Наблюдая за удаляющимся берегом, Андрей все больше и больше жалел, что отправился в Васькин бор. Возможно, имело смысл отсидеться в Светозарово, а то и вовсе, вернуться на работу. Толку от него в лесной чаще, все-равно, ноль, а ребята глядишь и справились бы с поиском Брониславы. И не хватило же ей ума потащить конфиденциальные документы с собой на прогулку?!
Комфорта в лодчонке оказалось меньше чем в убогой малолитражке. Узкую скамью приходилось делить с Михаилом, выпрямить затекшие ноги мешал груз, а на расстоянии вытянутой руки управлялся с усердным, но слабеньким мотором Песок.
– У нас два пути! Первый – долгий, но безопасный, вдоль берега, второй – напрямик! – Словно чувствуя на себе взгляд, размышлял он вслух.
Шум набежавшей волны с урчаньем мотора помешали услышать, ответ Михаила.
– Лады! Глядишь, к закату успеем! – Скидывая с головы капюшон, поддакнул Песок.
– Как долго ещё болтаться! – С грустью подумав, уткнулся в экран телефона Андрей.
Ставя лайки чужим фотографиям, он завидовал гревшимся на море и поедающую экзотическую пищу коллегам. Но вот сигнал базовой станции окончательно пропал, и Рагулин убрал гаджет.
О Светозарово напоминало лишь далёкое сияние церковных куполов. Щурясь от удовольствия, подставлял лицо солнцу Песок. Сердито завывая, ветер гнал волну за волной, не оставив и следа от той беззаботной, игривой ряби, которой любовался из прибрежной беседки Андрей. Небольшое судёнышко угрожающе раскачивалось.
– Прохладно становится… – Поёжился Рагулин.
– С бору по сосенке собрали, в чем переночевать! – Произнёс Кирюша. – Плащ-палатку возьмите! Хоть стара, да от непогоды укроет!
От протянутого Кирюшей увесистого зеленого свёртка воняло резиной. Вместо рукавов Рагулин нашел две длинные прорези, и едва не запутался в, зачем-то, пришитых внутри лямках. А накинутый на голову капюшон, и вовсе, погрузил его во мрак. Зато стало понятно, откуда жесткий, безразмерный плащ получил своё название. Пропустив мимо ушей слова Песка о знатном вертухае, Андрей поднялся, чтобы застегнуть большие, круглые пуговицы. Лодка заходила ходуном.
– Вассер, не в примерочной! – Прикрикнул вцепившийся в борт Толик. – Перевернешь!
Вернувшись на скамью, Андрей с грустью заключил, что его усилия оказались напрасны. Плащ не грел, зато потная рубашка прилипла телу, как однажды на катке, куда он надел дорогущую куртку, оказавшейся на поверку китайской подделкой.
– Там, часом, не дождь?! – Насторожено произнёс Михаил.
Обернувшись, Рагулин увидел, как по кристально чистому небу расползалась, окаймленная серой бахромой, тяжелая сизая туча.
– Озеро громадное, пронесёт, – продолжая вести лодку, отмахнулся Песок.
– Не думаю, – покачал седою головою Михаил.
И Андрей, с ужасом, мысленно с ним согласился.
– Возьмём ближе к берегу! – Посоветовал Кирюша.
– Видел, сколько до него, Бивень?! Вернуться будет быстрей!
– Нет! Только вперёд! – Отрезал Михаил. – Иначе, никогда не доберёмся!
Андрей попытался было смотреть туда, где далёкий горизонт венчали вышки ЛЭП. Но громовой раскат, все-таки, заставил его посмотреть на тучу. Ливень несся к лодке спущенным с цепи сторожевым псом.
– Промокнет! Давай уберу в рюкзак, – кивнул на книгу Михаил.
Вместо ответа Андрей спрятал увесистый том за пазуху.
Туча накатывалась на солнце. В какой-то момент, всё вокруг стало болезненно желтушным, а потом и вовсе стемнело, как поздним осенним вечером. Берега исчезли. Набирающий мощь ветер срывался на визг. Ударившись о борт лодки, разлетелась тяжелыми брызгами волна.
– Сейчас хлынет! – Заворачиваясь в непромокаемое одеяло из Кирюшиных запасов, воскликнул Михаил.
– Прибавь ходу! – Посоветовал Песку Андрей.
– У движка мощность постоянная, не могу! – Вздохнул тот, и поспешил успокоить. – С моквой ведь как, быстро налетел – пройдёт, тоже, быстро!
Рагулин потянулся к телефону, за очередным советом Бронеславы, но вдруг, оказался в воздухе, вместе с сорванными с мест ящиками и канистрами. Только, вцепившемуся в рукоять мотора, Песку удалось удержаться на корме. От приземления на скамью зад взорвался болью. А лодку атаковала новая волна, среди коробок запенилась, вода.
Дождевые капли ударили, как вражеские стрелы.
– Стихия, мать твою за ногу! – Воскликнул Песок. – Черпанём воды и п…! Груз за борт!
– Не дам! – Закричал Кирюша. – Там же еда! Сколько людей голодают, а мы…
Ухватив за ручку канистру, Михаил ловко зашвырнул её прочь.
– Надеюсь, они знают, что делают, – поднимая ближайшую коробку, подумал Андрей.
Размокший картон как тесто расползся его в руках. Консервные банки попадали рассыпанным горохом, и Рагулин, нагнувшись, принялся подбирать их.
– Что ты творишь, валет?! – Заорал Песок. – Лучше, чуваку подсоби!
И он кивнул в сторону Кирюши, безуспешно пытавшегося вытянуть из-под лавки, что-то тяжелое и громоздкое, в непромокаемом чехле. С помощью Андрея, ему, наконец, удалось выбросить тяжелую штуковину.
Песок развернул лодку против ветра. Качать стало меньше, но дождь поливал всё сильнее и сильней. Казалось, сквозь ливневые потоки слышится злорадный смех, гримасничают мерзкие хари. Андрею, даже, привиделся кто-то в черном на вороном коне.
Сверкнула молния, и, казалось, оглушительный треск сомнёт лодку вместе с сидящими в ней людьми, а разряды били снова и снова.
– Хана! – Обречено вздохнул Песок.
Не ослепи яркие вспышки путешественников, они бы видели, как, вовсе не привидевшийся Андрею черный всадник, скачет по воздуху, шарахаясь от молний. Одна все-таки настигает его, и оглушительный вопль, не похожий на крик человека или зверя проносится над озером.
Молнии больше не сверкали. Проливной дождь, быстро терял силу. На небе показался просвет. И вскоре, о страшной буре напоминали лишь перекатывающаяся по дну лодки вода, да разбросанные по небу ошмётки туч.
Остаток пути компания прошла, обсыхая и вычерпывая из лодки воду, даже не заметив, как солнечные лучи превратились из безудержных и палящих в ласковые и мягкие. Над водой закачались высокие камыши. Навстречу путешественникам поплыл белесый дым.
– Похоже, не было здесь дождя! Стороной прошел! – Заметил Михаил.
– Туман опускается, успели! – Облегченно вздохнул Песок. – Главное, не тормозить, а то всё затянет! Тогда и носа своего не увидим.
– Не стоит привлекать внимание. – Глуша двигатель и берясь за весло, пояснил он.
– Да и на винт ничего не намотаем. Куда теперь? Направо или налево?
– К северу греби! Там я странные пустоши видел. – Ответил Михаил.
– Я думал, у нас джунглей нет! – Воскликнул Кирюша. – Берега-то нет! Куда причалить?
И, правда, лес обрывался у самой воды, и волны плескались возле скользких корней, словно спрашивая: «Чего припёрлись?!» То тут, то там, из воды торчали мокрые подтопленные стволы. Ощетинившиеся крепкими ветвями деревья, видно, совсем не радовались гостям. Словно примеряясь к добыче, под лодкой зловеще покачивались водоросли.
– Да что ты так побелел? Найдём где приткнуться! – Ухмыльнулся Песок.
– Утопленников боюсь… – Пролепетал Кирюша.
– Здесь от силы с метр глубины, откуда им взяться?
Отчего-то, слова Песка показались Андрею не очень убедительными.
– Плыви туда! – Заметив впереди луг с половину футбольного поля, предложил Михаил.
– Не годиться! – Решительно отрезал Толик. – Место открытое!
– Что с того, если заметят?! Мы ничем плохим не занимаемся! Напротив…
– Чувихи ваши небось также думали! Сами слышали, какая за этим лесом слава!
– Да, чем тебе луг этот не угодил?! Поваляемся, на солнце погреемся, одежду просушим...
– Нет и всё! Душа к тому месту не лежит! Сюда приткнёмся! – Поворачивая к чернеющему среди высокой травы клочку земли, произнёс Песок. – «Титаник» наш есть куда приткнуть, да и в лесу просвет виден!
– Слышь, малой! – Обратился он к Кирюше. – Я подгребаю к берегу, а ты сходи на землю, и вытягивай лодку!
Но, прыгнув, тот угодил прямиком в черный чавкающий ил. К счастью, нерастерявшийся Михаил подоспел на помощь.
– Едва без ботинка не остался… – Наблюдая, как его спаситель затаскивает на берег нос лодки, глупо улыбнулся Кирюша.
Пришел черед высаживаться Андрею. И, как не примерялся, не перетаптывался он, между разбросанными по днищу консервными банками, после прыжка, его оксфордские ботинки все-таки поскользнулись на черной, блестящей земле.
– До чего неудобно в чертовой плащ-палатке, – попытался оправдаться Рагулин.
– Чего столпились как в тамбуре?! Топайте вперёд! – Сердито рявкнул Песок, и обреченно покачал головой, мол: «с кем я только связался?»
Со своего места он не мог видеть, что путь компании преградило упавшее дерево.
– Позвольте, я попробую, – доставая нож, произнёс Михаил.
Острый клинок с легкостью отсекал тонкие ветви, а с теми, что потолще расправлялся в два, три приёма. Вскоре перед путешественниками образовалось подобие арки, за которой их встретили высокие, увенчанными душистыми белыми зонтиками растения. Чутьё Песка не подвело. Поваленные деревья образовали здесь пятачок. На некоторых можно было сидеть, а сухие ветки пошли бы на костёр. Тишину, которую, казалось, можно потрогать рукой нарушил мобильный Андрея.
– Спасибо! – Написала Бронеслава в СМС.
– Седой – рой яму! – Вынимая из рюкзака сапёрную лопату, обратился к Михаилу Песок. – Ты, Граф, дуй за хворостом!
– Позвольте, коллега, кто вас уполномочил руководить нашим проектом?! – Возмутился было Андрей.
– Чихать мне на твои проекты! Можешь сам харч настряпать, или лодкой управляться – вперёд! А сейчас тащи пищу для костра! Дал бы тебе топорик, но боюсь, как бы чего лишнего не оттяпал!
– Копать-то зачем? – Не понял Михаил.
– Что б не заметили! Работай!
Пришлось побороться с запутанными корнями, но с заданием он справился быстро.
– Топай гулять, не мешайся! – Велел ему Песок, и сразу набросился на принёсшего здоровенную корягу Андрея. – Соображалка у тебя работает?! Куда волочишь такую дуру?!
– Меньше же ходить!
Услышать ругань Толика Михаилу помешал, словно выросший из-под земли Кирюша.
– Будь добр, подсоби сучки срубить! – Попросил он.
– Палатку-то выкинули, – пояснял паренёк. – Вот я под поваленным деревом на валежнике с опавшими листьями в спальном мешке и устроюсь. А сучья не хуже шалаша уберегут. Только те, что мешают оттяпать надо!
Михаил принялся за дело, а паренек продолжал лопотать. По лесу потянулся дымок. Неожиданно Кирюша замолчал. Проследив за его взглядом, Михаил увидел дуб, словно сошедший с иллюстрации к страшной сказке. Его ветви извивались щупальцами спрута, а в стволе, которое не могли обхватить и пятеро, чернело огромное дупло.
Прошедший мимо Песок, что-то нёс из вытащенной на берег лодки.
– Греча, тушенка… Теперь, такой сварганю харч, языки проглотите!
– А выбросить хотел! – Бросил Кирюша.
– За водой! – Приказал ему Песок.
– Только гоманок у нас один. Файнича, чайника, то есть нам не положили. Пока кашу не оприходуем, без дёгтя посидеть придётся! В смысле, в сухомятку! – Продолжил он, расставляя над костром треногу.
– Вот мы и на месте! – Возвращая оружие в ножны, подумал Михаил. – Только, здесь нереально кого-то найти…
– «Узнай тайну леса…», – вспомнились слова, подарившей ему нож, девушки-кузнеца.
– Тайна… Какая здесь ещё тайна?! – Прошептал он.
В котелке забулькало варево, и к лесному запаху влаги и грибов добавился мясной аромат, показавшийся божественным проголодавшимся путешественникам.
– Созрела наша жеванина! Айда кишку бить! – Наконец, позвал Песок.
Сбегав к лодке, Кирюша принёс пластиковую посуду, а после, усевшись на поваленном дереве, принялся резать прижатую к груди буханку.
– Хлеб наш, сами выпекаем! – Пояснил он.
Песок разложил кашу, и брезгливо смотревший на кипящий котелок Андрей, первым попросил добавки.
– Вижу, ты не дурак пожрать! – Ухмыльнулся Михаил.
Столовых и других заведений общепита, на работе Андрея хватало с лихвой. Ему с грустью вспомнились долгие обеденные посиделки за беззаботной болтовней, походы весёлой компании за кофе, и бесчисленные шарики мороженного под занавес рабочего дня. А вот ироничный тон Михаила пришёлся не по душе.
– Ты так и не рассказал, за, что тебя уволили…
– Много лет я проработал программистом в крупной, уважаемой компании. Увы, новые веяния не обошли её стороной, и управление, заказы которого я выполнял, получило молодого, креативного руководителя. Первым делом, тот вежливо "попросил" толковую девушку, с которой я «контачил», приняв на её место четверых парней с куда большими зарплатами. Их появление сопровождалось шумихой, сравнимой со спуском на воду корабля. Корпоративное издание даже разродилось статьёй "Харизматичной четверке всё нипочем". На фотографиях ребята с упоением демонстрировали жиденькие мускулы и белозубые улыбки, но после первого же разговора с одним из них, стало ясно, что в отличие от своей предшественницы, в предмете они разбирались не лучше цветка на подоконнике. Пришлось разъяснять им элементарные понятия, а в благодарность на меня свалили часть их работы. Вскоре, на мои письма и телефонные звонки они, и вовсе, перестали отвечать. Но это ещё цветочки. Ребята не отправили, вовремя, ответ на запрос контролирующей организации. И когда начались разборки по поводу выставленного штрафа, на сцену вышел "Креативщик". Недолго думая, он обвинил во всём меня и мою программу. Напрасно, я доказывал, что все работало, и за помощью ко мне никто не обращался. Портить отношение с этой сволочью мой начальник не стал, и, вдобавок, показал список претензий к моей программе, самая критичная из которых звучала как: «Кнопки должны быть синими вместо зеленых».
– Раз он доложился самому... – произнося высочайшую фамилию, тот, для пущей убедительности, потрясал пальцем над головой, – то с его стороны всё в шоколаде!
– Почему?! Что это за дурацкое правило такое? – Возмутился Кирюша.
– Если одной из корпоративных ценностей компании является бесконфликтность… – начал, было, Андрей.
– Все куда проще! – Перебил Михаил. – Сегодня ты поймал кого-то на лжи, завтра подловят тебя…
– Круговая порука! – Пояснил Песок.
– Мне предложили добровольно уйти, получив два оклада, или вылететь с «волчьим билетом» по статье. Вместо моей программы, за бешенные деньги, в срочном порядке приобрели дорогущую систему. Вот и вся моя история!
На поляне вновь наступила тишина, лишь потрескивал костёр, да булькали в котелке остатки каши.
– Боженька тебя наказал! – Заключил Кирюша. – За грехи!
– Вот тебе и раз! – Удивился Михаил. – А не грех, человека на улицу выбросить?! Или, получая приличные деньги дурака валять?! А еще, взять на работу четырёх клоунов…
– Ну, ты и сказанул! – Вдруг рассмеялся Песок. – Клоунов!
– Когда прилетает, не пойми за что, это не наказание никакое! – Враз, посерьёзнев, добавил он. – Любой правильный человек тебе скажет! И нет на свете никакой справедливости, если люди сами её не устанавливают...
Словно опасаясь взболтнуть лишнего, Толик вдруг замолчал.
– Нельзя подвергать Божий промысел сомненью! – Назидательно поднял ложку Кирюша. – Ему видней, когда помочь, а когда испытания для укрепления веры послать!
– Сомневаться в том, чего нет?! – Не унимался Михаил. – Сколько лет живу, промысел этот только в кино наблюдал, да книгах! Оглянись вокруг! Мразь жирует, а только хорошим людям и прилетает!
– Перед Господом все равны! И болеют, и умирают, и маются…
– Когда шестёрки шампанское плохо охладят, да в казино продуют! – Хихикнул Песок.
– Плохие, хорошие… Это тебе так кажется, а их деяния с помыслами неведомы!
– Как-то в одном солидном доме, попался мне лопатник с тисненной, золоченой надписью: «Собрание православных меценатов». Тогда мне всё ясно стало! Что на земле, то и на небесах...
– И как тебя туда пустили? – Вырвалось у Михаила.
– Разве можно к Господу подходить мирскими мерками?!
– Складно как базаришь! А потому, что крыть-то нечем!
– Но без веры жизнь не жизнь! – Возмутился Кирюша.
– Я вот верю, что дважды два четыре, и подброшенный вверх камень упадёт на землю, а то и треснет по башке, нравиться тебе это или нет! А обществом деньги правят, еще череда случайностей, энтропия, и без теории эволюции не обошлось… Ты обречен, если будешь следовать моральным принципам, руководствоваться высокими идеями, тебя просто затопчут циничные, расчетливые проныры. В жизни всего добиваются достойные? Как бы ни так! Добренькая сказочка для наивных! Вверх успешно карабкаются хитрые, беспринципные интриганы, способные вовремя прогнуться перед нужными людьми. Про блат я скромно помолчу.
Андрей пожалел, что не может записывать за Михаилом. Сколько он перелопатил книг по лидерству, и карьерному росту, а подобное доводилось слышать впервые.
– О чём вы говорите, коллеги! Современному человеку религию корпоративные ценности заменяют! – Вставил слово Рагулин. – Чего уставились? Нам коуч на прошлом тренинге так и говорил!
– У каждого к Господу своя дорога, пусть порою и тернистая! – Покачал кудрявой головой Кирюша. – Не сомневаюсь, и вы к нему придёте…
– Пробовал! – Сердито буркнул Песок.
– И, что? – Встрепенулся паренёк.
– Я был немногим постарше тебя, когда заболела мать. Срочно понадобились деньги на больницу, лекарства… При том, немалые. А работал я на единственном в городе заводе, выдававшем зарплату посудой... Что делать?! И случайно увидел по телевизору ласкового, седобородого батюшку рассказывающего о добром, всемогущем Боге, призывающего идти в церковь, где искренняя молитва, непременно, будет услышана…
– Здорово! – Не удержался Кирюша.
– До чего всё просто, – произнёс Михаил, – А я всего в жизни сам достиг. Никто мне не помогал, и Бог за меня не учился!
– Пришёл днём, между службами. – Продолжал Песок. – Хотел поставить свечку Богоматери, но возле неё мыли пол, потом на меня накинулся здоровенный мужик, которому показалось, что я за ним хожу... Так и бродил я под тёмными сводами, напоминающий пустой череп, пока не заметил женщину. Тогда, она показалась мне пусть не старухой, но очень взрослой. А сейчас прикидываю, ей было лет, от силы, двадцать восемь. Что это за возраст?! Рядом, вцепившись в её руку, семенил худющий мальчонка, а её заплаканные глаза отчаянно метались, словно кого-то высматривая… На свою беду, она пришла без платка, да ещё и в джинсах, и старухи налетели на неё как стая ворон. Тщетно попытавшись, что-то объяснить, она опустила голову и ушла.
– Не верю! В божьем храме все добрые! – Возмутился Кирюша.
– Разве, выставив гражданку в неуместном дресс-коде, служительницы не совершили благое дело? – Вставил Михаил. – Только в Библии о джинсах ни слова. А вот Иисус лично из храма прогнал торгашей…
– А я подумал, раз Бог так велик, всех любит, неужто ему не все равно, в чем ты к нему придёшь. Неужели, он не понимает, что когда случается беда, портки последнее, о чем ты будешь думать! Я взял и ушел...
– Постой! Чем все закончилось? Нашёл деньги? – Насупился Кирюша.
– Деньги-то? Нашлись!
– Вот видишь! – Чуть не запрыгал он от радости. – Я же говорил!
– Свели меня с одним серьёзным человеком, он и помог. Да, не за здорово живешь. Пришлось выполнить для него кое-какую работёнку, Всё бы ничего, но она была разложена по полочкам в книге, под названием «Уголовный Кодекс». Я загремел на нары, а пока мотал срок, матери не стало…
На поляну, вновь, опустилась тишина, лишь потрескивали в костре догорающие угли.
– Вот ты! В церковь ходишь, по законам божьим живешь… – После продолжительной паузы подал голос Песок. – И тебе хоть раз, вера по-настоящему помогла?
– Сегодня я молился… Илье Пророку… Когда в бурю угодили, или она на нас налетела. Странной она была, не находите?
В ответ прозвучал храп. Это, закутавшийся в плащ-палатку Андрей, заснул на поваленном дереве.
– Я то же пойду! – Зевнул Кирюша. – Поздно уже!
Песок ворошил палкой остывающие угли.
– Всю душу взбаламутил. Лежали бы, эти мои воспоминания как ил на самом дне, – ворчал он.
– Сполосну, – подхватил опустевший котелок Михаил. – Да и костёр, если на то пошло, надо залить.
Он направился к озеру. Свет взошедшей Луны позволял с легкостью обходить вьющиеся по земле корни, уворачиваться от хлестких веток. Но помня вчерашний бой с дикинькими мужичками, ступать приходилось с осторожностью, вслушиваясь в каждый звук. Только на берегу Михаил позволил себе расслабиться. Туман рассеялся, ветер стих.
Пучком травы он стёр с котелка жир и остатки каши, а опустив его в воду подумал, что может выловить одну из сиявших ледяным огнём звёзд.
Устроившись в вытащенной на берег лодке, он любовался раскинувшимся над головой звездным шатром.
Альтаир, Вега, Денеб… Жаль, Плеяды скрыл лес. Давно Михаил не видал такого чистого неба. Вот широко раскинул крылья Лебедь. Цефей не в силах оторвать взгляд от красавицы Кассиопеи. Занёс дубину вознесённый на небо за подвиги Геркулес. Заметив пролетевший спутник, Михаил дал волю фантазии, и представил себя в кресле пилота космического корабля.
Послышался громкий плеск, наверное, ударила хвостом могучая рыбина. Звук повторился. Потом ещё и ещё.
Вспомнив жутковатые рассказы о Васькином боре, Михаил осторожно выглянул из своего убежища, и разглядел над водой головку и хрупкие, изящные плечи. В сторону так не понравившегося Песку луга плыла девушка. Оказавшись в шаге от берега, таинственная пловчиха резко поднялась, словно выросла из воды.
– Ничего себе! – Увидев, что на ней нет одежды, Воскликнул Михаил.
Стройное обнаженное тело сияло холодной, снежной белизной, а прямые длинные волосы развевались на ветру, словно их и не касалась вода. Не успела девушка сделать несколько шагов, как, из леса, навстречу ей выбежала другая, словно вырезанная из мрамора, обнаженная красавица. Взявшись за руки, они принялись носиться по поляне, и с так легкостью, словно не имея веса. Откуда, не возьмись, объявилась третья, и, подруги продолжили резвиться. Их тела едва заметно сияли зеленоватым светом, может тина, сочная луговая трава или взошедшая Луна, были тому виной?
Возле Михаила вновь зашумела вода, а он как завороженный следил за голыми девицами, которых становилось всё больше и больше. Они играли в салочки, «ручеек», плели венки, плескались в озере, громко смеялись, и почти не разговаривали, а слов долетавших до Михаила кротких фраз, никак не удавалось разобрать.
– Откуда здесь взялось столько нудисток?! – Недоумевал он. – И, что за удовольствие бегать ночью мокрыми?!
Действительно, на берегу не наблюдалось ни полотенец, ни других вещей. Впрочем, как и сигарет, открытых бутылок пива. А ещё девушки не останавливались, чтобы отдышаться, а в воду ступали сразу, не пробуя её ногой. И все как одна, носились с развевающимися по ветру волосами. Неужели ни у одной не возникло желания наведаться перед тусовкой в парикмахерскую?! А ещё они с лёгкостью сбивались в стайки, и так же беззаботно разбегались прочь. Похоже, в странной компании не имелось ни подруг, ни вожаков.
Тем временем, одна ловкая девушка забралась на склонившуюся над водой иву, и, как на качелях, принялась раскачиваться на её тонких ветвях.
– Русалки?! – вспомнил стихи Пушкина Михаил. – Но где их рыбьи хвосты?
Он, вдруг, почувствовал, как всё сжимается и холодеет внутри. Ноги, словно подчиняясь какому-то инстинкту, сами понесли его прочь.
– Что такого, обычные голые девахи?! – Расплескивая, приготовленную для тушения костра воду, пытался убедить себя Михаил. – Одной из таких, даже, памятник в Копенгагене поставили!
Но страх не отпускал. И только возле догорающего костра он почувствовал себя в безопасности. А ещё понял, как устал и хочет спать. Андрей по-прежнему размерено храпел, привалившись к обломанному стволу. Задремавший Песок не выпустил палку, которой мешал угли, и теперь походил на сидящего над лункой рыбака. В убежище Кирюши синел луч фонаря-прожектора. Не иначе, перед сном паренёк читал Библию. Пришел черед Михаила подумать о ночлеге.
Не выброси они палатку, сил ставить её уже не было. Оставалось, как Кирюша, улечься под поваленным стволом. Открыв свой рюкзак, Михаил достал и включил фонарик. Подходящего убежища не нашлось. Там дерево лежало слишком низко, там в разные стороны торчали толстенные сучья, провозиться с которыми можно было до самого утра. Но древний раскидистый дуб подал мысль.
Подойдя к нему, Михаил бережно коснулся шершавой коры.
– Что же тебе доводилось видеть на своём веку...
Закусив зубами фонарик, он, подтянувшись на руках, заглянул в дупло. Ни перьев, ни птичьего помёта, лишь старая листва, обратившаяся в труху, и места хватало, правда, если свернуться «калачиком».
Спрыгнув на землю, Михаил вновь раскрыл рюкзак. В этот раз он извлёк прихваченный из дома плед.
– Не хватало еще оказаться в волшебном месте, как в «Сказке о потерянном времени», – подумал Михаил, залезая в дупло, – хотя, удивительнее Васькиного бора придумать трудно!
Расстелив плед на дне, он залез в дупло. Рюкзак сгодился в качестве подушки. Луна светила прямо в дупло, напоминая о русалочьих играх, но вместо приятного возбуждения, у Михаила они, отчего-то, вызывали страх.
Порывшись в рюкзаке, он достал пластмассовую коробку с домашними инструментами. Собираясь в дорогу, Михаил хватал, что попадёт под руку. Немного погремев, он достал коротенькое шило. Вонзив его в один угол одеяла, а нож в другой, он занавесил дупло.
– Знатное пристанище! – Осмотревшись, произнёс он. – Лучше всех устроился! Жаль, у Андрея книгу не догадался взять! Почитал бы на сон грядущий…
– По законам ужастиков, когда проснусь, все должны исчезнуть! – Выключив фонарь, и засыпая, подумал Михаил.