В Германии памятники Марксу и Энгельсу не сносят, а устанавливают!
5 мая 2018 года Карлу Марксу исполнилось 200 лет со дня рождения!
В 2013 году рукопись «Капитала» включена в реестр «Память мира» (проект ЮНЕСКО) с формулировкой: «Манифест коммунистической партии» и «Капитал» являются двумя из наиболее важных публикаций 19-го века, весьма влиятельные и по сей день!
«Только либералы, пессимисты и, возможно, мудрецы призывают человечество брать на себя лишь те задачи, которые оно может выполнить. Поэтому они не делают историю и довольствуются тем, что комментируют ее и ставят задачи не по своим силам, а по своими мечтам.» /Реймон Арон, (1905-1983)/
Карл Каутский /1854 - 1938/ ещё в двадцатые годы писал: - «В данный исторический момент дело обстоит именно так, что русский образец революции показывает всем странам мира то, что весьма существенно и неизбежно может быть в их недалеком будущем, если они пойдут по ленинскому пути».
История доказала, что он был прав, ленинский путь развития «социализма как государственно-капиталистической монополии направленной на пользу всего народа» без формирования социальных гарантий хотя бы в социально-бытовой сфере от количества и квалификации труда оказался тупиковым и из государственно-капиталистической товарно-денежной монополии обратно вернул Россию в капиталистическую монополию.
РАЗНЫЕ ПОЛИТИКИ О МАРКСИЗМЕ.
Прежде чем перейти к анализу марксизма попытаемся оценить большевизм как российскую версию марксизма в практике строительства советского «коммунизма» и проясним несколько вопросов методологического характера, относящихся к марксизму в целом.
На протяжении своего более чем полуторавекового существования, прежде всего в XX веке, в зависимости от исторической конъюнктуры рейтинг марксизма как учения о развитии капитализма и его перерастания в социализм через диктатуру пролетариата и упразднение частной собственности среди разного рода политиков и ученых, то взмывал вверх, то опускался вниз. (Один из самых крупных социологов XX в. Раймон Арон, писал, к примеру, о трех кризисах марксизма. См.: Арон Р. Этапы развития социологической мысли. – М.: "Прогресс" – "Политика", 1993.С.208-210). Некоторое время Арон симпатизировал марксизму. Однако изучение экономики «советского типа» и «реального социализма в СССР» обусловили его отход от марксизма при критике «симпатий марксизму», в частности, таких известных личностей, как Ж.-П. Сартр и М. Мерло-Понти, Л. Альтюссера, оправдания присутствия США в Европе как противовес экспансии СССР в Восточную Европу.
"На практике социальная доктрина Маркса оказывается ничем иным, как фундаментально обоснованным мифом о историческом детерминизме, который, якобы, с необходимостью ведет к бесклассовому обществу. Этот миф, - отмечает Р. Арон, - имеет несколько вариантов продолжения: сталинский (построение бесклассового общества в России), троцкистский (переход к этому обществу через новую волну революционного движения международного пролетариата), умеренный (возможность диктатуры при однопартийной системе общественного руководства)."
Но оказалось, что только социал-демократический вариант развития через партийный парламентаризм и закон о социальных гарантиях, независимо от собственности средств производства, может привести к обществу социальной справедливости, и прежде всего в социально-бытовой сфере при распределении производимых в обществе и необходимых каждому для благополучной жизни норм средств для жизни по количеству и квалификации труда от их общего производимого в стране количества, а не по капиталу. Естественно, при сохранении рынка на продукты труда сверх этих норм. А ведь именно такой вариант развития и предлагал Маркс в своих поздних трудах как социалистический принцип производства и распределения по труду, а не по капиталу.
Марксизм, в понимании Р. Арона, есть теория, которая многим разрушила традиционные представления о человеке и обществе и навязала человечеству особый взгляд - экономический, конфронтационный, революционно-преобразующий. Этот взгляд более чем влиятельный. Однако теоретическая деятельность Арона отнюдь не сводилась только к критике ленинских догм марксизма. Диапазон его социально-политических увлечений был очень широк.
В начале 90-х годов перепадов в такой оценке практически больше не было. В лучшем и редком случае говорили "просто" о кризисе марксизма, теории и практике коммунизма, а в подавляющем же большинстве – о его крушении и забвении.
Известный американский социолог и политолог З.Бжезинский в своей книге "Большой провал. Рождение и смерть коммунизма в двадцатом веке" (См.:Brzezinski Z. The Grand Failure. The Birth and Death of Communism in the Twentieth Centry. New York: Charles Scribner’s Sons, 1989. – X, 278 p. См. также: Бжезинский З. Большой провал. Агония коммунизма//Квинтэссенция: Философский альманах. – М.: Политиздат, 1990.С. 256 – 277. – С.272.) вынес марксизму не подлежащий обжалованию вердикт: смерть в конце XX в. Но в то же время, несмотря на констатацию смерти, отдавая ему должное, отмечает, что «марксистское понимание истории – часть мирового интеллектуального наследия.»
Его соотечественник публицист К.Рен удивлялся: "Сюрприз состоит не в крахе идеи коммунизма, а в том, что эта идея вообще прожила так долго". (Wren Chr. The End of the Line. The Failure of Communism in the Soviet Union and China. New York: Simon and Schuster,1990.P.18).
Известный советолог Дора Штурман подвергла "конструктивно-злокачественный марксизм" холодно-безжалостному, в ряде случаев снайперски точному анализу, не оставляющему ему никаких шансов на спасение. (См.: Штурман Дора. Марксизм: наука или утопия? -London: Overseas Publication Interchange, 1989. – 161 p.)
В отличие от этих авторов французский мыслитель Л.Сэв надеялся на второе дыхание творческого марксизма. См.: Seve L. Communisme quell second souffl;? Paris: Messidor/Editions Sociales, 1990. – 284 p.).
Долгую жизнь творческому марксизму прочил и современный английский марксист Г.Макленнан, но уже не в качестве монистического, а "плюралистического марксизма", предполагая, что марксистская методология общественного развития на макроуровне может быть дополнена плюралистическими исследованиями. (McLennan C. Marxism, Pluralizm and Beyond. Classic Debates and New Departures. Cambridge: Polity Press. 1989.P.262,IX.).
Однако прошло неполных два десятилетия и в связи с мировым финансовым кризисом вновь заговорили о ренессансе марксистского учения о социализме как об альтернативе капитализму, но с позиции развития социальных государств с некоторыми социальными гарантиями для трудящихся в вопросах распределения средств для жизни.
СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЕ РАСПРЕДЕЛЕНИЕ ПО МАРКСУ.
Вина за «казарменный коммунизм», за тоталитарный режим и за ГУЛАГ лежит не на К.Марксе и его теории, а на В.И. Ленине и И.В.Сталине, которые часто действовали вопреки социально ориентированным предложениям Маркса. Учитывая разные высказывания Маркса в отношении условий борьбы за власть коммунистических и других рабочих партий от вооружённого восстания организованных в партию трудящихся масс до демократической победы такой партии на выборах для последующего внедрения социалистических принципов в жизнь общества, Маркс весьма однозначно говорил о вопросе по распределению средств для жизни при социализме.
Этот вопрос настолько важен, что Маркс выделил социалистическое распределение в основной признак социализма: "Наконец, представим себе, для разнообразия, союз свободных людей, работающих общими средствами производства и планомерно расходующих свои индивидуальные рабочие силы как одну общественную рабочую силу. Весь продукт труда союза свободных людей представляет собой общественный продукт. Часть этого продукта служит снова в качестве средств производства и она остается общественной. А другая часть потребляется в качестве необходимых всем базовых средств для жизни членами союза. Поэтому их общая масса должна быть распределена между ними по потребностям каждого относительно равномерно от относительного равенства рабочего времени, а качеством от результатов квалификации своего труда. Формы такого распределения будет изменяться соответственно характеру развития экономики и уровня социально-политического развития общества.
Лишь для того, чтобы провести параллель с товарным производством, мы предположим, что количественная доля каждого производителя в необходимых жизненных средствах определяется относительно равным для всех количеством необходимого общественного труда по относительному равенству рабочего времени. В этих условиях рабочее время будет играть как бы двоякую роль и одна его роль определяет общественно-планомерное отношение каждого к различным трудовым функциям при участии в социально-экономических взаимоотношениях трудоспособных граждан страны для удовлетворения своих потребностей. В другой роли относительно равное рабочее время служит вместе с тем мерой не столько индивидуального участия населения в совокупном общественном труде, сколько в относительно равном количестве индивидуально потребляемой части производимых продуктов труда в виде базовых средств для жизни необходимых каждому, но по потребительским качествам от результатов квалификации труда на рабочем месте в экономике страны. Именно поэтому социально-экономические взаимоотношения людей в труде и в потреблении необходимых всем базовых средств для жизни становятся при социализме прозрачно ясными и взаимосвязанными как по участию в трудовых отношениях, так и в распределении. Именно в этом случае общественно полезный труд и распределение базовых средств для жизни, которые необходимы каждому, приводятся в более социальное и справедливое соответствие с общественным характером производства!". (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 23, с. 88-89)
А теперь представьте, что в одном издательстве позднего Маркса переводит человек с буржуазным мировоззрением, когда всё в экономике должны решать только деньги, пусть и пропорционально труду, а в другом издательстве его переводит человек с социалистическим мировоззрением, который считает, что в экономике общества всё должен решать социально ориентированный ЗАКОН на основе гуманизма, равноправия и социальной справедливости, то есть каждый материально должен жить от результатов квалификации и количества своего труда, а не количества денег в кармане. И как они будут переводить Маркса? У одного материальная помощь оказывается деньгами без каких-либо гарантий на реальную помощь, а у другого конкретными материальными средствами нужными в данный момент для оказания действительно необходимой помощи! И что справедливее? Выбирать вам, господа россияне...
Вопрос распределения настолько важен для понимания процесса перехода от капитализма к социализму, что Маркс и Энгельс разъяснению этого вопроса и критике мелкобуржуазных взглядов Прудона, Ротбертуса, Дюринга, Лассаля посвятили целый ряд работ: "Нищета философии", "Маркс и Ротбертус", "Анти-Дюринг" и другие.
Тот, кто не понял принципа социалистического распределения Маркса, тот не понял в марксизме ничего! Тот даже не понял, ради чего социалисты стремились взять в свои руки государственную власть. А кто не понял сущности эксплуатации при капитализме и справедливости социальных гарантий социализма, тот не понял и основного методологического подхода Маркса к изучению общества, как естественного исторического процесса, который осуществляется волей объединённых единой целью людей. А ведь ещё Аристотель говорил, что организованное меньшинство всегда в состоянии навязать свою волю и свои законы неорганизованному большинству! Но в вопросах абсолютной демократии важна воля абсолютного большинства дееспособного населения, способного избирать для себя наилучшую из предлагаемых разными партиями программу развития!
Согласно вышеприведенной цитате индивидуальное рабочее время каждого работника при его относительном равенстве непосредственно определяет и относительно равное количество труда, и определённые нормы общественного продукта в виде потребляемых и необходимых каждому базовых средств для жизни (жильё, продукты питания, фактура для одежды), а качество благоустройства жилья, приготовление пищи и изготовление одежды можно и по зарплате от разряда, класса или категории от результатов квалификации труда на рабочем месте в экономике страны, если руки не оттуда растут, сохраняя зарплату и рынок для удовлетворения потребностей вне социальной сферы! Дети имеют всё необходимое за послушание и хорошую учёбу, старики как уже заслужившие своим трудом достойную старость! И чем вам не нравится такой социализм??? А с развитием экономики можно будет распространить этот принцип и на все средства коммуникации, а это энергия, вода, канализация, связь, информация и транспорт! ВОТ ВАМ И КОММУНИЗМ!!! И что здесь утопичного, если в некоторых странах, где трудящиеся массы хорошо сплочены в свою политическую партию, это уже реальность?
Необходимо только всегда помнить, что трудящиеся массы, не вооружённые правильными идеями, НИКОГДА не добьются справедливости, ибо всякая политическая идея может реально материализоваться только тогда, когда эта идея имеет мощную силу объединённого большинства трудящегося населения для своего благополучия! В противном случае эта идея так и останется утопией, ибо власть имущие редко заинтересованы в социальной справедливости, чтобы не потерять своё привилегированное положение как господствующего класса в обществе, ибо классы определяют прежде всего привилегии, а потом уже разделение труда на управленцев и непосредственных производителей. А часть народа, которую объединяет какая-либо экономическая идея для её реализации называется политической партией! И где в России партия с такими целями? А ведь в России есть люди, которые до сих пор считают и верят, что они жили при социализме, а некоторые уверены, что СССР была коммунистической страной, даже не имея понятия, что такое коммунизм...
Хотя власть и богатство имущие во все века жили как при коммунизме, у них всегда были в достатке и социальные блага, и коммуникационные! А когда это было у всего народа России достойно количества и квалификации труда, как это практикуется в социально развитых странах??? Причём там это распространяется не только на тех людей, которые заняты на общественно необходимых работах, определённые социально-бытовые гарантии при определённых условиях по законам этих стран распространяются и на ВСЕХ ОСТАЛЬНЫХ ЗАКОНОПОСЛУШНЫХ ГРАЖДАН страны!
При этом необходимо учитывать, что подушевые расходы требуемые на общественное потребление связанное с содержанием и развитием военного, энергетического, интеллектуального, научного, технического, культурного, производственного, транспортного, образовательного, медицинского потенциала страны значительно больше, чем требуется для удовлетворения ежедневных и естественных насущных потребностей отдельных здоровых членов общества для нормального физического, морально-нравственного здоровья и интеллектуально-духовного развития.
При партийно-демократическом парламентаризме вопрос о власти, то есть какими политическими средствами можно сформировать условия для развития такой экономической системы отпадает сам собой, важно только, чтобы была политическая партия с такой программой действия, эта партия имела абсолютную поддержку большинства населения и эта партия победила на выборах, но есть ли в России партия с такими целями?
Вместе с тем едва ли стоит не признавать вклад Маркса в науку, особенно если признать, что наука это систематизированные знания в какой-либо области человеческого познания. А с моей точки зрения, у него есть определённая система как в социологической части его трудов, так и в экономической части. И хотя классовая борьба и частная собственность наполняет большую часть вековой исторической хроники и представляет собой одно из крупнейших явлений всех известных общественных систем, его вклад в этой области знаний до сих пор не стоит недооценивать.
Борьба за жизнь и благополучие есть общее для живых существ явление, и всё, что мы об этом знаем, говорит нам о том, что она является одним из самых мощных факторов сохранения и улучшения вида, но допуская наличие классовой борьбы человечества можно придать ей иную, отличную от марксовой, интерпретацию. С одной стороны, в обществе нет тенденции к разделению более чем на два класса: на относительно малое число эксплуататоров и эксплуатируемую массу, когда классовая борьба осложняется и приобретает многообразные формы. Но разве это далеко уводит нас от простой борьбы двух классов, пусть даже раскол будет усиливаться как в среде буржуазии, так и в среде трудящихся масс. Следует подчеркнуть, что социальные и экономические группы многочисленны, но большое ли различие между эксплуататорами и эксплуатируемыми, между угнетаемыми и угнетёнными? С другой стороны, исходя из классового характера общества, можно считать, что последнее основано на противоречиях между правителями и управляемыми, между элитой и массой, при этом принадлежность к элите необязательно определяется владением средствами производства, чаще по отношению к власти или к количеству богатства.
Поскольку основным противоречием являются привилегии угнетателей по отношению к угнетённым, то классовая борьба может быть преодолена в обществе только с ликвидацией этих противоречий! Если же, как полагал Маркс, источник классовой борьбы — частная собственность на средства производства, то можно ли представить себе общество без частной собственности и без эксплуатации при монополии товарно-денежных отношений? Я не могу!!! Но если первопричина социальных конфликтов — привилегии меньшинства и их власть над большинством, то социальная неоднородность при монополии товарно-денежных отношений всегда будет неизбежна и надежда на бесклассовое общество при ликвидации только частной собственности утопична!
А можно ли характеризовать различные классы по их психологии? Элита жестока или хитра, ее составляют или бойцы, или плутократы; в нее входят спекулянты и ростовщики; она похожа то на льва, то на лисицу. Все эти формулировки выделяют скорее психологическую особенность, чем чисто социологическую характеристику классов, и в частности правящего класса. Отсюда следует, что если правящий класс отличается привилегиями, то значит классы при классовых привилегиях неизбежны! Но если будут ликвидированы какие-либо привилегии и распределение средств для жизни будет определяться только согласно монополии принятого в обществе ЗАКОНА О СОЦИАЛЬНЫХ ГАРАНТИЯХ ОТ КОЛИЧЕСТВА И КВАЛИФИКАЦИИ ТРУДА, сначала в социально бытовой сфере, а затем и в средствах коммуникации, но только не по монополии капитала, то значит с отмиранием товарно-денежных отношений постепенно отомрут и классовые разногласия, а с ними со временем отомрут и классы! А с ними будет ликвидирована и социальная несправедливость как в распределении средств для жизни, так и средств коммуникации! А когда каждый будет иметь всё необходимое для благополучно жизни, а значит и для своего нормального морально-нравственного здоровья и интеллектуально-духовного развития, то что ещё будет нужно людям, кроме любви и добрых взаимоотношений?
Вебер, социальная мысль которого драматична, но не имеет при этом отношения к миротворчеству, тоже допускал реальность и остроту классовой борьбы и, таким образом, в определенном смысле принимал марксистское наследие и значение социологических наблюдений, которые служат отправным моментом "Коммунистического манифеста". "Тот, кто берет на себя смелость сунуть пальцы в колеса политического развития своей родины, должен иметь крепкие нервы и не быть слишком сентиментальным, чтобы заниматься современной политикой. И тот, кто берётся заниматься политикой, прежде всего не должен питать иллюзий и признать наличие непременного фактора неизбежного существования на этой земле вечной борьбы угнетённых против угнетателей". Вебер отметил, что при режиме, основанном на коллективной собственности и плановом хозяйстве, меньшинство обладало бы огромной как политической, так и экономической властью, и только непомерное, свойственное человеческой природе доверие позволило бы надеяться, что это меньшинство не злоупотребит обстоятельствами. Именно поэтому неравенство в распределении доходов и буржуазные привилегии переживут исчезновение частной собственности и капиталистической конкуренции, если не заменить монополию товарно-денежных отношений на монополию законов о социальных гарантиях от количества и квалификации труда!
Если Дюркгейм ратовал за воссоздание корпоративной собственности для того, чтобы стабилизировать современные общества и сделать их высокоморальными, то Парето не считал себя вправе предлагать какие-либо реформы и заявлял, несколько сомневаясь в сроках, о кристаллизации бюрократической системы, предвидя приход к власти жесткой элиты, которая сменит власть "лисиц плутократии". Что же касается Вебера, то его пессимистические пророчества говорят о поступательном разрастании бюрократии в организационных структурах.
НАШИ ПОЛИТИКИ О РАЗВИТИЯ МАРКСИЗМА.
Но вернёмся к истории развития марксизма. В специальной литературе были обозначены три подхода к марксизму: "ортодоксальный", "ревизионистский" и "нигилистический".
Сама идея вяло текущей перманентной революции была высказана ещё Карлом Марксом и Фидрихом Энгельсом в 1840-х годах в «Манифесте коммунистической партии» и в «Обращении ЦК к Союзу коммунистов». Там же Карл Маркс и Фридрих Энгельс настаивают на необходимости слаженности пролетарской революции и крестьянского революционного движения.
Приверженцы "ортодоксального" направления стремятся реконструировать "аутентичный" классический марксизм, сфальсифицированный и дискредитированный, по их мнению, недобросовестными последователями, псевдомарксистами, о которых еще К.Маркс говорил: “Ясно одно, что сам я уже давно не марксист“. Поэтому необходимо, по их мнению, очистить марксизм от всех последующих искажений, по-новому его прочитать, правильно проинтерпретировать. И если Ленин писал, что «марксист лишь тот, кто распространяет признание борьбы классов до признания диктатуры пролетариата весь переходной период от капитализма к коммунизму», то товарищ Сталин о подлинном марксизме писал:
«Существуют две группы марксистов. Обе они работают под флагом марксизма, считают себя "подлинно" марксистскими. И все-таки они далеко не тождественны. Более того: между ними целая пропасть, ибо методы их работы диаметрально противоположны.
Первая группа обычно ограничивается внешним признанием марксизма, его торжественным провозглашением. Не умея, или не желая вникнуть в существо марксизма, не умея, или не желая претворить его в жизнь, она живые и революционные положения марксизма превращает в мертвые, ничего не говорящие формулы. Свою деятельность она основывает не на опыте, не на учете практической работы, а на цитатах из Маркса. Указания и директивы черпает она не из анализа живой действительности, а из аналогий и исторических параллелей. Расхождение слова с делом - такова основная болезнь этой группы. Отсюда разочарования и вечное недовольство судьбой, которая сплошь и рядом подводит ее, оставляет "с носом".Имя этой группы - меньшевизм (в России), оппортунизм (в Европе). Тов. Тышко (Йогихес) на Лондонском съезде довольно метко охарактеризовал эту группу, сказав, что она не стоит, а лежит на точке зрения марксизма, не давая ей пошевельнуться.
Вторая группа, наоборот, переносит центр тяжести вопроса от внешнего признания марксизма на его проведение, на его претворение в жизнь. Намечать пути и средства осуществления идей Маркса в соответствующей обстановке, изменение этих путей и средств, когда обстановка меняется, вот на что, главным образом, обращает свое внимание эта группа. Директивы и указания черпает эта группа не из исторических аналогий и параллелей, а из изучения окружающих условий. В своей деятельности опирается она не на цитаты и изречения, а на практический опыт, проверяя каждый свой шаг на опыте, учась на своих ошибках и уча других строительству новой жизни. Этим собственно и объясняется, что в деятельности этой группы слово не расходится с делом, и учение Маркса сохраняет полностью свою живую революционную силу. К этой группе вполне подходят слова Маркса, в силу которых марксисты не могут останавливаться на том, чтобы объяснить мир, а должны идти дальше с тем, чтобы изменить его. Имя этой группы - большевизм, коммунизм. Организатором и вождем этой группы является В. И. Ленин".
"Правда" N 86, апрель 1920 г.
Но не объясняя весь негатив в развитии человеческого общества и не имея хорошего проекта по его изменению, делать всё, чтобы изменить его, во что можно его превратить??? Собственно, проблема марксизма стала особенно актуальной после смерти Сталина, когда марксизм из живой теории начал превращаться в набор омертвевших догм, которые все больше отклонялись как от внутренних реалий Советского Союза, так и от самого марксизма и реалий окружающего мира. Да и сейчас вопрос нисколько не потерял актуальности.
Хрущёв в докладе на юбилейной сессии Верховного Совета СССР 6 ноября 1957 года сказал: "Критикуя неправильные стороны деятельности Сталина, партия боролась и будет бороться со всеми, кто будет клеветать на Сталина, кто под видом критики культа личности неправильно, извращённо изображает весь исторический период деятельности нашей партии, когда во главе Центрального Комитета был И. В. Сталин. (Продолжительные аплодисменты). Как преданный марксист-ленинец и стойкий революционер Сталин займёт должное место в истории. Наша партия и советский народ будут помнить Сталина и воздавать ему должное." (Продолжительные аплодисменты).
Но в таком случае, в свете открывшихся обстоятельств, Хрущёв явно поскромничал, не поставив после слова «преданный» слова «Хрущёвым» - получилось бы истинно случившееся: «преданный Хрущёвым марксист-ленинец и стойкий революционер Сталин»!
10 лет пробыл Хрущёв первым лицом государства. Начал с ниспровержения культа – продолжил и закончил "царствование" - созданием собственного культа.
Что касается М.С. Горбачёва, то еще в 1987 году в докладе, посвященном 70-летию Октябрьской революции, и в многочисленных интервью и выступлениях он постоянно говорит о верности идеалам социализма в достаточно традиционных выражениях. В его речах ещё не было упоминания о гуманном социализме или "социализме с человеческим лицом", как будто социализм может быть каким-то другим. Можно привести отрывок из того, что он говорил в мае 1987 года: "В буржуазной прессе идущий у нас процесс демократизации толкуется превратно. Видно, кому-то очень хочется убедить своих читателей и слушателей в том, будто в Советском Союзе вознамерились наконец-то приблизиться к той демократии, которая на Западе. Дело обстоит, я бы сказал, совсем наоборот. Мы развиваем изначальную суть ленинских принципов советского социалистического демократизма с учетом накопленного политического и культурного потенциала советского общества и народа. Социалистическая демократия - и наша цель, и наше условие, и мощное средство перестройки" (Правда. 1987. 20 мая).
Но чем больше Горбачев клялся в верности марксистским догматам, тем больше становился разрыв между словами и делами, разрыв между целями перестройки и очевидной несостоятельностью догматического марксизма в тех условиях. Об атмосфере, царившей в этот период в советском обществе, очень точно написал в одной из своих статей Джордж Сорос: "Никто не уверен, какая часть системы перестраивается и какая еще действует: бюрократы не смеют сказать ни "да" ни "нет", поэтому почти все возможно и почти ничего не происходит".
Все это было похоже на сон. С мертвой точки советскую историю Горбачев сдвинул с помощью политических реформ: развитие гласности, альтернативные демократические выборы нового парламента, но самое главное - идея идеологического и политического плюрализма, выдвинутая им на фоне господствовавшего в стране идеологически одноцветного догматического мышления, ни на йоту не приблизила к настоящим идеалам социализма. А ведь именно эта идея и должна была быть тем рычагом, с помощью которого Горбачев и его сподвижники должны были повернуть партию и народ лицом к настоящему социализму и коммунизму, но для этого им необходимо было быть настоящими коммунистами...
Поначалу страна с недоверием восприняла эту идею, когда "плюрализм" с трудом входило в нашу жизнь. Но когда стало очевидно, что это означает официальное разрешение со стороны всемогущей власти на свободное выражение собственного мнения, то плотину прорвало и на поверхность политической жизни выплеснулось такое многообразие мнений, которое очень скоро далеко вышло за марксистские и социалистические рамки.
С этого момента Горбачев и его окружение, быстро менявшие свои взгляды в пользу социал-демократических, а затем и либерал-демократических идей, уже никогда не поспевали за демократизацией общества, за изменением общественного мнения. Тогда-то ими и было потеряно управление процессами перестройки: буржуазный джинн капитализма был выпущен из бутылки и свободный рынок с полной монополией капитала поработил общество.
Путин в 1991 году сказал, что он относится к истории России спокойно, что в учении Маркса его многое интересовало и он его много и с интересом читал. Но именно это учение, как красивая и вредная сказка, дважды принесло России огромный ущерб в виде распада нашего государства. Это большевики разбили наше государство на отдельные княжества, уничтожили рыночные отношения, держали народ в повиновении при помощи колючей проволоки. И сегодня Путину нечего добавить и он не собирается отказываться от своих слов. Позже он добавил, что только из эффективных механизмов самоуправления может вырасти настоящее гражданское общество и настоящая национально ориентированная элита. Он сказал, что большевики хотели поражения своей собственной стране в первой мировой войне, когда был уникальный пример предательства своей Родины, когда Германия проиграла странам Антанты, а Россия проиграла побеждённой Германии с потерей огромных территорий. «Не могу сказать, что я был идейным коммунистом, но я очень бережно и осторожно относился тогда к идее коммунизма, а сам Кодекс строителя коммунизма был взят традиционно из Библии и из мировых религий, они сделали это тогда грамотно и в соответствии с тем временем. Мне очень нравились и до сих пор нравятся социалистические и коммунистические идеи, ведь сами идеи были хорошими – равенство, братство, счастье…» - добавил Путин. Ещё он сказал, что Компартией были решены многие вопросы здравоохранения, образования, индустриализации страны… Но роль большевиков в развале фронта в первую мировую, убийство царской семьи, священников, военнопленных – это непростительно…
Но сами идеалы социализма и коммунизма, как общество гуманизма, равноправия, социальной справедливости и свободы от всяких социальных, экономических и прочих угнетений, похоже, его мало интересуют, если не предлагает внедрение законов хотя бы о социально-бытовых гарантиях от количества и квалификации труда, а не только от неизвестно как добытых денег, как это распространено в социальных государствах с высоким социальным уровнем жизни населения...
(А вот что вспоминает заместитель генсекретаря КП США Юджина Дениса, а затем Гэса Холла, Чайлдс Моррис).
На встрече с руководством ЦК КПСС в ноябре 1964 года китайский лидер Чжоу Эн Лай сказал, что он разговаривает с правительством СССР как с победителями устранения Хрущёва последователными марксистами-ленинцами! Косыгин, Брежнев и Суслов последовательно отвечали, что смещение Хрущёва не принесёт никаких изменений во внутренней и внешней политике СССР. «Вы измените свою программу развития? – спросил Чжоу Эн Лай. «Нет!» - ответил Брежнев. « В таком случае нам нечего обсуждать, вы послушный инструмент американского империализма!» Брежнев прервал его – « К чему такие безответственные обвинения, вы клевещете на нашу партию и на наш народ!» Чжоу Эн Лай ничуть не смутившись, продолжал – «А разве не Косыгин пожимал руку американскому послу, который представляет здесь американский империализм? Вы, руководители ЦК КПСС, отказываетесь от борьбы с американским империализмом, скачете с ним в одной упряжке и по одному пути!»
Сторонники "ревизионистского" направления полагают, что марксизм, как всякая общественная теория, ограничен в силу естественной "текучести" общественной мысли и бытия, отражением чего и были многие истины марксизма. Но разве от этого изменились базовые социальные потребности населения? Поэтому необходим критический пересмотр всего марксизма, всех его доктрин и концепций, с тем , чтобы выяснить, какие из положений этого учения, истинные в XIX в., устарели в XXI в. и не применимы к новым реалиям, какие из них остаются истинными и поныне сохраняют эвристическую ценность и практическую значимость. Вместе с тем творческий марксизм формулирует и принципиально новые выводы, адекватные новой эпохе, её новым вызовам.
Тот же марксизм, который был известен миллионам советских людей на протяжении более 70 лет, был выхолощен, вульгаризирован, задогматизирован, представлял собой нечто подобное "гербарию цитат", давно лишенных какой-либо связи как с собственным конкретно-историческим контекстом, так и с современной жизнью трудящихся масс и вследствие этого использовавшийся партийными бонзами и их идеологической обслугой по мере надобности для сохранения своей власти.
И, наконец, согласно "нигилистическому" направлению, многие доктринальные основы марксизма изначально стали ненаучны, иллюзорны и утопичны. Прежде всего эти основы, якобы, были повинны в социальных бедах советских людей как тупиковом пути развития общества в СССР, в его системном кризисе. Данное направление пышно расцвело в публицистике современных стран СНГ.
Если сравнить тексты авторитетных в научном мире и давних принципиальных западных критиков марксизма с опусами наших доморощенных хулителей марксизма, то бросается в глаза, что первые, ставя под сомнение научность тех или иных максим К.Маркса и Ф.Энгельса, во-первых, неплохо знают сочинения классиков, а, во-вторых, воздают должное К.Марксу и Ф.Энгельсу. К примеру, для американского социолога и экономиста Гэри Норта, при всем его противоречивом и в основном отрицательном отношении к марксизму, К.Маркс "одна из основных фигур интеллектуальной истории XIX века". (Норт Г. Марксова религия революции: Возрождение через хаос. – Екатеринбург: "Екатеринбург", 1994. С.156). "Маркс и Энгельс, - пишет он в другом месте, - оказали огромное влияние на ход мировой истории". (Там же. С.138).
Не то у наших ниспровергателей марксизма и «тоталитарного коммунизма», титанов мысли из похоронной Комиссии Гимпу. Действуя по принципу "и я сжег все, чему поклонялся, поклонился всему, что сжигал", они производят жалкое впечатление. Текстов К.Маркса и Ф.Энгельса как следует они никогда не знали и не знают, самостоятельно и критически над их учением не размышляли, хотя некоторые из них, которые постарше, и изрекали как попугаи с кафедр "абсолютные Истины" марксизма, ныне, опять же, как попугаи, повторяют за оголтелыми антикоммунистами тотальное отрицание марксизма, лишь бы только не потерять свою кормушку.
Интересно было бы узнать, отдают ли они себе отчет в том, какое жалкое зрелище они из себя представляют? Хотя есть авторитетное мнение, что все три - отмеченных выше - подхода имеют право на существование.
Во-первых, очевидно, что первое и второе направления взаимодополняемы. Нельзя всерьез утверждать, что достаточно только вернуться к подлинному смыслу текстов К.Маркса и этим ограничиться, без того, чтобы одновременно не привести, хотя бы даже и "очищенное", подлинное учение К.Марка в соответствие с реалиями начала XXI в. Конечно, речь идет о тех концепциях этого учения, которые, сохраняя моменты истины, способны изменяться адекватно новому историческому, культурному контексту.
Во-вторых, в определенном смысле взаимодополняемы для беспристрастного критического осмысления, пересмотра и развития марксизма первые два направления с третьим. Речь в данном случае идет о тех или иных отдельных положениях марксизма в экономической, политической, социологической науках. Вполне естественно, что они apriori могли быть изначально ошибочны, и необходимо это проверить, исходя из современного состояния мировой экономической, социологической и политической науки. Однако также понятно, что направление, отрицающее изначальную истинность, эпистемологическую ценность всех этих основ марксистской политической или экономической концепции, никак не может служить дополнением к первым двум.
Таким образом, первые два направления вместе с ограниченным - в указанном смысле - третьим являются взаимосвязанными моментами любого объективного исследования то ли марксизма в целом, то ли отдельных составных частей, доктрин, концепций и имеют право на существование (за исключением нигилистического подхода в целом) в рамках системного исследования марксизма, но никак не в качестве трех самостоятельных равноправных подходов.
СОВРЕМЕННАЯ КРИТИКА МАРКСИЗМА.
Современная критика марксизма предполагает, как минимум, две процедуры:
1) Имманентную критику, т.е. отыскание внутренних противоречий как в отдельно взятой доктрине марксизма, например, политической доктрине, так и в марксизме в целом, а также выявление степени адекватности тех или иных положений доктрины марксизма в целом конкретному культурно-историческому контексту, отражением которого они должны были быть.
2) Однако, этого недостаточно. Необходимо соотнесение тех или иных положений, концепций, доктрин марксизма не только с "теми", "тогда" и "там" условиями, но и с "этими", "сейчас" и "здесь".
Только подобным образом можно установить истинность тех или иных максим классического марксизма применительно к современному пространственно-временному континууму, а значит, решить проблемы: устарел ли марксизм или нет; если да, то в чем и в какой степени; переживает ли он кризис (а кризис именно в том и выражается, что основные максимы тех или иных доктрин, концепций более не адекватны изменившимся условиям, но, тем не менее, сохраняется возможность на основе методологического инструментария и главных постулатов переосмыслить и развить дальше) или крушение (в этом случае такой возможности на почве марксизма уже нет).
В связи с вышеизложенным становится понятной необходимость прояснить, казалось бы, элементарный вопрос: какое содержание вкладывают критикующие и хоронящие учение К.Маркса в понятия "марксизм", "классический марксизм", "творческий марксизм", "современный марксизм". Без ответа на этот вопрос все рассуждения о кризисе или, тем более, кончине марксизма будут голословны и малодоказательны, ибо всегда остается вероятность, что за границей того, что критикующий считает марксизмом, осталась какая-то существенная теоретическая часть, сохраняющая свою истинность. Или же критикуемое положение не составляет существа концепции, а находится на его периферии.
В нашу задачу не входит специальное рассмотрение вопроса о взаимоотношении указанных понятий. Но все же думается, мы не погрешим против истины, утверждая, что подлинное положение дел по данной проблеме весьма далеко от того вульгаризированного и догматизированного представления о содержании классического марксизма, которое господствовало в советском обществознании на протяжении десятилетий.
Именно поэтому объективный подход предполагает, что критике марксизма должно предшествовать выяснение вопроса о его содержании, структуре и сущности. Как бы мы ни оценивали современный марксизм, на вышеперечисленные вопросы должны быть даны беспристрастные ответы. В этом пункте исследователь может споткнуться (и чаще всего и спотыкался в публицистике стран СНГ) о первый камень преткновения – свое понимание тех проблем, который анализировал К.Маркс.
Ведь критика какой-либо доктрины классика марксизма, например, политической, осуществляется в лучшем случае с определенной теоретической позиции (которая, в свою очередь, должна быть подвержена критической проверке) или же исходя из стереотипов обыденного сознания. Критика марксизма всегда будет ограничена горизонтом критикующего, в том значении термина горизонт, в котором его использует Х.-Г.Гадамер. (См.: Гадамер Х.-Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики: Пер. с нем. М.: Прогресс, 1988.С.358-363).
Полбеды, когда критика ведется, причем последовательно, с позиции известного политического течения, например, либерализма и неолиберализма. Однако чаще всего случается вариант, в частности, в отечественной публицистике, когда позиция критикующего представляет собой эклектический конгломерат различных политических течений, и тогда вполне возможна ситуация, при которой положения политической доктрины марксизма критикуется с точки зрения разных общественно-политических течений. Критика такого рода не может считаться обоснованной.
Один из парадоксов марксологии стран СНГ состоит в нигилистическом подходе, тотальном отрицании марксизма со стороны людей, оперирующих понятийно-категориальном аппаратом классического марксизма, использующих методологию К.Маркса, его стиль мышления и не замечающих этого. Наиболее известен из них А.С.Ципко. (См.: Ципко.А.С. "Насилие лжи, или как заблудился призрак". – М.: Мол. Гвардия,1990. – 271с.).
Далее необходимо порассуждать о крахе классического марксизма (К.Маркса и Ф.Энгельса), или одной из версий творческого марксизма, неомарксизма (Г.В.Плеханова, К.Каутского, Ю.О.Мартова, В.И.Ленина, Л.Д.Троцкого, И.В.Сталина, Н.И.Бухарина, Р.Люксембург, А.Грамши, Д.Лукача, К.Корша, Р.Гароди, И.Альтюссера, Э.Фишера, Ф.Марека, Г.Петровича, “марксизма-ленинизма” и т.д.) (См., например: Андерсон П. Размышления о западном марксизме: Пер. с англ. М.: Интер-Версо.1991. – 272 с.).
Официальный советский "марксизм-ленинизм", как известно, отрицал саму возможность существования различных равноправных версий творческого марксизма, множество интерпретаций его. Даже уже в перестроечное время, в 1986 г., в коллективной монографии "Маркс. Философия. Современность" подобная постановка вопроса, безусловно, отвергалась.
В отличие от "марксизма-ленинизма" западные ученые придерживались диаметрально противоположного мнения. В XX возникали целые школы, направления интерпретаторов теоретической системы К.Маркса. Вовсе не случайно середину XX в. называли даже периодом интерпретаций К.Маркса. Именно поэтому известный американский экономист Д.Гэлбрейт в своем сочинении "Язык экономики" писал: "С библейских времен нет другой великой личности, чье творчество подвергалось бы столь различным интерпретациям, как творчество Маркса…Он является единственным писателем с библейских времен, толкование трудов которого является не просто предметом научного исследования, но и профессией". (Цит. по: Рипп Г.Политическая экономия и идеология./Для научных библиотек. М.:Прогресс, 1977. С. 96.).
По мнению уже упомянутого Р.Арона, возможность бесконечных комментариев и интерпретаций марксизма проистекают из противоречивости и многогранности самого теоретического наследия К.Маркса и Ф.Энгельса. (См.: Арон Р.Этапы развития социологической мысли. Указ. соч.С.148-152)
В последние два десятилетия западным исследователям вторят российские исследователи.
Так, к примеру, российский философ В.С.Степин проводил аналогию между многообразием версий марксизма и многообразием течений и версий христианства, отмечая при этом, что любая аналогия правомерна только в определенном измерении (в данном случае – как соотношение ядра и интерпретаций течения, оказавшего влияние на судьбы человечества). (Освобождение духа. /Под ред. А.А.Гусейнова, В.И.Толстых.- М.: Политиздат,1991.С. 304).
Другой российский философ В.П.Макаренко насчитал 25-30 мыслителей, которые оставили собственную интерпретацию марксизма. (См.: Там же. С.311).
Перечень имен и схожих высказываний можно было бы продолжить. Материалы дискуссий, "круглых столов" печатались в журналах, монографиях, к ним мы и отсылаем читателей.
Проблема множественности версий марксизма, плюрализма интерпретаций требует специального исследования. Причем необходимо начать с выяснения исходного термина "интерпретация".
МАРКСИЗМ КАК УЧЕНИЕ ДЛЯ ТРУДЯЩИХСЯ МАСС.
Следует точно определить и установить, что интерпретируется классическим марксизмом, научная теория, как система истинных положений или классический марксизм как идеология, как система ценностей, как философия.
Оценивая марксизм под углом зрения его исторической роли, современного состояния и будущей судьбы, надо четко различать две названные ипостаси, хотя они функционально и в значительной мере и содержательно, как правило, взаимосвязаны.
Пусть Вас не шокирует следующее утверждение и прежде чем предавать его остракизму, вдумайтесь в то, что написано: с точки зрения истинности или ложности своего содержания классический марксизм, как самодостаточная система социо-гуманитарных наук, претендующая на самостоятельное бытие, имеет право на жизнь. Творение Маркса как самостоятельной теоретической системы, содержащей в себе определённую часть научной истины в той или иной мере доказывает некоторую его самостоятельность в этой отрасли обществознания!
Поэтому марксизм имел и имеет право на существование как некоторая экономическая идеология, выражающая и защищающая интересы ВСЕХ трудящихся масс, как особая социальная программа развития общества, как особая философская система, как самодостаточная методология определённых знаний об экономике общества.
Учение Маркса изначально носит особую самостоятельную философию в социологии, претендующую на некоторую исключительность своих положений по сравнению с другими учениями, научными школами, течениями и направлениями обществознания.
Как есть некоторая особая ньютоновская физика в определённой совокупности его открытий и законов, его вклад в развитии достоверных знаний в физике, точно так же есть особый марксистский вклад в международную политологию и политэкономию.
Если выбросить всю пустую породу из марксизма и его некоторые заблуждения и ошибки, которые некоторые догматики превратили в основу марксизма, то можно понять сущность его мировоззрения, которую либо он плохо изложил, либо его плохо поняли и перевели!!! Но когда вместе с породой выбрасывают и алмазы, которые стоит только огранить, чтобы увидеть чистоту и ценность бриллианта, то иначе, как назвать бездарями читателей Маркса, я не могу.
Что же касается тех немногих максим, которые сохранили истинность вплоть до настоящего времени, то они просто растворились в социологии, политологии, в политэкономии и сейчас уже не могут претендовать на самостоятельное учение.
Таким образом, то, что было или осталось истинным в марксизме, уже не является научным, а ассимилировано или ассимилируется соответствующей специальной общественной наукой. Но то, что потерпела крах особая миссия марксизма сегодня оставаться наукой, это уже не требует доказательств.
Поэтому, как ни надеется российский философ П.К.Гречко, что не сбудутся пессимистическое пророчество известного польского философа-антимарксиста Л.Колаковского: «Марксистская концепция как самостоятельная школа мысли будет становиться с течением времени все более неопределенной и, в конечном счете, исчезнет вовсе…, то же, что является перманентным в творчестве Маркса, будет ассимилировано естественным процессом научного развития.» “ (Цитата по: Гречко П.К. Историко-аналитический марксизм: опыт обоснования// Вестник Московского университета. Сер.7.1991.№ 2.С.11), - его мечте не суждено исполнится. Ведь польский антимарксист в процитированном фрагменте не “пессимистически пророчествует”, а высказывает мысль, безусловно, очевидную для любого, не зашоренного догмами и мифами разума. Вместе с тем стоит подчеркнуть, что суждение Л.Колаковского правильно лишь по отношению к марксизму, выступающему как некая наука.
Именно, исходя из сказанного, марксизм как целостная система научных знаний претендующих на монопольное обладание подлинной и окончательной истиной в вопросах развития социализма, был изначально нежизнеспособным дитём.
В то же время марксизм имел и имеет право на бытие в качестве отдельной школы или учения, направления обществознания, специфических подходов, методов познания общественных феноменов наряду с другими в рамках той или иной науки и научной методологии и, конечно, в тех пределах, пока те или иные его положения сохраняют свою истинность и эпистемиологическую, или универсальную значимость.
И это хорошо понимают западные философы, социологи, экономисты, этики. И чем крупнее мыслитель, тем больше заслуг он признаёт за основоположником марксизма в области развития социальной справедливости, равноправия, гуманизма и свободы от какого-либо угнетения, ибо до него многие очень осторожно высказывали подобные мысли.
Сравните, что пишут о К.Марксе Р.Арон и Г. Норт. По мнению первого, К.Маркс «с самого начала и, прежде всего социолог и экономист капиталистического строя». «Учение Маркса – это анализ и постижение умом современного ему капиталистического общества: механизма его функционирования, структуры, неизбежного изменения». “Капитал” он оценивает не более и не менее как «шедевр» и ему вторил крупный австро-американский экономист и социолог Й.Шумпетер, который полагал, что «"Капитал" – это в основном научное исследование по экономике!» и дает ему такую характеристику: "Капитал – книга по экономике, в то же время это социологический анализ капитализма и, кроме того, философская история человечества, обремененного собственными конфликтами вплоть до конца своей предыстории". Наконец, он прямо пишет, что некоторые положения социологии Маркса "имеют фундаментальное значение". (Арон Р.Этапы развития социологической мысли. Указ.соч.С.148,150,152, 162,194).
По мнению же второго, "Маркс не был выдающимся ученым" и "Экономическое учение Маркса было мертворожденным в концептуальном плане с самого начала". (Норт Г. Марксова религия революции. Указ. соч. С.XV,XXII)…
Не знаю как Вам, а мне оценки Р.Арона и Й.Шумпетера представляются более весомыми, чем мнение Г.Норта.
Парадоксально, но в западных вузах изучению философии, экономической теории, социологического учения, этических воззрений К.Маркса и Ф.Энгельса вплоть до настоящего времени уделяется намного больше внимания, чем во многих странах СНГ, включая и Россию.
О НАУЧНОСТИ МАРКСИЗМА.
В подтверждении сказанному можно привести несколько примеров. Есть современное английское популярное учебное пособие «Философия. Руководство для начинающих», написанное двумя английскими философами Д.Тейчман и К.Эванс по программам Кембриджского университета и опубликованное несколькими изданиями на языке оригинала в первой половине 90-х XX в. В нем имеется отдельная глава 14 "Маркс и марксизм", в которой так оценивается теоретическое наследие К.Маркса: «В XX в. его идеи оказали более важное влияние на формирование политической и культурной картины мира, чем идеи любого другого мыслителя». (Тейчман Д., Эванс К. Философия. Руководство для начинающих: Пер. с англ. – М.: Изд-во "Весь Мир", 1997.С.122).
Возьмем теперь современный американский учебник «Философия. Вводный курс» Р.Поупкина и А.Стролл, который используется в самых престижных учебных заведениях Запада, включая Оксфорд и Кембридж. В этой книге во второй главе "Политическая философия" пятнадцать страниц посвящены анализу и оценке метафизики, диалектики, экономической и политической теории, а также этических взглядов К.Маркса. И, несмотря на то, что два американских доктора философии в целом критически относятся к политической философии К.Маркса, тем не менее, они считают, что многие ее положения «нуждаются в самом серьезном изучении». (Поупкин Р., Стролл А. Философия. Вводный курс: Учебник – М.: “Серебряные нити”,1998.C.154).
Пойдем дальше. Откроем на этот раз французское учебное пособие по философии для лицеев и вузов, написанное М.Гурина, которое также выдержало несколько изданий и пользуется большой популярностью во Франции. Мы увидим, что Мишель Гурина считает своим долгом на десятках страницах своего учебника добросовестно изложить различные стороны воззрений классика марксизма, подчеркивая, что «экономическая и социологическая теории К.Маркса сумели объяснить европейский капитализм своего времени.» (Гурина М.Философия: Учеб. Пособие: Пер. с фр. – М.: Республика,
И в завершении обратимся к толковому словарю по политике, подготовленного группой ученых факультета политологии и международной политики Уорикского университета Великобритании. Вот что мы прочтем в нем на страницах, посвященных К.Марксу:
„К.Маркс оказал огромное влияние на все общественные науки. Многие его идеи и понятия, вошедшие в настоящий словарь, связаны с его именем. Социологические положения Маркса сохраняют свою актуальность и поныне. В то же время исторический материализм Маркса по-прежнему играет важную роль как в исторических, так и в философских исследованиях. Его работы, посвященные французской политике, настолько захватывающе соединяют предвидение с обличением, а разрушение мифов с их созданием, что будут восхищать читателей еще не одного поколения". (Политика: Толковый словарь: Русско-английский. – М.: "ИНФРА-М", 2001. С.320-321).
Полагаю, что пора прекратить цитирование. И, надеюсь, здесь продемонстрировано, что вульгарное тотальное отрицание теоретического наследия классиков марксизма должно быть отброшено как несостоятельное.
Сам же вопрос о крахе марксизма не возникал бы вовсе, если бы ортодоксальные марксисты и официальный марксизм-ленинизм, во-первых, не претендовали на особую историческую миссию в обществознании – монопольное владение истиной, во-вторых, не стремились идеи, истинные в одном определенном конкретно-историческом контексте, воплотить в жизнь в другом пространственно-временном континууме.
И понятно, что классики марксизма в полной мере (ибо частичная вина есть и у них) не несут ответственности за подобное обращение с их теоретическим наследием.
Совсем другую роль выполнял и выполняет марксизм в качестве системы социальных ценностей, идеологии трудящихся, социалистической и коммунистической идеологии, системы философии, и поэтому ему уготована несколько иная судьба в обозримом будущем, чем роль общей для всех философии. В отличие от первой ипостаси, в этом случае, конечно, в принципе, априори, ни о каком крахе марксизма не приходится говорить, а лишь о глубоком кризисе в его изучении и переосмыслении.
Последнее обстоятельство обусловлено тем, что вновь сейчас формирующийся марксизм объективно отражает квинтэссенцию значительных сегментов общественного сознания и психологию эпохи новой индустриализации и модернизации, выражает интересы и идеалы социально угнетённых трудящихся масс и связан с реализацией вековой мечты обездоленного человечества, бедных слоев о справедливом общественном устройстве именно в условиях капиталистического индустриального общества.
Профессор истории Гарвардского университета А.Улам, анализируя причины всемирного значения многих идей К.Маркса и Ф.Энгельса, совершенно правильно увидел их в том, что эти идеи соответствовали двум величайшим тенденциям индустриального века:
«преклонению перед наукой и механизацией, безграничной вере в их способность преобразовать человечество и, напротив, - протесту против бездушия и разрушительного характера века машин. Каждое общество, отмечал американский исследователь, приступающее к индустриализации и модернизации, имеет свой марксистский период, когда некоторые идеи Маркса соответствуют проблемам этого общества и преломляются в повседневных чувствах народных масс, даже если имя Маркса и его учение им неизвестно. Отсюда притягательная сила марксизма и квазимарксистский характер социального протеста во многих регионах». (Улам А. Незавершенная революция//Свободная мысль.1991.№ 18.С.104).
И далее А.Улам правомерно подчеркивает, что «источник исторического влияния марксизма можно выявить лишь в том случае, если мы осознаем, НАСКОЛЬКО ЧАСТО В РАЗНЫХ РАЙОНАХ МИРА ВНОВЬ СКЛАДЫВАЛАСЬ И ПРОДОЛЖАЕТ СКЛАДЫВАТЬСЯ ВПЛОТЬ ДО НАШИХ ДНЕЙ СОЦИАЛЬНАЯ И ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ ОБСТАНОВКА, СХОДНАЯ С ТОЙ, КОТОРАЯ СУЩЕСТВОВАЛА ПРИ МАРКСЕ.»
Конечно, в постиндустриальных странах с парламентарной демократией в условиях современной технологической и социальной революции, и вытекающего из этого принципиального изменения позиций и жизни работников производства и, как следствие, изменение места их роли в социальной и политической сферах, образовании, культуре, марксистские мысли в некотором смысле уже переросли сами себя.
И хотя марксистская традиция неразрывно связана с судьбою социалистической идеи в экономической жизни всех слоёв общества, где бедные слои составляют уже меньшинство, а не большинство и которые потеряли надежду кардинально изменить свой социальный статус, они стихийно продолжают тянуться к социальной справедливости. Но новая общественная реальность в этих странах создает потребность в новом видении социализма, исходящем не из абстрактной структурной модели, а из традиционной системы гуманистических и коллективистских ценностей родовой общинности, где все члены общества братья и где вполне применимы марксистские методы социального распределения средств для жизни, минуя несправедливые капиталистические методы.
Принципиальное отличие двух парадигм состоит в том, что ценностный подход к социализму ориентирует не на разрушение существующих общественных структур, чтобы после этого, согласно умозрительному проекту, строить социализм чуть ли не с чистого листа. Ценностный подход, по справедливому замечанию российского профессора Ю.А.Красина, «ориентирует на исследование реальных традиций и возможностей реализации ценностей социализма в конкретный исторический период в конкретном обществе, на поиск сил, способных двигаться в этом направлении. От максималистских утопий необходимо перейти к реальным социалистическим программам, приземленным на конкретную национально-историческую почву и потому выполнимым и эффективным». (Красин Ю.А. Кризис марксизма и место марксистской традиции//Свободная мысль.1993.№1.С. 29-30)
Конечно, в марксистском "научном социализме" содержались элементы научного (в пределах пространственно-временного континуума середины XIX в.) исследования. Но они, как и вообще ряд других теоретических выводов классиков марксизма, сделанных на основе аналогичных полноценных научных исследований (к примеру, экономических), выступая в несвойственной им роли идеологии (в этом случае выводы по форме становились категорическими, претендовали на непогрешимость, на то, чтобы выступать как истина в последней инстанции), быстро теряли свою научную ценность.
Возвращаясь к современной оценке марксизма в его первой ипостаси – науки – надо четко, в свою очередь, различать два тесно связанных между собой аспекта (понятно, что эти два ракурса относятся и к марксизму во второй ипостаси – системе ценностей): вульгаризированная и фальсифицированная (если угодно – "творчески" развитая) версия марксизма, идущая от В.И.Ленина (мы в данном случае не дифференцируем сознательную вульгаризацию и фальсификацию марксизма и естественную его модификацию в результате адаптации к условиям России) и достигшая пика своего развития при И.Сталине, и аутентичная версия советского марксизма.
И как не важна задача очищения классического марксизма от вульгаризации, примитивизации и фальсификации, тем не менее, первоочередной (конечно, после процесса очищения) является оценка именно классического научно-теоретического марксизма, выявление его исторических границ, предела познавательных возможностей.
И вот тут нас и поджидает еще одна трудность: а что такое, собственно говоря, представляет собой классический марксизм независимо от его ипостаси? Ответ на данный вопрос тем более важен, что, если мы отрицаем самостоятельное существование марксизма как науки и признаем самостоятельное бытие отдельных его положений лишь в рамках тех или иных наук, то и понятие творческого развития марксизма как такового теряет смысл (можно говорить о марксистской традиции), а остается лишь понятие интерпретации, предполагающее по сравнению с творческим развитием весьма свободное и вольное обращение с текстами классиков марксизма.
СМЫСЛОВОЕ ЗНАЧЕНИЕ МАРКСИЗМА
Известный французский философ-неомарксист Л.Альтюссер предлагал особое "симптомное" чтение работ К.Маркса, вскрывающее под скорлупой эзотерического изложения истинные, часто не осознанные даже их автором предпосылки и осознания. Повествовательно-описательные структуры текстов, по мнению французского ученого, при таком чтении оказываются симптомами каких-то иных содержательных слоев и смыслов. Симптомное чтение служит ключом к расшифровке различных авторских недомолвок, умолчаний, оговорок.
Безусловно, классический марксизм - это, во-первых, прямой смысл высказываний (в семантическом контексте) К.Маркса и Ф.Энгельса, проинтерпретированный ими самими, во-вторых, это прямой смысл высказываний классиков, но ими самими не истолкованный. Оба момента составляют первый пласт классического марксизма. За пределами первого пласта как раз и находится второй пласт смыслов, содержащихся пока еще в латентной форме в полном корпусе текстов классиков. Они (эти смыслы) и подлежат выявлению путем симптомного чтения, зачастую уже в ином конкретном культурно-историческом контексте.
Но очевидно, что трудности ожидают исследователя не только при симптомном чтении. И при истолковании прямого смысла высказываний в обоих отмеченных вариантах возникают сложности, особенно, естественно, во втором варианте. В последнем случае трудности интерпретации возникают в ситуации, когда высказывания, смысловая единица текста, весь текст из-за абстрактности формулировок принципиально допускает разное толкование.
Кроме того, дифференциация в интерпретации является следствием как различий между субъектами интерпретации, так и разных конкретно-исторических условий, в которых применяются эти высказывания. Однако и первый вариант тоже вызывает подобные сложности интерпретации, так как даже прямой смысл высказываний, истолкованный самими К.Марксом и Ф.Энгельсом, может пониматься неоднозначно опять-таки вследствие различий исторических, теоретических, психологических и иных горизонтов субъектов интерпретации, и, следовательно, даже в этом случае проблема "прямого смысла" требует своего решения.
Предположим, что смысловое поле аутентичного (того пространства подлинных смыслов, которые хотели высказать и высказали сами Маркс и Энгельс) классического марксизма уже определено, т.е. установлен весь круг вопросов, поднимаемых классиками, и полный перечень их прямых ответов на эти вопросы. И тогда возникает парадоксальная ситуация: в ином культурно-историческом контексте и в иной "голове" интерпретатора прямые высказывания К.Маркса и Ф.Энгельса приобретают другое и даже принципиально другое, чем то, что они хотели высказать и высказали, значение.
В связи с этим возникает вопрос: правомерно ли в таком случае новые, иные (не Марксовы и не Энгельсовы) смыслы классических (Маркса и Энгельса) текстов считать "классически марксистскими" или все же у них иной "отец"? Ведь одно дело недоговоренности и оговорки классиков, которые позволяют реконструировать в процессе симптомного чтения недостающие логические звенья в их концепциях, другие, неизвестные смыслы, но сопряженные с известными Марксовыми (Энгельсовыми) смыслами, и совсем иное дело - принципиально другой смысл, который не хотели высказать, не высказывали и в принципе не могли высказать К.Маркс и Ф.Энгельс (ибо они обобщали принципиально иной конкретный социо-культурный контекст).
ЗАКЛЮЧЕНИЕ.
На поставленный вопрос об авторстве новых смыслов (т.е. новой интерпретации) текстов классиков однозначного ответа в принципе быть не может. С одной стороны, новые смыслы классических текстов, конечно, не является ни классически марксистскими, ни вообще мыслями Маркса или Энгельса, и поэтому К.Маркс и Ф.Энгельс не могут нести какую-либо ответственность за новое звучание своих текстов.
Но с другой стороны, ведь именно их идеи (а не тексты или идеи других мыслителей) послужили толчком к формулировке принципиально новых идей, так что косвенное отношение к этому они всё же имеют.
Ответ же на вопрос о том, являются ли они соавторами новых идей, более сложен и требует конкретного сравнительного анализа каждого конкретного случая. Дополнительным уточняющим критерием оценки меры заочного соучастия классиков в принципиально иной интерпретации собственного наследия служит мера сопряженности содержания новой интерпретации той или иной концепции, идеи с содержанием соответствующей концепции, идеи классического марксизма или, в крайнем случае, нахождения ее (интерпретации) в марксистской (Марксовой, Энгельсовой) системе теоретических координат.
По-иному обстоит дело в отношении вульгаризации и примитивизации классического марксизма, т.е. в отношении "околомарксизма" (хотя может показаться, что дело обстоит аналогичным образом, если попытаться представить вульгаризацию как "вид интерпретации"), так как речь идет об искажении "иными головами" прямых смыслов текстов К.Маркса и Ф.Энгельса, рассматриваемых, как правило, в том же конкретном социокультурном контексте.
Вопрос о мере причастности Маркса и Энгельса к новой, неаутентичной интерпретации классического марксизма в принципе не зависит от того, в какой из двух отмеченных ипостасей рассматривается классический марксизм, хотя статус его влияет на внешнюю форму выражения сопричастности.
Как мы уже отмечали, "творческое развитие" марксизма, рассматриваемого под углом зрения научности, истинности тех или иных его положений, в принципе, как развитие собственно марксизма, невозможно.
Поэтому, если рассматривать марксизм как систему ценностей, как некую идеологию, учение или философию, то использование марксизма для обозначения значительной степени заочной сопричастности, то есть использование соавторства К.Маркса и Ф.Энгельса в развитии как марксизма, так и неких социальных теорий, в принципе, допустимо. В целом же мера посмертной, прямой или косвенной сопричастности классиков к тем или иным интерпретациям, их "соавторство" может располагаться в интервале от минимума до максимума, естественно со ссылками на их высказывание. Только кому это интересно, кроме самих марксоведов и разных теоретиков от политики?
Если же рассматривать положения марксизма в русле некоторой марксистской традиции, школы или даже в преемственной связи со старыми истинными положениями классического марксизма, исследующего проблему взаимоотношений разных классов в вопросах социальной справедливости, в социокультурном и историческом контексте, то влияние К.Маркса и Ф.Энгельса, как учёных теоретиков в политэкономии, исследующих проблемы несправедливости при капитализме и их устранения для развития социалистических принципов, неоспоримо! Осталось теперь либо признать их принципы развития социализма и социалистического распределения справедливыми для социал-демократических, социалистических, коммунистических партий и общественных движений и принять за основу их социальную политику, либо не справедливыми и не бороться за такие законы для становление их принципов развития. То есть либо признать справедливой монополию капитала, либо монополию законов о социальных гарантиях. Поэтому многое зависит от социальной грамотности и социальной активности населения страны. Выбирайте, объединяйтесь и побеждайте, но на партийно-парламентских выборах, а не с оружием в руках, как учил Ленин и от чего отказались потом Маркс и Энгельс. Выбор за вами, господа россияне...
А выбор есть всегда, важно только заранее определиться с выбором своих целей..
Я пытаюсь доказать, что с гарантированным правом на труд у людей должно быть ГАРАНТИРОВАННОЕ право на жизнь достойную количества и квалификации своего общественно необходимого труда при его честном и справедливом нормировании!
Чтобы при узаконенном ДЛЯ ВСЕХ рабочем времени, которое определяет относительно равное ДЛЯ ВСЕХ количество труда, люди имели ЗАКОННОЕ ПРАВО НА СВОЮ ОТНОСИТЕЛЬНО РАВНУЮ ДЛЯ ВСЕХ ДОСТОЙНУЮ ЧЕЛОВЕКА НОРМУ ПРОИЗВОДИМЫХ В ОБЩЕСТВЕ И ЕЖЕДНЕВНО НЕОБХОДИМЫЕ КАЖДОМУ СРЕДСТВ ДЛЯ ЖИЗНИ ОТ ИХ ОБЩЕЙ ПРОИЗВОДИМОЙ В ОБЩЕСТВЕ МАССЫ!
Чтобы качество благоустройства жилья, приготовления блюд питания, изготовления одежды каждый мог формировать по зарплате от результатов квалификации своего труда на рабочем месте в экономике страны.
А рынок можно сохранить на производимое сверх норм необходимых для социального благополучия общества!
Что в какой-то мере и делает правительство США и даже не пытается делать правительство России, Украины, Белоруссии и прочих стран с монополией капитала и где нет закона о социальных гарантиях населения хотя бы в социально-бытовой сфере достойно количества и квалификации труда.
А вы что хотите мне доказать?
Если вам понравилась статья и у вас есть желание и средства разместить её анонс для дальнейшего распространения, то вам ничто не мешает, если вы зарегистрированы на сайте...
Хотя за всё время помог с распространением только один человек - Бродяга-Анархист. Значит остальные против социалистической справедливости?