9. Светлана

Все отношения Светланы складывались каким-то мистическим образом одинаково, как будто бы по одному и тому же полюбившемуся сценарию. Только автором этого сценария была не она, а словно бы кто-то сверху, мудрый, но ироничный, составлял план ее жизни на ближайшие два года. Очередные свои отношения девушка всегда начинала по-разному, по крайней мере так ей казалось. «Он не такой, как все остальные» - делилась она с подругой на маленькой прокуренной кухне. «На этот раз все будет иначе. У нас романтика. И бесконечное внимание с его стороны. И я тоже на этот раз буду менее эгоистичной по отношению к нему. Я готова отдавать всю себя, всю, понимаешь?». Она и отдавала. Точнее, отдавалась. На пляже под шум морской волны и мягкое сияние луны. Под стук колес на верхней полке вагона. В гостиничном номере при свечах и под заунывные песни Земфиры. Под виски с колой и звонки его бывших подружек. Отдавалась самозабвенно, выплескивая потоки нежности, шептала утешающие слова, а после гладила по голове и говорила, что все, непременно, будет хорошо. Хорошо было. Только два месяца, после которых наступал застой. Чувства будто бы замораживались. Она не понимала, почему переставала его хотеть. Она переставала чувствовать от него восхищение, не замечала слов любви, звучавших из его уст, не ощущала внимания и заботы. Она будто ждала, что за ее отдачей настанет момент, когда он станет отдавать: эмоции, чувство, любовь. По ее мнению, теперь должен был наступить его черед. Но Светлана забывала о том, хотя неоднократно себе об этом напоминала, что в этой жизни никто никому ничего не должен. И отдает человек столько, сколько может и хочет дать конкретно этому человеку, ни больше, ни меньше. И она требовала этой самой любви, как требуют шубу. Она выпрашивала внимания и тепла, как восьмиклассница выпрашивает родителей отпустить ее на очередную вечеринку. Она пилила его, как пилит супруга та, которая прожила в браке десятки лет, та, у которой от мужа трое детей и два просроченных месяца оплаты за квартиру. Но в отличие от той, у которой трое детей и отсутствие надежд на счастливое будущее, Светлана верила, что она все-таки встретит того единственного, который будет ее любить так, как она когда-то читала в книжках, без слез и истерик, без упреков и тягостного молчания, того, который увидит в ней беззащитную девочку с ранимой душой, которую нужно оберегать, а не просто хотеть, любовь которого будет трепетна, светла и идеальна. И в ожидании этой идеальной любви, мирясь с присутствием уже не любимого мужчины, но боясь остаться наедине со своими страхами и душевной пустотой, она еще какое-то время старалась сохранять отношения, делая вид, что все хорошо. И отдавалась она уже не так неистово, все больше механически, удивляясь тому, что он будто совсем не чувствует произошедших в ней перемен, печалясь о том, что он совсем ничего не чувствует, не чувствует ее. Она всегда считала, что в отношениях между мужчиной и женщиной важнее всего душевная близость, взаимное понимание, чувствование друг друга, осознание другого частью себя. На деле все выходило не так. Ей оставалось только мечтать.