Венерин башмачок – легенда, орхидея!
Я клюнул на неё, как на крючок бычок:
по Сарычу бродить – прекрасная идея,
а вдруг мелькнёт у скал Венерин башмачок.
А вдруг вернёшься ты, вдруг станет всё, как прежде, –
мне брезжил этот свет и в самой зимней мгле.
Когда ушла любовь, то Вере и Надежде
не очень-то легко живётся на земле.
Венерин башмачок, полянка, листьев шёпот,
мне не забыть уже ту чувственную дрожь,
от поцелуя нас отвлёк внезапный топот,
куда-то по делам спешил тропою ёж.
Любовный этот файл мне и во сне всё снится.
Ночь, не скупись на сны, нам встречу напророчь!
Клевала из руки твоей не зря синица
пшено, а от меня летела сразу прочь.
Ты написала: всё, забудь, прости, не сетуй, –
и эти же слова всю зиму ныл сверчок.
Но вот наполнен Крым слепящим летним светом,
и где-то в нём цветёт Венерин башмачок.
И где-то я уже шекспировские страсти
примерить к нам, увы, похоже, не стремлюсь,
пусть, как сказал Сергей, тебе подарит счастье
«шестая часть земли с названьем кратким Русь»…
А здесь цикады всё звенят, не уставая,
и воздух над тропой прожарен и упруг,
мористей маяка горланит чаек стая,
то падая к воде, то ввысь взмывая вдруг.
Я слепну от лучей, от волн, чьи, пенясь, блики,
как золотой поток, врываются в зрачки,
а ведь всего июнь, и впереди великий
июль, и надо брать защитные очки.
И надо – хоть глазком! – увидеть орхидею
Венерин башмачок, – она должна здесь быть, –
и написать стихи о мысе Сарыч, где я
бродил, бродил, бродил, чтоб о тебе забыть.