Спала я чутко, часто просыпалась. Скорее бы продать это чёртово кольцо и удрать в Испанию. За долгие годы, проведённые в этой стране, я отлично освоила язык и уяснила обычаи. Там откопаю свой клад. Должно хватить на скромную галантерейную лавочку. Довольно с меня! Сыта по горло этой службой, шпионской романтикой, притворством. Пошли все к чёрту. Устала я. Тем более, что в моих услугах теперь никто уже не нуждается.
Под утро я забылась тревожным сном. И проснулась с первым ударом колокола. Мадлен вяло потянулась, потом решительно встала, умылась, заглянула в комнату дочери и отправилась вниз, хлопотать на кухне.
Я, полежав немного, тоже встала, убрала постель, умылась и поплелась вниз, помочь подруге, чтобы она скорее могла взяться за шитьё моего нового платья.
Мадлен хлопотала у камина. Мой взгляд рассеянно скользнул по кухне и вдруг, словно когтистая лапа прошла по внутренностям. Задвижка на двери чёрного хода была отодвинута.
«Вот, дьявол! – подумала я,- ну, нельзя же так пугаться каждого куста. Скорее всего, её отодвинула сама же Мадлен. Она ополоснула какую-нибудь чашку и выплеснула грязную воду».
Я неспешно прошлась по кухне и, как бы невзначай, толкнула дверь. Дверь оказалась заперта. «Поздравляю Вас, тайный агент, - сказала я себе. – Второй провал за две недели…».
-Кто здесь был? – тихо спросила я.
Мадлен вздрогнула.
-Ты о чём? – смущённо спросила она.
Да, это было именно смущение. Не страх, а стыд, не бледность, а краска.
-Да я вот всё думаю, почему это дверь заперта на ключ? Ведь вечером она была заперта на задвижку. Ответь, Мадлен, только не ври.
-Я … не знаю… А ты точно помнишь?
-Если бы у меня была плохая память, Ришелье не стал бы дарить мне такой крупный бриллиант. Ну, давай, я тебе подскажу. Кто-то был в доме, кроме нас троих. Этот кто-то, когда мы уснули, вышел из дома. Но поскольку снаружи запереть задвижку было невозможно, он, или она, запер дверь ключом.
-Прости, Кетти, всё так глупо получилось. Но ты не пугайся, ничего страшного не произошло. Это Латан, Жак Латан, торговец поношенной одеждой.
-Старьёвщик?
-Ну, да. Он иногда просит меня что-нибудь починить, или перешить на другую фигуру. Но ты не бойся. Он добрый. Он не может тебя выдать.
-Вот как? Хотела бы я увидеть старьёвщика, который откажется заработать сто экю за один день, или вернее, за одну ночь.
-Зря ты так, Кетти. Старьёвщики тоже люди. Почему ты сразу решила, что у него нет совести? Если бы он тебя выдал, уж поверь, за тобой пришли бы прямо среди ночи! Но никто же не пришёл.
-Да, пожалуй, ты права. Суетиться мне уже поздновато. Я проспала всё, что можно было проспать.
-Ну, вот, видишь, Кетти!
-Но ты-то тоже хороша, подруга.
-Прости Кетти, я нечаянно. У меня не было времени подумать.
-Что он здесь делал, и почему прятался?
-Я… понимаешь, мы… в общем, наши отношения… - замялась Мадлен.
-Вы любите друг друга?
-Да, - облегчённо кивнула Мадлен и виновато улыбнулась. – Когда ты постучала, я ещё не знала, что это ты и велела ему спрятаться за ширму. Потом я узнала тебя и, не подумав, сказала, что за твою голову обещана награда. А потом мне уже стыдно стало говорить тебе, что у меня кто-то есть. Получилось так, будто ты открыла мне свои тайны, а я спрятала человека, который их подслушивает, не предупредив тебя о нём.
А ночью он ушёл.
-Какой скромный человек! И ходить умеет так бесшумно…
-Ну, не злись. Я, правда, не нарочно.
-А чего же Вы скрываетесь, как дети? Стесняетесь чего?
-Скрываюсь в основном я. Не хочу, чтобы обо мне ходили слухи.
-Где он живёт?
-Не знаю, где-то в Сен Жермене.
-И как же он попал домой? Ведь ночью городские ворота были заперты.
-Не знаю. Заночевал у знакомых, может быть.
-А может, он женат?
-Что ты? Он так часто ночует у меня. Какая жена потерпит столь частые отлучки?
-Значит, вы скоро поженитесь?
-Да, наверное.
-Ты не уверена?
-Он ещё не сделал предложения.
-Но сделает?
-Я надеюсь… - вздохнула Мадлен.
-Ты должна нас познакомить, - сказала я.
-Непременно.
Мадлен пожарила замечательные оладушки и мы позавтракали. Скоро к нам присоединилась заспанная Лизет. Мы объяснили ей, что тётя Кетти играет в прятки, и о ней нельзя никому рассказывать. После завтрака Мадлен открыла большой сундук с ворохом одежды и извлекла из него траурное платье тяжёлого чёрного бархата.
-Вот это - да! – восхитилась я. - Откуда такое сокровище?
-Это Латан принёс, - не без гордости ответила Мадлен.
-А остальные вещи?
-Тоже от него. Я же говорю, что он скупает поношенную одежду.
Платье оказалось мне широко и длинновато. Мадлен заколола его булавками в нескольких местах, сделала метки мелом.
Вот и всё, - сказала она. – К вечеру будет готово. Можешь снимать.
Она одолжила мне безразмерную юбку на гашнике, а корсаж я надела свой. Он был ещё вполне приличным, несмотря на то, что прошёл через зверскую драку.
В новом наряде я походила на простолюдинку, побитую пьяным мужем. Сидеть без дела я не могла и, выпросив у подруги ведро и тряпку, принялась наводить блеск. Лизет помогала мне. Возясь на кухне, я несколько раз слышала, как к Мадлен заходили клиенты на примерку. Она довольно ловко их убеждала в преимуществах тех или иных фасонов.