— А-а-а. Так ты москвич?! — Витек почти обрадовался. Но после раздумий опять взгрустнул и добавил: — Не, ну этого мало, чтобы дать тебе по морде. Давай колись, чего еще накосячил?
— А я знаю, кто это! — послышалось из глубины зала.
Все обернулись в сторону говорящего. Интрига охватила весь трактир.
К столику президента подошел уже знакомый бывший зэк.
— И я знаю, почему он молчит о том, кто он такой, — ехидно продолжал он с хитрой улыбкой.
Тут Дмитрий Дмитриевич перестал сочувствовать бедному Саиду, поскольку весь объем сочувствий он начал тратить на себя. Момент, когда вся эта полутрезвая свора кинется его линчевать, приближался необратимо и стремительно.
Сиська, которая его вскармливала, — замелькало перед глазами президента — первые шаги, первый класс, первая школьная любовь, первый поцелуй, первый сек…
— А мы с ним сидели вместе, — не дал досмотреть до конца историю жизни подлый зэк.
— Так ты москвич. Еще и бывший зэк! — сурово резюмировал Витек.
— Мужчина, Вы рассчитываться будете? — буфетчицу волновало самочувствие нового посетителя, пока он еще не рассчитался. — Наш ресторан через полчаса закрывается.
— А давайте всем по райскому соцпакету! — президент попытался улыбнуться. — И гуляем до последнего клиента.
Эта фраза помогла снять напряжение, и на лицах гостей трактира начали проскакивать признаки радости.
— Еще поговорим. — Витек ушел за свой стол. Второй мужик с ним.
Буфетчица с легкой ухмылкой стала разливать водку по одноразовым стаканам. В трактир вернулся привычный шум.
Зэк наклонился к уху президента.
— Вижу, все тебя бросили. Ты же знаешь, что с тобой будет, если эта публика узнает, кто ты на самом деле? — язвил зэк. — Ценишь мою доброту? Лично я оцениваю свое молчание всего-то в миллион долларов. И очень хотелось бы этот скромный гонорар получить немедленно.
— Но у меня нет с собой столько денег, — президент понимал свое тупиковое положение.
— За лоха меня принимаешь?! — возмутился зэк, поглядывая на чемоданчик, стоящий рядом с ногой президента. — А что в твоем кейсе?
— Только не это! Я не могу Вам говорить, что в нем. Но этот чемоданчик никто не имеет права трогать.
— А вот это уже интереснее!
Зэк наклонился, чтобы взять чемоданчик, но президент схватил его за руку.
— Минуточку внимания! — громко обратился зэк в зал.
Все обернулись и опять затихли во внимании. Президент, поняв, что политическое и военное преимущество не стороне этой сволочи, отпустил его.
— Мой бывший сокамерник — очень добрый и щедрый человек! — выпрямившись с чемоданчиком в руке, закончил фразу зэк. — Прошу его не обижать.
— Ну и ладно! Подумаешь! — вполголоса, сам себе сказал Дмитрий Дмитриевич, когда зэк с чемоданчиком уже покинул трактир. — Просто… для кого-то конец света наступит чуть пораньше.
— Я понял, — оживился Николай. — Тебе хочется расслабиться по полной? Видать, недавно откинулся-то? Могу подогнать одну красотку.
— Да нет. Ты не так понял, — все еще занятый мыслями о чемоданчике, ответил президент.
— Вот Ваш ресторанный счет, — неожиданно оказавшаяся у стола буфетчица положила на стол от руки расписанную бумажку, вырванную из школьной тетради.
— Я говорю, ты меня не так понял, — Дмитрию Дмитриевичу нужно было действовать, и, быстро сообразив, перешел к плану «ЗЮ». — Мне нужна не просто красотка, а обалденная красотка! Так, где тут у вас апартаменты?
Президент и буфетчица встретились глазами. Глаза президента говорили: «Ну, пожалуйста, верь мне». Глаза буфетчицы: «Гони бабки».
— Апартаменты стоят две тысячи в сутки, — наконец сказала она голосом. — А ты еще за ресторан не рассчитался.
— Томка, ну вот че ты лезешь в самый неподходящий момент!!! — с наездом суперплатежного клиента вступился Николай. — У меня только сделка стала вырисовываться. Ты давай лучше обеспечь господина апартаментами, а я ему красотку подгоню. Он утром рассчитается и за ресторан, и за услуги. Знаешь сколько мне корячится? Тыщу сверху от услуг красотки.
— Ишь ты. Бизнесмен! Так уж и тыщу?
— Да что там тысяча. Я и две заплачу. Главное, чтобы все было как надо, и до утра, — окончательно развеял неуверенность буфетчицы президент.
— А сколько ж красотка-то стоит? — Томе захотелось войти в бизнес.
— Ну дак, тоже тыщу. Нет две. Ну, в зависимости от состояния, — с пониманием дела, стал раскрывать бизнес-план Коля.
— От какого такого состояния?
— Ну как какого. Если трезвая, то дешевле. А если в нее водки влить, так она уже на стоимость водки подорожает. Ну, там еще накладные расходы возрастают.
Буфетчица внимательно посмотрела на президента и увидела в выражении его лица чистоту кобелиных намерений и честность до самого утра.
— А я за красотку не сойду? Да за такие деньжищи я и сама могу водки выпить с накладными расходами.
— Не Томка! Ты не подойдешь, — Николаю очень не хотелось делиться прибылью. — Нет, ты, конечно, баба симпатичная, но человеку сегодня нужно что-то позаковыристей.
— Это чего еще такого позаковыристей? У меня знаешь, какие заковырки?! — буфетчица наклонилась над столом, демонстрируя декольте.
— Я бы хотел красотку в костюме медсестры, — Дмитрий Дмитриевич с трудом вытащил глаза из декольте буфетчицы. — А у Вас, я полагаю, такого костюма нет.
— Томка, ты иди, готовь апартаменты, — взгляд Николая был пропитан победным торжеством и алкоголем. — Утром твои счета будут оплачены.
Буфетчица ушла к стойке бара.
— Я тебе такую бабу подгоню! Бомба! Она в три раза еще красивее меня, — Николай был доволен сегодняшним вечером.
В трактир вошел милиционер и подошел к стойке бара.
— Дай маленькую, — ласково обратился он к Тамаре.
Буфетчица подала милиционеру поллитровку.
— Есть новости… плохая и ужасная, — продолжал слуга народа. — Нет. Ужасная и катастрофа.
— Что? Неужели конец света?
— Хуже, Тома, хуже. Первая: в нашем районе появилась маньячка по прозвищу Щекотуха. Нападает на мужиков.
— И что эта маньячка делает с мужиками?
— Под угрозой ножа, заставляет заниматься с ней сексом. Потом этих мужиков находят привязанными к дереву, с признаками защекочивания до смерти.
— О, ужас! — Тома всхлипнула и прикрыла рот.
— Это была ужасная новость. Ты будь бдительна. В твоем трактире мужиков полно. Так что, эта Щекотуха может крутиться где-то рядом. Особая примета: татуировка бабочка на пояснице. И на кисти руки закат солнца и подпись «Север». Поймать ее — для меня дело чести.
— Я все поняла.
— И вторая новость… В любое время может приехать новый мэр. Будет знакомиться с населением и проверять, как мы освоили деньги, выделенные на благоустройство. Говорят, что он принципиальный. Ни копейки в жизни не взял.
— Это катастрофа! — буфетчица застыла с широко раскрытыми глазами.
Апартаменты встретили главу государства заурядной комнатой для гостей. Вдоль стен стояли четыре железные кровати. Пара тумбочек. Окно. Батарея отопления. Один сломанный стул.
— Ну вот, располагайтесь. Туалет в коридоре, — Тома пыталась проявить гостеприимство.
— А это и есть апартаменты? — президент был несколько удивлен.
— А ты че, слепой? — как-то резко она сменила тон, наверное потому, что она не в доле. — Не видишь, что четыре кровати стоят. А ты здесь один селишься. Или тебе в подсобке место выделить?
— Нет-нет, что Вы! Меня все устраивает. Прекрасный номер! Как и Ваш ресторан! И даже стул есть.
— Дверь приподнимай, когда закрывать будешь, — недовольно буркнула Тамара.
Она вышла в коридор и прикрыла за собой дверь. Ее хитро прищуренный левый глаз говорил о том, что у нее появился какой-то коварный план.
Шаман, чуть подскакивая попеременно на каждой ноге, медленно кружился, постукивал в бубен и что-то напевал.
— Эй ты, индеец! — милиционеру это стало надоедать. — Ты сегодня успокоишься?! Сейчас точно в бубен дам!
В дверь участка громко постучали. Милиционер, выкряхтывая себе под нос матерные недовольства, пошел открывать. Приоткрыв дверь, выглянул за нее. И тут же дико заорал. Нет, никто ему ни на что не наступал. То что он увидел, невозможно встретить в обычной жизни. Хотя… За дверью на представителя власти, пошатываясь, надвигались два зомби. Мыча и булькая, они тянулись к нему жуткими руками, а их лица были еще ужаснее и омерзительны.
Чтобы понять, насколько они несимпатичны, представьте двух мужиков, которые дня три не мылись, естественно, и не брились. Все три дня не просыхали, почти не ели и не спали и в итоге излучали резкий тошнотворный запах. С них капала слизистая зеленая жидкость, а в растопыренных волосах извивались застрявшие головастики. Надеюсь, не к ночи будет прочитано.
Боец невидимого фронта, конечно же, быстро, как учили, достал из кобуры оружие, которое всегда было при нем. Но соленый огурец здесь помочь никак не мог.
Милиционер, вскормленный на марксизме, было реалистом и очень смелым и мужественным человеком. Как всем известно, российские милиционеры ничего не боятся.
Кто-то ехидно спросит, а почему под храбрым милиционером образовалась лужа? Все просто. Увидев зомби, он, понимая, что такое бывает только в фантастике, стал размышлять методом дедукции. Это когда разговариваешь сам с собой:
— Почему эти два мужика, возвращаясь с трехдневной рыбалки, ночью перлись в райотдел?
— Все просто: заблудились с бодуна! Хотят спросить дорогу.
— Почему они без удочек и без улова?
— Тут ответ вообще на поверхности: как обычно, лодка перевернулась!
— А почему они булькают и до сих пор не высохли, если до ближайшей речки пятнадцать километров?
Тут, у храброго милиционера дедукцию заклинило, и его мозг послал ошибочный сигнал крантику мочевого пузыря.
Слуга народа был атеистом и, естественно, ни во что не верил. Но его инстинкту самосохранения стало все-равно, во что верит его хозяин, и жутко захотелось попросить у какого-нибудь бога прощения за все и спасения. И инстинкт, все еще пытаясь сохранить своего обладателя, быстро захлопнул дверь.
Милиционер проморгался, внимательно присмотрелся к этикетке на бутылке с водкой, потом на узников в обезьяннике. После вида рыбаков они показались редкими красавцами. Очень сильно захотелось перекреститься. И пока ортодоксальный атеист вспоминал, как это делается, дверь резко распахнулась, и «рыбаки» ворвались в помещение.
Представитель власти бросился открывать обезьянник. Сбежать от преследователей в камеру, где дверь была железной, он успел. Но не успел закрыть ее за собой. Когда один зомби схватил милиционера за шею, тот дернулся и, закатив глаза, рухнул на пол.
Вовка с ужасом наблюдал происходящее, забившись в угол. Только шаман ухмылялся. Он что-то пробормотал, замахал на зомби орбой. Зомби беспрекословно подчинились, нехотя развернулись и, оставив резкий запах и пятна зеленой слизи, покинули помещение.
— Ну как? — шаман улыбался испуганному Вовке. — Тебе понравился мой трюк?
— Так… — Вовка хотел сходу возмутиться, но голоса еще не было. Он стал прокашливаться, и, пока шла настройка голоса, Вовка немного успокоился. — Так это твоя работа?!
— Конечно! — шаман был доволен собой. — Вот, пожалуйста, ты свободен.
— А он живой? — кивнул он на милиционера.
— Живой! Только очнется не скоро, — улыбка не сходила с лица шамана. — Ну, как тебе?
— Как бы тебе это по-дипломатичнее сказать? — Вовка был зол, но старательно подыскивал слова. — Ты сделал все классно! Просто супер! Но, через жопу.
— Но этот способ всегда работает, — немного обиделся шаман.
— Надеюсь эти зомби исчезли туда откуда взялись? — Вовка вышел из обезьянника.
— Не-а. Гуляют, — у шамана еще оставалась доля веселья.
— Как гуляют?! Они же беды наделают! Давай гони их обратно!
— Ты обещал огненной воды. Сначала воды, потом зомби.
— Сначала надо найти президента, — начал строить план Вовка. — Только теперь еще нужно этих зомби обезвредить. — Он выглянул в ночную темноту за дверью. — Ну и где их теперь искать? И что с ними делать, когда найду? Теперь вообще непонятно, отчего конец света наступит раньше.
Шаману надоела бессмысленная болтовня сокамерника. Он подошел к рабочему столу хозяина заведения и взялся за стоявшую там бутылку водки.
— Стоять! — строгий Вовка перехватил крамольные движения его руки. — Я сейчас иду искать президента. А ты ищешь своих зомби и отправляешь их обратно.
— Но ты же обещал! Сначала воды!
— Обещал — значит сделаю! Я только хотел сказать, что бы ты много не пил. Как решишь вопрос с зомби, тогда хоть залейся. — Вовка самостоятельно налил шаману, чисто для запаха, двадцать грамм огненной воды в рюмку милиционера. Обещал же.
Минут через пять арестанты вышли на ночную улицу. Вовка придерживал шамана за локоть, которого пошатывало.
— Вероятнее всего зомби пошли в направлении… — начал было Владимир.
— О! Приветики! — шаман с восхищением посмотрел на него. — Давненько мы не виделись. Так! Перестаньте бегать! Быстро спрыгивайте с Вовки. Щас поболтаем про жись.
— Что?! — Вовка был возмущен. — Чертики уже пришли? Быстро…
Он отвел шамана подальше от участка и, отпустив его локоть, оставил спать на природе. Шаман, что-то еще буравя, коснулся щекой свежей травки и сразу заснул.
Как известно, женщина сексуальна телом, а мужчина мозгами. Дмитрий Дмитриевич всегда следил за своей сексуальностью и того же требовал от женщин.
В дверь номера, где поселился президент, постучали. На пороге появилась молодая и, похоже местная, женщина. Она на самом деле оказалась красивее Сухостоева раза в три. Но все же ей бы стоило воспользоваться косметикой, сделать маникюр и что-то организовать на голове. А лучше совсем сменить голову, как и грудь и ноги.
— Простите, а Вы кто? — не сразу въехав, спросил президент.
— Мне сказали, что Вы приехали к нам из Москвы, в поисках невесты. — она закрыла дверь и, проходя в комнату, стала расстегивать кофточку.
— Невесты?! — искренне удивился он. — Ах, да. Я совсем забыл… Это, видимо, Сухостоев Вам такое сказал?
— А Вы прямо сейчас хотели бы на мне жениться?
— Но постойте! Все совсем не так. Я не хочу никого обманывать.
— Николай мне все рассказал. Можете не стесняться. Я знаю, что именно я подхожу под описание невесты Вашей мечты. По тебе сразу видно: ты такой же как я, простой и безграмотный, — как-то резко она перешла на «ты». — Да и зачем иметь образования там всякие?! Главное, быть добрым и работящим. Главное — любовь! Ведь правда?
Дмитрий Дмитриевич, был женат. Но, отношения с женой давно прокисли. А личная жизнь президента всегда на виду, и негоже главе государства разводиться. Поэтому, они с женой поклялись быть вместе, пока смерть не разлучит их, или не кончится президентский срок.
Он начал искать максимально безобидные слова для отказа этой наивной женщине, которая расстегивала на себе уже третью кофточку. Но его спас очередной стук в дверь.
Дверь, слегка поскрипывая, медленно и торжественно распахнулась, раскрывая внутреннее содержание картины. Не хватало только торжественно-эротического марша.
В проеме, облокотившись на «раму картины», стояла буфетчица. Короткий белый халатик, с трудом удерживающий натиск пышной груди, своим глубоким вырезом подчеркивал дерзкую границу чулка, выставленной вперед коленки. Сверху пышной прически возлегал белый поварской чепец с наспех нарисованным красным фломастером крестом. Одной рукой она подпирала линию (именно линию) талии. Другой держала капельницу, состоящую из швабры, бутылки водки и медицинских трубок.
— Медсестру вызывали?! — с загадочной улыбкой, нежным голосом промурлыкала буфетчица и поправила грудь.
Президент, сообразив, что это ни хрена не спасение, а совсем даже наоборот, решил, что лучше будет просто молча сбежать. Но, подойдя к единственному выходу, который служил рамой для картины «Буфетчица на подработке», он понял, что все пути отхода перекрыты.
— Ну что? Пошалим? — «медсестренка» по-своему расценила приближение клиента и, в упор, кокетливо и настойчиво заглянула в его глаза.
Дмитрию Дмитриевичу сбежать все-таки удалось, но частично. Он почувствовал, что его здесь нет. Осталось только его тело, которым кто-то управляет свыше. Это тело медленно сняло со швабры бутылку с водкой, взболтало ее и прямо из горлышка, влило в себя столько жидкости, сколько поместилось до первого рвотного позыва.
— Пошалим, — заторможено согласилось тело, и выпустило отрыжку.
— Ну, котик! — в довольном голосе Тамары звучала возрастающая надежда.
Но надежда росла напрасно. Клиента закачало, и он, упав на ближайшую кровать, моментально отключился.
Счастливый Николай Сухостоев шел по ночной улице родного поселка и жутко противным голосом, но зато радостно и громко, напевал все, что помнил:
«Я счастливый как никто-о-о, рюмка во-о-одки на столе-е-е…»
Сейчас он был дико доволен собой и ничего не видел, кроме цели своего маршрута движения. Не смотря на ломаную траекторию ходьбы, с общего курса он не сбивался. Его лишь немного заносило из стороны в сторону. И в очередном заносе чуть не зацепил одного из зомби.
Вообще-то, Николай был вежливым человеком. И если бы он увидел, что кого-то чуть не обидел, то непременно бы извинился. Но зомби он не увидел. Зато они его хорошо разглядели и даже успели разнюхать. Они переглянулись и помчались за ним.
В силу состояния скорость движения Коли была ниже обычной. Но, сам того не зная, он оторвался от преследования, поскольку зомби мчались еще медленнее.
«Я-я-яблоки на снегу-у-у, рюмка во-о-одки на столе-е-е…»
Окончания песни и пути следования совпали. Подойдя к калитке, он стал колотить по ней.
— Жена, открывай! Кормилец пришел!
Но со двора тишина. Слышно было только слабое мычание и бульканье приближающихся зомби. Николай списал это бульканье на «чью-нибудь собаку» и продолжал бить калитку.
— Открывай жена!
— Иди туда, где пьянствовал! — наконец-то, развеяла надежды жена из открывшегося окна дома.
Кормильцу было очень обидно слышать такое. И, главное, от кого!!!
Нахмурившись, он немного подумал, придерживая калитку, которая почему-то пошатывалась, и сердито махнул рукой.
— Вот так вот значит! Кормильца, хозяина домой не пускают. Да и хрен с вами! — повернулся и, оттолкнувшись от калитки, пошел обратно навстречу зомби.
— Самый лу-у-учший день, за-а-аходил вчера… — начал затягивать он следующую песню из тех которые хорошо знал, — Рюмка во-о-о… Оба-на! — вдруг вырвалось не по тексту, когда он увидел два темных силуэта в темном переулке.
Зомби надвигались и протягивали к нему руки. Но Николай не был трезвым. Он, с трудом сфокусировавшись, понял, что раньше не видел этих чудиков, и никак не мог расшифровать их мычание.
— Братаны, займите стольник! — решил он внести ясность в диалог и придать ему содержательность.
Зомби остановились прямо перед ним и замерли.
— До утра. По-братски. — Коле было непонятно, почему они такие тупые.
И не дождавшись вразумительного ответа, продолжил.
— То мычите! То молчите! Странные вы какие-то! — хлестко рубанул он правдой в их стеклянные глаза — Вы че, напились, что ли?!
У одного из зомби выпала челюсть. Он с трудом наклонился за ней, поднял и стал пристраивать на место.
Мышечная радость физического труда
В небе над лугами порхали озорные звонкие жаворонки. Бутоны бесчисленных полевых цветов раскрывались с приходом света. Разнообразные ползуче-летучие козявки жадно слизывали капли живительной свежей росы. Лучи утреннего солнца наполнили комнату для гостей.
Президент, с трудом поднимая тяжелую голову, начал просыпаться. Его мозг требовал выяснения: «Кто я? Где я? И где мои помощники?».
Рот распирало жуткое послевкусие вчерашнего дня. Тело подавало сигналы, что все плохо. Вскоре к такому же мнению пришел и мозг. Так жутко он себя никогда не чувствовал, и понял, что умирает. Его голова обреченно упала обратно на подушку. Глаза безжизненно сомкнулись.
Сиська, которая его вскармливала, — перед глазами Дмитрия Дмитриевича спокойно поплыла история его жизни — первые шаги, первый класс, первая школьная любовь, первый поцелуй, первый сек…
В дверь громко и настойчиво постучали.
— Ну что, богач, очухался? — Резкий голос Тамары, решительно ворвавшейся в помещение, заставил клиента воскреснуть. — Рассчитываться будем?
Президент поймал себя на мысли, что астероиду было бы неплохо прилететь прямо сейчас.
— Скоро приезжает новый мэр, — строгим голосом командовала президентом Тамара. Они стояли недалеко от трактира. Тома сопровождала свои высказывания указывающими жестами. — Все ямы на дороге закроешь картоном, и покрасишь его под цвет дороги. Траву покрасишь зеленкой. На деревья приклеишь побольше листьев, которые вырежешь из бумаги и тоже покрасишь.
— А зачем все это делать? — жалея, что еще живой, спросил еле теплый, но обалдевший Дмитрий Дмитриевич. — Вы хотите скрыть действительность?
— Ты тупой? Если мэр увидит все как есть, то возникнет вопрос, куда делись деньги, выделенные на благоустройство.
— А куда они делись?
— Я не пойму. Я должна перед каждым дворником отчитываться, что куда делось?! Что бы все сияло! Дорога без ям. Трава зеленая. Да, еще цветы! Цветы надо понасажать. Все материалы, краску, кисти найдешь в подсобке, — подвела черту Тома, возвращаясь в трактир.
— Дурдом! — президент окинул взором нереальный объем работ.
Тем временем зэк, уже психуя, швырял президентский чемоданчик в стену своей небольшой комнаты. На полу были разбросаны всевозможные инструменты: отмычки, отвертки, топор, ножовки по дереву и по металлу, зубило и даже утюг. Но, несмотря на все его усилия, чемоданчик не поддавался. Появилась лишь маленькая царапинка, и та на ручке.
Была почти полночь, и после ухода последнего гостя в просторном зале трактира оставались лишь президент и буфетчица.
По итогам трудовых достижений президента за прошедший день в Тамаре проснулись чувства материнской заботы и жалости. Хоть с виду она казалась «Неподходибаба», натура у нее была тонкой.
— На, возьми соцпакет, бедолага, — сжалилась Тамара, подавая президенту стакан с водкой и кружку с пивом.
— Да я же не пью, — устало ответил работяга после ударного рабочего дня.
— Да ладно! Видела я, как ты не пьешь. Бери, полегчает.
— Если Вы про вчерашнее, — президент взял стакан и подозрительно понюхал, — то я же в состоянии аффекта…
— Че ты ее нюхаешь?! — удивилась, видавшая виды, буфетчица. — Ты ее залпом выпей. Вот тогда получишь состояние эффекта. А чтобы сильно противно не было и закрепить эффект, пивом запей.
Дмитрий Дмитриевич доверчиво выслушал рецепт, и, зажмурив глаза, влил в себя содержимое стакана.
— Ух, какая гадость! — сморщившись прохрипел он. Но, почувствовав внутреннее тепло, добавил: — А хорошо-то как!
— На, поешь, — Тома поставила перед ним заварные макароны. — А то копыта откинешь, кто потом долги отрабатывать будет?
Подойдя к калитке подворья по указанному адресу, президент начал искать кнопку звонка. Но ни на калитке, ни где-либо на заборе никаких кнопок не было.
Очень кстати мимо проезжал мужик на велосипеде, из багажника которого гордо развевался флаг с изображением стоящего на задних лапах пуделя и надписью: «Ночной пудель».
— Извините, Вы не подскажете, где тут кнопка звонка? — президент обратился к велосипедисту.
— Какая кнопка?! — мужик был удивлен. — Здесь звонков не бывает. Дразни собаку.
— Телевидения нет, связи нет, — недовольно пробурчал Дмитрий Дмитриевич. — Даже звонков на дверях нет.
Президент не привык портить имущество, и уж тем более чужое. Но деваться некуда.
— Есть кто-нибудь? — стал он колотить и пинать калитку. — Э-эй! Собака!
Из глубины двора, со звонким лаем, выбежала небольшая противная собачонка. Она всем своим ущербным видом старалась предупредить, что готова разорвать любого в клочья, если на нее, конечно, случайно не наступить.
Вслед за суровой охраной из дома вышел мальчик лет пятнадцати. Как раз тот нежный возраст, когда хочется над кем-нибудь пошутить, и это получается, но неуклюже, что становится причиной синяков. Мальчик с фингалом отогнал «волкодава» и открыл калитку.
— Доброе утро! Помощь по хозяйству, — предупредительно сообщил Дмитрий Дмитриевич.
— Заходите.
Поскольку у Дмитрия Дмитриевича обнаружился талант стахановского отношения к физическому труду, у него не осталось недоделок у трактира, и его направили в частное хозяйство.
Однако работа в свинарнике показалась ему чрезвычайно тяжелой. Утяжеление исходило от отсутствия противогаза и присутствия огромного количества мух.
Но свиньи, как оказалось, звери забавные. Они проявляли большой интерес к новому лакею, в чью задачу входило «обслуживание номеров» и подача ланча.
Президент от всего сердца протянул одной свинье кусок морковки. Будущий шашлык весело выхватил морковку, но при этом цапнул его за палец.
— Ах ты, свинья! — вскрикнул президент. Свинский укус оказался очень болезненным, и президент на некоторое время вышел из строя. — Ты же его чуть не оторвала!
На крик пришел мальчик.
— Дядя, что случилось?
— Да вот. За палец укусила. Животное!
— Так эта свинья у нас бешеная, — хитро улыбался коварный ребенок. — Вам теперь срочно надо сорок уколов делать. А-то, помрете.
Тем временем зэк, путая следы и оглядываясь, украдкой проскочил в заросли лесополосы. В руках у него был секретный чемоданчик президента, замотанный в старые тряпки.
Будь здоров! Так дешевле.
В длинном коридоре поликлиники было много заторможенных людей. Президент с забинтованным пальцем начал осматриваться. С покрашенной в синюю краску стены среди прочих объявлений и инструкций типа «Сколько и какого вина в день пить полезно», в глаза бросилось объявление:
АКЦИЯ!
ТОЛЬКО ДО 10 ЧИСЛА
ЛЕЧЕНИЕ ПРОСТУДЫ
ВСЕГО ЗА 5000 2999 руб./мес.
Пока президент оглядывался, в поликлинику вошла бабка. Она смерила нерасторопного президента критическим взглядом и стремительно подковыляла к лавочке, где сидела такая же бабка.
— О, Петровна, привет! Я так и думала, что ты здесь! А я тебя у сберкассы искала.
— Привет! И ты опять со своим диабетом?!
— А ты опять со своим сердцем? — бабка уселась рядом с Петровной. — У меня, давеча, внучек гостил. Таким смешным словам научил! У них, по-молодежному, это сленг называется.
— Извините, а кто последний к врачу? — Вдруг очнулся Дмитрий Дмитриевич.
— За мной будешь, милок, — мельком бросила взгляд бабка. И опять Петровне: — Я вчера за кефиром пошла. Представляешь, цену подняли на два рубля!
— Прошу прощения, можно я быстренько загляну в кабинет? — С детской наивностью искренне спросил президент. — Мне только спросить.
— Вот молодежь пошла наглая! — бабка как-будто ждала этой фразы, и у нее появился повод получить удовольствие от своего превосходства статуса в очереди. — А мы тут что? Для красоты, что ли сидим?! Тут все такие — только спросить. Жди как все! Думаешь, лохушек нашел?! — она начала получать кайф, за которым, собственно, и пришла.
Президент удрученно вздохнул, разочарованно посмотрел на забинтованный палец, и, облокотившись на стену, стал дисциплинированно ждать.
Настенные часы показывали 12.00
В лесопосадке тем временем зэк, вытирая со лба пот и регулярно оглядываясь на ветку, с которой наблюдала за ним хитрая ворона, старательно копал яму в планете.
— Так я их давай спрашивать, почему, мол, цена так резко взлетела? — тарахтела бабка. — От чего такой скачок? А продавщица чего-то там лепечет. Типа, курс доллара поднялся, евро. Оказывается, закваска-то для кефира импортная. За валюту.
Часы показывали 13.00.
Зэк аккуратно, можно сказать, с любовью, положил чемоданчик в выкопанную яму поверх взрывчатки. На чемоданчик затащил тяжелый камень, задача которого заключалась в том, чтобы не дать разлететься баксам по округе. Наконец, он достал спички, и попытался поджечь предусмотрительно выведенный со дна ямы шнур динамита. Сразу было видно, что работает профессионал, прошедший практику на банкоматах. Но спички, похоже, оказались китайскими.
— …так я же аптекарше говорю, ты мне дай таблетки те, которые нашего производства, — бабка не знала усталости языка, — А импортные — они же не понятно из чего сделаны! Не доверяю я этой загранице. А наши-то и дешевше.
Часы показывали 14.00.
Когда зэк наконец-то поджег длинный шнур динамита, за его спиной из кустов вышла молодая красивая женщина. Отсутствие ее передних зубов украшали сосискообразные губы. Короткий топик заманчиво подчеркивал «бабочку» на пояснице. Было хорошо видно, что под топиком у нее ничего не было. Только юбка.
— Мужчина, прикурить не дадите? — как бы позвав его, громко обратилась она.
— Вали отсюда! — не сразу сообразив, что он не один, грубо отреагировал зэк. — не курю.
— Ты как с дамой разговариваешь?!
Зэк обернулся. Увидев незнакомку, он сел на камень прикрывавший чемоданчик, стараясь загородить обзор.
— Дама, что Вам нужно? — все его мысли были только о баксах.
Дама резко выставила перед собой нож. На запястье сверкнула корявая татуировка «восход солнца» и под ней подпись: «Север».
— Раздевайся! — Щекотуха подошла поближе к своей жертве, и лезвие острого ножа уперлось зэку в горло.
Бутылочка с соской, из которой кормили его противной смесью, — понеслось у зэка перед глазами — первый ремень по заднице, первый неуд по поведению, первая сигарета, первая бутылка пива, первая кража, первая ходка…
Часы показывали 15.00
— …такие помидорчики уродились! На рынке таких не найдешь. Я теперь всегда буду покупать только такие семена. А вот огурцы… Петровна, ты слышишь меня? — бабка вдруг поняла, что ее подруга за последние полчаса ни разу ей не поддакнула и заволновалась. Она сидела склонив голову, и ни на что не реагировала.
— Петровна! — еще громче позвала бабка. Она потрогала Петровну за руку. Потом потрясла. — Все. Крякнула Петровна. — словно профессиональный врач, грустно констатировала она, посмотрев на президента.
— Простите, что? — ему не было понятно, зачем человеку «крякать».
— Я говорю, Петровна ласты склеила. — более подробно пояснила бабка. — Не дождалась приема, сердешная.
До президента начало доходить, о каком кряканье и ластах идет речь. Он с ужасом пригляделся к бездыханному телу. И точно. Признаков жизни в этом теле видно не было.
— Садись, милок, — вдруг сжалилась бабка. — Ноги-то небось устали стоять-то.
Она сдвинулась на лавочке, освобождая место президенту, при этом, другим краем своего обширного таза, чуть подтолкнула труп Петровны к краю.
Дмитрий Дмитриевич, тревожно поглядывая на труп, неуверенно, присел рядом с бабкой. Ему не хотелось верить, что человек «крякнул» вот так просто, в очереди. И возникло желание срочно позвать медперсонал.
— Так вот, — бабка взяла инициативу. — А огурцы такие как в прошлом году я сажать отказалась. Горькие получились, жуть. — И тут же в сторону очереди: — Девчата, а за кем Петровна занимала?
Одна из женщин показала на себя.
— Ну, тогда я за Вами буду. Так, а за мной кто? — она посмотрела своими склерозными глазами на президента. — А! Так ты ж за мной! Смотри, если что, я вот за той женщиной. В вульгарной кофточке.
— А что значит «если что»?
— Ну дак, вдруг покурить приспичит, или носик припудрить… А ты что подумал?
— А я так сразу и подумал.
— А ты случаем не наркоман?
— Вы что! Почему Вы так решили?
— Просто похож. Заторможенный какой-то. Ну нет — так нет. Так вот. Я решила теперь семена покупать не на базаре, а в фирменном магазине. Ты, милок, когда надумаешь семена покупать, меня с собой возьми. Я-то уже с опытом. Меня не обмануть.
Бабка была увлечена новым собеседником, и не заметила, как труп Петровны медленно завалился на бок и оказался на полу.
Изнуренный безрезультатными поисками президента и зомби, Вовка брел по улице в направлении наугад.
— Насилуют! Милиция! — откуда-то из далека доносились крики. — Помогите!
Вовка насторожился, и стал пытаться запеленговать направление источника мольб. Но пеленговать долго не пришлось. Со стороны лесополосы прилетела звуковая волна взрыва, и насыщенный всеми оттенками черного и серого цветов столб дыма поднялся над лесопосадкой. Вороны, дружно матерясь и на ходу вспоминая как и чем махать, с легкой пробуксовкой разбегались по безоблачному небу врассыпную. Когда их карканье стало затихать, Вовка услышал свист приближающегося снаряда. По его нарастающему и переходящему в более низкий тон звуку, Владимир понял, что сюрприз летит к нему. И сюрприз прилетел.
Когда облако пыли вокруг Вовки развеялось, он, вставая с земли и отряхиваясь, осмотрелся. И с ужасом узнал в прилетевшем снаряде секретный чемоданчик президента.
— Эх… Дмитрий Дмитриевич… — он вспомнил, что в таких случаях снимают головной убор, но убора не было никакого. Вовка поднял абсолютно целый чемоданчик. — Пусть земля будет пухом…
Мысли о гибели президента долго не давали ему прийти в себя. Но в какой-то момент, он вспомнил про весь остальной мир. Шансы на спасение быстро таяли, но все же еще были.
— Если не ты, то кто?! — сказал Владимир наконец сам себе и, смахнув скупую слезу, уверенно зашагал с чемоданчиком в руке спасать мир. Хотя, как и в каком месте этим нужно заниматься, ему было непонятно.
Часы показывали 16.00
Президент наконец-то попал в кабинет врача.
— Страховой полис? — не отрывая взгляда от бумаг на столе, строго спросил доктор.
— Вот, пожалуйста, — Дмитрий Дмитриевич, подойдя ближе, протянул полис.
— Присаживайтесь, — как-то нерадостно говорил врач. Он оценивающе осмотрел президента. — Хорошо. Наличные с собой?
— Зачем наличные?! — опять проявил детскую наивность президент. — Полис же.
— Согласен. Полис у Вас есть, — доктор пытался расшевелить догадливость пациента. — Вы в первый раз у нас?
— У Вас да. А так каждое утро медосмотр проходил.
— Ну вот видите! Если Вы можете позволить себе ежедневный медосмотр, то и здесь было бы вполне резонно, позволить медработникам порадоваться Вашей ощутимой благодарности.
— Не пойму, я и полис должен иметь и все равно платить?
— Нет. Ну, Вы, конечно, можете не платить. Это зависит от того, что Вы хотите, — и, увидев, что пациенту необходим перевод, стал переводить: — Поставлю вопрос по-другому. Вы хотите лечиться или вылечиться?
— Конечно, вылечиться, — смутился Дмитрий Дмитриевич.
— Так в чем проблема? И врачам хочется жить, а не выживать.
— Доктор, ну хорошо. Я принесу деньги сразу после приема. Я отстоял в очереди к Вам четыре часа. Если я сейчас выйду, то мне придется пережить этот кошмар по-новой.
— Хорошо. На что жалуетесь?
— Свинья меня укусила за палец. И она оказалась бешеной.
— О! Так это Вам не ко мне. Вам нужно к терапевту.
— А Вы кто? — Дмитрий Дмитриевич был ошарашен перспективой вернуться в очередь.
— Я гинеколог. По моей части у Вас жалобы есть?
Президенту показалось, что его сейчас ударили по голове тупым, но тяжелым предметом.
— Только сейчас уже 16.30, и до конца рабочего дня осталось полчаса. Вы сегодня уже не успеете.
— Доктор, спасите! — президент, еле удерживая себя от истерики, повысил голос. — Я же умираю! Помогите хоть как-нибудь.
Доктор взял бумажку и размашистыми движениями начеркал по ней ручкой. Исчерканную бумажку подал президенту.
— Вот эту записку передадите терапевту.
— Не понял, — Дмитрий Дмитриевич вгляделся в штрихи, оставленные доктором. — Вы тут ручку расписывали, или просто пытались бумажку заштриховать?
— Я там написал, что этот пациент смертельно болен из-за укуса бешеной свиньи. Его нужно срочно принять.
— Простите, а кто последний? — спросил президент, подойдя к кабинету терапевта.
— Садись, милок. За мной будешь, — радостно ответила уже знакомая бабка, ставшая почти родной. — Так на чем мы остановились?
Часы показывали 17.00, когда из кабинета терапевта вышел врач.
— Все, кого я не успел принять, приходите через неделю, — Объявил он, накидывая плащ.
— Ну что, Милок, — радовалась бабка в лицо президенту. — Через неделю встретимся?!
— Доктор, простите. — Дмитрий Дмитриевич подскочил к терапевту. — Но меня нужно срочно лечить. Я не могу ждать. Я умираю.
— А Вы пока не умирайте. Потерпите. Всех надо срочно лечить. У меня рабочий день закончился.
— Но у меня есть записка, — он протянул кусочек исчерканного листочка. — Вот!
— Этот пациент смертельно болен, — нехотя, вслух вчитывался терапевт. — из-за укуса бешеной свиньи. Его нужно срочно принять. Этот жуткий почерк гинеколога… Он «и» и «н» одинаково пишет. А почему Вы решили, что свинья была бешеной? Вы наблюдали у нее симптомы?
— Так мальчик сказал.
— И Вы поверили? У свиней бешенства не бывает. Можете спокойно идти и жить дальше.
— Томочка, дай соцпакет, — Дмитрий Дмитриевич уже прижился в трактире, и чувствовал себя как дома.
— Ты же не пьешь! — ухмыльнулась Тамара.
— Представляешь, эти свиньи настоящие звери! Меня чуть не сожрали! Вот сейчас выпью, и больше — ни за что.
— Сам-то себе поверил?
— Ты меня плохо знаешь.
— Все так говорят. Смотри курить не начни, — как в воду глянула мудрая русская женщина.
Семен Абрамович был представительным деловым мужчиной средних лет. Он являлся самым крутым человеком в Раю. Ну, самым крутым после буфетчицы, естественно.
— Нашла себе помощника? — поедая свой обед за столиком «Райского уголка», спросил он буфетчицу, и кивнул на президента, который занимался наведением порядка в зале трактира.
— Да вот… Из Москвы к нам приехал. На заработки. — Тамара поставила перед Семеном компот.
— До чего кризис довел! — и тут, его предприимчивый мозг бизнесмена-авантюриста, заставил вилку с пельменем остановиться на полпути. — Подожди. Ты говоришь на заработки?
— Вот, — Тамара подала Семену листок со счетом президента. — Половину уже отработал.
— Это что, он за один вечер столько водки заказал? А на вид не скажешь. Вроде на интеллигента похож. Пусть у меня попробует поработать. Мне в магазин директор нужен.
Вовка не знал, как и с чего начать наведение порядка в этом павшем обществе. Как и не знал, где искать зомби. А может зомби уже везде?
Увидев вывеску: «АПТЕКА „ДОРОГА В РАЙ“», он решил начать свою деятельность с этой аптеки.
Из окошка кассы аптеки торчало нешуточное тело бабки. Ее голова находилась на половине поля аптекарши и делала заказ:
— Дай-ка, милая, мне отраву от мышей.
— Бабушка, Вы что? — взгляд аптекарши был искренним и давал повод предполагать, что она честная. — У нас же аптека. Мы лекарствами торгуем.
— Ну, тогда давай что подешевле. Прошлый раз аспирин подошел.
Когда бабка вернула свою голову в торговый зал, какое-то время пристально пересмотрела полученный аспирин, потом еще раз пересмотрела, но в очках, изучила инструкцию, пересчитала сдачу, сунула ее в кошелек, сунула кошелек в сумку, закрыла сумку и, исчерпав все поводы для задержки, медленно, чтобы еще как-нибудь позанимать место, двинулась на выход. К окошку подошел Вовка.
— К вам зомби не заходили? — ненавязчиво спросил он у аптекарши.
— А ты, милок, в поликлинику пойди, — все еще в пути на выход, бабка обрадовалась, что, наконец-то, она пригодилась кому-то со своими советами. — Там знаешь, сколько этих зомби…
— Спасибо бабуля! — обрадовался спаситель мира первой информации из надежного источника. И, обратив внимание на заторможенный манекен аптекарши, обратился к ней, чтобы растормозить.
— Контрафактные лекарства есть? — строго спросил он.
— Да Вы что?! У нас такого не бывает, — перепугано ожил манекен. — У нас все лекарства с сертификатами!
— Я скоро вернусь, — Вовка на всякий случай сурово посмотрел ей в глаза. — И не дай бог, если я найду у Вас хоть одну поддельную таблетку!
В кабинете заведующего поликлиникой напротив самого заведующего сидел молодой врач.
— Ну нет у меня работы, — врач обращался к заведующему. — С тех пор, как у меня умер последний псих, новых душевнобольных в нашем поселке найти не получается. Никто не считает себя Наполеоном или Бэтменом, никто не ищет сокровища, не ловит покемонов. Даже никто не собирается открывать свой бизнес!
— Ты понимаешь, что сверху есть указание?! — заведующий был строг. — Нужно сократить штат сотрудников. И в первую очередь тех, кто ничем не занят.
— Нельзя мне сокращаться. Я же еще не успел даже стажа набраться. У меня же ни одного случая удачного излечения. Все умерли.
— Если нет психов, то нет работы, а значит и должности нет.
— А может, в стационаре какому-нибудь больному диагноз подменим? А я его у себя вылечу. Может быть. Когда-то же должно получиться.
— Совсем обалдел?! — возмутился заведующий. — Забудь! Все! Прошли те времена.
— Что же делать??? — взмолился врач, чувствуя накрывающую его обреченность.
Вдруг в дверь постучали, и в кабинет заглянул Вовка.
— Здравствуйте! Извините, к вам зомби не заходили? Третий день не могу их поймать…
Владимир сильно не сопротивлялся. Не потому что ему было наплевать, что всему миру через пару дней придет кирдык. А потому что два шкафообразных санитара с мозгами из дешевого маргарина были очень убедительны. Да и в смирительной рубашке, которую ему помогли надеть, сопротивляться невозможно.
Малый бизнес
Президент ходил по торговому залу магазина, осматривая содержимое витрин, и проводя указательным пальцем по местам возможного скопления пыли.
— Катерина, Вы пересмотрели товар? — официальным тоном обратился он к продавщице. — Просрочки нет?
— Обижаете Дмитрий Дмитриевич! У нас же все сегодняшнее. Только что сосиски просроченные переупаковала. Они теперь завтрашние, — совершенно спокойно ответила продавщица.
— Как это? Вы что? Разве так можно? — чуть не начал заикаться президент.
— Ну, мы же всегда так делаем. Если просрочку выкинуть, то Семен Абрамович с меня высчитает.
— Немедленно выбросите эти сосиски! Теперь все будет по-новому. Все должно быть в рамках закона! — решил он загубить малый бизнес.
Грузчики таскали ящики с водкой, когда новый директор магазина инспектировал подсобные помещения. Один грузчик прямо из горлышка отпил водку и передал бутылку второму.
— А вы почему распиваете спиртные напитки на рабочем месте? — Дмитрия Дмитриевича возмутило их поведение.
— Нацальник, зацем такой злой? — закурлыкал один из грузчиков, под одобрительные кивки второго. — Мы так всэгда дэлаем. У нас творчэский работа. Нам вдохновений надо.
— Я не знаю, что вам позволяет Семен Абрамович, но я запрещаю вам употреблять спиртное в рабочее время!
Оставив грузчиков в полном непонимании как жить дальше, президент вошел в бухгалтерию.
— Светлана, у нас сертификаты имеются на весь товар?
— Конечно, Дмитрий Дмитриевич.
— Оформите, пожалуйста, сосиски из просроченной партии на списание.
— На списание? Это же прямой убыток.
— А грузчики водку со склада пьют прямо на работе. Это не убыток?
— Так им же нельзя быть трезвыми!
— Что за бред! Это почему вдруг?
— Да какой же трезвый человек пойдет на такую работу за такую зарплату?!
Президент сидел в кабинете за директорским столом, когда в дверь постучали.
— Здравствуйте! Я налоговый инспектор, — представился налоговик. — Предоставьте мне бухгалтерские отчеты за последние три года.
— Конечно. Пройдемте в бухгалтерию, — ничуть не смутился Дмитрий Дмитриевич.
— Что? Прямо так сразу в бухгалтерию?
— Но Вы же сами…
— А Вы не боитесь, что я найду там нарушения? Может, подумаете?
— Если найдете нарушения, значит, ответим по закону.
— Может, рассмотрите другие варианты? Пока не поздно.
— Не пойму, какие могут быть еще варианты. Вы должны проверить бухгалтерские отчеты за последние три года. Я вижу только один вариант.
На выходе из магазина налоговик держал увесистые папки.
— Ну что же, — он был удручен, — к вечеру я Вам сообщу обо всех нарушениях работы Вашего магазина, и суммах штрафов.
Долго скучать президенту не пришлось. Следующий визит нанесла инспектор санэпидемстанции.
— Добрый день! Я должна осмотреть помещения вашего магазина на предмет соблюдения санитарных норм.
— Конечно. Пойдемте.
— Что? Вот так прямо и пойдем? — чуть не начала заикаться она.
Через какое-то время они стояли возле двери черного входа.
— Почему дверь черного входа закрывается неплотно? — радовалась в душе санинспектор.
— Как же не плотно. Вот, пожалуйста. — Дмитрий Дмитриевич демонстративно открыл и закрыл дверь.
— Это Вы так считаете. А на самом деле щели, которые здесь есть, достаточны для того, чтобы в помещение проникли даже тараканы, не говоря уже про бактерий. А это болезни, эпидемии. У вас же магазин продуктовый. Если Вы не замажете все щели, то я вынуждена буду закрыть ваш магазин и наложить штраф. Вечером проконтролирую устранение недостатков.
Грузчикам было объяснено, что смысл их жизни заключается в строительных работах. Они послушно замазывали раствором цемента щели наглухо заколоченной двери черного входа. Оглянувшись и убедившись, что никто их не видит, они доставали бутылку и отпивали водку из горлышка.
Следующим увеселителем был инспектор пожарной охраны.
Когда президент и пожарник осматривали свежезамурованную, но уже надежно застывшую дверь черного входа, пожарник с внешним возмущением и внутренним теплом стал читать целую лекцию:
— Вы понимаете, что заблокировав запасной выход из здания, Вы подвергаете опасности как посетителей, так и работников магазина! Если Вы не разблокируете дверь запасного выхода, то я вынужден буду закрыть ваш магазин и наложить штраф. Вечером посмотрю на устранение недостатков.
Грузчики, которые знали, что смысл их жизни заключается в строительных работах, послушно отколачивали раствор от проема двери. Оглянувшись и убедившись, что никто их не видит, отпивали водку из горлышка.
Дальше, новому директору магазина, добавляли «веселья» офицер военкомата, свидетели Иеговы, представители какой-то очень известной канадской компании с желанием продать тазик-автомат и инспектор миграционной службы.
— Здравствуйте, я инспектор миграционной службы. Нужно проверить регистрацию Ваших сотрудников.
Но, пройдя по всем помещениям магазина, они никого не встретили.
— А где же ваши сотрудники?
— Понятия не имею, — президент был удивлен не меньше.
— А ваши документы?
Президент подал инспектору паспорт. Вчитавшись в документ, инспектор стал вглядываться в лицо президента.
— Это что? Тезка, что ли? Того самого?
— Да. Тезка. Полный, — Пришлось соврать Дмитрию Дмитриевичу.
— Хорошо, что у Вас внешность дебильная. А он какой красавчик! Так бы спутать можно было. — пошутил инспектор. — А где Ваша райская регистрация? Прописаны в Москве, а проживаете и работаете в Раю? Стало быть, Вы — гастарбайтер.
Ярко насыщенным переходом от розового к бордовому, заревом, вечерний закат залил горизонт. Последние лучи солнца все скромнее пробивались через листву деревьев, оставляя приятную и ласковую теплоту летнего воздуха.
Новый директор печально перечитывал надписи на бумажных пломбах, блокирующих входную дверь магазина:
Магазин закрыт. Налоговая инспекция.
Магазин закрыт. Пожарная охрана.
Магазин закрыт. Миграционная служба.
Магазин арестован. МВД.
Магазин закрыт. Вооруженные силы.
Магазин закрыт. Санэпидемстанция.
Магазин закрыт. Свидетели Иеговы.
Магазин закрыт. Очень известная канадская фирма.
Магазына закирыта. Грузычикы.
CLOSED. FBI.
Какой-то наглый драный кот, дождавшись, когда двуногий рассмотрит пломбы до конца, демонстративно подошел к той же двери и бодрой струйкой, припечатал свою «подпись». После чего, так и не опуская хвоста, дерзко мявкнул прямо в лицо и гордо пошел за продуктами к мусорному контейнеру.
Кажется, он был последним. Хотя… там бежал еще какой-то шелудивый пес.
Как ни странно, на сей раз Вовку спас милиционер. Нет, он не знал, что его беглец теперь загорал на других нарах. Просто врачи не могли не поверить информации представителя власти. Очнувшись, он сразу выполнил свой служебный долг и оповестил все учреждения об опасности. По поселку ходили зомби. И, как вспомнили врачи, повелителем зомби, а значит и спасителем для всех, был именно, отдыхающий у них господин Владимир.
Вовка сидел за столом заведующего поликлиники и выслушивал извинения и раскаяния врачей. Он был человеком демократичным и не стал заставлять их бить челом в пол. И попросил не называть его «Повелителем зомби». Это слишком длинно. Просто: «Повелитель».
— Хочу познакомиться с коллективом. — начал пользоваться своей властью Вовка. — Пригласите ко мне каждого сотрудника по одному.
Раскрасневшийся от волнения заведующий поликлиники вытер со лба пот и удалился из кабинета для выполнения приказа.
— Вы кто у нас по специальности? — строго спросил Владимир у первого врача, стоящего перед ним по стойке смирно.
— Окулист.
— Это по-русски, значит, зрение лечите? Мастер по глазам?
— Так точно!
— Очень хорошо! Обо всем, что увидите незаконное в поликлинике, будете докладывать мне. Будете, так сказать, моими глазами.
— Кто Вы по специальности? — спросил он у следующего врача.
— Лор.
— Это значит лечите ухо и нос?
— Да. Именно. Еще и горло.
— Все что услышите о незаконных действиях в поликлинике, или унюхаете, будете мне сообщать. Будете, так сказать, моими ушами и носом.
— Вы кто по специальности? — прозвучал тот же вопрос третьему врачу.
— Я проктолог.
— Проктолог? Это значит… Вы специалист по… — Вовка глубоко задумавшись, стал прохаживаться по кабинету. — Значит, так! Все, что незаконное почувствуете, будете сообщать мне. Будете, так сказать… сообщать.
Через какое-то время врачи всей поликлиники по стойке смирно слушали заключительную речь Владимира.
— Каждого больного обслуживать быстро и качественно. При наличии страхового полиса деньги не требовать. Кто хочет заработать дополнительно, работайте дополнительно.
— Как же так?! — развел руками заведующий. — Это же по закону! А наша законная зарплата катастрофически мала.
— Вот именно! Теперь работать будете строго по закону. Сразу хочу предупредить: мои агенты среди вас. Так сказать, мои глаза, уши и… прочее.
Врачи стали тревожно переглядываются.
— А по итогам работы посмотрим, кого наказать, кого уволить, а кому зарплату поднять.
И тут врачам стало совсем страшно. Прямо на их глазах господин Владимир, постарел лет на двадцать. Всем очень сильно хотелось скорее бежать работать, пока этот повелитель сам не превратился в зомби. И когда Вовка их отпустил, все, радостно приглашая пациентов на прием, кинулись по кабинетам.
Вовка, оставшись один, посмотрел на свое новое отражение в зеркале кабинета. Он понимал, что происходит. В его душе смешались чувства радости первой победы и грусти личной перспективы.
Президент и буфетчица, уже как обычно, сидели за столом трактира, и делились впечатлениями. На столе, широким жестом Томиной руки опять стояли стаканы, бутылка водки, пиво и бутерброды.
— Ты понимаешь?! — поникшим полутрезвым голосом жаловался Дмитрий Дмитриевич. — Я же все по закону делал. Я же со всей ответственностью к делу подошел.
Буфетчица, подперев подбородок, внимательно слушала президента, но сочувствием ее взгляд так и не наполнился.
— Ну что за люди?! Всех интересуют только деньги. А совесть? А как же совесть?! Как можно, пользуясь служебным положением, брать деньги в свой личный карман?! Это же коррупция!
— Ты как не от мира сего! — Тома начала наливать водку по стаканам. — А будь ты на их месте, что не брал бы? Вот представь себя большим начальником. Ну, например, был бы ты начальником поезда. Да что там! Начальником пожарной охраны.
— Ты что! — на время протрезвел президент, и от его взгляда Тамаре стало не по себе. — Я никогда не брал! В смысле не брал бы. Это же омерзительно. А куда смотрят вышестоящие чиновники? А где же правоохренители… точнее, право охранители?! Прокуратура наконец?!
— Ну, ты смешной, ей богу! Они же сами с этого имеют. Чего ты, не слышал, что даже сам президент берет?
— Это не правда! Я точно знаю!
— Тебе-то откуда знать? — Томе было смешно. — Ну, если президент не берет, то он, либо идиот, либо… — она задумалась, — совсем идиот.
— А тебе не приходило в голову, что можно быть просто честным человеком? — Дмитрию Дмитриевичу уже было нелегко выговаривать слова, но эту фразу он сказал практически возмущенно.
— Давай выпьем, честный ты человек, — Тамара была все еще почему-то трезвая.
— Е-мае, забыл! — испуганно шлепнул он себя по лбу.
— Что?! Чего забыл?! Газ не выключил? Утюг? Кран? Ребенка в садике забыл? — искренне испугалась буфетчица.
— Да нет. Совсем забыл, что я же не пью.
— Фу ты! Напугал! Да поздно уже вспоминать-то. Ну, сегодня — это последний раз.
— Точно! Умеешь ты, Томка, человека успокоить, — президент икнул.
— Вообще-то по тебе видно, что ты человек на самом-то деле порядочный. Вот таких надо назначать в начальники. А хотя кто его знает, что лучше? Ты представь, что было бы, если бы никто взятки не брал.
Президент стал наводить резкость на буфетчицу и, удивленно подняв брови, опять икнул.
— А что бы было?
— А то! То, что с магазином получилось. Думаешь, я за трактир не плачу? Иначе бы мы с тобой здесь не сидели. Мне легче на месте взятку дать, чем тратится на все, что требуют эти чиновники. И еще бегать по инстанциям, чтобы ради одной справки десять других справок собрать.
Вдруг открылась дверь, и в трактир вошел негр.
— Закрыто! — бросила Тамара через плечо.
— Ай эм ю-эс-эй прэзидэнт… — успел уже углубиться в зал трактира решительный негр.
— Чаво?!
— О! Боб! — Дмитрию Дмитриевичу удивиться по-настоящему не позволяло состояние. — И ты здесь?
— Что он сказал? — забеспокоилась Тома.
— Он сказал, что он американский президент.
— Ес-ес! — радостно заескал Боб.
— О боже! Только этого нам не хватало! — засуетилась Тома.
Простая русская женщина подошла к негру, очень дипломатично развернула к выходу передом, к себе задом, поудобнее.
И под крик: «А ну вали от сюда!» его копчик дал мощный импульс всему остальному телу на выход. Вдогонку персона нон гранта получал дополнительную информацию: «Не видел, что на входе написано?! Здесь приличное заведение для порядочных алкашей! Интеллигенция драная! Прет как танк! Объявление русским же языком написано».
Всего полета негра видно не было, только до двери. Но была надежда, что дверь хоть немного его притормозила, и за ней он летел уже не так быстро и далеко. А значит пострадал несильно. И дверь, в общем-то, осталась целой. Вот только вернулась на место со слишком громким ударом.
— Он же по-русски не понимает, — привыкший уже ко всему, спокойно сказал президент.
— Так пусть учит! — простая русская женщина вернулась за стол. — Тем более, ему по-русски всего-то четыре слова надо запомнить: американскому, президенту, вход и запрещен. Остальное не обязательно. Я вот по-китайски, свободно объясняюсь, хотя знаю только два слова: «Ниньхао» и «Беньсян».
— И как это переводится?
— Здравствуйте. И холодильник.
— Ну, тебе надо в переводчики пойти, — пошутил президент.
— А ты че, его знаешь?
— Ну конечно. Правда, сейчас мы не очень дружим, а раньше… здоровались не только за руку, даже обнимались при встрече, — вдруг опомнился. — По телевизору…
— Это что за телевизоры такие?
— Ну… три дэ называются. Очки наденешь и здоровайся, с кем хочешь…
— А там только здороваться и обниматься можно? Или еще чего такого?
— Какого такого?
— Ну, когда мужика, например, симпатичного показывают… — тут Тома опустила взгляд. Глаза блеснули накатом влаги. — Короче, жизни личной нет. Кручусь в трактире день и ночь. Домой идти не хочется. Дома никто не ждет. А я уже не молода. Понимаешь?
— У тебя мужа нет?
— У меня не просто мужа нет. У меня весь Рай мои мужики. Я им всем как мамка. И напою всех, и накормлю. И про их проблемы выслушаю. Но мне-то ласки хочется, нежности. Я же в первую очередь женщина, а не громоотвод.
— Томочка, прости, — президент опять попытался навести резкость на буфетчицу. — Я не знал. Ты же вроде баба видная.
— Вот именно, что вроде!
— А ты красивая дама! — Дмитрий Дмитриевич внимательно заглянул в глаза буфетчицы, пока не сбилась резкость.
— Начинается. Помолчал бы. Я терпеть не могу, когда врут.
— А я не вру. Я сейчас вот (икнул) очень серьезно говорю. Просто ты — женщина специфическая. На любителя. А чего стоит только твой взгляд! А грудь! А голос! А характер! А давай наливай! Ой!
— Врешь ты или нет… не знаю. — буфетчица стала наливать водку. — Но очень хочется верить в твои слова.
— Вот сейчас выпьем, и я тебе докажу, что я не вру. Ну, за любовь!
Они чокнулись и выпили.
— Только между нами… — Дмитрий Дмитриевич помпезно нахмурился, и указательным пальцем перечеркнул губы поперек.. — Я президент страны.
— Я так и знала!!! — со психу ударила она по столу. — А че не супермен, который спасает мир? Сейчас вроде супермены в моде и эти… с перьями которые… мочалки… мачолки… о, мачо!
— Да. Неудачная шутка… — решил он откатиться назад во времени. — А можно я поцелую эту прекрасную девушку? — и икнул.
— Так, соловей! Ты петь-то пой, но за рамки не заходи.
— Нет. Ну, я же от всей души. Я вижу в твоем страстном теле утонченную девичью натуру.
— Сладко поешь, — Тамара заулыбалась.
— Да. Я такой, — и опять гордо икнул.
— Ты прямо психолог, — и вдруг осенило: — А у меня есть идея!
Конец 2-й части.