Одно время работал я экспедитором на базе УРСа и развозил, в том числе, продукты по магазинам. В одном из них, отмечая фактуру, мне довелось разговориться с директором. Это была весёлая тётка лет шестидесяти. Узнав о том, что я собираюсь перейти с базы на другое место, она стала активно предлагать мне поработать у неё в магазине грузчиком.
- Подумай сам, - убеждала она меня, - два дня работаешь, два дня дома отдыхаешь и зарплата - полтора миллиона рублей.
- Сколько? – переспросил я, не веря своим ушам.
- Полтора миллиона, - повторила директриса, - и это уже после вычета подоходного налога.
Итак, с одной стороны – ответственность, работа с документами, да плюс затяжной конфликт с непосредственным руководством, а с другой – знакомое ремесло грузчика, скользящий график и довольно приличное - по меркам 1997 года, «бабло» как вознаграждение за физический труд. Однако!.. Я решился и написал заявление с просьбой перевести меня с должности экспедитора на должность грузчика. Переход совершался в рамках единой организации, а посему никаких сложностей не воспоследовало.
До эпохи появления в наших краях супермаркетов магазин был достаточно большой. В смену, включая администрацию, выходило человек двенадцать. Здание было одноэтажное, но с цокольным этажом, где располагались раздевалки, две комнаты отдыха и туалеты. Наверху же находились склады, фасовочная, кабинет директора и обширный торговый зал с множеством отделов – хлебным, молочным, колбасным, кондитерским и, конечно же – вино-водочным.
Моими ближайшими соратниками в осуществлении профессиональной деятельности по перемещению различных грузов были грузчик Костя и рубщик мяса Иосиф по кличке Йоффа. Костя – широкоплечий детина лет за тридцать с молдаванскими усами подковой и лукавым взглядом. Йоффа – русскоязычный азербайджанец пятидесяти лет с обширной лысиной и шаркающей походкой, который при этом виртуозно владел искусством расчленения мороженых туш. Его талант рубщика состоял в том, что после того, как от туши бывали отделены лучшие куски мясной мякоти для «своих» и начальства, порубить всё оставшееся так, чтобы это сохранило товарную привлекательность для «простого» рядового покупателя магазина. Это искусство было особенно востребовано в советские годы, но всё ещё сохраняло свою актуальность и в постперестроечное время. «А мясо лучше в магазине брать – там костей больше!» - мечтательно говорил пёс Шарик из мультфильма по мотивам современной сказки воинствующего ныне диссидента Эдуарда Успенского. Что ж, в своё время это соответствовало истине!
Машины с товаром одна за другой подходили к бетонной эстакаде магазина, и мы с Костей начинали разгрузку. Самое «горячее» время было с открытия магазина и часов до одиннадцати утра, кроме того, в наши обязанности входила «подтоварка» отделов, ведь остальной персонал был исключительно женский. В отличие от современных супермаркетов торговля всех отделов велась из-за прилавков по старинной купеческой традиции.
Когда наступало «затишье» как чёрт из табакерки появлялся Йоффа, заговорщицки подмигивая, он произносил своё знаменитое «давай-давай» и спускался в цокольный этаж. Мы с Костяном следовали за ним. Там в комнате отдыха нас уже поджидало жаркое на сковороде и водка. Это был первый «бизнес-ланч». Первый потому, что далеко не последний. Каждую смену мы выпивали неимоверное количество водки, пива и вермута. Но, благодаря физической работе, процесс метаболизма в наших организмах ускорялся и алкоголь «выходил» трудовым потом, что требовало постоянной «подпитки» новой порцией спиртного. После «бизнес-ланча» мы садились за карты, и только необходимость «подтоварить» какой-нибудь отдел могла оторвать нас от этого занятия. Днём с двух до трёх магазин закрывался на обеденный перерыв и мы, пообедав, загорали на эстакаде, пересмеиваясь с продавщицами, которые выходили покурить на свежий воздух.
У Йоффы было своё рабочее место – колода, на которой он рубил мясо. Она стояла в комнате, рядом с дверью, за которой находилась морозильная камера, где хранились мясные туши. Температура в камере была минус восемнадцать градусов, один раз, когда наш рубщик так «нажрался», что не в состоянии был держать топор в руках, рассвирепевшая директриса затолкнула его в «морозильник» и закрыла дверь снаружи на почтенный засов. С тех пор эта камера так и называлась в нашем обиходе – вытрезвитель. В штанах и халате на голое тело, он просидел там не менее двух часов, горестно взывая к своей «повелительнице», но она была неумолима. Вручив топор мне, она стояла тут же и наблюдала как я рублю свинину и баранину, подавая мне практические советы по расчленению туш. Ещё в обязанности Йоффы входила разделка замороженных брикетов с рыбой и куриными окороками. Также в канун каких-нибудь праздников, когда количество машин с товаром увеличивалось, он работал с нами на эстакаде, таская ящики, мешки и коробки и укладывая их на транспортировочные тележки. Это напоминало весёлый хоровод, с шутками-прибаутками, песнями и даже танцами – тут всё зависело от количества «принятого за воротник пойла».
Недели через две после начала моей работы в магазине, когда я уже втянулся в систему «бизнес-ланчей», мне преподали урок о халявности бытия. После утренней «физзарядки» на эстакаде, мы с Костей привычно спустились по лестнице в цокольный этаж, уже предвкушая, как водка устремится огненным шаром по нашим пищеводам и мир вокруг станет более радостным и беззаботным.
- Давай-давай! – бодро прокричал я кодовую фразу, завидев Йоффу, колдующего у плиты, где на сковородке жарилось мясо с луком.
Иосиф, закончив помешивать жаркое, накрыл его крышкой и, обернувшись в нашу сторону, сказал, пристально глядя мне в глаза:
- А сколько будет продолжаться это ваше «давай-давай»? Когда уже будет «на»?..
И хотя Йоффа говорил с обычными для него смешливыми интонациями, я почувствовал, всю серьёзность его инсинуации. Несколько растерявшись от неожиданности, тем не менее, я ответил, мысленно признавая справедливость слов нашего рубщика:
- Да ить «бабосы» сперва заработать надо, вот с получки будет моя очередь, так нормально?
- Не пойдёт, - улыбнулся Йоффа. У меня ведь тоже с наличностью туго и у Костяна, бывают финансовые проблемы, верно? Это же не повод, чтобы не поставить друзьям выпивку! Да ты не «парься», у нас в магазине можно взять товар под запись. Подойдёшь в вино-водочный отдел, возьмёшь «пойло» в долг, распишешься в журнале, а потом с получки отдашь всё, что с тебя будет причитаться.
- Да ништяк, - повеселел я, - как продавщицу-то зовут в вино-водочном?
- Афродита, - ответил мне Йоффа, и я поспешил наверх, ибо «шланги уже горели», мой организм привык к распорядку рабочего дня и неукоснительно требовал его исполнения.
Проникнув со стороны служебного коридора в вино-водочный отдел, я обнаружил там продавщицу, которая, по всей видимости, наводила порядок под прилавком. Вдоволь полюбовавшись плавными обводами корпуса зрелой женщины стоящей на четвереньках, я кашлянул. Хозяйка отдела немедленно вылезла из-под прилавка и довольно недружелюбно спросила меня, с чуть заметным усилием поднимаясь в полный рост:
- Ну, чего тебе?
- Уважаемая Афродита! – произнёс я, волнуясь и мысленно прибавив Анадиомена, что значит Пенорожденная, - мне хотелось бы взять «под запись» пару бутылочек водочки. Если можно «Столицу Сибири» ёмкостью 0,7 литра, пожалуйста!..
- Что-о?!.. Как ты меня назвал? – грозно нахмурилась царица алкогольной продукции.
- Афродита, - тупо повторил я, уже смутно понимая, что стал жертвой розыгрыша нашего не в меру весёлого мастера топора.
- Меня зовут Галина Семёновна, - отчеканила продавщица, - запомни это, юноша. (Я поспешно закивал головой.)
Видя моё смущение, она несколько «оттаяла» и сказала, одарив меня насмешливой улыбкой:
- А ты льстец, однако. Молодой, но ранний. Смотри только не спейся как эти твои приятели - Костя и особенно Иосиф. Он-то уже старый пердун, ему терять нечего, а у тебя вся жизнь впереди.
Внимая воистину доброму совету, я пропускал его мимо ушей, кивая при этом, как дятел клювом, ведь тело моё омытое водами Белой реки жаждало водки, и это был неоспоримый факт. Затем «Афродита» достала толстый блокнот, в котором я расписался за две бутылки водки и с добычей вернулся в подвал, где поджидали меня развесёлые собутыльники. А после обеда мы с товарищами, как правило, «охотились» за пивом. Потому как после водки хотелось чего-нибудь «тонизирующего».
Пиво мы пили на халяву, это был отработанный до мельчайших деталей процесс. В соседний магазин, с которым у нас была общая эстакада подъезжала машина с разливным пивом для тамошней торговой точки. Нужно было вовремя заметить её появление и незаметно вынести и положить в кабину кусок мяса. Затем найти водителя, который занимался оформлением фактур и подать ему условный знак. Далее следовало дождаться, пока он освободится и вынесет нам шесть пластиковых «полторашек» с пивом. Вот такой взаимовыгодный бартер. Сложность «операции» состояла в том, что мясо нужно было вынести незаметно под носом у нашей директрисы, у которой был просто звериный нюх на воровство. В качестве примера, могу рассказать историю, как она собственноручно поймала и задержала воровку.
Дело было так, сломала как-то наша начальница ногу – чего только не бывает в скорбной юдоли земного существования? Пробыла сколько положено дома по больничному листу и, наконец, явилась на работу с загипсованной по колено ногой и с тросточкой. Тут продавцы из отделов стали жаловаться на мелкие кражи с прилавков – то пакет с сосисками исчезнет, то булка хлеба пропадёт. Повадилась крыса! Директриса со своей тросточкой стала частенько обходить дозором торговый зал, пристально вглядываясь в снующих по нему покупателей.
И вот однажды, когда мы с Костей везли товар на тележке, вдруг послышался душераздирающий крик, и в коридоре магазина появилась бегущая женщина средних лет. Пробежав мимо нас, она выскочила на улицу через служебную дверь. В руке у неё был какой-то свёрток. Крик повторился. На этот раз мы узнали голос своей директрисы.
- Держите её! – отчаянно вопила она, выскочив из торгового зала и достаточно проворно ковыляя по коридору вслед за исчезнувшей на улице женщиной.
Привлечённый криком, из закутка выглянул Йоффа со своим топором.
- Где она? – завидев нас, закричала директриса.
Ошарашенный Костя только кивнул головой в сторону выхода.
- Быстро за ней, а то уйдёт! – распорядилась, переводя дух, начальница, вся охваченная пылом преследования.
Мы переглянулись и остались стоять на месте. Потом Йоффа, откровенно усмехнувшись, произнёс:
- Вызывай милицию, мы тебе доберманы что ли?
Поняв, что преследовать воровку никто из нас не собирается, директриса с проклятьем отбросила свою тросточку и выбежала на улицу практически на одной ноге. Не знаю, как это объяснить, это надо было видеть. Триумф воли! Несокрушимая жажда схватить преследуемую дичь как у породистой гончей!.. Через две минуты она вернулась, с торжеством волоча за собою упиравшуюся женщину. Мы просто не верили своим глазам. Затем наша бравая начальница втолкнула «добычу» в свой кабинет, закрыла дверь и вызвала милицию.
Было понятно, что с такой особой шутки плохи, а потому один из нас «заговаривал зубы» директрисе, второй стоял в коридоре на шухере, а третий, тем временем выносил под халатом кусок мяса для того, чтобы поменять его на пиво. Такую операцию мы проделывали довольно регулярно и ни разу не попались. Впрочем, когда надоедала водка и пиво, мы употребляли вермут под названием «Глория». От поглощения этого напитка был какой-то особенный, ни с чем несравнимый кайф!..
Кстати, в то время в магазинах уже стали проходить различные дегустации, в том числе и алкогольной продукции. Однажды такая дегустация была устроена в соседнем магазине, и мы с Костей отправились на разведку, чтобы увидеть всё это действо в натуре. Молодые симпатичные девушки, разливающие спиртное по маленьким пластиковым стаканчикам всем желающим, бутерброды-канапе на шпажках – всё это создавало атмосферу праздника, практически – халявного фуршета! Была представлена самая широкая линейка крепких спиртных напитков. Несколько десятков наименований! Продегустировав всю линейку, мы с напарником уже с трудом держались на ногах, возвращаясь в свой магазин.
Меж тем, на эстакаде царило оживление. Потный Йоффа под аккомпанемент шквала ругани, издаваемой директрисой, пытался разгружать сразу три машины. Завидев нас, передвигающихся по эстакаде как по палубе корабля во время шторма, суровая тётка просто взбеленилась:
- Где вас дармоедов только черти носят? Нет, ты только глянь на них – ни петь, ни свистеть! А ну быстро работать, алкаши проклятые, так-перетак!
И тут мы быстро запрыгали по палубе, то есть по эстакаде, навёрстывая упущенное рабочее время, таская мешки и коробки. Йоффа, утирая лоб и злорадно ухмыляясь, присел на край тележки – ноги его не держали. Совсем «сдулся» старик! Мы же с Костиком двигались всё стремительней, с нас уже валил пар как с лошадей, алкоголь покидал наши организмы вместе с трудовым потом. Разгрузив эти три машины и ещё две, которые подошли к эстакаде следом, мы почувствовали себя так, как будто сегодня крепче чая ничего не пили. Вот ведь, ёкарный бабай, надо теперь опять что-нибудь думать!..
Директриса пыталась бороться с нашими запоями, ходила за нами по пятам, запрещала «Афродите» отпускать нам спиртное в долг, но всё было бесполезно. Ибо, свинья грязи всегда найдёт. Йоффа догадался прятать водку в сливной бачок мужского туалета. Заходишь в туалет якобы по естественным надобностям и трезвым, а выходишь уже неестественно поддатым, но довольным жизнью.
Надо сказать, что мы были не одиноки в своей приверженности к старине Бахусу в нашем магазине, продавщицы тоже попивали, особенно когда смена выпадала на выходные или на праздничные дни и отсутствовал директорский контроль. Тогда почти у каждой под прилавком появлялся пакет «тетрапака» из-под сока, в котором была перелитая туда для маскировки водка. Мало ли, вдруг пожалует начальство? Может, и были непьющие люди в том лихолетье 90-х, но я их практически не встречал, а женский алкоголизм, как это ни прискорбно, тогда только набирал обороты. Подтоваривая по очереди все прилавки торгового зала, мы с Костей угощались многократно, закусывая в зависимости от отдела, то конфеткой, то куском сыра или колбасы, а то и фруктами. А там где алкоголь, там и флирт, скоротечные служебные романы и прочие… излишества.
Помню как на 7 ноября – праздник революции, который пришёлся, вдобавок, на субботу, я обслуживал молочный отдел, сгружая с тележки ящики с молоком, варенцом, сметаной и йогуртом. Я уже выпил у девчонок в кондитерском, колбасном и хлебном отделах, а потому был прилично пьян. Меня слегка пошатывало, а взгляд мой вероятно временами «стекленел», ибо, очнувшись в очередной раз, я обнаружил, что в упор рассматриваю черноглазую хохотушку Нинку, которая меня о чём-то спрашивала, очевидно, уже не в первый раз.
Напрягшись, я "подключил звук" в этом немом кино и неожиданно услышал:
- Ну что же ты меня так рассматриваешь? Нравлюсь я тебе?
- Да, - кивнул я невпопад головой, ведь правду говорить легко и приятно.
- Да он в тебя просто влюбился, - предположила её напарница Юлька, - лично я уже давно это заметила.
«Надо же, а я и не знал, даже и не предполагал. О как неожиданно всё открылось!» - подумал я про себя. Девчонки тоже были навеселе, и стало ясно, что они непрочь пофлиртовать и покуражиться. «Тетрапак» с водкой нашёлся и тут и мы с Нинкой выпили на брудершафт и поцеловались. Народу в то субботнее праздничное утро в зале было немного и мы не особо боялись, что нас кто-нибудь «выпалит». Юлька, глядя на нас, тихо кисла от смеха. Дальнейший день вспоминается фрагментарно – бизнес-ланч с мужиками, блокнот «Афродиты», в котором я расписывался за долг, женская раздевалка в цокольном этаже, куда затащила меня изрядно захмелевшая Нинка. Очевидно, ей понравилось целоваться, и Юлька отпустила свою напарницу в подвал «погулять». Всё это закончилось бурным сексом в одном из складов прямо на мешках с сахаром. Что поделать – издержки производства, ну не было предусмотрено в магазине кроватей, хоть ты тресни! Зато столь экстравагантное «ложе» давало мне шутливый повод называть Нинку сладкой женщиной.
Вообще, что называется, я пошёл вразнос, стремнина Белой реки, подхватив, несла меня бурными водами своими, закручивая в водоворотах так, что не видно было никаких берегов. Пропивал я тогда просто астрономические суммы, после расчёта с «Афродитой» у меня от получки оставалась едва ли половина заработанных денег. Долго так продолжаться не могло, срочно нужен был сухой док для осмотра корпуса судна и починки возможных пробоин. Наверное, я взял слишком быстрый темп, и за семь месяцев работы в магазине мне довелось перекачать через помпу своей печени целое море алкоголя. Накатило чувство лёгкой усталости от этого образа жизни, и в один прекрасный момент я подал заявление об уходе по собственному желанию. Так пойманная на крючок щука делает мощный рывок, пытаясь порвать леску и уйти в глубину. Инстинкт самосохранения, вероятно!..