он никогда не питал к Сталину теплых чувств, коре наоборот он его ненавидел. Но каждый раз смотря хронику, испытывал волнение и сладкий трепет. И он понимал тех, кто так неистово аплодирует Ему. Синельников знал, живи он в то время – ликовал бы не меньше остальных.
2
За окном гремел гром, на ветру под дождем метались тополя, по небу неслись обрывки туч. Петр Синельников взглянул на часы – было 9. Осмотрев комнату, так, как будто проснуться он должен был где-то в другом месте, Синельников сел на кровать и натянул.
Неожиданно в дверь позвонили.
- сейчас, сейчас – крикнул он, и путаясь в тапках, спотыкаясь бросился открывать.
- Кто? – спросил он, и глянул в глазок. Через исцарапанную и захватанную линзу разглядел он лишь мутный мужской силуэт.
- Вам кого? – спросил Синельников не отрываясь от звонка.
- Вас – глухо ответил человек и постучал.
Услышав глос Силнельников машинально открыл. На пороге стоял неизвестный. Уже в возрасте. Его черные мокрые волосы и усы густой смолой стекали с головы.
- Разрешите войти – уверенно произнес незнакомец и не дожидаясь ответа, уверенно перешагнул порог. Держась за ручку двери, Синельников сделал шаг назад и запустил гостя.
- Вы кто? - возмутился хозяин.
- Закройте дверь, в подъезде сыро, я не люблю сырости – невозмутимо ответил пришелец.
Осматриваясь по сторонам , гость прошел через коридор в комнату.
- Эээээээй, ээээй -, крикнул Синельников и бросился следом за бесцеремонным гостем.
Незнакомец взял со стола газету и ткнув толстым пальцем в фотографию с поваленным памятником медленно произнес: «Это я». Сказал он это с очень сильным кавказским акцентом.
«Поехал он, на почве новостей», - подумал Синельников.
- А ну, пошел вон, - крикнув это Синельников тут же подумал про себя: «А ведь и вправду, - Он».
- Я бы не зашел к вам, если бы не дождь, товарищ….? – незнакомец вопросительно посмотрел на Синельникова.
- Синнельников - пролепетал он в ответ.
Он понял вдруг, что сознание его внезапно помутилось, в ушах появился едва заметный, ровный шум, голова и ноги отяжелели, сердце быстро хлопало. Начало тошнить. Синельников понял – его душит запах. Сладковатый запах трупа. Он посмотрел в зеркало – лицо его коверкал ужас. «Сталин» - по слогам проговорил про себя мужчина. Пришелец тоже отражался в зеркале. Отражался он и в стеклянных и лакированных дверках платинова шкафа. Синельников закрыл глаза.
- Разрешите, я сяду – услышал он в темноте. А когда открыл глаза, гость уже сидел в кресле.
- Зачем же вы… - тихо произнес хозяин квартиры
- По многочисленным просьбам трудящихся – пришелец усилил акцент, будто пародируя самого себя.
- Не бывает такого – отрезал Синельников.
- Почему не бывает? – усмехнулся гость – просто не было раньше – и подумав продолжил – или было, но очень давно.
- Вы думаете, я не слышу, как гудят эти мухи, как они роятся над моей могилой. И мысли их и слова об одном – Приди, Вернись. И даже те, кого прихлопнуть можно не глядя – воют. Мне тошно от этого воя, Синельников.
Пришелец сжал кулак. Из его пальцев неожиданно проступила зловонная слизь. Вождь расправил ладонь, внимательно осмотрел ее и резко стряхнул всю слизь на ковер. Снова оглядев руку, он задумчиво, будто в пустоту произнес: «Не беспокойтесь товарищ Синельников, это скоро пройдет».
Синельников стоял молча. Тупо уставившись на ковер.
- Неужели вы не знали, - начал он несмело
- Вы не могли не знать, в каком жутком страхе жила страна. Люди с ледяной иглой в сердце – сбивчиво бормотал Синельников.
- Страх, - неожиданно прервал его гость – Самый крепкий цемент. Для порядка нужен паралич. Разве вы не согласны, Синельников? Вы же не храните масло на солнце?
- Расстрелы, - тускло пролепетал Синельников.
Брезгливо махнув рукой, гость принялся рассматривать комнату.
- А как же он вас отпустил – задумчиво глядя в пол, произнес Синельников.
- Кто? – удивился гость и через паузу продолжил – А, он. Да ты подумай, товарищ Синельников, разве ж это бог? Это же лицемер. Разве Бог – он поднял руку к потолку – разве он не знал, чем все закончится? Если он и вправду Бог? А если знал и не сопротивлялся? А почему не сопротивлялся? А потому что знал, что воскреснет. Разве может человек Бога убить? Пострадал за всех, да, товарищ Синельников? Сколько таких страдальцев было в мое время, да? Только ни один из них не знал, чем все закончится, что я могу сотворить.
Синельникову, хоть он никогда верующим себя не считал, и только из суеверия старался не богохульствовать, теория пришельца показалась весьма складной. И он снова осознал, что верит своему гостю.
- Госпади, что же делать, - прошептал Синельников, - Скоро Люба придет.
- Кто эта Люба? – отозвался гость.
- Люба, подруга моя – комкано протороторил Синельников.
- Попросите Любу, чтоб она купила табаку - усмехнулся Сталин.
Петр протянул ему пачку, внутри оставалась одна сигарета.
3
В дверь позвонили. Синельников будто окаменел. Сидел, прислушивался, старался потише дышать. Дышать особенно носом и так было непросто. Сталин издавал отвратительные миазмы. Вдыхая воздух ртом, он чувствовал этот омерзительный вкус. Периодически, не стеняясь, и будто не замечая этого гость громко выпускал газы.
Снова раздался звонок.
- Откройте, - скомандовал Сталин – Люба ждет.
Синельников моментально ожил, и побежал к двери.
На пороге стояла Люба.
Синельников втащил ее в квартиру. Хлопнув дверью он выпалил – Табак купила?
- Какой табак, чем у тебя тут пахнет, - оторопела женщина.
- У нас гости, - прошептал Синельников, и взяв ее за руку, завел Любу в комнату.
- Это Люба – представил Синельников.
Сталин поднял глаза, осмотрев женщину он усмехнулся.
- Товарищ Сталин, - продолжил Синельников. От удивления Люба подняла брови. В ответ Петр кивнул головой и пожал плечами.
Люба схватила приятеля за руку и резко дернув забросила его в коридор.
- Он, по всем признакам он – громко прошептал Синельников
- Петя, зачем ты притащил этого идиота домой? Петя, если ты думаешь, что у тебя в комнате сидит труп – это не ему, это тебе нужен врач.
Женщина выхватила телефон из кармана. Синельников, сам того не ожидая, резко выбил мобильник из ее рук и с силой прижал подругу к стене.
- В том-то и дело, что труп, Люба, - схватив с тумбочки газету, он ткнул ее женщине в нос.
- Видишь, - сбежал – от жуткого зловония Любу начинало мутить.
- Петя, я тебя боюсь – по стенке женщина медленно пододвигалась к двери. Синельников широким шагом преградил ей путь.
- Ты никуда не пойдешь, останься, - почти во вес голос приказал он и уже тише продолжил - Люба, это он. Мне самому страшно.
Люба заплакала.
Из комнаты раздалось бурление.
- Он, что у тебя…… пердит? – всхлипывая прошептала женщина?
- Газы выходят. Залежался, даже уголь не помогает – говорил это Синельников с какой-то невиданной доселе заботой и нежностью. Как будто немного стесняясь оправдывал родного человека.
- Петя, ты идиот, что же с тобой случилось — всхлипывая шептала Люба.
Синельников резко провернул ключ в замочной скважине. Проверил – дверь была закрыта. Грубо вытер слезы с щек подруги, потребовал, чтоб та успокоилась и вернулся к гостю. Оставшись в коридоре, Люба тихо ревела. И сползая по стене уселась на полу.
- Красивая у вас Люба – услышала женщина невозмутимый голос пришельца.
- Товарищ…. – осекся Синельников и тут же продолжил
- Товарищ Сталин
- Слушаю вас – не скрывая любопытства ответил гость.
- Товарищ Сталин, вам пора
- Синельников, - удивился гость –Синельников, куда же я пойду?
- Я вызову полицию – голос Петра дрожал от неуверенности, еще бы немного, и он бы, как Люба, взорвался плачем.
- Тебя в дурдом заберут, и меня с тобой впридачу, ты идиот – брезгливо и с очень сильным кавказским акцентом произнес гость.
- Ты трус, ты, Синельников трус – бросив это, гость плюнул на ковер.
Синельников действительно трусил. Он – не Люба, он-то действительно понял – это действительно труп. И если уж Люба его видит – это точно не призрак. И он, Петр Синеьников не сошел с ума. От таких мыслей было еще страшней. Синельников изо всех сил сжал свои веки. Брызнули слезы, которые уже давно копились и жгли глаза. Он растер лицо руками. В кресле все так же сидел усатый гость и с любопытством рассматривал книжный шкаф.
4
- Чичиков, Бендер, Воланд, Синельников, - обратился гость к хозяину - Синельников, разве не были они ревизорами?
- В смысле, - глухо отозвался Петр
- В прямом – раздражительно ответил пришелец – Они изучали, проверяли людей, этих людишек. И всегда они были одинаковыми. Только пыль и возня. Страна Башмачкиных, и ты, Синельников, ты тоже, Башмачкин. Возрази мне! – Синельников опустил голову.
- Плохой ты хозяин, товарищ Петр, даже чаю гостю не предложил, - резко изменив тон пришелец даже ласково улыбнулся. Заметив это, Синельников бросился на кухню.
На кухне за столом, глядя в окно Люба. Люба курила. Синельников не произнес ни слова. Он старательно делал вид, что Любы нет. Доставая чашку из шкафа над ее головой, Синельников случайно коснулся Любы. Вздрогнул. Она, будто ничего и не сучилось, продолжила внимательно смотреть в окно.
Заварку и кипяток Синельников наливал очень трепетно. По борту чашки, стараясь не журчать. Прихватив сахарницу, хозяин отправился к гостю.
Пришелец отхлебнул чай.
- Жидко, товарищ Петр, - прокомментировал он и продолжил пить чай.
Синельников не мог найти себе места. Хотя комната и без того небольшая, сейчас казалась ему совсем крохотной, почти игрушечной. Он сам чувствовал себя настоящей куклой. А человек в кресле, Сталин, стал непомерно огромным. Неизвестно, как он вообще поместился в эту коробочку.
- Люба – глухо позвал гость. В квартире повисла тишина.
- Люба – повторил пришелец и глазами скомандовал Синельникову, чтоб тот сходил за женщиной.
Синельников вышел, встал в коридоре напротив кухни. Подойти к Любе он не решился.
Почувствовав на себе взгляд, Люба обернулась. Синельников не мог на нее смотреть, глаза его бессмысленно забегали.
- Люба, извините нас, нехорошо получилось – послышался голос из комнаты.
Синельников попытался посмотреть на Любу, но снова быстро отвел глаза. На улице все так же шел дождь. Слышались звуки сирен и грохот трамвая.
Неожиданно Люба встала из-за стола и обогнув Синельникова быстро ушла в комнату. Петр отправился за ней.
- Люба, - обратился гость. – Вы, наверное, мне не верите.
- Нет, - сухо и уверенно ответила женщина.
- И я бы не поверил, и товарищ Синельников пока сомневается – посмеиваясь пришелец вонзил свой взгляд в Синельникова .
- Но, Люба, факты – упрямая вещь. Дано – статья (он показал газету) и товарищ Сталин – гость ткнул себя пальцем в грудь.
- Петя, - протянула женщина.
- Мы не хотим свести вас с ума, успокойтесь, как только я обсохну, и как только закончится этот дождь, я уйду.
Все трое замолчали. Вдруг, допив чай гость начал принюхиваться.
- Очень курить хочется, товарищ Синельников, - обратился он к Петру.
- В магазин надо, товарищ Сталин, - машинально и по-военному ответил Петр. Люба удивленно посмотрела на него. А Синельников, пожав плечами, пошел в коридор. Люба бросилась за ним. Но Синельников уже захлопнул дверь. Тишину разорвал женский крик.
- Не ори, - тихо произнес гость. Женщина притихла.
5
Синельников шел под дождем и не замечал его. Из газетных киосков на него смотрел ОН. По улицам сновали полицейские машины. Но жизнь продолжалась и люди были как-то подозрительно спокойны. На площадях не утихали митинги, по телевизору разгоняли истерику.
«Они еще не знают, что их ждет» - толи ужасался, а толи злорадствовал Синельников. Он бодро шагал по лужам и думал, скажи он сейчас любому патрульному, что Сталин сейчас пьет чай с его женщиной, в лучшем случае, его пошлют, куда подальше. В худшем - всех троих отправят лечиться, покажут в новостях и все его друзья узнают, что он одурел.
6
Синельников нетерпиливо, быстро открыл дверь. И замер. Из дальней комнаты доносился скрип. «Кровать» - подумал Синельников.
- Да бред, - почти во весь голос произнес он и бросив сумку, прокрался к комнате. Дверь была открыта.
На кровати потный и волосатый лежал гость. Верхом на нем раскачивалась обнаженная Люба. Сталин до синяков, изо всех сил мял ее ляжки и зад.
Заметив Синельникова, пришелец мотнул головой в его сторону. Люба не отреагировала.
- Люба, - глухо произнес гость. Женщина ответила лишь громкими стонами.
Синельников будто онемел. Он разглядывал, как его Люба и Он измяли его кровать. Их с Любой кровать. И какая же Люба красивая.
Пришелец резким движением остановил женщину. Она обернулась.
- Петь, уйди… - и отвернувшись она добавила - закрой дверь.
Синельников покорно шагнул назад и аккуратно прикрыл дверь. Он сел на пол рядом со «сталинским» крессом. Тикали часы. Стонала Люба.
Вскооре она замолчала. Из комнаты, демонстративно распахнув дверь, вышел гость.
- Товарищ Синельников, не обижайтесь на товарища Сталина – усмехнувшись он смачно закурил.
Синельников обернулся и внимательно уставился на Любу.
Люба лежала на кровати. Изможденная и явно очень довольная. Бело-розвая. Нежная. «Красивая она все-таки» - подумал Синельников и закурил.
7
В квартире у Синельникова гость прожил еще два дня. К Любе он больше не прикасался. Смотрел телевизор, с любопытством следил за новостями.
Синельников почти не спал, он втайне любовался своим гостем. И казалось еще больше полюбил Любу.
Потом Сталин ушел.
Через две недели по телевизору сообщили, что труп Сталина был похищен некими фанатиками-террористами. Тело найдено, вандалы – за решеткой. Многострадальные останки вождя похоронили при большом скоплении народа. В той толпе толкались Синельников и Люба.
Вскоре Синельников вычитал в одной газетенке, что по Москве скитается городской сумасшедший. Мол, рассудка он лишился, после известия о краже трупа Сталина и теперь представляется его именем. Человек на фотографии оказался похож и на Сталина и на гостя.
Узнав об этом Синельников повесился. А Люба, как и положено, через 9 месяцев родила дочь.