Купаемся с дочкой в Волге. Конец июля, самарская жарища, вода вокруг блестит, тёплая аж сладко. Всегда кстати от тёплой воды ощущение почему-то именно сладкое.
Вокруг фирменные вечные звуки пляжа: плеск, весёлые крики, визги, дальнее непрестанное гудение моторки вввввуууу ффввуууу ффввуууууммммммм, прерывающееся на каждой волне. Самарское летнее счастье и безвременье. Неизвестно, сколько сейчас времени, какой день недели и число, есть только ты, твои близкие, подстилка и пакет с едой.
Тося просит меня покатать её "как большой пароход". Ооо, с радостью %) Эту забаву я унаследовал от своего папы. Он брал меня под мышки и рррезко водил по водил по воде тудааа и сюдааа, громким пароходным басом напевая "И как большооой парохоооод тебяяя повезууу я вперёёёёд". Кайф!И точно так же Тося просит меня повторять Пароход снова и снова. Ещё! Папа, ещё! Папа, ещё! И хохочет вместе со всем народом в воде. Брызги! Вода! Кругом радость и Волга.
У Тоси новая идея.
- Папа, а пойдём на глубину!
- Пойдём, хватайся за меня %)
Тося обнимает меня за шею, лучит лицом в лицо дикой просто радостью, и мы идём по пологому песчаному дну тихооонечко прочь от берега с жёлтой взбаламученной водой.
Вода ощутимо становится прохладнее и темнее. От прохлады приятно, жара лютая.
Ещё глубже, ещё, всё прохладнее и темнее. Звуков вокруг меньше, наши голоса ближе друг к другу. Мы становимся будто одни. Чувствую, как дочкины руки теснее меня обнимают, а сама она всё крепче прижимается ко мне своим мокрым маленьким тельцем.
Вижу по её изменившимся глазам, что она понимает, что ей здесь уже "с головкой", как в лице её образуются вопросы к происходящему. Впервые в жизни в тёмно-синей Глубине. И я вдруг ясно чувствую до самых кончиков всё то, что чувствует она.
Как в каком-нибудь 1986ом я, точно так же обняв своего папу, дрейфую за ним на Глубину. Таинственную прохладную тихую Глубину. Такой же волжский пляж, такое же безвременье и гам. И только широкая-широкая крепкая папина спина в мокрых капельках и мои сморщенные от воды пальчики удерживают от жуткого погружения навсегда в эту тёмную воду. И какое безмолвное доверие, вера в то, что эта спина, это любящее ещё тогда безусое папино лицо ни за что - ни за что, никогда-никогда не дадут мне пропасть. И как сладко этому отдаться и уйти в этот отважный поход вместе с ним! Всё. Будет. Хорошо.
Очнувшись от этого прострела, снова вижу перед собой самое милое и родное лицо на свете, поднятые бровки и такой знакомый острозубенький ротик.
- Папочкааа, (тихим голосом) мы уже на Глубине?
- На Глубине, дочуш! Какая прохладная здесь вода, чувствуешь?! Не такая лягушачья, как у берега %)
- Лягушааачья?!
И в её блестящих карих глазках удивление и восторг...
Автор - мой сын.