Я тебя догоню...

Нэтт-Фильм
Я уходила от тебя четыре раза.

В первый раз – к Ване, студенту Энергоинститута. Ему было всего двадцать, и он был веселым и бесшабашным. В его съемной прокуренной однушке царил непроходящий бардак, с которым не удалось справиться даже мне. Да я особенно и не старалась. Мы пили пиво, слушали музыку  и хохотали. 

Вообще, в хате, кроме нас с Ваней, постоянно кто-нибудь присутствовал: приходили его сокурсники,  бывшие одноклассники,  друзья и подруги. Да, Ваня был компанейским парнем.  И мне это нравилось, пока спящие ночью на кухне  посторонние люди,  пустые бутылки, со звоном катающиеся под ногами, и бойкие одноклассницы не переполнили чашу моего терпения. 

Меня бесило, что его друзья беззастенчиво опустошают холодильник, а подруги  без спроса пользуются моей косметикой и вещами. Я не стала ставить ультиматум: «Или я, или они!», потому что в глубине души не была уверена в своей победе. Просто ушла, без скандалов и выяснения отношений. И до сих пор не знаю, заметил ли он мое исчезновение.  Во всяком случае, больше мы никогда не общались.

Во второй раз все было серьезнее. Я ушла от тебя замуж.
Юра был виолончелистом в симфоническом оркестре. Мужчина-музыкант – моя мечта! Мы встречались месяц, а потом поженились.  Я сообщила тебе о своем новом семейном положении по телефону.

Свадьба прошла красиво: цветы, музыка, танец  новобрачных… Юра не пил даже шампанское. Потом оказалось, что он алкоголик, и малейшая доза спиртного приводит к запою. Держался он недолго. Скоро я познала все прелести жизни с пьяницей: он был невменяемым по несколько суток, и  мне приходилось врать его начальству, что он болеет.

Протрезвев, со слезами клялся, что такое не повторится и просил прощения на коленях. Так продолжалось полтора года. Наконец, его уволили из оркестра,  и,  приходя с работы, я каждый день видела его бесчувственное тело. Я плакала в трубку, не зная, как его спасти, а ты дал мне здравый совет: вызвать его родителей из другого города. Я так и сделала. Они приехали, обвинили меня в том, что я испортила жизнь их мальчику, превратив в пропойцу, и увезли его с собой. А я развелась.

В третий раз я влюбилась в Федора, или Тео, как он себя называл. Таких красивых мужчин нечасто увидишь даже среди киноактеров. Высокий, стройный, с отличной  фигурой и умопомрачительным лицом. Он был прекрасен весь, до кончиков ухоженных ногтей!

Я гордилась тем, что он, модель и манекенщик,  обратил на меня внимание, и была счастлива, гуляя с ним под руку и ловя взгляды завистниц.  Но очень скоро я поняла, что он любит не меня, а только  себя.

Он упивался своей красотой. Он не мог пройти мимо витрины, чтобы не остановиться и не посмотреть на свое отражение, встряхнув головой, от чего  рассыпались его чудесные длинные волнистые волосы. Почти все свободное время он проводил перед зеркалом или в кабинете маникюра-педикюра, а количество его парфюма, средств ухода за кожей и баночек с кремами  намного превышало мои запасы.

Он был слегка жеманен  и неинтересен в общении. Но самое страшное было не это.  Как-то я застала его с приятелем за весьма любопытным (для двух мужчин) занятием: они горячо целовались. Я с трудом подавила рвотные позывы и распрощалась  с Тео без сожаления.
 
В четвертый раз я ушла не к кому-то, а просто от тебя.
Ты мне надоел за десять лет. Ты меня раздражал.
Мужчина  должен быть главой семьи, он должен быть брутальным! А ты смотрел мне в рот и со всем соглашался. Ты сам готовил обед, если мне было лень. 
Ты  принимал меня, когда я возвращалась зализывать душевные раны, полученные на любовном фронте с другими мужчинами. И ни разу не упрекнул, а только утешал, успокаивал, говорил ласковые слова. С тобой было удобно, легко, просто. Ты всегда был заботлив и нежен.
Ты не хуже мамы следил, чтобы я надевала шапку в морозы,  и грел мне тапочки на батарее… Ты в любую погоду бежал в магазин, если мне вдруг захотелось чего-нибудь этакого… Ты был добрым и надежным.   

Но я относилась к тебе лишь по-дружески. Ты был слишком обычным, толстым, некрасивым.  Ты ужасно одевался: какое-то стариковское пальто с каракулем и ботинки на шнурках. Я хотя бы приучила тебя носить нормальные куртки и сапоги.  Я подобрала тебе модную оправу для очков и заставила зачесывать волосы набок, чтобы не было видно, какие они редкие на темени. 

Ты постоянно что-то  не мог найти: кредитку, платежки, ключи, телефон, и мне приходилось тратить кучу времени, чтобы отыскать эти предметы в самых неожиданных местах: под диваном или в хлебнице.
Поистине, твоя рассеянность не знала границ. Единственное, что  ты никогда не забывал, -  мой день рождения  и  дату нашего знакомства.
А как ты сопел во время секса! Как потел... Каким ты был неловким, неумелым… Всегда одно и то же… Ну, не мне же тебя учить! Это же ты на двенадцать лет старше,  не я!

В общем, осточертело, и я собрала свои вещи, демонстративно оставила ключи и вернулась к себе. Ты пытался звонить, писать, но я поменяла номер, а письма сразу отправляла в СПАМ.  Я хотела начать новую жизнь, без тебя.

Поначалу было весело. Мы с Люськой и Дианкой мотались по ночным клубам, утром шли на работу,  не проспавшись, и от этого я быстро устала.
Захотелось какого-то покоя, тепла, уюта… И вот тут я поняла, что уже пару месяцев  не вижу твоих писем. Даже не помню, когда они перестали приходить.

Это было необычно.  В душе зашевелилось нехорошее предчувствие:  неужели ты кого-то нашел? Ты? Ха-ха! Но ревность тонкой иглой коснулась сердца. Конечно, я никому не позволю тебя отнять. Чтобы ты оберегал и лелеял  какую-то чувырлу? Ага, прям счас! И знаешь, я соскучилась!

Я написала тебе сообщение на электронку.  Ничего особенного: привет, как дела? Ответа не последовало даже на следующий день.  Набрала номер – телефон отключен.  Вот тут меня пробрала нервная дрожь: неужели все, действительно, так серьезно? Твой рабочий телефон я никогда не знала, поэтому дождавшись вечера, поехала  к тебе домой.

По дороге рисовала возможные варианты нашей встречи. Что, если она уже живет у тебя? Ну, если вы еще не женаты, а скорее всего, это так, то мне нетрудно будет ее выжить. А если, все-таки, да? Мне-то ты сделал первое предложение через неделю знакомства! Но неужели ты меня так быстро забыл? Вот гад! Ладно,  разберусь!

Ты уже должен быть дома. Я набираю в легкие воздуха и звоню в дверь. Еще и еще. Тишина.  Меня осеняет ужасная догадка: ты переехал к ней, и мне тебя не найти! В отчаянии  долблю в дверь кулаками и ногами. Никакого  эффекта. 

А может, вы просто не хотите открывать? Только я решаю обойти дом и посмотреть, есть ли свет в  твоих окнах, как из лифта выходит соседка.
 
- Татьяна Валерьевна, - бросаюсь я к ней, - вы не знаете, где Саша? Здравствуйте... - спохватываюсь.

Она смотрит на меня с недоумением, потом долго устанавливает свой набитый пакет у двери, топчется по площадке и произносит странную фразу:

- Саши больше нет с нами…

- Я понимаю, что нет, а где он? Уехал? К сестре? – как я забыла, что его сестра живет в пригороде, и он иногда ее навещает!

Соседка опять мнется, а потом каким-то виноватым шепотом выдыхает:

- Умер…

В первый момент я не соображаю, о чем это она. «Умер» - как это? Кто?  Саша? Саша… умер? Я зажмуриваюсь и трясу головой, не в силах понять, что происходит. Но она так смотрит на меня повлажневшими глазами, что я вдруг верю…

- Как? – беззвучно спрашиваю одними губами, прислонясь плечом к стенке.

- Да заболел, грипп обычный, - всхлипывает она - к врачу не пошел, на ногах перенес… На работе там что-то срочное было… Кашлял-кашлял, а потом осложнение – воспаление легких… Увезли в больницу, да поздно, там и умер. Сестра приезжала, похоронила…  А ты, значит, не знала? То-то я думаю, что не было тебя на похоронах…

Она замолкает, и я, как во сне,  спускаюсь по лестнице. В лифт войти почему-то страшно, и я иду с седьмого этажа пешком.

В троллейбусе мало пассажиров,  я смотрю в заиндевевшее окно с чувством полной опустошенности. И не могу представить, что больше никогда тебя не увижу, не услышу твой голос, не поглажу по щеке… Ты никогда не посмотришь на меня своими близорукими глазами, не заваришь чаю, не поцелуешь мне спину…

Долго пытаюсь открыть дверь замерзшими руками: перчатки, наверное, потеряла, или оставила в троллейбусе… ах, какая разница… Слез у меня нет, но все в груди раздирает невыносимая боль.

Я ложусь на диван, сворачиваюсь клубочком и думаю о тебе. Ты единственный, кто все эти десять лет любил меня по-настоящему, а я так и не поняла, не оценила… Согревшись, ненадолго засыпаю. Мне снишься ты. Ты стоишь в какой-то пещере и молча смотришь на меня. Лицо твое печально. Я бегу к тебе, но ты поворачиваешься и идешь вглубь, в черноту.  Чем быстрее я двигаюсь, тем быстрее ты уходишь.

Я никак не могу тебя догнать и просыпаюсь от собственного крика. И осознание ужасной потери снова наваливается так, что трудно дышать. Я судорожно захлебываюсь в рыданиях, но слезы не приносят никакого облегчения. Как я без тебя? Я так привыкла за эти годы... Ты мне нужен!

Решение приходит вдруг, и оно меня успокаивает. Теперь я знаю, что надо сделать.

Открываю ноут и пишу Лизке с первого этажа. Она моя бывшая одноклассница,  очень ответственная. Уже третий час, она, наверняка, спит. Прочитает  утром. Письмо такое: «Лиза, зайди ко мне».  Скорее всего, сразу и придет.
Открываю замок входной двери, Лизка знает, что я оставила дверь открытой для нее.

Роюсь в шкафу и достаю голубое летнее платье, твое любимое. Я его уже сто лет не ношу, оно мне сейчас немного тесновато, но тебе так нравилось когда-то… Сколько комплиментов я тогда получила, каким влюбленным был твой взгляд... Впрочем, как всегда...

Потом спускаю воду, чтобы пошла теплая. В три часа ночи это приходится делать долго. Пока набирается ванна, я просто сижу на краю, ни о чем не думая. А потом прямо в платье погружаюсь в воду.

Никогда не понимала, почему самоубийцы, вскрывающие вены в ванне, снимают одежду. Придут посторонние люди, соседи, полиция, а я буду перед ними голой плавать? Платье испачкается, конечно, жалко…

Лезвие у меня тоже есть. Я прижимаю острие к запястью и резко дергаю. И ничего и не больно… Щиплет немного... Смешно, что кто-то боится вида крови. Я вот не боюсь. И спокойно смотрю, как жизнь по капле уходит из моего тела, окрашивая воду сначала в розовый, потом в алый.

Голова как будто набита ватой.
 
Прикрываю глаза и снова вижу, как ты уходишь от меня под темные своды пещеры.
 
И изо всех сил кидаюсь вслед.
 
Я тебя догоню…



**** Иллюстрация - из Интернета