Стоял ноябрьский вечер. Пасмурное серое небо и влажная погода над железнодорожной станцией.
Вагоны, стоящие друг за другом, прятались под слоем грязного тающего снега, и казалось, что никуда они не поедут и останутся на этой остановочной платформе навсегда.
Людей на этой станции тоже нельзя было сразу увидеть. Их силуэты сливались с платформой, будто они были неотъемлемой частью всей композиции, обреченные стоять под открытым неприветливым небом всю свою вечность.
Где-то вдоль железнодорожного пути шла пара: мужчина под руку со своей женой. А рядом с ними, у стены пристройки компания молодых людей распивала спиртное.
Кто-то из этой компании кинул бутылку под ноги паре, и мужчина решительно дернулся к ним, чтобы проучить их, но жена удержала его и они дальше продолжили путь, не обращая внимания на смех парней.
И снова в этом месте жизнь замерла.
- Ты знаешь, сегодня солнце уже не выйдет. – Гоша Куц сидел на перилах надземного перехода и смотрел вдаль. – Оно здесь никогда бывает. Но его можно увидеть, если отсюда уехать.
- Слушай, Гоша, я тут видел одну девушку. Она моя давняя знакомая, мы с ней проучились все одиннадцать классов в школе. Я не видел её очень давно. Она куда-то пропала, но я знаю, что она здесь, на станции. Я так хочу с ней поговорить.
- Тебе было мало 11 классов общения с ней? - спросил Гоша.
- Нет. – наступила пауза. - Но я когда знаю, что она тут, я не могу ничего поделать с собой.
Куц промолчал в ответ, рассматривая вагоны.
- Гоша, я видел её. Я надеюсь, что у нас будут соседние места в одном купе, и что мы с ней будем ехать долго-долго, чтобы просто поговорить.
- Пойдем в зал ожидания, тут слишком сыро и холодно. – Предложил Гоша.
- А я...
- Нет, не опоздаешь. - Улыбнулся он. - Ещё не подогнали локомотив для этого поезда.
Здание вокзала состояло из большего зала ожидания, где рядами стояли скамьи для пассажиров и провожающих.
- Она здесь! А поезд скоро уйдет. Я хочу чтобы она тоже уехала со мной на этом поезде.
- Нет, не выйдет. – Вздохнул Гоша. - Чтобы сесть на поезд, нужен билет. Безбилетникам отсюда не уехать.
- Я куплю билет ей.
- Ты видишь здесь кассу? – спросил Куц.
- Не вижу. Но ведь не бывает вокзалов без кассы. Где-то здесь все равно есть касса! Просто кассирша вышла покурить, может быть.
- Не ищи! - Куц усмехнулся, присаживаясь на скамью. - Билет это не бумажка с номером вагона и места. Это ты сам, это твоя жизнь.
- Она мертва?
- Не думаю. - Гоша скривился от такого вопроса. – Скорей, это её проекция в твоей памяти.
- Не понял.
- Смотри, - начал он объяснять, - вот ты, типа, фотоаппарат, а твоя память это плёнка или карта памяти. Ты щелкаешь, щелкаешь и самые лучшие кадры оставляешь в памяти, чтобы потом можно было пересмотреть их.
А она - лучший кадр в твоей памяти, который ты хранишь, стараясь никому не показывать и не говорить об этой фотографии. Потому что не поймут, да и некому понимать. Все заняты тем, что щёлкают и щёлкают свою жизнь, чтобы потом самим насладиться этими кадрами.
- А если я хочу удалить её из памяти?
- Удалить её? - спросил Гоша. - Чтобы забыть о ней, тебе придется удалить много фотографий.
- Пусть. Мне главное понять, как это сделать.
- Ты уже понял, что тебе не хочется возвращаться сюда, чтобы увидеть её снова.
Гоша не услышал ответа, но принял молчание за согласие.
- Есть другой вариант. - Улыбнулся Гоша Куц. - Даже не знаю, проще ли будет это, чем чистить свою карту памяти.
- Не томи.
- Сесть на этот поезд и уехать на нем.
- И она останется здесь навсегда?
- Наверное. - Улыбнулся Куц. - Наверняка! Пойдем на платформу, скоро поезд тронется. Ты скоро поймешь мою мысль.
На платформе ничего не изменилось, по-прежнему было пасмурно и холодно, люди, как истуканы, также стояли и смотрели в окна вагонов.
- Гоша, а кто они - все эти люди на платформе? Почему они смотрят в пустые окна вагонов?
- Такие люди же, как и она. А смотрят не они, смотрят на них.
- Там же никого нет. Кто на них смотрит?
- Какая разница. Пойдем, тебе пора садиться на поезд. - Куц легонько толкнул в плечо. - Вот твой вагон. Место сам найдёшь.
Вагон как вагон, тесный, с привычной духотой, разве только пустой.
Места не были заняты, и можно было выбрать любое место.
Её было сразу видно изнутри вагона. Она стояла посреди этих людей-истуканов, и глядела своими серо-зелеными глазами, немного печальными от задумчивости.
Когда раздался гудок и поезд тронулся, она улыбнулась, а потом пропала из виду, словно ветер унес её назад.