Среди естественных образований нашей планеты едва ли сыщется много таких о которых можно сказать : - Вот это самое...! Высокое, широкое, глубокое. Такое, что даровано нам природой без каких-либо условий и корысти. Для того ли, чтобы проникнуться величием природы и воспринять её особенность как благодать; и на этой основе строить свою жизнь не просто случайным соглядаем или потребителем, а творцом чего-то нового, на радость самому и себе подобным. Так это или нет, но достаточно уже и того что есть повод и сама возможность соединить себя, свой внутренний мир, с этой доступной тебе крупицей мироздания.
Таков Байкал. Немало сказано о нём и восторженного и вызывающего озабоченность. Мало что могут добавить мои собственные впечатления от Байкала. Но когда я вхожу в его воды, я не чувствую их студёность; невыразимое чувство именно благодати окружает меня и хочется ещё и ещё плескаться ею на грудь, голову - и что там ещё есть у тебя такого, что просит о дарованной милости; а дыхание твоё, купальщик, обретает позабытую свободу и лёгкость тех времён, когда ты ещё никакой, ты просто ребёнок, у которого всё ещё в будущем, все ещё только будет какое-то не ясное сейчас, но безоговорочно чудесное. Уже одного этого достаточно, чтобы, презрев аргументы логики и здоровый материализм, согласиться - да, это свято, это "славное море, священный Байкал".
Да только - что это? Здесь и там проступают знаки, не мыслимые в природе, которые и назвать-то будет кощунством, а уж сотворить может существо, враждебное самой сакральности бытия, её высшей субстанции - жизни.
Как же так? Неужели недостаточно нам дано способности мыслить, чтобы понять недопустимость содеянного нами.
Кто мы такие? Оставим в стороне ответ на этот вопрос, что вот мы такие и рассякие. Возвысим себя до положения стороннего наблюдателя, исследующего природу людей через призму условности с точки некоей отстранённости.
Этот наблюдатель видит сообщество существ, некое подобие муравьёв, перемещающихся властью внутренних своих законов. Эти насекомые сумели создать нечто подобное магистрали поперёк своих намерений. Позади - прошлое, в которое нет возможности, да и желания вернуться. Магистраль, хоть и поражает совершенством, но жить на ней как-то не то что уж. Всё хорошее ожидает там , впереди,и уходит в даль времён на той стороне магистрали. И надо бы идти туда, но знает каждый, что случился на рукотворной магистрали некий - рукотворный же -каток. Он своеволен и ужасен. Прежде всего тем, что никто не может предсказать момент очередного его появления. И вот он появляется, и давит муравьёв, тех, кто оказался на его пути - всех без разбору: и гениев и ничтожеств. Оказывается, для него все равны. И в этом его непреклонная правда и справедливость.
А что Байкал? Безропотно он принимает на себя нашу скверну. А мы занимаем себя пустопорожней болтовнёй о его защите от нас же самих. Тогда как обобщённый опыт решения сходных проблем в разных частях планеты подводит к радикальному .
Вот остров Ольхон. Разве допустимо использование его в коммерческих целях предпринимателями с примитивным представлением о выгоде? Пока эволюция их сознания синхронизируется с возможностями среды, остров обратится в пустыню.
А ведь Ольхон самой природой создан как остров-храм. Святилище и святыня. Всю силу нашего государства, в некоторых случаях заявляющую о себе беспощадной, в этом неординарном случае уместно бы обратить на защиту святыни, а сознание в соотечественников (поколение за поколением) вбивать инстинкт недопустимости кощунства в отношении святыни. А в это время усилия научной мысли направить на разработку способов безупречного посещения храма. И уж тогда, при совпадении этих двух условий, мы можем позволить открыть для посещения людьми этот уникальный уголок природы.
Не уверен, что мои мысли о байкальском острове Ольхон вполне безупречны. Да только что из того - разве я претендую на роль пророка? Не любо - не слушай! Обо мне ли разговор?
А разговор о том, например, что вздумав сегодня прогуляться по городу - один день за лето, я, в завлекательнице туристов и праздных обывателей с их деньгами, так называемом сто тридцатом квартале, наткнулся на подделанную под старину некую большую избу, в которой открыта частная картинная галерея. Некоторое время посомневавшись в своей способности воспринять живопись, я все же вошёл. Конечно же не зря. Несколько картин ранило моё утомлённое жарой сознание, а одна - так выстелила в упор. Так что дальнейший осмотр экспозиции терял всякий смысл. На выходе из музея меня остановил сотрудник и увлёк в зал, где представлена главная экспозиция. Там он - а мы говорили не называя себя - начал разговор о том, как художник говорит о проблеме Байкала. Быстро наш разговор принял острый оборот и мы поняли, что всё ясно с нами. А с кем же не ясно? Кто тот гуманоид, который может откровенно сказать, что смысл своей деятельности он видит в том, чтобы "славное море" превратить в клоаку? Где он? Дай о себе знать.
Экспозиция, до которой я едва только добрался в этой небольшой галерее, называется "О чём молчит Байкал".
По моему он молчит о том, что я, с предельно возможной тактичностью, могу себе представить: - Все вы умрёте, засранцы; а я, Байкал, - буду жить. И в этом исходе - проявление самой справедливости, если кого-нибудь интересна эта категория нравственности.
Жестоко? А я то здесь при чём?
;19.;08.;2017 23:39:14